Помоги проекту - поделись книгой:
Во-первых, я хочу переодеться, потому что эта юбка-карандаш к вечеру ощущается как тазобедренная удавка, а это означает снова трястись до дома в душном метро, после чего заказывать такси, которое влетит мне в кровные две тысячи, ибо мама со своим новым мужем как заправские феодалы обитают в далеких угодьях Новой риги. Машину я не вожу, мой черный Мастеркард с кэшбэком пополняется раз в месяц мамой и отцом вскладчину, а к трате того, чего я сама не заработала, я подхожу в высшей степени экономно. Так что позволю Максиму Гасовичу сегодня побыть моим личным кучером.
В назначенное время выхожу в приемную и застаю секретаршу Алену старательно намазывающей помаду на рот. Рубашка теперь расстегнута не на две, а на четыре пуговицы, а юбка и вовсе исчезла. Не иначе, Максима Гасовича ждет.
— Рабочий день окончен, — буркает она, продолжая придирчиво рассматривать свое отражение в карманном зеркале. — Тебе домой не пора?
— Не пора, — с наслаждением выпускаю в воздух, приземляясь на диван. — Максим просил его дождаться.
Облив меня ведром ревности, секретарша разворачивается ко мне спиной и начинает нервно наносить четвертый слой помады. Ох, я по четвергам такая стерва.
— Вот это уже другое дело. — грейпфрутовый баритон оглашает приемную и в дверях директорского кабинета появляется двухметровая фигура Кэпа(сокращение от Капитана Америка — герой комиксов Марвел, которого играет Крис Эванс — прим. автора) — Поднимайся, родственница, поедем семью навещать.
Под обстрелом злобно-завистливого взгляда секретарши я встаю с дивана и следую за Гасовичем к входным дверям.
— Думал, сбежишь. — усмехается тот из-за плеча, когда мы выходим на офисную парковку.
— Из двух зол нужно всегда выбирать меньшее. — парирую я. — Твоя компания с небольшим отрывом одержала верх над компанией таксиста из Узбекистана и его прокуренного китайского ведра. Кстати, мне домой нужно заскочить переодеться.
— Для чего? Мне твой вид нравится.
Нет, этот парень точно считает, что он солнце, а остальные планеты вращаются вокруг него. Кто-то должен открыть этому Урану глаза.
— Жаль только, что твое мнение в данном вопросе не учитывается. Так ты меня довезешь?
— Довезу, Бэмби. — шеф обходит блестящую автомобильную морду и галантно распахивает пассажирскую дверь. — Тащи сюда свою юбочку.
— Кабриолет? — скептически оглядываю бэтмобиль на предмет отсутствия крыши, — Проблема с привлечением противоположного пола, ковбой?
— Никакой, Бэмби. — ухмыляется Гасович. — Купил, потому что в Москве я бываю только летом.
Целомудренно поправив юбку, опускаюсь на сидение и бросаю в закрывающуюся дверь.
— У богатых свои причуды. Глотать пыль, например.
— Пристегнись, — повелевает Гасович, когда через пару секунд плюхается соседнее кресло, — Люблю погонять.
— Где ты гонять собрался, — насмешливо кривлю рот. — В пробке в час пик на Садовом?
Ответом мне служит широченная стоматологическая ухмылка и в ту же секунду моя спина приклеивается к креслу, потому что говнюк бьет по газам и машина в ревом срывается с места. Вообще-то я не из пугливых истеричек, боящихся быстрой езды, но сейчас мне требуется вся моя выдержка, чтобы не завизжать, когда мы на скорости шестьдесят вылетаем на дорогу, беспардонно вклиниваясь между едущими автомобилями.
— У нас тут камеры везде. — напоминаю пересохшими губами, пока обшариваю салон в поисках дополнительного ремня безопасности. — Разоришься.
— Москва не Нью-Йорк. — беспечно парирует новоявленный Кимми Райконенн. — Здесь даже дисконт на оплату штрафов действует. Неужто думаешь, пяти тысяч пожалею, чтобы родственницу с ветерком прокатить?
— Если мы попадем в аварию, я тебя как бог черепаху отделаю. — шиплю сквозь зубы, на что Макс Гасович лишь ухмыляется и прибавляет музыку. Хмм. Старушка Нирвана? А неплохо.
