Третий — не лишний!

Но его скрутила стража и татуированный приложился к эльфийскому челу своими немытыми лапками.

И припадок пошел по новой, только уже с закатыванием глаз и обильной пеной изо рта. Сказка!

— Не подходи! — предупредила я, пытаясь скатиться с носилок и уползти как гусеница. — Если не загрызу, так откушу чего-нибудь!

Эта сильно урезанная версия египетского фараона посмотрела на меня скептически, реально оценила свои шансы и позвала собратьев по несчастью.

— Я предупредила! — оскалилась, показывая хорошее состояние зубов.

Тени мужиков в балахонах посовещались и выдвинули самого хилого, чтобы придержал мою челюсть.

— Помогите! — вякнула я, извернувшись и укусив этого дистрофика за косточку. Не знаю за какую именно, но очень тоненькую.

— Насилуют! — выдала я следующий призыв, когда на помощь недокормышу попытался прийти стражник и сжал в громадных ручищах мою бедную голову.

— Грабят! — крутилась я из последних сил, когда на меня надвигалась парочка злорадных отказников от мужского рода, шевеля раздвинутыми пальчиками между которыми что-то ощутимо поблескивало и потрескивало.

— Убива-а-ю-ю-ют! — выдала я напоследок, тяжело контузив криком всех, кто посмел приблизиться ближе чем на полметра. Им повезло, что они держались за меня, иначе бы смело звуковой волной.

Для полной уверенности мне на ноги, как на дзот, грудью кинулся еще один героический стражник, которого выбрали быстрым голосованием.

Совместными усилиями меня пригвоздили к дощатому ложу, сбитому из неструганнных досок, и троица недоукомплектованных, как один, ухватились за мои виски. Медом им там намазано, блин!

Трио «Голубые балахоны» напряглись, выдали что-то скороговоркой и залапали мне все лицо. Голову пронзило резкой болью. Глаза попытались уйти сначала внутрь черепа, потом изменили маршрут и устремились наружу. Зубами бы я сейчас перемолола мясорубку.

Потом все резко потемнело, и я отбыла в край вечной ночи с северным сиянием, танцевавшим на грани моего запятнанного чужими руками сознания.

— Ты сколько улей вкатил этому существу? — надрывался кто-то надо мной. Слова сопровождались звучными шлепками.

— По виду вроде девка, а хуже взбесившегося хорька, — басил кто-то в стороне. — Как я своей жене объясню такие странные повреждения?

— Мерзавцы! Орочьи вышлепки! — орал беловолосый эльф, которого я почему-то тоже понимала.

Это мне ускоренные языковые курсы выдали? Надеюсь, ничего платить не надо? Потому что за такое обучение я бы назад деньги потребовала еще и с компенсацией.

— Всего-то тридцать, — оправдывался один из троицы магов. Это я выяснила, приоткрыв один глаз. — Иначе бы не пробился через такое плотное сознание!

— Дорогой, — простонала я. — Если бы я знала, что ты такой нетерпеливый, то раскинула бы мозгами…

— Гоблинские выкидыши! — надрывался эльф. — Немедленно освободите меня — и мы сразимся как подобает мужчинам!

— Ты где здесь мужиков нашел? — поинтересовалась я, приподнимая гудящую голову. — Это имитация.

— Что с нами будет? — скулил молодой паренек, совсем подросток, вытирая сопливый нос ладонью.

— Боги, за что вы на меня прогневались? — стенал молодой плосколицый и ширококостный парень крестьянской наружности.

В глазах обоих страх и забитость.

— Та-а-ак, — сделала я вывод. — Эти товарищи нам совсем не товарищи. Вычеркиваем!

— Эй! — окликнул меня длинноволосый. — Ты кто?

— Молчать! — взвизгнул дистрофик. — Сейчас вы все понимаете наш язык и должны понимать, что понятие…

— Стукните его кто-нибудь, — попросила я, не дотянувшись до говорившего скованными руками. — А то я сейчас допонимаюсь до понимания умопонимания…

— Заткнись, существо! — вызверился на меня последователь строгой диеты.

— Я?!! Существо?!! — страшно обиделась я. — Ты еще инопланетный разум поищи!

— Или ты молчишь само, существо! — оскалился на меня самый главный. — Или я закрою тебе рот магически и навсегда!

Я прониклась, замолчала и жестами показала свое согласие. Обоими средними пальцами.

Мы продолжили движение. Меня с длинноволосым по-прежнему волокли на грубо сбитых носилках (в похожих, только короче в длину, раньше, в двадцатые годы на стройках носили песок и кирпичи).

Кошак, лунатично покачиваясь, брел с основным стадом, пребывая в своей, особой, кошачьей нирване. Я перевела взгляд и успела заметить, с каким состраданием смотрел на него длинноволосый.

Бултыхались мы после того около часа, дорогу по сторонам я почти не видела, потому как эти ироды натянули мне почти на все лицо капюшон. Дышала и то еле-еле. Но по мере тряски и за счет колыханий моей головы, эластичный прорезиненный капюшон задрался выше, и я смогла что-то видеть.

Вскоре показались домишки какого-то пригорода. Мы дотопали до городских ворот и притормозили. Злая и невыспавшаяся стража, скрипя воротами, неохотно впустила нашу процессию.

— Я протестую! — орал и дергался эльф, когда его первым проносили через ворота.

Я его всецело поддерживала, но — молча, помятуя об угрозе. Зато про руки никто ничего не говорил. И стража у ворот обогатилась знанием всех доступных мне земных жестов.

— Это кто такой? — наклонился надо мной усач с завтраком на бороде. — Никак не признаю, какая раса.

— Сами еще не определили, — буркнул старший магов. — Какая из рас много говорит, еще больше дергается и ведет себя против всякой логики.

«Вот так вы и познакомились с земной женщиной», — злорадно подумала я, оскаливаясь на стражника.

— Жуть какая, — отшатнулся тот.

— Вот и я думаю, — почесал нос дистрофик. — Может, зря везем? Кто на такое польстится?

— Экзотика всегда дороже, — нахмурился старший. — А такое нам попалось впервые. И кожа очень интересного цвета и как-то странно слазит. К тому же ярко выражены женские признаки. И если это все же женская особь, то желающих будет много…

Мне стало не по себе. Что эти извращенцы задумали? Хотя, если принять в расчет, что я лежу в неопрене, стянутая цепями, как вареная колбаса, и рядом отирается унюханный кошак с настоящим эльфом, то плачет по мне дурка.

— Ты кто, существо? — обратился ко мне стражник с заныканным завтраком.

— Можешь говорить, — милостиво разрешил главный маг.

— Хищник против чужого, — с готовностью поведала я.

— А-а-а, — до чего-то додумался стражник. — А мужчина или женщина?

— Угадай мелодию, — посоветовала ему я.

— Как бы узнать? — влез самый молоденький из троицы.

— Неопознанное рядом, — дружелюбно посоветовала ему я.

— Все же отдаленно похожа на женщину, — задумчиво протянул дистрофик.

— Приз в студию! — одобрила я загадку.

— Нам пора, — засуетился старший. — На месте разберемся.

И меня все-таки внесли вовнутрь. А там, внутри небольшого средневекового городка, будто праздник Первомая! Для полноты картины не достает транспарантов, шаров и покачивающихся мужиков, застенчиво прячущих по карманам бутылки с патриотическим подогревом.

— Не знаю, кто ты, — крикнул мне эльф. — И не могу тебя защитить, если ты женщина, или встать плечо к плечу, если мужчина! Но твое мужество достойно уважения!

— И тебе спасибо, незнакомый друг! — отреагировала я. — Но я все равно не признаюсь!

Взбодренные присутствием тысячных толп народа, который стоял на обочине и орал приветы непонятно кому и уж явно не нам, наша компашка порысила по широкой улице к главной площади. Или к чему особо популярному.

Когда мы приблизились и продрались сквозь толпу в центр, то прямоходящие скованные мужики заорали и попятились. Толкиенутый эльф заскрипел зубами и задергал ушами. Кошак вышел из нирваны и зашипел.

Я приподняла голову и от неожиданности икнула.

В самом центре площади находился высокий деревянный помост с характерными подтеками. На нем большая дубовая колода с воткнутым в нее топором. А возле нее, с ласковым оскалом садиста со стажем щерится мужик в красном прикиде и кожаном переднике.

— Это кто? — умирающим голосом поинтересовалась я, не в силах отвести взгляд от плотоядно улыбающегося мужчины, ласково поглаживающего топорище.

— Городской палач, — с готовностью ответил дистрофик. — Самый лучший. Специально приехал на наши торги. Не переживай так, существо, он профессионал своего дела. Все будет быстро.

— Спасибо на добром слове, — прошептала я, намереваясь шлепнуться в обморок. Жалко только шлепаться было некуда. Я уже лежала.

Но голос пропал. Наверное, побежал прятаться.

Эльф пораженчески закрыл глаза, сельские парнишки начали упираться и орать недорезанными подсвинками, что вызвало еще больший прилив энтузиазма у толпы. Только кошак расслабленно стоял и щерился бессмысленно-блаженной улыбкой дауна.

В полном отупении я слушала выкрики и перешептывания, пока мы следовали к мужчине в красном.

Барышни ахали и наперебой шептались о ценных качествах кошачьего косплейшика. В сторону толкиенутого плотоядно косились матроны со стажем. Даже на сельских недорослей нашлись охочие. В мою сторону и женщины, и мужчины пренебрежительно морщились и называли каким-то словом, которому в русском языке нет аналогов. То ли «недопесок», то ли «гермафродит», а то еще покруче.

Я презрительно усмехнулась в ответ. Не одобрили мой гидрокостюм, значит. Общественно порицают. И хорошо. Будут держаться на расстоянии. Я надеюсь…

Сколь бы в финале наше движение не замедлилось, в конце концов и ему пришел конец.

Мы дошли (а кого и донесли!) до крепко сбитого помоста. Тех, кто мог ходить сам, втянули за цепи. Нас с эльфом передали по эстафете и поместили в дальнем краю под усиленной охраной.

Троицу пленников выстроили в одну линию на переднем плане на обозрение толпы.

Вперед вылез краснощекий герольд, который сначала позырил на наши носилки вместе с нами, что-то записал себе на ладошке углем и пошел глотку рвать, как по штату положено.

— Эльф, а эльф, — покосилась я на соседа по цепям. — Что здесь происходит?

— Кто ты? — вместо ответа спросил эльф. Никак в еврейской школе образование получал.

— Так я тебе и сказала, — фыркнула я. — Чтобы облегчить жизнь, — я кивком показала на магов, — этим засранцам, прости господи!

— Слушайте, и не говорили, что не слышали! — бодро заорал герольд, как будто ему на ногу наковальню уронили. Я даже голову приподняла, чтобы посмотреть, не сперли ли у палача на наше счастье колоду с инвентарем.

— Слушайте, и не говорили, что не слышали! — повторил рупор народа еще раз.

— Хм… — поморщилась от децибелов. — Очень умное и дельное замечание. А, главное, в нашем отношении весьма своевременное!

— Сегодня к вашему вниманию будет представлен новый улов! — заливался курским соловьем рекламщик. — И поскольку в этот месяц попалось очень мало особей мужского пола, — тут он выдержал трагическую паузу под глухой ропот толпы. — То и цены будут соответственные!

— Ему бы эскимосам снег зимой продавать, — хихикнула я, понимая, что еще чуть-чуть — и просто расплавлюсь на солнце, как мороженое.

А этот придурок, надсаживая глотку, продолжал вопить:

— Кто согласится дать справедливую цену и получить себе во временные мужья или хм… — мужчинка, задумавшись повернулся и окатил меня и патлатого ушастого пленника брезгливо-недоуменным взглядом.

Я выскалилась.

Поперхнувшись, парламентер доброй надежды без особого энтузиазма неуверенно завершил:

— В жены…

Длинноволосый оскорбленно зашипел.

— Мужчина с татуировкой, — позвала я ближайшего мага. — А что это значит — временные мужья? Это как?

— Это значит, существо, — охотно объяснил мне маг. — Что когда временный муж сделает ребенка, то брак может быть расторгнут и его перепродадут дальше. Или оставят себе для дальнейшего потомства. Могут также сдавать в аренду на любой срок…

Эльф начал блажить не по-детски и рвать на груди цепи.

— Подожди раздеваться, — прикрикнула на длинногривого я и снова поинтересовалась у мага: — То есть попользовался сам — передай другому? Так, что ли?

— Ты слишком любопытное, странное существо, — хихикнул дистрофик. — Хочешь узнать больше — скажи свой пол!

— Деревянный, — сделала я кристально-честные глаза.

— Подходите ближе! — усиленно зазывал глашатай. — Посмотрите на иномирных пришельцев!

В это время на помост с криком «Майу-у-у-у» шлепнулся кошак и начал кататься на спине в разные стороны.

— Эк его разобрало, — посочувствовала я. — Дайте ему еще чего-нибудь понюхать! Чтоб аренда прошла как можно незаметней. Очухается, а у него уже выводок котят.

Бабы так рванули к помосту, что кошака еле отбили и вручили нам с эльфом. Просто положили его сверху. Мне еще ничего, я могла его за ушками почесать. Эльфу же все больше доставалось хвостом по красной физиономии.

— И помните, дорогие горожане! — надрывался глашатай. — Если вы кого-то не выберете! — тут мужик снова покосился на нашу троицу. — То они прольют свою кровь на этот помост для вашего удовольствия…