Вредная девчонка исправляется

– Да, конечно, мисс Рейнджер, – закивала Дженни. – Это произошло случайно. Можно, я уберу его обратно в рукав?

– Нет. Он чуть не сорвал урок, так что отнеси его сразу в клетку. Ему есть что рассказать своим братьям и сёстрам.

Дженни вышла из класса, и через какое-то время класс успокоился, но все посмеялись от души. А Элизабет даже забыла о Роберте.

Глава 7

У Кэтлин неприятности

Элизабет всё никак не могла определиться, что ей больше нравится – хоккей или лакросс.

– Наверное, всё-таки лакросс, – сказала она Дженни. – Обожаю ловить мяч.

Суть лакросса состояла в перебрасывании тяжёлого резинового мяча от одного игрока другому, подлавливая его сеткой, прикреплённой к клюшке. Именно этим и отличается лакросс от хоккея на траве. Ну и, конечно, нужно ещё забить гол.

– Эйлин сказала, что, если так пойдёт и дальше, тебя возьмут в команду! – доложила Дженни.

– Правда?! – Элизабет очень обрадовалась. – Ещё никто из нашего класса не попал в команду! Я буду стараться!

Элизабет и не догадывалась, что и здесь у неё был соперник. И звали его… Роберт! Он тоже до этого не играл в лакросс, но быстро бегал и легко ловил подачи.

Как только Роберт узнал, что у Элизабет есть шанс попасть в команду, он решил ей помешать. В команду могли взять только одного игрока, и Роберт решил поднажать на тренировках, хотя при Элизабет изображал полное равнодушие.

В остальном жизнь текла своим чередом.

Элизабет много помогала Джону в школьном саду. Вдвоём они срезали завядшие летние цветы, ветки и сгребали весь этот мусор в большую кучу для костра.

Как-то в перерыве между вскапыванием грядок и прополкой, усталые, но довольные, они обсуждали подготовку сада к весне. Джон признал, что не ожидал от Элизабет такой увлечённости.

– Наши планы не сильно отличаются, – сказал Джон, читая записи Элизабет, – но мне нравится твоя идея засеять вон тот участок травой и посадить там крокусы.

– А мне нравится твоя идея высадить розовые кусты вдоль старой стены, – подхватила Элизабет. – Получится красиво.

– Надеюсь, нам выделят на это деньги. Я хочу купить луковицы на этой неделе, – сказал Джон. – Нам потребуется около пятисот штук. Попросишь денег на собрании?

– Лучше ты. – Элизабет помрачнела. – Ты же знаешь, как со мной поступили в прошлый раз.

– Не выдумывай. – Джон убрал записи в карман и начал пропалывать грядку. – Я думаю, всё было по справедливости. А ты снова ведёшь себя как упрямая ослица.

– Будешь обзываться, я всё брошу, – пригрозила Элизабет.

– Да пожалуйста, – ответил Джон. – Я позову Дженни. Она всегда в хорошем настроении.

Элизабет собралась, по обыкновению, вспылить и уйти, но схватила лопату и начала копать так, что земля разлеталась во все стороны. Ну уж нет, Дженни не займёт её место! Джон расхохотался.

– Элизабет! В таком темпе ты доберёшься до самой Австралии! Не закидай меня с головой, пожалуйста!

Элизабет не выдержала и рассмеялась.

– Так-то лучше! – улыбнулся Джон. – А то превратишься в Кэтлин Питерс!

– Ну уж нет! – Элизабет скривилась. – Она мне не нравится. Постоянно пререкается и думает, будто мы сплетничаем за её спиной. Да кому она сдалась!

– Хоть с ней не разругайся, – предупредил Джон. – Лучше заводить друзей, чем врагов.

– Да с ней вообще никто не дружит. Ты не представляешь, какая она нудная.

Что правда, то правда. Кэтлин вечно ходила недовольная. А ещё она все деньги тратила на сладости и ни с кем не делилась.

– Ещё бы не быть такой прыщавой, – позлорадствовала как-то Белинда. – Мама ей присылает сладкое, а она всё прячет и сама тайком лопает. Как будто кто просит. Мне вот от неё ничего не надо.

Кэтлин ни с кем не дружила и вечно обвиняла остальных, будто они говорят про неё гадости. Её отношения с учителями тоже не ладились. Если ей указывали на ошибку, она начинала пререкаться, а недавно довела Мадемуазель, заявив, что та не дала ей домашнее задание.

– Опять эта Кэтлин! – воскликнула Мадемуазель, трагически взмахивая руками. – Она думает, что я гусыня, что я ку-ку, что я тупа как ослица. Она думает, я не умею давать домашнее задание! Что я не гожусь ей в учителя!

Когда Мадемуазель злилась, это выглядело очень смешно. Поэтому весь класс сидел тихо, наслаждаясь зрелищем.

– Но, Мадемуазель… – Кэтлин явно не умела вовремя замолкнуть. – Вы сказали, что…

– О! Так я что-то сказала! – перебила её учительница. – Неужели я и вправду что-то говорила? О Кэтлин, ты так добра! Возможно, если хорошенько подумать, ты вспомнишь, что я дала тебе домашнее задание. Хотя, конечно, это не означает, что ты должна была его выполнить.

– Но вы ничего мне не задавали, – упрямилась девочка.

– Замолчи! – Белинда толкнула Кэтлин локтем. – Тебе дали задание, ты просто его не записала.

– Белинда, не вмешивайся, – попросила Мадемуазель. – Ну и дети, я скоро из-за вас поседею!

Тут все подумали, что вряд ли это когда-нибудь произойдёт. Волосы Мадемуазель были чёрные как воронье крыло. Ученики сидели смирно, поглядывая то на Кэтлин, то на учительницу, в ожидании развязки. В итоге Кэтлин отправили в комнату отдыха доделывать домашнее задание.

«Эта девочка доведёт меня! – думала про себя Мадемуазель. – Сколько можно ныть! И когда уже она избавится от своих прыщей и начнёт ухаживать за волосами».

Другие учителя были более терпеливы с Кэтлин. Мисс Рейнджер, например, очень за неё переживала. Кэтлин выглядела несчастной из-за всех этих ссор и препираний.

Пока Мадемуазель ругалась, Дженни внимательно всё запоминала, чтобы потом спародировать эту сценку. Сначала она покажет ноющую Кэтлин, а потом негодующую Мадемуазель. «Вот это будет спектакль!» – предвкушала Дженни.

Следующим вечером почти все одноклассники собрались в комнате отдыха. Они слушали музыку, читали книги, кто-то писал письма родителям. И Дженни показала отрепетированную накануне сценку. Кэтлин конечно же там не было.

Сначала Дженни изобразила Мадемуазель. Ребята попадали от смеха, когда девочка начала махать руками и приговаривать: «Я гусыня! Я ку-ку! Я ослица!» Потом Дженни изобразила ноющую Кэтлин. Получилось очень похоже. Дженни так разошлась, что прибавляла кое-что от себя.

– Кэтлин, мне не нравятся твои прыщи, твои сальные волосы и твои манеры! – говорила Дженни с французским акцентом. Все уже рыдали от смеха, но тут Элизабет заметила Кэтлин. Боже, как тихо она вошла! Значит, она всё слышала!

Элизабет подёргала Дженни за пиджак, но та вошла в кураж и не могла остановиться.

– Дженни! Заткнись! – прошипела Элизабет. – Кэтлин здесь!

Дженни замерла. Все обернулись и увидели Кэтлин. Белинда судорожно включила граммофон, и присутствующие сделали вид, что ничего не произошло. Кто-то даже начал насвистывать. Элизабет было неловко, что Дженни сказала столько неприятных вещей про Кэтлин. Теперь она подумает, что Мадемуазель и правда говорила это классу, выпроводив её доделывать задание. Элизабет осторожно взглянула на Кэтлин. Та направилась было к граммофону, чтобы выключить его и поругаться с Дженни, но вместо этого плюхнулась на стул, достала свой блокнот и начала грызть ручку. Она была бледна как мел, глаза её сузились до щёлочек.

«Она никогда не простит этого Дженни, – подумала Элизабет. – Надо было её остановить. Было смешно, конечно, но она переборщила. Не удивлюсь, если Кэтлин нажалуется на собрании».

Тем вечером Кэтлин никак не прокомментировала случившееся. И ни с кем не разговаривала. Перед сном в комнате все пожелали друг другу спокойной ночи, но Кэтлин промолчала. Элизабет хотела извиниться перед ней и заглянула за занавеску, которая разделяла их кровати. Кэтлин сидела и печально смотрелась в зеркальце. Она и без того считала себя уродиной. Но оказалось, что и остальные так думают и смеются над ней. Кэтлин не заметила Элизабет, а та не решилась начать разговор и вернулась в постель.

Хватит ли у Кэтлин смелости пожаловаться на Дженни? Нет, она не сможет, но у неё созрел план. Она отомстит Дженни! Засыпая, Кэтлин думала, как бы это сделать незаметно. Ну, Дженни, берегись!

Глава 8

Школьное собрание

Обстановка накалялась. Ребята избегали Кэтлин, зато она всем навязывалась и перемывала косточки Дженни. Например, Дженни любила поесть, и Кэтлин обзывала её обжорой.

– Просто ужас, сколько она ест, – сказала она Белинде, когда ребята собрались в комнате отдыха. – За один присест может одолеть семь бутербродов с маслом, три кекса и огромный кусок торта Харриет. И всё это от жадности!

Белинде не нравился этот разговор. Она не любила ссориться, поэтому молча продолжала вязать. А вот Элизабет сразу же вступилась за Дженни.

– Кэтлин, что за глупость! – сказала она. – Дженни никакая не жадная. Она просто нагуливает аппетит, как и я, между прочим. Разве она кого объедает? Как вообще можно считать, кто сколько съел бутербродов!

– А я снова посчитаю, – сухо ответила Кэтлин. – И ты увидишь, что я права. Дженни – жадина и обжора.

– Ну знаешь! Это ты объедаешься сладостями и ни с кем не делишься!

– Прекратите! – не выдержала Белинда. – Что вообще такое? В нашем классе без конца происходит какая-то ругань.

Кэтлин ушла, гордо вскинув голову. Элизабет принесла свои краски, чтобы сделать задание по географии и с грохотом села обратно. Она была мрачнее тучи.

– Аккуратнее! – воскликнула Белинда. – Что ты так смотришь на меня?

– Почему ты не заступилась за Дженни? – Элизабет так яростно размешивала краски, что заляпала весь стол. – Я никому не позволю наговаривать на моих друзей.

– Лучше промолчать, чем усугублять ситуацию, – сказала Белинда. – Последнее время ты какая-то несдержанная.

– Неправда. – Элизабет шлёпнула кисточкой по бумаге. – Просто всё идёт наперекосяк. И я не позволю этой прыщавой Кэтлин говорить гадости про Дженни. Она такая лапочка. Как смешно получилось с мышонком! Даже мисс Рейнджер понравилось.

Через четверть часа в комнату влетела Дженни и с размаху уселась в кресло. На ней лица не было. Белинда отложила вязанье:

– Боже мой! Что случилось? Ты как будто лягушку проглотила.

– Не смешно. – Дженни вцепилась в кресло. – Это всё Кэтлин. Она сказала Кеннету, будто я вчера без спросу брала его велосипед. А я вообще брала велосипед Гарри, потому что у моего проколото колесо, и он был в курсе.

– Ну хватит! Кэтлин зашла слишком далеко! – Элизабет решительно встала, бросив кисточку на стол. – Только что она наговорила про тебя гадостей, а теперь и это. Сейчас я ей всё выскажу.

– Она в коридоре, всё ещё жалуется на меня Кеннету. Поговори с ней. Кто-то должен поставить её на место.

– Нет, Элизабет, – затараторила Белинда. – Ты опять перегнёшь палку. Не вмешивайся.

Но Элизабет размашистым шагом вышла из комнаты и как грозовая туча предстала перед Кэтлин. Кеннета уже не было.

– Знаешь что, Кэтлин? Если не перестанешь наговаривать на Дженни, я доложу об этом на собрании.

– Дженни первая начала, – дрожащим голосом возразила Кэтлин. – Она при всех унизила меня.

– Да, это было некрасиво, но это же так, – вырвалось у Элизабет, но сказанного не вернуть.

Кэтлин с ненавистью посмотрела на Элизабет и просто ушла. Она испугалась, что та и правда пожалуется на неё. Кэтлин решила больше не сплетничать о Дженни, а сделать так, чтобы у этих двоих начались проблемы.

«Надо быть очень осторожной, чтобы никто не догадался. Я спрячу их учебники и испорчу их домашнюю работу. Это будет моя кровная месть».

Наступил день собрания. В этот раз вклад в копилку школы оказался значительный: у трёх ребят был день рождения, и им прислали деньги в подарок.

– Да мы богаты! – Уильям встряхнул коробку. – Кто-нибудь, раздайте всем по два фунта. И не забудьте про пять пенсов для Мэри. Есть запросы на дополнительные траты?

Встал Леонард из старших классов:

– Можно мне пять фунтов? Вчера я разбил окно в нашей комнате отдыха.

– Как же ты умудрился? – спросил Уильям.

– Я играл с мячом для крикета.

– Ты же знаешь, что в прошлой четверти мы запретили приносить мячи в комнату отдыха.

– Я совсем забыл. Но мне нужно заплатить за разбитое стекло.

Старосты стали решать. Пять фунтов – большие деньги. Ведь каждый получает всего по два в неделю. И Леонард нарушил правило, за которое сам же проголосовал в прошлой четверти. Должна ли школа платить за его ошибку? Обсудив это, Уильям постучал по столу. Все затихли.

– Ты играл один? – спросил Уильям.

– Нет, но это я попал в окно.

– Школа не обязана платить за это нарушение. Но и ты один не обязан расхлёбывать за всех. Штраф должен быть разделён между теми, кто с тобой играл. Это будет справедливо. Обсуди это с ребятами.

В этот момент начали вставать те, с кем играл Леонард.

– Я играл с ним. Я заплачу свою часть.

Ещё признались мальчик и девочка и тоже согласились разделить штраф.

– Отлично. На каждого придётся по два фунта и шесть-семь пенсов. Ничего, не разоритесь. Ещё раз все запомните: если с вашей подачи создаются новые правила, вы должны их соблюдать, – сказал Уильям. – Кто следующий?

Джон подтолкнул Элизабет.

– Попроси денег на крокусы, – прошептал он. – Это же была твоя идея.

– Да не дадут они. После прошлого собрания тем более, – прошипела Элизабет в ответ.

– Трусишка, – ухмыльнулся Джон, и Элизабет сразу же вскочила. Увидев это, Кэтлин перепугалась. Неужели сейчас все узнают, как она сплетничала?