Космос

Космос

Наталия Романова

Глава 1

Варвара сидела за столом на просторной кухне в стиле хай-тек. Стол был в том же стиле. Всё в кухне, во всей квартире и в самой Варваре Белицкой было стильно. От причёски до тарелок из костяного фарфора, от маникюра до формы бровей. Её можно было брать и фотографировать на обложку глянцевого журнала. И её, и кухню, и брови, и даже тарелки, хотя они и до этого были представлены в каталоге элитной посуды.

Хромированные и блестящие поверхности отражали свет флуоресцентных светильников, а вся эта роскошь, включая Варвару, отражалась в глянцевом натяжном потолке.

— Дорогая, — щёлкнул замок входной двери, послышалось шуршание и приглушённые тиковыми досками шаги, — я дома.

— Я рада, — ответила Варвара, она была рада.

Через минуту появился он. Нет, это был Он, с заглавной буквы, даже правильней сказать — ОН.

Такой же стильный, как кухня, квартира, Варвара и её брови. Блестящая же лысина, как Варина коленка после лазерной эпиляции, отражалась в хромированных поверхностях и глянцевом потолке.

— Ужин? — дежурная фраза и взгляд на часы, ужин будет ровно через четырнадцать минут, нет, уже тринадцать. Иначе какая-нибудь шальная калория или сошедший с ума белок окажет не то влияние. Не в том месте отложится. А то и вовсе не отложится.

— С удовольствие, любимая, — улыбнулся, оставил свой драгоценный Вашерон Константин на столе и отправился в ванную комнату, чтобы явиться ровно через двенадцать минут, в низко сидящих домашних брюках и с перекинутой через плечо футболкой, и усесться во главе стола в ожидании своего ужина.

Ловким движением фокусника Варвара достала из недр необъятного холодильника контейнер с ужином, подогрела в микроволновке, естественно, сверкающей хромом, и уложила на тарелку Императорского фарфорового завода содержимое. В душе содрогаясь от подобного кощунства. Эти прекрасные тарелки созданы, чтобы украшать собой порцию нисуаз, хотя Варвара и не любила этот всеми признанный шедевр французской кухни, а не кусок отварной курицы и гречку без соли. Дабы хоть как-то скрасить унылое однообразие, Варвара украсила тарелку зеленью.

— Как прошёл твой день? — поинтересовался образец мужественности, всем своим видом кричащий о тестостероне и сексе.

— Прекрасно, — Варя начала методично перечислять, что же важного случилось в её жизни за этот долгий день.

Совет директоров, где она сидела стильным болванчиком и в нужное время вставляла нужные фразы. Посещение фитнес-клуба, по расписанию была йога, и Варвара пыталась проникнуться восточной философией. Бассейн, косметический салон — брови требовали неусыпного внимания, — встреча с приятельницами в кафе этого же фитнес-клуба, обсуждение шикарных кубиков пресса нового тренера и попытки перестроить свой рабочий график, чтобы попасть к нему на индивидуальные тренировки. Наигранные попытки. Варваре незачем было любоваться чужими кубиками, у неё были свои, в прямом и переносном смысле. На своём животе и на животе своего мужчины.

— Может, вина? — с надеждой встрепенулась Варвара. Слабенькой надеждой, малюсенькой…

— Варвара, — осуждающе сморщил лицо образец мужественности.

— Тоша, — подошла крадучись, обняла сзади за широкие плечи, стала тереться, как кошка, мурча глупости в шею и ухо. — Тоша.

Тоша, или Антон Геннадьевич Стрелецкий, внимательно посмотрел в свой айфон, прежде чем ответить.

— У тебя овуляция? Не должно быть. И алкоголь, ты знаешь моё отношение к алкоголю.

— Тош, — по идее, любой мужчина, если он не старше тридцати лет, а именно таким был Тоша, не может возражать, когда женские руки бесцеремонно лезут к нему в штаны с неблаговидными намерениями.

Любой, но не этот.

— Дорогая, ты всё прекрасно понимаешь, прекрати, потерпи ещё неделю, и тогда… — он чмокнул в лоб, погладил по голове, как нашкодившего ребёнка, поблагодарил за прекрасный ужин и компанию и отправился в кабинет работать.

Варвара всё прекрасно понимала. Что тут непонятного? Папе взбрело в голову, что ему необходим наследник, почти два года он обрабатывал при каждом удобном, и не слишком, случае свою единственную дочь, пока Варвара не решила, что легче отдаться. И кандидат в отцы ребёнка уже был, одобренный советом семьи и лично главой — Арнольдом Белицким.

В одном Варвара Арнольдовна просчиталась или не рассчитала. Отдаться получалось несколько раз в месяц, после теста на овуляцию, в рекомендованных позициях, и уж точно, о разных излишествах, в виде алкоголя или орального секса, пришлось забыть. Всё на дело мира, вернее, детопроизводства, или, если уж совсем точно, наследникопроизводства Белицких.

Мать Варвары, немного взбалмошная, шикарно выглядящая и временами сумасбродная Любовь Белицкая не оправдала ожиданий мужа, отказавшись рожать второго ребёнка и, что более ужасно — первым была девочка, Варя. Значит, теперь очередь Варвары оправдать надежды отца. Надо сказать, если бы Арнольд с таким напором наседал на жену в своё время, она бы наверняка родила ему даже парочку наследников, а теперь приходится отдуваться Варваре.

У Вари не было обиды на мать. Если бы ей предложили выбор, она бы тоже хлестала мартини на пляжах и пыталась освоить доску для сёрфинга, а не просиживала бы шикарные юбки в стильном офисе своего отца и не пыталась бы зачать наследника от Антона — образца мужественности, шика, ума, и наследника не менее влиятельной семьи, чем Белицкие.

Но выбора у Вари не было… поэтому она предпочла выпить в одно лицо бутылку Риболла Джалла Дамиян и завалиться спать, про себя поблагодарив изобретателя теста на овуляцию. Заниматься наследникопроизводством с градусником в сфинктере было бы ещё отвратительней, чем всё, что происходило в её жизни.

Утро встретило трелью телефона, бодрой пробежкой на беговой дорожке под ритмичную музыку, головной болью и укоризненным взглядом Антона — пустую бутылку она оставила у мойки. А чего он хотел? Двадцатишестилетняя женщина встречает его во всеоружии, начиная от причёски, заканчивая нижним бельём, расхаживает перед его носом, виляя бёдрами, принимая недвусмысленные позы, и слышит в ответ что-то про овуляцию и здоровый образ жизни, который заменил им жизнь, в том числе половую.

Ровно к десяти утра Варя, вопреки настроению, перешагнула порог спортивного зала, и первое, что увидела — натренированную задницу нового тренера. И ноги. Шикарные ноги. И не менее шикарный торс, который скрывался под футболкой с эмблемой клуба. Пластиковый Кен, слегка пережравший пищевых добавок, не иначе. А вот загар ему шёл, искусственный, как и он сам, но шёл. Варя облизнулась, вздохнула, ещё пара месяцев такой половой жизни, и ей покажется привлекательным её родной тренер по боевым искусствам. А вот и он…

И, кстати, хорош! С широкой, белоснежной улыбкой, смотрел на свою подопечную, сверкая натуральным смуглым оттенком кожи. Волосы уложены в художественном беспорядке, со стороны так и может показаться. Если бы Варвара не проводила столько времени в салоне красоты, она бы тоже поверила. Мигель, именно так он представлялся, хотя по паспорту мог быть каким-нибудь Зурабом, небрежно провёл по влажным волосам пятернёй.

— Привет, крошка, — дежурно поприветствовал Мигель. — Всегда пунктуальна.

— Точность — вежливость королей, так учил меня папа.

— Твой папа, несомненно, умный человек, — царским жестом распахнул двери в небольшой зал для индивидуальных занятий.

В общем, обычный зал, импровизированный ринг по центру, маты на полу, несколько боксёрских груш, мешок для бокса, манекены.

Почему-то Мигель не слишком вписывался в окружающий атмосферный антураж, вот был бы он Зурабом — да, смотрелся бы идеально.

Варвара посмотрела на настенные часы, моргнула, давая знак, что готова приступить, и приступила. Пожалуй, сейчас это была лучшая замена сексу, во всяком случае, из легального и не ведущего к ожирению.

Хотя, это самое ожирение вряд ли грозило Варваре Белицкой. Она была худой, не изящной, как фарфоровая статуэтка, как любят описывать субтильных девушек, не стройной, она была просто худой. С длинными ногами, хотя и стройными, такими же длинными руками, пальцами на руках. Подтянутые ягодичные мышцы придали задней части хотя бы формальный объём, а грудь… грудь у Вари была, как и у любой девочки она начала расти лет в двенадцать, почти достигла единицы и на этом остановилась.

Варвара даже подумывала, в припадке мракобесия, об операции по увеличению этой части тела, но отмела эту мысль, как мешающую позитивному мышлению.

Так что, она была просто худой, с помощью физических упражнений добавив контура некоторым частям тела, но тощей от этого быть не переставала. Было бы глупо гневить судьбу и жаловаться на недостаток веса, при таких-то модных формах, как у неё.

Варя и не жаловалась. Жаловалась она на то, что при её обмене веществ, она могла есть жареную картошку на ночь, запивать пивом, обедать парочкой дюжин домашних пельменей, а завтрак игнорировать полностью, и при этом всё равно оставаться худой, даже тощей, но всё время находилась на какой-то перманентной диете.

В офисе худели все, без исключения. Ресторанчик, куда Варя, если удавалось, забегала в обед, пестрил «фитнес — блюдами», а рядом с ценой за порцию красовался столбик «ж/б/у». Волшебное сочетание жиров, белков и углеводов. Приятельницы тоже постоянно худели или делали вид, что худели, ковыряясь в салате из листьев свёклы.

Что уж говорить про дом, где среди сверкающих и хромированных поверхностей не могла проскочить лишняя калория, а если и просочится что-нибудь, не соответствующее здоровому образу жизни — будет уничтожено на месте самим Антоном Стрелецким — идеальным мужчиной во всех отношениях.

Варваре иногда хотелось, если бы она умела, наварить щей на свином окороке, крупно нарезать картошку, сделать пассировку на сале, сливочном и подсолнечном масле только для того, чтобы подать блюдо Тоше и посмотреть на его лицо, выкладывая в тарелку добротную ложку жииирной сметаны. И приготовить в день своей овуляции, когда он просто обязан исполнить свой долг наследникоделателя, несмотря на тошноту и страшные картины перед глазами. Не одной же ей страдать! А что он хотел? Слияние двух капиталов требует жертв, если не кровавых, то калорийных!

Чем больше думала Варвара о своём идеальном мужчине, его идеальных мышцах и пропорциях, здоровом питании, экологически чистых материалах, которым отделаны её квартира и загородный дом, тем больше злилась, и лупила руками и ногами по защите Мигеля всё с большим и большим остервенением.

— Ээй, эй, эй, Варвара, хватит! — остановил Мигель Варю, пока у неё не стало темнеть в глазах. — Продышись немного, что на тебя нашло?

— Что? — упёрла руки в костлявые боки и уставилась на тренера-типо-Мигеля.

Она платит деньги не для того, чтобы её останавливали! Хочет — будет бить и лупить, лупить и бить, бить и…

— Остановись! ПМС? — понимающе покачал головой и даже погладил сочувственно по спине. Он ещё и руки распускает!

— Что бы ты понимал! — кинула одну из перчаток в лицо ошарашенному Мигелю, хотя, скорей всего, он только выглядел ошарашенным. Варвара Арнольдовна не единственная «дамочка», которая приходит скинуть негатив с помощью «единоборств», которые, по сути, являются смесью балета с кикбоксингом и неплохой психотерапией.

— Успокойся, Варьюшка, — а вот это он зря сказал, вторая перчатка прилетела ровно в высокий лоб и с оттягом проехалась по лицу. — Говорю же, ПМС, — этот гад ещё и улыбнулся.

И есть захотелось. Жирного. Солёного. Мучного. Сладкого. Не полезного. И заняться, наконец, сексом без воображаемого градусника в анусе.

Безудержным. Разным. Потным. С криками.

— Ты не понимаешь, — железный аргумент. Что этот Мигель с бритыми подмышками, в девичестве Зураб, мог понимать?

— Я всё понимаю, — ещё раз погладил по спине. — Всё пройдёт через недельку, завтра-послезавтра начнётся, а через несколько дней пройдёт, а ты пока сходи на йогу, съешь что-нибудь сладкое, а если захочешь кого-нибудь ударить — помни, у тебя есть дядя Мигель, он всегда к твоим услугам.

Варвара разрыдалась. Горькими-горькими слезами. Какая она всё-таки дрянь, последняя зараза, бесящаяся с жиру самка собаки, у неё же всё есть, ей даже хотеть нечего. Кроме секса. И еды. Но прямо сейчас — секса. Она посмотрела ещё раз внимательно на Мигеля. Всё же он хорош… Сильно хорош… даже если Зураб. Нет, если Зураб — ещё лучше.

— Варвара, — Мигель поднял руки, — даже не думай.

— Да что? — поджала губы.

— Знаешь, с тех пор, как вы с Антоном решили завести ребёнка, твоё состояние становится всё хуже и хуже, куда делась та жизнерадостная девушка, которая появилась на моих тренировках четыре года назад?

— Та же я, — отмахнулась. — Форма бровей поменялась, и цвет волос, и причёска, ну, ещё квартира, но я та же самая.

— Нет, — покачал головой Зубар-Мигель, — не та же самая.

— Ты хотя бы представляешь, как это тяжело — зачать ребёнка… — вздохнула и рассказала, как тяжело. Ну, может, как психоаналитик Мигель был и так себе, а вот как слушатель, приятель и тренер — отличный.

— И теперь у меня ни секса нормального, ни еды, и мужик какой-то… — взмахнула рукой, — в общем, идеальный.

— А ты ребёнка-то хочешь? — с сомнением посмотрел на собеседницу тренер. — Как-то не слишком похоже.

— Я хочу секса, — заявила Варвара.

— Так скажи об этом Антону, что сложного? В конце концов, если ты так будешь нервничать — то никогда не забеременеешь.

— Да говорила я, — махнула рукой, нагнула голову и осмотрела Мигеля ещё раз, внимательно осмотрела. С прищуром.

— Нет, Варвара, не смотри на меня так.

— Мигельюшка, — отомстила за Варьюшку, — никто же не узнает.

— Варвара Арнольдовна! — призвал к порядку не в меру разошедшуюся клиентку. — Варя!

— Мигель, не хочется напоминать, но этот клуб — собственность моей матушки, а ты её работник, а я её дочь.

— Варь, не хочется говорить, но вообще-то я гей.

— Брось! Здесь каждый второй гей. Если не каждый первый, это не мешает им… шалить, — подобрала уместное ситуации слово.

— Шалить? — он закатил глаза.

— Подожди, ты и правда… ге-ей?

— Конечно! — помолчал немного. — Не хотел тебе говорить, но твой Антон тоже… он всё же бисексуал, но, сама понимаешь, — покрутил неопределённо пальцами, что бы этот знак ни значил, Варе он не понравился.

— Не говори ерунду!

— Да какая это ерунда? Спроси, где он бывает каждую пятницу вечером.

— Знаю где, он бывает в клубе… этом…

— Этом? — выжидающе смотрел.

— Чёрт, я понятия не имею, где он бывает каждую пятницу!

— Именно, Варьюшка, так что, мой тебе совет, найди себе нормального гетеросексуального мужика и переспи с ним раз пять, пока он дурь из тебя не выбьет, а потом возвращайся к своему Антоше, к тесту на овуляцию и к своей устроенной жизни. Ну, и напейся пару раз, и не элитного вина, а пива, как ты любишь. Устрой себе праздник, девочка.

— И где же я найду мужика?

И правда, где? Если даже Антон Стрелецкий — этот неиссякаемый источник положительных качеств, образец здорового образа жизни и мужественности, оказался почти геем! Бисексуалом!

— Не знаю, — Мигель развёл руками, — но это точно не я. И, не выдавай меня Антону, а? Мне нужна работа, у меня дети.

— Ты же гей!

— Твой Антошка бисексуал, одно другому не мешает, я должен иметь семью, но…

«Отлично, — думала Варвара, шагая по парковке, — просто отлично!» Атлеты, пробитые на ЗОЖе, геи, бизнесмены с проблемами потенции от постоянного стресса. И где же найти мужика, чтобы он… как там «нормального, гетеросексуального, чтобы выбил дурь».

Единственный нормальный мужик в ближайшем окружении Варвары Белицкой приветливо мигнул фарами, заурчал мотором и плавно двинулся, унося свою хозяйку в мир деловых людей в комфортабельном салоне. Вот её настоящий мужчина.

Порш Кайен S Турбо!

Глава 2

Настроение было отвратительным, и чем ближе продвигалась Варя, толкаясь в пробках по загазованным улицам мегаполисам, к бизнес — центру, где львиную долю занимала комания Арнольда Белицкого, тем хуже оно становилось. Из нирваны страданий, именно нирваны, Варя признавалась себе, что невольно наслаждается ими, её вывел телефонный звонок.

На том конце зазвенел голос Сашки Савельевой — закадычной подружки ещё со времён секции картинга в начальной школе. Там они были единственными девочками, что не мешало им занимать призовые места и утирать носы мальчишкам. Потом их увлечение автомобилями росло и крепло, к пятнадцати годам обе дрифтовали наравне с мужчинами, в восемнадцать получили права и приняли участие в своих первых ралли, к двадцати двум обе были кандидатами в мастера спорта, почти фанатично увлечёнными своим делом — автомобилями.

Они были женской командой, принимающей участие в Российских соревнованиях, и пару раз — в международных. Там же, на соревнованиях, вернее, после них, Варя познакомилась с Антоном, потом они встретились на фуршете в честь подписания мега-выгодного контракта компании отца, где она делала вид, что работала. Как оказалось, именно с компанией, один из совладельцев которой — Антон Геннадьевич Стрелецкий, и был заключён тот контракт.

Через два года увлечение автоспортом сошло на нет, исчезло из жизни, принеся взамен полы из тика, туфли Джимми Чу, высокооплачиваемую должность, пакет акций и место в правлении. Как следствие — недовольные взгляды тех, кто добивался того же самого, как говорится, «потом и кровью», а не правом прямого родства с Белицким Арнольдом, и… тест на овуляцию.

А Сашка осталось в том мире, мире сильных машин, стремительных решений, запаха бензина, ночных споров и сомнительной лексики инструкторов. Последний год они даже не общались толком, пару лайков в социальных сетях общением назвать нельзя.

— Чем занимаешь? — прокричала Сашка в трубку.

— Ничем особенным, — Варя, посмотрела на красный сигнал светофора и пробку впереди себя — ничего особенного, точно. Пробки — часть жизни мегаполиса, такая же обыденная и досадная, как обязательный завтрак.

— Белицкая, разговор есть, не телефонный.