Помоги проекту - поделись книгой:
Сословие патрикиев она презирала и ненавидела, находя удовольствие в том, чтобы унижать и высмеивать тех, кто некогда мог подобным образом относиться к ней самой. Она не испытывали ни малейшей жалости к тем, кто никогда не знал подлинной нужды.
Бывшая актриса, она любила придавать и дворцовой жизни подобие спектакля, в котором сама всегда играла главную роль.
Как-то к ней явился некий патрикий жаловаться на должника, просрочившего возврат долга. Он, как полагалось, пал перед ней ниц и со слезами на лице сказал: «О владычица, тяжко мужу-патрикию испытывать нужду в деньгах. То, что к другим вызывает сочувствие и жалость, оборачивается оскорблением для человека этого сана, так как бедность не сочетается с этим сословием». Речь его была долгой, причем упирал он именно на знатность своего рода. Императрица нараспев ответила: «О патрикий такой-то!» А хор евнухов подхватил ей в ответ: «Ну и большая же у тебя грыжа». Опешивший проситель стал повторять свои жалобы — но каждый раз ему отвечали насмешками.
Впрочем, подобное презрение у нее вызывали лишь люди знатные и богатые. Другой ее биограф — Иоанн Малала — отзывался об императрице с уважением, упоминая о ее «добрых делах». В частности, он описывает ее борьбу с содержателями борделей, скупавшими у бедняков их дочерей. «Так называемые содержатели притонов шныряли вокруг, высматривая повсюду бедняков, имеющих дочерей, и, дав им обещания и немного номисм (денег —
Известно, что она основала монастырь для публичных женщин, решивших оставить свое ремесло. Впрочем, не всегда они попадали в это заведение добровольно, есть сведения, что устав там был настолько суров, что некоторые грешницы бросались со скалы в море, не желая себе такой «добродетельной» жизни. Нетерпима Феодора была и к гомосексуалам и сурово их преследовала. Наказанием за мужеложство служило публичное оскопление.
Прокопий Кесарийский:
«Прогневалась она на некого Васиана, принадлежавшего к прасинам молодого человека знатного рода, по той причине, что он ее ругательски ругал. Поэтому Васиан (ибо до него дошел слух о ее гневе) бежал в храм Архангела. Она тотчас направила к нему стоящего над народом архонта, повелев предъявлять ему обвинение не в том, что он бранил ее, но приписать ему мужеложество. Архонт извлек его из храма и подверг невыразимо мучительному наказанию. И весь народ, видя, какие несчастья выпали на долю человека благородного и искони воспитанного в неге, тотчас преисполнился сострадания к нему и с плачем принялся кричать до небес, прося пощадить юношу. Та же подвергла его еще более тяжкому наказанию, отсекла ему срамные места и погубила его, не имея против него никаких улик, а имущество отписала в казну. Таким образом, когда эту бабу охватывал гнев, безопасности не давали ни храм, ни запрет со стороны закона; мольбы целого города оказывались бесполезны, чтобы спасти попавшего в несчастье, и ничто другое не могло оказаться препятствием на ее пути».
Но даже самые злоязычные биографы Феодоры не решались усомниться в ее любви к мужу и его ответном чувстве к ней. «Они в своей совместной жизни ничего не совершали друг без друга», — признает даже Прокопий Кесарийский. Когда однажды императрицу заподозрили в чрезмерном пристрастии к молодому и очень красивому рабу, она, без всякой его вины, а лишь для того, чтобы развеять все подозрения, приказала жестоко высечь его плетьми и отправить вон из дворца.
Она участвовала во всех делах своего мужа, и василевс не решался предпринимать какие-либо дела, не посоветовавшись с супругой. Сенат же, «словно изображение на картине, не являясь господином своих решений и не обладая влиянием для доброго дела, но собирался лишь для вида, ради соблюдения древнего закона».
Феодора была весьма религиозна и покровительствовала священникам-монофизитам: способствовала избранию патриархом Анфима, а после его низложения в 536 году укрывала его двенадцать лет в тайной келье своего дворца, где было устроено подобие монастыря. Ее биограф, епископ Иоанн Эфесский, сообщает, что Феодора втайне от Юстиниана отправила миссионеров-монофизитов к племени нобадов в Нубию: «Царица горела ревностью Божией, она приняла (его) с радостью и обещала, что будет сделано все, чтобы отвратить этот народ от заблуждения почитания идолов».
Детей у Феодоры и Юстиниана не было, но есть сведения о двух внебрачных детях, рожденных ею еще в бытность гетерой. Мальчик по имени Иоанн был воспитан в Аравии отцом, потом вернулся в Константинополь к матери… и исчез. Прокопий убежден, что Феодора сама умертвила сына, испугавшись гнева Юстиниана, но это противоречит его же собственным утверждениям, что муж был у нее «под каблуком».
Зато точно известно, что дочь Феодоры — также внебрачная — жила при дворе в Константинополе, не подвергаясь никаким опасностям и не вызывая недовольства императора. И даже Прокопий Кесарийский, ненавидевший Феодору, подтверждает этот факт: своего внука Феодора женила на дочери Антонины — своей заклятой подруги. Впрочем, почти сразу после смерти императрицы та развела молодых супругов и выдала дочь замуж за другого.
Феодора умерла в 548 году после продолжительной болезни, как полагают, от рака. Она была похоронена со всеми императорскими почестями в церкви Двенадцати апостолов в Константинополе.
Юстиниан после смерти жены более не женился. Давая торжественные обещания, он клялся ее именем, которое он увековечил в названиях многих городов Византии. Сразу после смерти василиса была объявлена святой — блаженной и доныне почитается в православной церкви.
До нас дошли аутентичные прижизненные изображения Феодоры и Юстиниана, выполненные талантливыми мастерами. Они очень точно передают облик этой четы. Наиболее знаменита мозаика в баптистерии Сан-Витале в Равенне. Императрица с супругом изображена на двух панно в тот момент, когда они подносят дары храму. Оба — в парадных уборах, окружены царедворцами. Их головы окружают нимбы.
Каково было быть женщиной в Раннем Средневековье
Феодора царствовала на востоке Римской империи. Историк считал ее излишне самовластной и жестокой. Возможно, где-то на западе правили другие королевы — благородные, мудрые и мягкосердечные? Давайте посмотрим, какой была жизнь женщин, пусть даже и знатных, в те жестокие века.
Свержение последнего Римского императора Ромула-Августула германским вождем Одоакром в 476 году нашей эры считается концом Древнего мира и началом Средневековья. Спустя несколько лет сам Одоакр был убит на пиру королем остготов Теодорихом Великим, Европа оказалась поделена между различными племенами: вандалами, гуннами, готами, франками, остготами… и стала совершенно децентрализованной. Их вожди постоянно воевали между собой. Не было даже единой религии: часть племен поклонялась древним языческим божествам, часть приняла христианство, но даже христиане делились на ариан и католиков, ненавидевших друг друга.
Хлодвигу — вождю франков — удалось создать мощное королевство. Он стал фактическим основателем первой династии французских королей — Меровингов, получившей свое название по имени легендарного дедушки Хлодвига — Меровея, рожденного, согласно древней легенде, от морского чудовища. Признаком принадлежности к королевскому дому у Меровингов считались длинные волосы. Чтобы лишить короля или принца прав на престол, его достаточно было остричь. Впрочем, когда остриженные волосы вновь отрастали, ситуация могла измениться.
История женитьбы Хлодвига довольно романтична. Вождь соседнего племени — жестокий король бургундов Гундобад — убил мечом своего брата Хильперика, а его жену утопил в реке, привязав к шее камень.
Подобные разборки между ближайшими родственниками были не редкостью в те времена. У погибшей королевской четы остались две дочери — Хрона и Клотильда (в более архаичном прочтении — Хродегильда). Старшая стала монахиней, а младшую, Клотильду, заприметили послы Хлодвига и, «найдя ее красивой и умной и узнав, что она королевского рода», сообщили об этом королю Хлодвигу. Тот немедленно направил послов к Гундобаду с просьбой отдать ее ему в жены. Гундобад побоялся отказать Хлодвигу и передал племянницу послам, которые доставили ее своему королю. «Увидев ее, король очень обрадовался и женился на ней» — так коротко сообщает историк епископ города Тура Григорий об их знакомстве.
В V веке нашей эры власть королей держалась исключительно на военной силе. Общество было абсолютно патриархальным. Властителям приходилось быть хитрыми и жестокими, они жили в постоянном ожидании нападения даже со стороны членов собственной семьи. Женщин эти вожди-короли меняли «как перчатки», и Клотильда вовсе не была первой и единственной: Хлодвиг уже имел сына от любовницы. Вождь франков был язычником, а значит, ни о каком венчании не могло быть и речи, скорее всего он просто отвел юную девицу в опочивальню, объявив слугам, что это их новая госпожа. У Клотильды не было ни отца, ни братьев, которые могли бы защитить ее, и полагаться она могла лишь на себя саму. В придачу к красоте ей потребовались недюжинный ум и воля, чтобы остаться королевой и обрести влияние на мужа.
А влияние это стало огромным! Ведь она даже уговорила мужа сменить веру: Клотильда была христианкой и спустя несколько лет ее супруг тоже принял крещение, до этого франки были язычниками.
Хлодвиг оставил четырех сыновей: Теодориха, Хлотаря, Хлодомера и Хильдеберта и дочь Хлотхильду — ее выдали замуж за вестготского короля Амалариха в Испанию.
Сыновья Хлодвига поделили между собой королевство и тут же принялись воевать. Хлодомер вскоре погиб в одной из стычек с врагами. Хлотарь немедленно женился на его супруге Гунтевке и стал претендовать на его земли. Однако у Хлодомера остались трое сыновей, их опекала бабушка — Клотильда.
Вдовствующая королева очень любила своих внуков-сирот. Формально они считались наследниками своего отца, но их дядья совсем не хотели отдавать племянникам земли.
«Наша мать держит у себя сыновей нашего брата и хочет наделить их королевством. Быстрее приезжай в Париж, чтобы, посоветовавшись, решить, что с ними делать, обрезать ли им волосы, чтобы они казались обычными людьми, или лучше убить их и поделить поровну между собой королевство нашего брата» — такое письмо отправил Хильдеберт брату Хлотарю. Тот, не мешкая, приехал в Париж.
Хильдеберт уверял всех и каждого, что он и его брат готовятся возвести на трон этих детей. Об этом же коварные короли сообщили и старой Клотильде, попросив ее прислать к ним их маленьких племянников. Могла ли королева не понимать, какой опасности подвергает маленьких внуков, выпуская их из-под своего крылышка? Но все же она пошла на риск!
Клотильда напоила и накормила детей, нарядила их в дорогу, говоря: «Буду считать, что я не потеряла сына, если я увижу вас королями в его королевстве».
Однако, как только дети покинули ее покои, злодеи схватили несчастных, отделив их от слуг и воспитателей. Затем они отправили к старой королеве посланника: в одной руке он держал ножницы, в другой — обнаженный меч. Клотильде предложили выбор: «Прикажешь ли ты обрезать им волосы и оставить их в живых или же обоих убить?»
Что же ответила любящая бабушка? С истинно королевской гордостью она произнесла: «Если они не будут коронованы, то для меня лучше видеть их мертвыми, чем остриженными». Жестокосердный посланник быстро возвратился к Хлотарю с Хильдебертом и объявил: «С согласия королевы выполняйте задуманное, ведь она сама желает, чтобы вы осуществили ваше решение».
Разыгралась душераздирающая сцена, подробно описанная Григорием Турским: «Схватив старшего мальчика за руку, Хлотарь немедля бросил его на землю и, вонзив меч ему в плечо, жестоко его убил. Когда тот кричал, его брат бросился к ногам Хильдеберта и, обняв его колени, сказал со слезами: „О мой милый дядя, не дай мне погибнуть так, как погиб мой брат“. Тогда Хильдеберт со слезами на глазах молвил: „Прошу тебя, любезнейший брат, будь милосерден и подари мне жизнь этого мальчика. За его жизнь я тебя вознагражу всем, чего ты ни пожелаешь, только не убивай его“. Но тот набросился на него с бранью, говоря: „Или ты оттолкнешь его от себя, или сам вместо него умрешь. Ведь ты зачинщик этого дела, а теперь ты так быстро отступаешься от данного слова“. При этих словах Хильдеберт оттолкнул от себя мальчика и бросил его брату. А тот, принимая его, вонзил ему в бок меч и убил его так же, как старшего брата».
Слуги и воспитатели, пытавшиеся защитить своих подопечных, также были заколоты. Лишь один из сыновей Хлодомера сумел избежать смерти: он сам схватил ножницы и обрезал себе волосы, тем самым отказываясь быть наследником своего отца. Дядья пощадили его. Подросток ушел в монастырь и сделался клириком.
Старая королева положила тела внуков на погребальные носилки и с душераздирающим стенанием следовала за ними в сопровождении певчих до базилики Святого Петра, где и похоронила обоих. Из них одному было десять лет, другому семь. А Хлотарь и Хильдеберт поделили поровну королевство Хлодомера.
Муж единственной дочери Хлотхильды Амаларих хоть и принял христианство, но не был католиком: он был арианином, то есть, с точки зрения франков, еретиком, почти язычником. Супруга отказалась перейти в его веру, и он очень злился по этому поводу.
Кто же такие ариане? Это течение в раннем христианстве было положено священником Арием, бербером по национальности. Коротко: суть его заключается в отрицании Святой Троицы. Иисус был сотворен богом-отцом, а значит, не равен ему и не тождественен. Бог-отец — вечен и бесконечен, а Иисус — лишь временное его воплощение, не более. При этом церковные службы и у ариан, и у католиков были весьма схожи, а различия заметны лишь образованным теологам.
В 325 году в Никее арианство было объявлено ересью, книги Ария сожжены, сам он изгнан (умер в 336 году н. э.) Но, несмотря на это, его учение распространилось на востоке Римской империи, и при преемниках императора Константина даже стало государственной религией. Приняли его и германские государства, но не франки. Франки оставались католиками.
Сложно сейчас сказать, что именно послужило причиной крайней нелюбви короля Амалариха к молодой супруге, но летописец Григорий Турский описывает его крайне жестокое с ней обращение именно на религиозную рознь: «Хильдеберт… покинув Клермон, направился в Испанию ради сестры Хлотхильды, которая, исповедуя католическую веру, терпела от Амалариха, своего мужа, многочисленные оскорбления. И впрямь часто, когда она шла в святую церковь, он приказывал бросать в нее навоз и различные нечистоты, и наконец, говорят, он так ее жестоко избил, что она переслала брату платок, пропитанный ее кровью. Вот почему Хильдеберт, весьма обеспокоенный этим, и устремился в Испанию. Узнав об этом, Амаларих приготовил корабли для бегства. Когда Хильдеберт был уже недалеко, а Амаларих должен был подняться на корабль, он вспомнил, что оставил много драгоценных камней в своей кладовой. И когда он возвращался в город, чтобы взять их, войско Хильдеберта отрезало ему путь в порт. И видя, что ему не удастся бежать, он в поисках убежища устремился к христианской церкви. Но, прежде чем он достиг священного порога, один из преследователей метнул в него копье и смертельно ранил его, и там он упал и испустил дух».
К сожалению, Хлотхильда от жестокого обращения супруга потеряла здоровье и тоже вскоре умерла.
Может быть, история бедной Хлотхильды исключение? Как обстояли дела у других королев? Увы, редко кто из них был счастлив!
Амаласунта
Амаласунта была дочерью остготского короля Теодориха Великого и Аудофледы, сестры знаменитого Хлодвига I, короля франков. Королевство ее отца располагалось на Аппенинском полуострове, а столицей был прекрасный город Равенна. Королевство было обширным. Значительную часть владений Теодорих получил, зарезав на пиру Одоакра — того самого, что свергнул с престола последнего римского императора.
Учителя познакомили девушку с римской культурой и философией, дали ей хорошее образование. Она покровительствовала наукам, считала свой народ наследниками Рима и римской культуры.
Юную Амаласунту выдали замуж за некоего вестгота Эвтариха, умершего всего лишь спустя семь лет после бракосочетания. От этого брака остались двое детей: сын Аталарих и дочь Матасунта. Мальчику было всего десять лет, когда умер Теодорих Великий. Согласно его завещанию, Амаласунта приняла регентство.
Амаласунта была доброй и справедливой правительницей: она возвратила детям казненного ее отцом философа Боэция конфискованные имения. В числе ее первых советников был Марк Аврелий Кассиодор — выдающийся римский писатель, ученый и государственный деятель.
Но, не смотря на все таланты и выдающийся ум, Амаласунте не удалось добиться должного уважения: ее благородство и доброту готская знать воспринимала как признак слабости. К тому же вожди неохотно сносили власть женщины. Разочаровали ее и дети: единственный сын и наследник Амаласунты спился и умер всего лишь восемнадцати лет от роду. Оба непродолжительных брака ее дочери окончились вдовством.
Лишившись наследника, Амаласунта предложила стать королем своему двоюродному брату, Теодахаду из Тусции, при условии, что он оставит ее соправительницей. Она обещала давать ему самые лучшие советы и во всем помогать. Теодахад дал обещание, но сразу после коронации он приказал арестовать свою благодетельницу и заточить ее на уединенном острове озера Больсена. Свергнутая королева написала императору Юстиниану, умоляя предоставить ей убежище. Поразмыслив некоторое время, василевс дал согласие, но уехать Амаласунта не успела: подосланные Теодахадом люди заперли ее в бане и уморили горячим паром и угарным газом. Эта жестокость никакой выгоды Теодахаду не принесла, тем более что сам он не обладал особым политическим талантом: император Юстиниан объявил себя мстителем за убитую и объявил остготам войну. В надежде поживиться его поддержали и другие правители, и примерно через год Теодахада, лишившегося почти всех земель, зарезали на проезжей дороге неизвестные воины. Королевство остготов пало.
История королевы Радегунды
Но даже в столь страшном мире сумели уцелеть такие понятия, как добро, красота, любовь и человеческое достоинство!
У соседнего с франками племени тюрингов правили три брата, и, как это часто бывало, один из братьев убил другого, захватив его королевство. У погибшего короля Бертахара осталась дочь Радегунда и, кроме того, сын. Вскоре на тюрингов напали франки, и юная Радегунда стала пленницей короля Хлотаря — того самого Хлотаря, о котором шла речь выше, убийцы своих малолетних племянников. В ту пору ей было около тринадцати лет.
Радегунда была очень красива и приглянулась королю. Вскоре она стала его женой.
В отличие от Хлотаря, Радегунда получила блестящее по тем временам образование: она была хорошо знакома с римской культурой и с трудами христианских философов. Биограф Радегунды — Венанций Фортунат говорит, что ее «обучали не только тому, что надлежало знать женщине, но и словесности».
Грубый, невежественный и жестокий Хлотарь не сумел добиться ни любви, ни уважения своей юной, но строптивой супруги. Заставить жену подчиняться королю помогало лишь то, что он держал в заложниках ее младшего брата. Но Радегунда даже в подчинении проявляла характер: так, она демонстративно появлялась на пиршествах в подчеркнуто простом наряде, который не пристал королеве.
— Да ты на монашке женился! — поддразнивали Хлотаря братья-короли.
Такая жизнь продолжалась около десяти лет, а потом Хлотарь совершил непоправимую ошибку: он приказал зарезать брата Радегунды. Принц тюрингов, как и его сестра, отличался непокорным характером, по некоторым сведениям, даже участвовал в заговоре против Хлотаря.
Когда весть о смерти юноши дошла до Радегунды, молодая женщина тут же бежала от супруга под предлогом паломничества. Мол, ей надо помолиться за погибшего брата и отмолить грех его убийцы.
Радегунда прекрасно понимала, что спастись от супруга-короля ей будет достаточно трудно. Однако в ее руках был неплохой козырь — разногласия Хлотаря с католической церковью и наследство ее отца. Радегунда попросила убежища у епископа Медара и попросила постричь ее в монахини с тем, что свое приданое она передаст священному престолу или потратит на новое аббатство.
Епископ долго не решался выполнить ее просьбу, боясь гнева Хлотаря. Да и франкские воины протестовали: эта женщина принадлежала королю!
— Кого ты боишься больше, человека или Бога? — спросила епископа Радегунда.
И тогда пристыженный Медар согласился расторгнуть их брак и рукоположил Радегунду в диакониссы.
Но Хлотарь не сдался так просто: еще долго король франков пытался вернуть жену! Он выслеживал ее, писал ей письма. Возможно, он искренне и страстно любил ее. Радегунда пряталась и тоже писала ему, убеждая бывшего супруга оставить ее в покое. Предметом спора служили также и земли, которыми королева имела право распоряжаться самостоятельно. Лишь через два года Радегунда получила право основать в Пуатье женский монастырь, и именно на это ушло приданое, которое ей удалось отстоять в спорах с мужем. А надо признать, что Радегунда была весьма речиста и умела настоять на своем.
Настоятельницей женского монастыря королева окончила свои дни.
Надо полагать, она была счастлива: Радегунда обрела независимость, она реализовалась как личность, проявив свои организаторские способности. В аббатство Пуатье уходили девицы весьма знатные, большая часть монахинь были королевской крови. Ее путь вовсе не был усыпан розами, но она общалась с умными, интересными людьми: поэтом Венанцием Фортунатом, епископом Тура Григорием. Впоследствии все трое были объявлены католической церковью святыми.
«Война двух королев»
Так у историков принято называть полувековую междоусобицу в Королевстве франков, которую всю жизнь вели две дамы со звучными именами: Брунгильда и Фредегонда.
В те времена обширное Королевство франков состояло из разных областей: Австразии, Нейстрии, Бургундии, Швабии, Аквитании, Тюрингии… У каждой области был свой король.
В 566 году король Австразии тридцатилетний Сигиберт I женился. Свадьба была очень пышной, ее посетила почти вся франкская знать и высокопоставленное духовенство, а знаменитый поэт Венаций Фортунат сочинил эпиталаму в честь молодых. Необычным эту свадьбу делало происхождение невесты: она была младшей дочерью и возможной наследницей короля вестготов Атанагильда, правившего в Толедо. Кроме того, юная Брунгильда отличалась яркой красотой, хорошим образованием и умом.
Наутро король, согласно традиции, вручил супруге ценные подарки. Это был так называемый «утренний дар» — плата за девственность. По обычаю, все мужчины после первой брачной ночи дарили что-то своим женам. Сигиберт вручил супруге драгоценности, роскошные одежды, рабов и несколько поместий; но не феод, где она могла бы собирать налоги и чувствовать себя правительницей: король вовсе не хотел давать своей «лучшей половине» слишком много власти в руки.
Спустя короткое время после свадьбы Сигиберт предложил жене сменить веру: франки приняли католичество, в то время как вестогы были арианами. Понимая религиозные чувства супруга и политическую выгоду этого шага, Брунгильда не противилась и покорно перешла в конфессию своего мужа, вдохновив Фортуната на очередной стихотворный шедевр.
Следующие годы жила она с супругом дружно, постепенно завоевывая его любовь и уважение. Сигиберт и сам не заметил, как стал прислушиваться к советам жены, а потом уже и обойтись без них не мог. Брунгильда родила ему несколько детей, из которых выжили трое: две дочери и сын Хильдеберт. Маловато, конечно, по меркам того времени, и мальчик всего один, но ведь король и королева считали, что впереди у них еще много счастливых лет.
В это время замуж вышла и ее старшая сестра Галсвинта — за короля Нейстрии Хильперика. Ради выгодной женитьбы Хильперику пришлось удалить со двора свою любимую наложницу Фредегонду, которая уже несколько лет жила с ним как законная супруга и нарожала много детей. Эта женщина происходила из самых низов — из сервов. В юности она была служанкой у первой законной супруги Хильдеберта — Аудоверы. Приглянувшись королю, она сумела обрести нешуточное влияние, даже вынудила царственного любовника выгнать Аудоверу, верную и плодовитую жену: она родила четверых детей.
Учитывая все это, репутация Хилдеберта была не слишком хорошей. Но политическая выгода заставила Атанагильда закрыть на это глаза и отдать ему свою дочь, несмотря на значительные опасения.
Поначалу Хильперик был щедр и заботлив: молодой жене наутро после свадьбы он вручил феод, равный почти трети Нейстрии! Эти земли теперь принадлежали только ей, и Галсвинта могла ими распоряжаться, как пожелает. Так же как и сестра, Галсвинта перешла из арианства в католичество.
Однако очень скоро король пожалел о своей щедрости: прошло полгода — но Галсвинта не забеременела. А Хильперик был нетерпелив, да и отосланная из дворца, но любимая Фредегонда мечтала вернуться, и король предложил жене убираться подобру поздорову, вернув ему все подарки и самое главное — его опрометчиво щедрый «утренний дар», феод. Галсвинта сначала отказалась, пугая мужа гневом Атанагильда. Она противилась еще несколько месяцев — пока внезапно не умер ее отец. Франки оживились: и Сигиберт, и Хильперик могли претендовать на трон. Но вестготы не хотели чужеземного правителя, к тому же другой веры, поэтому они срочно подыскали супруга еще довольно молодой вдове Атанагильда и объявили того своим королем.
Сигиберт довольно спокойно перенес крушение надежд занять вестготский трон. Он успел привязаться к Брунгильде, полюбил ее и не стал относиться к жене хуже. А вот Хильперик разозлился не на шутку!
Братьев у Галсвинты не было, а стало быть, молодая женщина осталась совершенно беззащитной. Опасаясь злобы мужа, она согласилась на развод и была готова уехать к матери, но теперь Хильперик был не намерен ее отпускать: а вдруг вестготы потребуют тот излишне щедрый «утренний дар», который он так необдуманно преподнес молодой жене? Потому он отправил в спальню жены убийцу, который удушил молодую женщину прямо в постели.
А как же закон? Неужели в стране франков царил произвол? Конечно нет, но представление о законности в те века было иным. «Жизнь человека бесценна» — твердят современные моралисты. Человек средневековья вряд ли бы их понял: для него жизнь каждого человека имела свою цену. Жизнь знатного господина ценилась высоко, жизнь крестьянина — намного дешевле. Жизнь беременной женщины стоила дорого, а жизнь старухи — медяки. На практике это значило, что убийца был обязан выплатить штраф, размер которого зависел от статуса жертвы. Бесплодная женщина ценилась недорого. А учитывая, что у бедной Галсвинты и родных-то почти не осталось, Хильперику было достаточно ограничиться церковным покаянием, и он снова мог жить себе поживать со своей любимой Фредегондой.
Но Хильперик забыл, что у Галсвинты была сестра! Сестра любящая, сильная и мстительная. Она не простила!
Первой реакцией стала заказанная Венанцию Фортунату поэма-плач. Не нападая прямо на Хильперика (это было бы слишком опасно для незнатного поэта, живущего за счет богатых покровителей), но прославляя добродетели покойной, автор оплакивал ее кончину и подчеркивал низость ее убийцы. Поэма эта считается шедевром средневековой поэзии, а Брунгильде она была нужна для подготовки общественного мнения: за гибель прекрасной и благочестивой королевы необходимо было отомстить. Сигиберт внял просьбам жены и, объединившись с третьим братом Гунтрамном, заочно осудил Хильперика и повел с ним войну.
Поначалу удача была на их стороне: братья загнали Хильперика в угол и уже не сомневались в победе. Лишившись значительной части войска, он укрылся в городе-крепости Турне на территории современной Бельгии, и казалось, что его гибель — лишь дело времени. Брунгильда с детьми, захватив свою сокровищницу, отправилась в Париж, собираясь отпраздновать триумф.
Но вмешалась Фредегонда! Эта хитрая и сильная женщина не собиралась сдаваться. Она отправила в лагерь Сигиберта, расслабившегося в предвкушении скорой победы, двух убийц с отравленными кинжалами. Те, убедив охрану, что желают передать королю некую важную информацию, были допущены в его шатер и закололи героя. Сами они тут же пали от рук стражников. Войско осталось без предводителя и самочинно сняло осаду Турне. Несчастной Брунгильде, вместо того чтобы радоваться победе, пришлось оплакивать супруга и свою горькую судьбу. Она разом потеряла все: мужа, власть, богатство… Пришедший в себя Хильперик явился с войском в Париж, захватил ее в плен, сокровища отобрал, а двадцатипятилетнюю красавицу-королеву отправил в ссылку в Руан. Легенда гласит, что, спрятав пятилетнего сына в мешок, она тайно передала его одному из своих верных людей, который вывез мальчика в Австразию.
Хильдеберта II провозгласили королем, а регентом стал граф Гогон. Влияние Брунгильды свелось к нулю.
Но не такой была эта королева, чтобы долго плакать! В Руане она свела близкое знакомство со ссыльной Аудоверой и вышла замуж за ее сына Меровея. Этот шаг был слишком поспешным: разозленный Хильперик лишил сына всех прав и отправил его в монастырь, где тот вскоре погиб при невыясненных обстоятельствах.
Вторично овдовев, Брунгильда покинула Руан и вернулась в Австразию, где формально правил ее малолетний сын. Фактическая власть принадлежала его опекуну — старому Гогону, которому с трудом удавалось сдерживать австразийскую знать, предвкушавшую его скорую смерть: многие герцоги и графы Австразии мечтали занять место регента.
В соседней Нейстрии дела тоже обстояли неважно: затяжные ливни с градом уничтожили урожай. Из-за разливов рек происходили наводнения, а в довершение всего вспыхнула эпидемия оспы, от которой погибли оба сына Фредегонды.
Перепуганная и крайне суеверная и невежественная Фредегонда решила, что эти беды — колдовские происки. Она обвинила в ведьмовстве ссыльную Аудоверу, и бедную женщину сожгли на костре. У той оставались еще два сына и дочь. Юношей Хильперик приказал убить, а дочку Базину сослал в монастырь в Пуатье, после того, как Фредегонда велела своим слугам изнасиловать бедняжку. Таким образом, он сам оставил себя без потомства.
В 581 году регент Гогон умер, и в стране начались междоусобицы: часть аристократов выступала за продление старого союза с Гунтрамном, другие же — за союз с Нейстрией, рассчитывая на то, что юный Хильдеберт станет наследником своего дяди. Начались споры, кто займет место регента; эти споры доросли до вооруженных действий. В 581 году тридцатилетняя Брунгильда, одевшись в латы и перепоясавшись мечом, как мужчина, вышла на поле боя, но не для того, чтобы сражаться, а чтобы предотвратить междоусобную войну. Не только как женщина, не только как королева и мать короля, но и как государственный деятель она говорила с противниками, преодолевая их сопротивление и неприязнь.
«Отойди от нас, женщина! С тебя достаточно, что ты правила при жизни мужа. Теперь же правит твой сын, и королевство сохраняется не твоей защитой, а нашей. Ты же отойди от нас, чтобы копыта лошадей не смешали тебя с грязью», — заявил ей один из герцогов.
Но никуда Брунгильда не ушла! Она заставила обе стороны прислушаться к голосу разума, признать, что их вражда приведет к расколу Австразии. Спустя три года путем убеждений и длительной изощренной дипломатии она вынудила их признать себя регентшей. Брунгильда правила Австразией вплоть до совершеннолетия своего сына, но и после ее влияние оставалось огромным.
Хильперику тоже улыбнулось счастье: Фредегонда родила сына, которого назвали Хлотарем. Правда, счастье это было недолгим: Нейстрия проиграла войну Бургундии, а вскоре самого Хильперика заколол подосланный кем-то убийца. Примечательно, что сплетники обвинили в этом Фредегонду, хотя той совсем была невыгодна смерть короля. Но уж больно плохой была ее репутация: все ведь знали, что эта женщина ко многим своим врагам подсылала убийц. Ненавидели ее многие, даже родная дочь, которую Фредегонда пыталась убить, прихлопнув ей голову тяжелой крышкой сундука. Потому и придумали, что, мол, король узнал, что у нее есть любовник, вот она и избавилась от мужа.
В трудных обстоятельствах дочь служанки Фредегонда показала себя ничуть не менее сильной, амбициозной и хитрой, нежели аристократка Брунгильда. Она вручила своего сына бездетному королю Гунтрамну, предложив тому стать его опекуном, а значит — фактическим правителем Нейстрии. Бургундец охотно принял предложение, но, зная пристрастие Фредегонды подсылать наемных убийц, саму ее отправил в ссылку в какую-то усадьбу под Руаном. Там она и прожила до смерти Гунтрамна в 592 году. Ее сын Хлотарь не наследовал своему опекуну, Бургундия досталась Хильдеберту II, что привело Фредегонду в ярость.
Оставшиеся пять лет своей жизни она беспрерывно воевала, вместе с сыном участвуя в походах. Она подсылала убийц к своим врагам, появлялась на полях сражений, измышляя военные хитрости, до которых вряд ли додумались бы мужчины. Своему сыну Хлотарю она передала дикую ненависть к сопернице — королеве Австразии.
Во время одного из военных походов Фредегонда умерла. Она удостоилась пышного погребения рядом с мужем.
Войну продолжил ее сын — Хлотарь II, законнорожденность которого подвергалась сомнению. Слухи об этом активно распространяла старая Брунгильда. То были годы расцвета Австразии и могущества Брунгильды. Она много жертвовала монастырям, возводила новые церкви, намереваясь окончить свои дни в почете и славе.
Счастье изменчиво: Хильдеберт II умер рано, и Австразия была поделена между его сыновьями. Долгое время от их имени правила Брунгильда, но повзрослев они устроили междоусобицу, в ходе которой один был убит, а второй умер от дизентерии. Брунгильда возвела на трон правнука; но мальчик-король и старуха-регентша вряд ли могли считаться серьезными противниками. Хлотарь II захватил Австразию. Конец некогда могущественной королевы был ужасен: сын Фредегонды истребил все ее мужское потомство. Семидесятилетнюю Брунгильду она захватил в плен, устроив над ней судилище, на котором приписал старухе всевозможные грехи и даже преступления своей собственной матери. Три дня он пытал и позорил Брунгильду разными способами, а затем приказал привязать ее к хвосту лошади и пустил ту вскачь. Тело несчастной женщины было разорвано на части. Останки собрали и сожгли на костре, стараясь стереть саму память о королеве Брунгильде.
Однако вышло наоборот: бурная жизнь королевы, ее взлеты и падения, невероятная, неслыханная жестокость казни сделали Брунгильду героиней легенд и мифов. Именно она считается прототипом сказочной валькирии — прекрасной воинственной красавицы, облаченной в доспехи.
Глава 3
Развитое Средневековье
Аквитания — сердце куртуазности
Из предыдущей главы ясно, насколько кровавыми и невероятно жестокими были войны раннего Средневековья. Поэтому люди, не желая, чтобы их повесили, распяли или содрали с них живых кожу, в первую очередь думали о безопасности и старались укрепить свои жилища. Так возникли замки, ставшие символом романтического и прекрасного Средневековья.
Поделиться книгой: