Помоги проекту - поделись книгой:
Под ногой Евдокии оглушительно скрипнула половица!
Кучумай повернул на звук голову. Взгляды Землероевой и вора встретились.
Секундная оторопь последнего дала Евдокии ту самую секундную фору. Девушка уже замыслила бежать, а мыслительные рефлексы Кучумая еще только выводили причину из следствия.
Евдокия выбежала в коридор, в голове пронеслась мысль: «Господи, неужели меня и забьют в этом темном закутке?» Ударилась всей грудью о входную дверь. Дверь, слава богу, поддалась.
Сыщица пулей пронеслась над крыльцом – ногами начала работать еще в воздухе!
Из дома вслед беглянке неслось матерное рычание. Кучумай приказывал остановиться. Нелогично обещал изгрызть лицо. Прошелся непечатно по Дусиной маме… И все это на ходу.
Евдокия добежала до калитки, рванула на себя ручку.
Простор! Свобода! Бегать Землероева любила и умела. По большому счету, имела крайне неприятный грандиозный опыт скоростных побегов под выстрелами и угрозами. Рычание Кучумая еще только раздалось непосредственно на улице, а Евдокия уже сворачивала за угол, взяв такой разгон, что вопли Кучумая становились все более неразличимыми, далекими.
Страх погони гнал Евдокию еще примерно пятнадцать минут. Землероева старалась выйти из радиуса местной Марьиной Рощи. Старалась побыстрее проскочить лихой район.
Когда впереди замаячили новостройки Пролетарского района, Евдокия усмирила бег, выбрала тишайший дворик без детской площадки и традиционно наблюдательных старушек. Рухнула на скамейку. И скорчилась.
«Пропала, пропала, пропала…» В бешеном ритме сердца, подстегнутого адреналином, в голове моталось челноком единственное слово. Потом появилось и второе: «Подставили, подставили, подставили…»
Евдокия нашарила в свисающей почти до земли, повешенной на почтальонский манер сумке мобильный телефон. Трясущимися пальцами набрала номер Семинариста.
Тот ответил моментально.
– Кость, – только и успела вымолвить девушка, как портовик зашелся криком:
– Ты что наделала, волчица?! Ты зачем Васю грохнула?!
По сути дела, информированности Митрохина Евдокия совсем не удивилась. «Секретарь» второму главному портовику отзвонился прежде чем 02 набрать.
– Это не я, – вклинилась в мужские вопли сыщица.
– Как – не ты?! Кучумай тебя видел!
– Он видел, как я убивала?! – не уступила Дуся. Крикнула так, что распугала голубей и пару воробьев. Покосилась на ближайшие окна, вроде бы ни одна занавеска на них не дрогнула. Но все же встала с лавочки и побрела в обход дома, возле которого вопила об убийстве. Разговор продолжала на ходу. – Кучумай что сказал?! – шипела в трубку. – Сказал, что видел, как я Конника по голове лупила?!
Семинарист задумался. Ответил уже чуть спокойнее:
– Нет. Что ты лупила Васю по голове, он не говорил. Сказал: московская замочила Конника.
Пипец. Краткий до дебильности отчет «секретаря» поставил на москвичке крест. Евдокии не надо было объяснять, какая волна сейчас пошла по городу, что говорят в народе. Девушке, поднявшей руку на вора в законе,
– Кость, я его не убивала. Пришла, когда он уже мертвым был. Может быть, ты как-нибудь разрулишь и…
– С ума сошла?! Сейчас?! – истерически взвизгнул портовик. – Даже думать забудь! Волна уже пошла, сейчас ее не остановишь. Потонем оба. К Василию ведь я тебя отправил! Воры, пока разберутся, под шумок порвут обоих – моя должность в порту им давно поперек горла!
Да. Заступаться сейчас за «убийцу» Семинаристу не с руки. Самому бы уцелеть. Так что Костя обрисовал ситуацию правдиво, доходчиво и ярко. В несколько штрихов.
– Я сейчас бойцов собираю, – продолжал Митрохин. – Воропаю позвонил. Тот едет к Коннику, но там уже менты…
– Тогда зачем он едет?
– Авторитетом поиграть.
– Понятно. Что мне делать, Костя? Что посоветуешь?
– Сказать, как бы я поступил на твоем месте? – после короткой паузы, взятой на раздумье, спросил Семинарист.
– Скажи.
– Я бы сорвался из города на попутках. Доехал до Москвы. Забился там в самый темный угол. И связался с Мироном.
«Не вариант, – подумала Евдокия. – Пока до столицы еду, урки Синицыну порвут. Отыграются на подруге волчицы, замочившей вора».
– Я к Муромцам пойду. Прикроют, я их гость.
– Флаг в руки, барабан на шею и паровоз навстречу, – усмехнулся портовик. – Старший Муромец едва в своем кресле удержался после прошлогодних событий. Только-только отмылся. Думаешь, наличие в семье начальника ГУВД убийцы сильно его карьере поспособствовало?
Евдокия так не думала. А Костя еще лучше информирован. Сама Землероева, будучи в гостях у Муромцев, старалась обходить больную тему стороной.
– Кость, я не могу уехать. У меня подруга у Воропая, ее вытаскивать надо. Я к Муромцам пойду.
– Ну да, ну да, – нервно хмыкнул Семинарист. – Много ты своей подруге поможешь… мертвая. Если Муромец тебя в СИЗО направит, воры тебя достанут легче легкого. У них в СИЗО все схвачено. Езжай в Москву, Дуся, там тебя хоть Мирон прикроет. А здесь… – Константин красноречиво вздохнул.
– А здесь за меня Воропай вступится, – жестко выговорила Евдокия.
– С какой это радости? – недоверчиво поинтересовался Семинарист.
– С такой, что я ему нужна
– Уверена?
– Пока что – да.
– И как долго это «пока» будет длиться?
– Надеюсь, времени хватит, чтобы найти убийцу.
– «Погибели предшествует гордость и падению – надменность…» Ты сама собралась убийцу искать или на Муромцев надеешься?
– Мне, Костя, лавры не нужны. Мне результат важнее.
– Результат может быть оценен в жизнь. Ты хорошо подумала?
– Да. Выбора иного нет. Подруга в заложницах.
– Тогда совет. Вынь из телефона батарейку, езжай к железнодорожному вокзалу и купи там у цыган активированные мобильники. Каждому из контактов звони по отдельному телефону и сразу его разбирай. Запиши, кстати, мой резервный номер.
Евдокия достала блокнот, Семинарист продиктовал ряд цифр.
– Деньги есть? Или хочешь, передам через надежного человека.
– Денег хватает. Уже вижу банкомат и, пока меня не слишком ищут, сниму наличность. Есть просьба. Мирону не звони пока. Сорвется в Н-ск, начнет бицепсами играть, напортит там, где я понимание должна нащупать.
– До него все равно протечет.
– Пускай. Надеюсь, к этому времени страсти немного поулягутся, а я с Воропаем перетру. Мне есть чем откупиться от воров. Я им, Костя, большие деньги в общак верну.
– Ну если так… Пожалуй, ты права. Но будь, пожалуйста, поосторожней. До разговора с Воропаем еще дожить надо. Васю же убрал кто-то шибко умный, Дуся… Большая каша может затеваться.
– Спасибо, Костя. Я не маленькая, сама все понимаю.
Евдокия распрощалась с портовиком. Дошла до торгового центра, где издали увидела логотип Сбербанка с обещанием круглосуточно работающего банкомата. Набила наличностью сумку.
Потом завернула в первый попавшийся отдел спорттоваров и накупила экипировки. Но сразу же переодеваться в новую неприметную маечку и бейсболку не стала. Оставила кассирше всю немаленькую сдачу от покупки и попросила у девушки мобильный телефон. Пока та складывала вещи в пакет, отошла в сторонку и позвонила на личный номер Максима Ильича. Номер этот знали только близкие, и Муромец отвечал по нему даже на вызов неизвестного абонента.
– Максим Ильич, это Евдокия, – представилась в ответ на сурово-деловое «Слушаю». – Вы уже знаете, что Конника-Загребина убили?
– Да, – после секундной заминки ответил начальник ГУВД. – Сейчас как раз туда еду.
– Максим Ильич, в убийстве Загребина будут обвинять меня.
Евдокия сделала паузу, дала Муромцеву полностью проникнуться известием. И когда тот воскликнул: «Чё-о-о?!» – продолжила:
– Меня подставили. Я Конника не убивала.
– Дусь, ты это серьезно?! Относительно обвинений?!
– Да. Совершенно. Меня видели на месте преступления.
– А почему ты оттуда ушла?! – завопил Ильич.
– Я не ушла. Сбежала. Меня у трупа Кучумай застал. Я его испугалась и сбежала.
– Так возвращайся!
– Нет. Нет времени беседовать со следователями. И вас я не хочу подставлять. Вы же начнете за меня вступаться, не дай бог, станете давить на следствие…
– Евдокия, какое – подставлять?! Не мели чепухи, немедленно возвращайся!
– Нет. Я только попрошу: не объявляйте меня в розыск, пожалуйста, хотя бы два дня. Мне надо свои дела разрулить.
– Ты понимаешь, о чем говоришь?!
– Да, – впервые с начала разговора согласилась Дуся. – Я прошу вас дать мне время, чтобы разобраться и попробовать найти убийцу. Я к вам приду. Сама. И скоро.
Евдокия оборвала разговор. Некоторое время постояла, разглядывая улицу за огромным окном торгового центра. Потом вернула кассирше мобильник и, получив пакет с покупками, быстро пошла на выход.
Когда прошагала весь торговый зал, услышала, как в районе кассы запиликал телефон.
Не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть удивленное лицо кассирши, услышавшей в телефоне незнакомый рыкающий голос. Муромец уже начал пробивать московскую гостью по связям.
Но тут-то он обломится.
Евдокия села в первый подошедший к остановке полупустой троллейбус. Прямо там натянула поверх трикотажной кофточки только что купленную футболку, нацепила на голову бейсболку с длинным козырьком и нарядилась в солнцезащитные очки с огромными линзами.
Вышла через три остановки и, перейдя на другую сторону улицы, разобралась с маршрутами и села в автобус, шедший до железнодорожного вокзала. Устроилась на задней площадке у окна и принялась систематизировать мысли, разрозненно роившиеся в голове.
Итак. Что получается в анамнезе?
Если по порядку, то воскресная нервическая пауза, взятая как психологическая атака, обернулась полной задницей. Евдокия не вышла на связь с Воропаевым, не ответила Крученому и, получается, дала какому-то противнику время для разработки интриги.
Догадаться, что Евдокия захочет встретиться с Митрохиным, проще пареной репы. Но Семинарист не имеет влияния у воров, умыкнувших Линку, он – делец, связь с урками от портовиков держит Конник. И сыщица была обязана нарисоваться у авторитетного законника, по причине больного колена безвылазно сидящего в доме!
С этим понятно. Что дальше?
Дальше все зависело от развития. Если б Евдокия приехала к Коннику не одна, сценарий наверняка пошел бы иным путем. Кроме одного… Пожалуй, реплика, прослушанная Никитичем по телефону, осталась бы неизмененной: судя по тому, что Конник обозвал москвичку «ментовской шкурой», Евдокию накрепко привязывали к Муромцам. Можно предположить, сказали нечто вроде: «Девочка мутит, а сама на ментов работает, гони ее, Василь Никитич, в шею, пока в блудняк не подписала».
Да. Василь Никитич закипел как самовар, а большего кипения, чем связь изворотливой просительницы с полицией, ничто у правильного вора не вызовет. Никитич заподозрил сыщицу в двурушничестве и шпионстве.
А если бы Евдокия приехала с заступником Семинаристом, Коннику позвонили бы уже после их отъезда, сделали то же сообщение и попросили вновь позвать москвичку, но уже одну. Так сказать, для предметного разговора по душам.
Скорее всего, так или примерно так и было бы.
Но кто же все-таки убил Загребина?.. Кому выгодна смерть потенциального смотрящего? Ведь все затеяно совсем не для того, чтобы наверняка задержать Землероеву в Н-ске, посадив как минимум под подписку о невыезде. Тут просматривается многоплановая заготовка. Финт с резьбой и подковыркой. Можно предположить: сыщица одновременно решила для кого-то проблему, а заодно сама попалась.
Тогда… Конника убрал Воропаев, это ему интересно наследницу тайны в Н-ске задержать. (Здесь она бы от него и в СИЗО не спряталась, всяческие изоляторы и КПЗ – неоспоримая воровская вотчина.) И вообще, что, если тема с передачей власти Коннику выступила дымовой завесой – прелюдией убийства второго из законников города?
«Если это так, – поежившись, подумала Землероева, – то мне кранты без вариантов». Иван Иваныч, по словам шпиона Шаповалова, золотая голова. Куда там до него простоватому психопату Коннику. Иваныч – Дом советов, Генеральный штаб. Если интригу замутил смотрящий, то барахтаться бесполезняк. На каждую увертку у него уже контрудар давным-давно заготовлен.
Евдокия тоскливо поглядела в окно… Синицына еще… балда влюбленная…
Да нет. При чем здесь Линка? Она-то как раз ни за что пострадает. Если Воропаев всерьез взялся за розыски компромата, достал бы по-любому. Вон какую бучу заварил.
Или… все-таки… не заварил? А помнит, как к Землероевой относится диверсант на пенсии Николай Васильевич? Шаповалов, случись что с Евдокией в Н-ске, привлечет по-взрослому. Никакие охранники из урок Воропая не спасут. Иваныч должен это понимать: у москвички
Или… Воропаю наплевать на пулю, тут главное – убрать единственного человека, способного навести на компромат, и не дать ему упокоиться честным незамаранным вором?
Эх, кабы знать, на что готов пойти ради сохранения тайны Воропаев! Кабы знать, можно ли к нему сунуться или держаться – упаси боже! – подальше?
Засада. Страшно. И упираться только в Воропаева нельзя. Евдокия прерывисто и глубоко вздохнула, поправила сползающие по потному носу очки и отправилась рассматривать ситуацию от противного. От пролетарских, от Семинариста. Город Н-ск, конечно, далеко не маленький, и шустрых людей здесь и без портовиков хватает. Но третьи заинтересованные лица не имеют выхода на Евдокию Землероеву. Здесь ситуация накрепко завязана на двух противоборствующих группировках – портовиках и урках, поделивших этот город.
Семинарист знал, что Евдокия едет к Коннику. И совсем не настаивал на обеспечении сопровождения.
Мог Костя позвонить Василию и наплести чего-то?
Мог. У них с Конником давно, мягко выражаясь, недопонимание. Два антипода, конфронтация особенно назрела, когда Загребину замаячил пост смотрящего. Семинарист сам убивать не будет – изнежен, мягок. Он остался на глазах народа в офисе и отправил к Коннику надежного человека…
Поделиться книгой: