Шум двигателя заставил меня вздрогнуть.
У нас были гости. Нашли. Быстро схватив нож, я спряталась за машиной, внимательно прислушиваясь. Гостей было двое. С первого взгляда на них я поняла: пришли за нами. В черных костюмах, с рацией и пушками наперевес, двое амбалов выбили ворота и медленно вошли в сарай.
Дела плохи.
Глава 6. Альтернатива
Дэйв замер, глядя в одну точку. Он вряд ли смог бы сказать, сколько времени просидел без движения после ухода Кэт, стараясь понять свои эмоции. Оцепенел, вновь и вновь прокручивая разговор. Что теперь делать? Пустить скупую мужскую слезу по гибели матери? Позвонить отцу? Нарушить нелепое обещание — и начать мстить? Он с грустью улыбнулся, представив себя в костюме ниндзя. Месть явно не в его характере.
Никаких отзвуков горечи в душе. Дэйв не мог принять смерть близкого человека, и именно поэтому проговаривал про себя: «Мама умерла, ее больше нет».
Тяжелые тучи плыли над городом, готовые в любое мгновение разразиться тяжелыми каплями. Но дождь так и не решился омыть пыльный город. Ветер отгонял темно-синие тучи, большими грузными колпаками проплывающие над Лос-Анджелесом. Дэйв закрыл глаза и погрузился в далекие воспоминания из детства, смакуя каждую деталь, каждую эмоцию. Пропуская сквозь себя, чтобы не забыть. Помнить.
Папа всегда занят, поэтому мама — центр мира. Мама вкусно пахнет корицей, и у нее мягкие руки. Мама умеет печь блинчики в форме веселых человечков. Они вместе украшают их кремом и ягодами. Мама часто называет его Лучиком. Дэйв смеется и говорит, что мама — Солнышко.
В младших классах Дэйв полностью загружен. Он должен слушать маму и приносить только высокие оценки.
По выходным мама возит его на стрельбище и учит стрелять. А потом угощает вкусным топленым молоком, купленным по дороге на ферме.
Дэйв — прилежный ученик. В школе ни с кем не общается, полностью сосредоточен на том, чтобы быть лучшим. Это важно. Только так и никак иначе, в чем-то не преуспеть — это подвести маму. Это вшито в его подкорку, заучено, стало долгом.
Он не хочет себе признаваться, но с отцом веселее. В те редкие моменты, когда отец берет его на бейсбол, покупает ему картошку фри и мороженое, ему хорошо. Отец ничего не требует, он веселится вместе с ним, рассказывает интересные истории и шутит. Отец спрашивает о мечтах сына, и Дэйв взахлеб рассказывает о рок-музыке. После покупает сыну кассеты AC/DC и Билли Айдола. Дэйв слушает их каждую ночь перед сном. Жалко, что отец постоянно занят.
Марк старше его на класс, постоянно дразнит его. Обзывает дауном, психом и еще черт знает кем. Дэйв не раз пытается дать сдачи, но оказывается в меньшинстве: Марк всегда ходит с оравой своих приятелей. Один раз они подкарауливают его возле школы и избивают. Дэйву страшно идти домой — мама твердит наставления: давать сдачу и быть сильным. Ему стыдно, что его избили.
Мама сухо говорит, что ужин на столе. В конце ужина спрашивает только имя задиры. Остальное время молча обрабатывает ссадины и раньше положенного времени отправляет его в комнату. Дэйв не ложится спать, а привычно достает кассетник и наушники. Прослушав до конца одну сторону, выключает плеер, чтобы перевернуть кассету. Неожиданно слышит шум. За окном он видит маму, выходящую из дома. Уже в школе на следующий день он узнает новости: родители Марка не справились с управлением машины, их занесло в кювет, они получили серьезные травмы. Марк пропускает школу, школьные дела его больше не беспокоят.
Дэйв не связывает эти события. Только потом вспоминает, как мама накануне шмыгнула из дома в неприметной темной одежде посередине ночи, а наутро уверила его, что проблем больше не будет.
Старшие классы. Дэйв вымахал, каждодневные физические нагрузки сделали его фигуру привлекательной для девушек, а молчаливость теперь расценивается как таинственность. Его пригласили в футбольную команду, кажется, у него появились приятели.
Тот матч особенный, Дэйв, сделав отличный пас, помогает команде выиграть. Впервые ослушавшись материнского указа, он идет с друзьями на вечеринку, где, впервые захмелев, целуется с девушкой. Она покладистая, пахнет мятой, дурманит до ломоты в члене. Но он не решается повалить ее на диван.
Он возвращается поздно ночью, на лице сияет дурацкая лыба. Дэйв пьян и счастлив. Мама встречает в прихожей, спокойно интересуется, почему задержался. Язык заплетается, но Дэйв искренне всем делится. Удар в солнечное сплетение складывает его пополам, следом удар ногой, потом еще один. Не сопротивляется, слишком растерян. Как можно давать сдачу маме? Опьянение проходит от боли. Он принимает избиение как должное, блокируя удары по голове.
Кровь капает на белый ковер.
Эмма, несмотря на возраст, физически развита, удары правильные и отточенные. Спихивает его в подвал, где Дэйв и проводит время до рассвета, дрожа от холода и боли. Отец в командировке. Наутро дверь открывается. На кухонном столе его любимые блинчики в форме человечков. Мама улыбается и, как всегда, вкусно пахнет корицей. Об эпизоде ночи — оба молчат.
Дэйв получает свободу в колледже. Сразу уходит в загул: девочки и друзья, вечеринки и веселье. Скучает по маме, но не променяет свободу ни на что.
Телефон настойчиво звонил, выводя из воспоминаний. Наконец Дэйв повернулся к столу и взял трубку, ожидая услышать очередного партнера, которому организация обещала полную IT-поддержку в течение срока действия контракта.
— Здравствуйте. Дэйв Хофт. Чем могу помочь?
— Спускайся, парень, на парковку. Есть разговор.
— Я уже все узнал… про маму.
— Ни черта ты не узнал, будь уверен.
Дэйв сомневался пару минут, а потом понял, что лучше сегодня все узнать до конца. Закончить дело. Быстро встал с кресла, захватил смартфон и, проверив в кармане ключи от машины и бумажник, направился к выходу.
Бескровные губы вытянулись в тонкую линию. Взгляд глубоко посаженных глаз — цепкий, жгучий, сканирующий. Пол Андерсен, мужчина в возрасте, стоял возле старой модели BMW, сохранившейся в отличном состоянии.
— Прокатимся?
Дэйв замешкался, но секундой позже кивнул, обошел машину и сел на пассажирское сиденье. Салон пропах дымом сигарет и слабым сладковатым ароматом освежителя-елочки. Дэйв вцепился в портмоне, так что суставы пальцев побелели.
Пол сел за руль, аккуратно закрыл дверь, завел урчавший двигатель. Резко газанул, словно машина-монстр боялась, что невольная жертва на пассажирском сидении передумает и покинет салон.
— Куда мы?
— На базу.
Три часа молчание нарушалось только тихим жужжанием кассетной магнитолы. Старые хиты тихо шипели в тон гулу дороги. Под «Bad Boys» Пол в такт песне ударял большими пальцами по рулю. Он внимательно следил за дорогой, временами резко выруливал, обгоняя.
Дэйв повторил почти беззвучно строчку из песни: «Плохие парни, чё вам надо, чё же вам надо?». Он не терял бдительность и следил за направлением, на всякий случай включил GPS на смартфоне. Они двигались на север. Выехали на Дюваль Мемориал шоссе, потом свернули на проселочную дорогу и миновали небольшой городок, а потом оказались на почти разбитой дороге, где громоздилась заброшенная заправка. Около нее машина резко остановилась.
— Что, завяжете мне глаза? — с сарказмом проговорил Дэйв, боясь, что так оно и будет.
— Нет, сынок, это не похищение. Я расскажу тебе правду. Только будь готов.
— Другого выхода у меня все равно нет, — разумно заверил Дэйв.
— И то верно.
Машина снова наполнилась звуками работающего двигателя и свернула в глубь леса. Через пятнадцать минут они оказались около старого заброшенного завода, огороженного высоким забором с табличками: «Частная территория, вход запрещен». Пол вышел из машины, достав ключ, открыл ворота.
Дэйв заметил, что из разбитого окна второго этажа за ними кто-то наблюдает. Блик солнца отразился в темном проеме.
— Они не станут стрелять. Но первым выйду я.
— Стрелять? — удивленно уточнил Дэйв.
— Это меры безопасности, не переживай.
Около завода находилась пристройка с выцветшей с годами вывеской «Администрация», туда Пол и повел гостя. Здание было в явном запустении. Пол велел сразу проходить в один из первых кабинетов. Видно, что раньше помещение было обклеено обоями, но теперь на бетонных стенах висели карты со странными пометками, какие-то фотографии, распечатки, вырезки из газет. Некоторые были связаны разноцветными нитями. Посередине кабинета стоял потрескавшийся лакированный стол, а единственное, что выделялось на фоне разрухи, это новенький ноутбук. На тумбочке в углу белел электрический чайник в окружении нескольких бокалов.
Пол Андерсен рассказывал кратко и сухо. О том, что есть другой мир и что люди проваливаются туда без видимых причин. Эмма в Альтернативе сплотила многих и организовала базу. Сам же он оказался в Альтернативе восемь лет назад, так и не успев попасть домой после окончания военной службы. На тот момент ему было двадцать с небольшим. Там время течет иначе — вернулся он уже мужчиной в возрасте.
— Кэтрин тоже там была, — зачем-то заметил Дэйв.
— Кэтрин ни черта не понимает, — выпалил Пол Андерсен, внезапно повысив голос.
Достав из ящика стола бутылку виски и два мутных стакана, он разлил алкоголь и облокотился на спинку стула. Теперь его рассказ стал более живым:
— Вещи сами появлялись в том мире, нужные или нет. Было много теорий, одна из них: если увидеть, как что-то появляется, надо встать на это место, и ты вернешься в родной мир. Но ничего не подтвердилось.
— В смысле — появлялись?
— Перемещались из нашей реальности, как и люди. Больше всего находок было около Забвенного города, но там и опасней, уйма жутких тварей. Монстры умели подгадить жизнь. — Пол усмехнулся и продолжил: — Один парень нашел целый ящик смартфонов. Представляешь? Вроде бы ненужный хлам, но он их вшил в жилет, и это спасло ему жизнь. Стрела, попав в него, не задела важные органы. Спасибо технологиям.
Можно было найти все: еду, алкоголь и сигареты. Некоторые точки по несколько раз чем-то снабжали. Некоторые были одноразовые. Все шло в ход. Вылазки в районы около города ради этого и делали. Пройтись по старым проверенным, найти новые. Существовали теории о возможностях образования новых точек, некоторые подтверждались, но, думаю, это совпадение. Каждый ходок — так называли тех, кто занимался поиском новых точек, — имел свою теорию и следовал ей. Я лично ориентировался по реально существующим торговым центрам и оружейным магазинам, соотносил их с картой. Это была самая популярная теория.
— Что за город?
— Лос-Анджелес, этот город. — Пол рассмеялся и добавил: — Только он бы тебе не понравился: мрачный, прогнивший, с жуткими тварями, от некоторых домов только конструкции и остались, покореженные куски железа — машины, а трава заменила асфальт. Альтернатива — худший из воплощенных кошмаров. Мы, люди, держались подальше от города, создавая укрытия в лесах, но далеко не уходили. Город кормил и убивал одновременно. Я был в одной из больших группировок, расположенной к северу от города. Мы не думали над названием — наш центр назывался «База». Позже нас сокращали как группировка Б. Но возглавляла нас Эмма.
На стене висели две карты. Одна — привычная, такую можно купить в любом магазинчике. Другая, нарисованная от руки, пожелтевшая, с разводами, была склеена из кусков.
— Мир полностью отражает Альтернативу, — пояснил Пол, заметив интерес собеседника.
— А что за отметки?
— Это разломы. Места провалов. Там, где мы появились в другом мире. Синие отметки — там, где появляются вещи. Мы, ориентируясь на синие точки, хотим передать в тот мир послания — что мы стараемся их выручить, они не забыты. Надеюсь, что какие-то дойдут.
— Так вы нашли способ? — Дэйв старался разобраться со всем этим как можно быстрее.
— Да, но нужен Артефакт, чтобы открыть проходы. Освободить всех.
Дэйв подошел к старой карте, провел по шероховатой измятой бумаге. Ему даже показалось, что подпись «база» написана почерком его мамы. Возможно, так оно и было. Рядом висели фотографии: много лиц, пропавшие, застрявшие там. Их тоже ждут дома, ищут и надеются увидеть. А его мама была лидером, той, которая объединила их. Он почувствовал гордость за маму и вместе с этим ответственность за всех людей. И, несмотря на едкие слова Кэт, которая явно, как и все женщины, перегнула палку, теперь он знал истинную причину и опять восторгался мамой. Она не только выжила, но и нашла в себе силы повести людей за собой.
— Я хочу помочь, — твердо сказал Дэйв.
— Я не сомневался в этом.
Он давно не держал в руках ствол, но ладонь сразу приняла знакомую тяжесть металла. На автомате он проверил обойму четкими и точными движениями. Как будто годы, когда он не держал огнестрел, не отразились на умении. Чувство оружия в руке — ответственность и сила. Мама часто говорила ему это.
— Куда мы едем?
— Увидишь. Ты хорошо стреляешь?
— Давно этого не делал.
Пол ударил по газам, понесся по пустынной ночной дороге. В машине то и дело раздавалось шипение и треск рации.
Бледный рассвет пробивался сквозь кроны деревьев.
Машина с рокотом мчалась по сельской дороге, резко вписываясь в неожиданные повороты, резина скрипела, оставляя черные следы позади и клубы пыли, застилающие зеркала заднего вида пеленой. Серая полоса асфальта, подсвеченная желтым светом фар, проскальзывала под капот машины. Шум колес особенно подчеркивал тающую тревожную тишину. Холодный металл пистолета обжигал пальцы. Дэйву казалось, что сейчас произойдет то, что перевернет его восприятие. Дорога вела мимо полей, небольших домиков и ангаров.
Из рации раздалось:
— Пятое шоссе, сверни налево. Быстрее. Гости на подходе.
— Отлично, Фрэнк.
Общее напряжение ощущалось, просачивалось из пистолета и доходило до позвоночника, а затем возвращалось липким потом на ладонях.
— Ты убивал?
Примерно этого вопроса Дэйв и ждал. Он отрицательно помотал головой.
— А если бы пришлось?
— Не приходилось.
— Сейчас проверим.
Дэйв в этом не сомневался.
Машина с тихим рыком остановилась. Пол, ни слова не говоря, развернулся к заднему сиденью и взял ружье. Кинув суровый взгляд, вышел из машины. Дэйв немного замешкался, но сжал пистолет в руке и последовал его примеру.
Рассветное солнце окрашивало оранжевыми теплыми бликами дырявую крышу ангара и редкую лесополосу вдали. Кузов машины был в мелких капельках — моросил мелкий дождь, такой, что почти не ощущался. Дэйв поежился от утренней изморози, недовольно посмотрел на обувь, испачканную в грязи.
— Нам туда, — указал Пол в сторону ангара.
Почему Дэйв подчинился? Он и сам не знал, была это привычка слушать команды или желание быть достойным сыном своей матери. Обычно в это время он принимает душ, пьет крепкий кофе и просматривает новостную ленту. А не торчит неизвестно где в компании отъявленного вояки, слепо следуя приказам. Отвел ствол от себя, точно помня наставление мамы: «Оружие всегда заряжено и без предохранителя, даже если это неправда». Дэйв пошел, скользя по траве тонкими подошвами дорогих кожаных ботинок. Адреналин участил стук сердца. Дэйв сглотнул и в тревожной тишине последовал за Полом. Подойдя к задней стене ангара, они аккуратно двинулись вдоль стены. Шум машины заставил их прижаться к стене, скрыться в тени. Дэйв, чтобы разобраться в происходящем, заглянул сквозь широкие щели покореженных ссохшихся досок внутрь полутемного ангара.
Сначала ничего не заметил, кроме черной машины, стоящей в полумраке. Затем движение привлекло внимание, чей-то силуэт скользнул в тени. Следуя за Полом, он периодически вглядывался во тьму. Еще немного, и лучи солнца открыли ему картину полностью.
Кэт. Это определенно была она. Хотя ее и трудно было узнать, дрожащими руками она сжимала окровавленный нож, на выглядевшем кровавой маской лице отчетливо выделялись глаза. На шее рана — верно, гребаный мертвец прокусил. Кэт прерывисто дышала — грудная клетка часто поднималась; окровавленными руками поправила прядь волос. Какого черта она делает здесь?! Дэйв заметил, как она быстро выглянула из-за укрытия. Совсем близко — в двух метрах от Дэйва. Если бы Кэт не была сосредоточена на скрежете подъезжающей машины, точно бы увидела, как в бликах восходящего солнца тихо перемещаются тени. Раздался шум. Двери ангара открылись, впустив мягкий свет. Кэт была напугана, но Дэйв, сумев рассмотреть ее лучше, обнаружил в ней кое-что новое. Это была не его Кэт, мягкая и податливая, совершившая глупость — это была та женщина, которая пришла в офис сегодня утром, которая рассказала ему все. Но так или иначе сейчас она была девушкой в беде, имела черты Кэт, ее глаза. Совершенно другая, дикое сочетание страха и решительности. Дэйв увидел две тени, приближающиеся к ней, силуэт пистолета, направленного на нее.
Видя его замешательство, Пол произнес:
— Сынок, у тебя есть пистолет. Не забывай об этом. Действуй.
Шум в ушах, сухость во рту. Еще вчера основной проблемой Дэйва был полетевший сервер. Сегодня он, аккуратно ступая на ватных ногах, держал оружие наготове — как в детстве учила мама. Вот и двери в ангар.
Раздался выстрел. Еще один — это стрелял Дэйв — оглушая округу шумом и запахом пороха; легкий вскрик: стрелок попал в цель. Не успев сообразить — просто сделал. От отдачи в руке появилась боль. Пистолет приятно согревал ладони, послушно отзывался новому хозяину. Онемевшими пальцами Дэйв поставил пистолет на предохранитель. Когда он успел снять его? Метко прицелиться и убить? Незнакомца. Впервые. В голове стоял шум, он неловко отступил, поскользнувшись, к горлу подступила тошнота от вида красной дыры в черепной коробке мужчины.
— Уходим, быстрее.
Пол дернул его за шкирку, словно щенка, схватившись за ворот спортивного пиджака.
— Она там одна.