— Долго не буду. — великодушно обещаю, когда рычащий бэтмобиль заезжает во двор моего детства на Малой Бронной. Берусь за хромированную ручку, но Кэп как настоящий супергерой уже покидает водительское кресло и идет открывать для меня дверь. Пытается меня манерами своими поразить? Не выйдет. Мои московские ухажеры тоже не лаптем щи хлебали, между прочим.
— Так значит, здесь обитают оленята. — выпрямившись, оглядывает реставрированный фасад дома, в котором я выросла. До того, как мама переехала к своему новому мужу, мы жили с ней здесь вдвоем, теперь же я заведую своим центровым бытом одна.
— Меня Ника зовут, — огрызаюсь я. — Хватит уже самодеятельности.
Оставив Гасовича стоять во дворе, быстро ныряю в подъездную прохладу и поднимаюсь к себе на этаж. Соблазн принять душ очень велик, но я все же не настолько стерва, а потому быстро переодеваюсь в легкое хлопковое платье, усыпанное милыми розочками, черные шпильки сменяю на легкие сандалии и, расчесав волосы, покидаю квартиру.
Завидев меня, выходящую из подъезда, мой водитель перестает крутить головой по сторонам и начинает ощупывать мои 85-61-92 с такой бесцеремонностью, что я испытываю несвойственное мне желание покраснеть.
— Признаю, угодила. — одаривает меня широченной улыбкой и распахивает дверь.
Пффф. Вот это самомнение.
— Тебе ни кусочка не достанется, Кэп. — с грацией элитной стриптизерши перекидываю ногу в салон и незаметно вытаскиваю средний палец.
— Кэп? — с подозрением переспрашивает Гасович. — Это еще почему?
Вот ни за что в жизни я ему не признаюсь, что прозвала его так из-за супергеройской пятой точки, а потому пожимаю плечами и хмыкаю:
— Сам догадайся.
Выстояв очередную пробку на Садовом, выезжаем на Кутузовский, который на чудо оказывается пустым. Потуже затягиваю ремень безопасности, потому что в глазах водителя замечаю проблески азарта. И оказываюсь права. Глушитель выплевывает смачное рычание, и вместе со стремительно растущей скоростью мои волосы взмывают вверх, как пиратский парус.
Убедившись, что Максим водит достаточно уверенно, позволяю себе обмякнуть на сидении и наслаждаться поездкой. Все-таки в этих кабриолетных понтах что-то есть: скорость под аккомпанемент порывов ветра, солнечных лучей и хриплого голоса суицидника Кобейна. С улыбкой закрываю глаза, чтобы сполна проникнуться атмосферой езды без крыши и вытягиваю ладони вверх, чтобы поймать больше ветра. И делаю это совершенно зря, потому что в ту же секунду подол платья лупит меня по губам, и посреди этого срама слышится низкий рокот Максима:
— Ты фанатка Железного человека, Бэмби?
Покраснев до корней волос, я запихиваю подол платья между сжатых ног и рявкаю:
— Хотела почтить память Тони(Тони Старк — настоящее имя Железного Человека, героя комиксов Марвел — прим. автора), ясно? Кстати, мой размер было непросто достать.
В салоне повисает молчание, после чего чертов Максим поворачивает голову в мою сторону и хрипло произносит:
— Я бы тоже себе такие приобрел. — Жду, что он отвернется, но он, черт возьми, упрямо продолжает глазеть на мой рот.
— Включи кондиционер. — говорю пересохшими губами. Серьезно, это вечернее московское солнце жарит похлеще кипрского. — Или фреон экономишь, жмотина?
— Работает на полную, Бэмби.
Ох, да хватит уже на меня пялиться! Вытянув руку, выкручиваю ручку громкости до упора, так что от криков Кобейна «Изнасилуй меня»(Песня Rape me- прим. автора) закладывает уши не только у меня, но и у всего Кутузовского. Срабатывает. Кэп смотрит на дорогу, а я снова могу дышать.
И ведь еще, черт возьми, ужин не наступил.
8
— Ты бизнес-ланчи, что ли, с перловкой и салом в офисе у себя организуй, Максим. — ворчливо говорит дядя говорит Игорь, глядя как мы с Кэпом, лучась фальшивым дружелюбием поднимаемся по мраморным ступеням его дворца. — А то тетя твоя младшая сохнет с каждым днем.
И что за мания у стареющего поколения обязательно раскормить младшее до состояния колобков. Нормальная я и ничуть не тощая. Но вступать в словесные дебаты с грозным маминым мужем все не решаюсь. Не по себе как-то.
— Буду вытаскивать с собой на обеды из трех блюд, дед. — весело откликается Максим и, поравнявшись с ним, крепко сжимает в своих медвежьих объятиях.
Заметив маму, появившуюся на пороге, с облегчением выдыхаю и с разбегу падаю в пахнущие уютом объятия. В маминых руках я всегда чувствую себя спокойнее, а после этой будоражащей поездки с Кэпом мне просто необходима инъекция эмоционального транквилизатора.
— Соскучилась по тебе, Никуш. — мама ласково гладит меня по волосам и быстро целует в щеку. — Может, недельку у нас с Игорем поживешь? Он тебя до работы подвозить сможет.
Одна мысль о нескольких часах, проведенных в машине с маминым мужем и его адским характером, заставляет меня бешено крутить головой.
— Не могу, мамуль. Спатифиллумы твои любимые только зацвели. Боюсь, завянут.
— Это внук мой Максим, Люба. — объявляет раскатистый голос главы дома. — А это бабуля твоя новая Любовь Ивлеева. Прошу уважать и жаловать.
— Здравствуй, Максим, — с улыбкой отвечает мама и, слегка розовеет, когда тот вручает ей букет, который предусмотрительно купил по дороге.
— Очень приятно познакомится, Люба. — услужливо урчит грейпфрутовый баритон. — Прошу прощения, что раньше не заехал.
Мужчины проходят в дом, а мама быстро ныряет носом в разноцветный ворох лепестков и, наклонившись ко мне, заговорщицки шепчет:
— А Максим-то огонь, Никуш. Горячий.
Ох, даже мама пала жертвой этого протеинового бургера. Провожаю глазами удаляющуюся супергеройскую задницу и твердо заявляю:
— Не в моем вкусе, мамуль. К тому же у меня Глеб есть.
— Как у тебя кстати с ним? — приобняв меня за плечи, мама увлекает меня в царственные покои имения Ждановых. — Приезжали бы как-нибудь вместе в гости.
— У нас все отлично, — говорю уверенно, потому что у нас с Глебасей и впрямь все отлично. — Глеб сейчас занят подготовкой к вступительным в аспирантуру, поэтому видимся мы только по выходным.
— О, как. — поднимает брови мама. — Какая железная у твоего Глеба выдержка. Я бы от такой красавицы как моя дочь сутками не отлипала. Как он, должно быть мучается — вссего три месяца вместе, а тут эти экзамены не вовремя.
Вот за что я обожаю мамулю, так это за то, что она всегда деликатна с проявлении материнской заботы и любви. Знаю, что она переживает за мои отношения с Глебом, и все равно не опускается до того, чтобы меня носом тыкать в то, что по ее мнению у нас не так. Разве что намеками.
— Мам, мне ведь тоже сейчас на стажировке надо сосредоточиться, поэтому экзамены Глеба как нельзя кстати. Зато в выходные мы ни на минуту не расстаемся.
— А с сексом-то у вас все хорошо, Никуш?
Ну, у кого лучшая мама? У меня, разумеется. В четырнадцать Любовь Ивлеева сама посадила меня на наш кухонный стул и со скрупулезностью университетского преподавателя поведала мне неотвратимости появления коитуса в моей жизни, его последствиях и самых надежных способов защиты от нежелательной беременности и всякой дряни. Я благодарна ей за это, потому что с тех пор секс не ассоциируется у меня с тем, чего необходимо стыдится и скрывать. Именно поэтому мама узнала первой, когда я потеряла невинность с Витей, с которым встречалась около года, и мы можем с ней по дружески обсуждать подобные темы.
— До секса у нас еще не долшло, мам.
Вообще-то, в тот вечер в клубе, все и должно было случится. И тот эротичный тверк задом предназначался не для того, чтобы польстить Кэповской ширинке, а для того, чтобы подтолкнуть Глеба к более решительным действиям. Мне очень нравится, что Глеб относится ко мне с уважением и не форсирует события, но я в конце концов здоровая двадцати однолетняя женщина. А какая здоровая двадцати однолетняя женщина не мечтает заняться развратным сексом со своим парнем спустя три месяца знакомств?
Мама вновь поднимает брови, демонстрируя легкое недоумение, после чего быстро целует меня в щеку, и тянет в кухню.
— Потом поболтаем. Не терпится дочь собственной кулинарией побаловать. Я сегодня необычный штрудель приготовила.
— С мясом что ли? — кошусь на нее.
— Ага.
*******
— Ну как тебе работается у Максима на фирме, Ника? — дядя Игорь отпиливает стейк и, не донеся кусок до рта, смотрит на меня. — Не пристает?
Я едва не давлюсь красным сухим и машинально перевожу взгляд на Гасовича, которого такие родственные ремарки, кажется, ничуть не смущают, судя по тому что он продолжает вальяжно мять спиной стул.
— Мы не слишком хорошо успели познакомится, но думаю, у Максима есть понятия о рабочей субординации. К тому же он знает, что у меня есть парень.
— А я думал, мы достаточно неплохо пообщались в нашу вторую встречу, Ни-ка. — раздается насмешливый голос. — Ты меня буквально чуть не задушила в родственных объятиях. — с этими словами говнюк демонстративно указывает глазами под стол и начинает широко улыбаться.
— Оу, это ж разве душила? — парирую язвительно. — Так, слегка приобняла. Крепкие обнимашки в моем исполнении ты бы точно никогда не забыл.
Улыбка на лице Капитана Америки меркнет, а глаза темнеют, точь в точь, как в машине. Мама замирает с вилкой в руке и начинает с любопытством разглядывать нас, а ее муж свирепо рявкает:
— Вы Игоря Жданова за идиота что ли держите? Чего тут происходит вообще?
— Никуш, иди чай налей. — нараспев предлагает мама. — Игорь, твой любимый с мятой и мелиссой будешь?
Как по команде, маска воинственности покидает лицо дяди Игоря, и он, сделав стакан воды, уже более спокойно отвечает.
— Буду, Люб. Чудо как хорош этот твой чай.
Ай да Любовь Запашная. Как мастерски льва травяным отваром на лопатки уложила.
Решив не пренебрегать маминой помощью, бесшумно поднимаюсь со стула и, погремев ящиками, нахожу жестяную банку с чаем. Включаю чайник, и пока жду, когда закипит вода, прислушиваюсь к разговору.
— Мама твоя как поживает? — спрашивает миролюбивый голос дяди Игоря. — Совсем родину забыла. Обещала еще две недели назад приехать, а все тянет.
— Ее токсикозит немного, поэтому перелет отложить пришлось.
— Твой папаша вообще когда-нибудь слезет с моей дочери?! — слышится грозное рявканье. — Или у вас там в Америке биткоины за детей давать что ли стали. Чего так старается то он?
— Я об этом стараюсь не спрашивать. — насмешливо отвечает Кэп. — Предлагаю просто порадоваться, что ты дедом в пятый раз станешь.
К тому времени как мамин муж заканчивает говорить, насколько было бы лучше, если семья Максима покинула вражескую страну и купила пять гектаров земли в Подмосковье, мятно-чайный напиток заваривается, и я с видом заправской горничной иду его разливать. По старшинству, разумеется.
Обойдя чайной милостью Игоря и маму, подхожу к стулу Кэпа и невольно морщусь, потому что терпкий запах грейпфрута ударяет в ноздри, а во рту начинается необратимый процесс слюноотделения.
Напомнив себе, что нужно не забыть купить в аптеке витамин С, придвигаю чашку и начинаю лить в нее дымящийся отвар, и едва не расплескиваю кипяток на скатерть, потому что в этом момент здоровая ручища выныривает из под стола и, обхватив колено, бесцеремонно скользит мне под юбку.
— Тони послал Кэпу сигнал о помощи. — доносится низкое урчание. — Не могу оставить друга в беде.
Забыв как дышать, я перевожу ошарашенный взгляд вниз и шумно сглатываю, потому что говнюк бесстыдно заглядывает мне в глаза и гладит мою ногу в критической близости от белья.
К счастью, оцепенение отпускает меня уже через секунду и, переместив носик чайника на джинсовые колени, я с садистской улыбкой опрокидываю на них хорошую порцию кипятка. Лицо говнюка болезненно морщится, но перед тем как меня отпустить, его рука успевает сжать мою ягодицу. Терминатор какой-то, Ей-богу.
Вернув заварочный чайник на столешницу, я, с пульсом как у колибри-сердечника, возвращаюсь на свой стул и, чтобы скрыть свое замешательство, машинально утыкаюсь в телефон. Тычу пальцем в значок нового сообщения и едва не рычу от негодования:
«Передай Тони, что я зайду в гости позже»
9
Поделиться книгой: