Помоги проекту - поделись книгой:
Тесса Бейли
Рискуя всем
Глава 1
"Чтоб ты поперхнулся!"
Отойдя от столика, Серафина Ньюсом быстро перекрестилась и пробормотала коротенькую молитву. Не стоит очернять душу из-за какого-то поганца, который ведет себя так, словно заказал стриптизершу в крейзи-меню. До сих пор ощущая жжение от щипка его пальцев, она поклялась, что впредь всегда будет оставлять официанткам побольше чаевых.
Сера сделала глубокий вдох и, толкнув двустворчатые двери, вошла в кухню Dooly. Ее приветствовала громкая греческая музыка, льющаяся из радио, звон столового серебра и бульканье мыльной горячей воды. Как по команде, повар швырнул еще две тарелки жирного мясного рулета на неровный металлический стеллаж и позвонил в колокольчик. Расправив плечи, девушка напомнила себе, почему человек с высшим медицинским образованием, подающий надежды в органах правопорядка, облачился в передник в Бушвике — самом колоритном районе Бруклина.
Она должна подобраться поближе к убийце брата.
— Официантка, почему ты ни разу не пробовала мой мясной рулет? — спросил повар с очень заметным акцентом.
— Ммм, аллергия на глютен?
— Что за глютен, о котором все вокруг толкуют?
Она начала было объяснять, но остановилась.
— Да просто миф. Вроде Санты или удобных сланцев.
Повар нахмурился, а Сера, удовлетворившись своим ответом, взяла тарелки и скользнула сквозь двери, пока не ляпнула, что его мясной рулет — раздавленное на дороге животное.
В зале висела гробовая тишина.
Девушка осторожно взглянула на очаг молчания. За баром сидел Тревор Хоган — убийца ее брата. Хоган — местный уголовник, начинавший с весьма посредственных дел: кража машин, ограбление магазинов, жульничество. Амбиции привели его в нужное место в нужный час. Своей железной битой мерзавец заслужил уважение криминального босса, который взял его под "крышу". Теперь Тревор — гангстер, вымогающий деньги у бизнесменов своими жадными ручищами.
Колин, брат Серы, стал новобранцем в нью-йоркской полиции, как раз, когда дела Хогана пошли в гору настолько, что тот открыл два ночных клуба, расширяя свое влияние. Неопытному Колину не стоило и близко подходить к этому негодяю. Слишком уж самоуверенно было мечтать о столь крупном аресте в первый год службы.
Но никто не сделал поблажек, даже их дядя — комиссар.
Серафина работала в массачусетской больнице общего профиля в Бостоне, когда брат умирал. Какая ирония. Поклявшись спасать жизни, она оказалась не способна спасти жизнь родного человека.
Свободной рукой девушка сжала кулон Святого Михаила. Нельзя сказать, что Ньюсомы прокляты… хотя, в общем-то так и есть. Три поколения Ньюсомов, включая ее отца, погибали при исполнении. У нее остался лишь дядя, который пытался держать город в ежовых рукавицах. И да, жители города интересовали его больше, чем родная племянница. Серафины словно не существовало. Она была привидением.
С другой стороны, неприметность — отличное преимущество в работе под прикрытием. Девушка жаждала найти ключевые доказательства, которые позволят упрятать Хогана за решетку. Ходили слухи, что в его бухгалтерской книге учтены все подлые делишки. Молва пошла после судебных тяжб по поводу убийства, когда были обнародованы финансовые записи Тревора. При всей самоуверенности мерзавца, девушка знала, что этот бухгалтерский реестр существует на самом деле. Информаторы рассказывали, что видели его. Секреты Хогана на этих страницах.
Не те секреты, которые позволят убрать его. По крайней мере, в общепринятом смысле. Информация была ценной для его окружения. Используя имена из книги, Сера смогла бы изнутри сорвать преступные операции.
Как только она почувствовала уверенность, что помешает убийце Колина, то сразу взяла неделю отпуска и начала работу под прикрытием без прямого приказа дяди. Закончив, она исчезнет.
Серафина поставила тарелки перед двумя грузными мужчинами, которые грубо трепались ровно до появления Тревора Хогана. Вообще весь Dooly стих, словно кто-то нажал выключатель. Очевидно, не заботясь о том, какой аурой его присутствие окутывает людей, главный преступник города сидел в окружении шестерок на барном стуле, облокотившись одной рукой на спинку, и смотрел по древнему телевизору бойцовский чемпионат. Когда он наклонился вперед, говоря с барменом и увлеченно жестикулируя, вся банда рассмеялась как по команде, и, похоже, посетители начали расслабляться. Хоган, чья моложавость уже начинала чахнуть, забирая красоту, залпом выпил виски. Со стуком поставив бокал на барную стойку, он обернулся и поймал взгляд Серы. Вместо того чтобы раболепствовать перед ним, девушка улыбнулась и развернулась, чтобы отправиться на кухню.
Все, что случилось потом, произошло слишком быстро. Входная дверь резко распахнулась, и в Dooly вошел мужчина, чье лицо скрывал капюшон. Незнакомец направил пистолет на Тревора, и все, как по сигналу, бросились на пол. Сера потянулась к бедру в поисках оружия, которого при ней, конечно, не было.
Хоган ринулся за спины четырех парней, которые были с ним как раз в тот момент, когда нежданный гость выпустил пулю. Один из них упал, извергая проклятия, а остальные, не теряя времени, достали пушки, но стрелявший уже исчез.
Свидетелем чего она только что стала? Покушение на Хогана? На секунду она словно примерзла к месту, решив, что у нее отобрали жизнь паршивца. Правосудие за Колина не должно закончиться так. Нет-нет! Годы боли, месяцы работы… все напрасно. А ведь она была так близко! Так близко.
Вид крови, которая была повсюду: на зеркале за баром, на полу − вывел Серафину из ступора. Человек, упавший на землю, прижимал ладонь к груди. Не успев прийти в сознание, девушка бросилась к раненому, расталкивая в стороны бесполезных зевак. Сера теперь коп, а не медсестра, но она не могла позволить себе стоять в стороне, пока чья-то жизнь уходит. Она могла предотвратить беду.
— Принесите аптечку, она за баром!
Встав на колени возле истекающего кровью, Сера поняла, что никто не двинулся с места.
— Ну же! И вызовите скорую.
Похоже, кто-то все-таки послушался, потому что Сера услышала, как поспешно зашаркали чьи-то ноги. Ее взгляд ненадолго задержался на лице раненого. Молодой темноволосый, поразительно красивый, даже несмотря на гримасу боли. Девушка не помнила, чтобы видела его фото в досье, да и парень не был похож на остальных членов банды. Крепкий — да, но на нем не было печати преступной жизни. Серафина поспешно отняла его ладонь от раны и, распахнув кожаную куртку, разорвала рубашку от горла до бедер.
Кто-то поставил рядом с ней аптечку.
— Хоть бы угостила его сперва.
Хоган. Она разберется с ним позже. Сера облегченно выдохнула, увидев, что пуля угодила в двух дюймах от сердца, но подключичная артерия могла быть задета. Девушка сумеет поддержать его, пока не прибудет медицинская помощь, но лучше бы этому случиться поскорее! Как можно аккуратней, она потрогала плечо с другой стороны и с радостью отметила, что пуля прошла навылет. Серафина оторвала лоскут ткани от своего фартука и прижала к ране. Должно быть, больно как в аду, но мужчина даже не моргнул.
Ньюсом взглянула на Хогана.
— Скорую вызвали?
Бандит прислонился к бару, жуя соломинку от коктейля. На его лице не было ни капли беспокойства. Сера лишний раз убедилась, что этот человек — монстр. Он пожал плечами.
— Ты уже сделала все, что нужно. Незачем привлекать посторонних.
— Он мог умереть! Посмотри, сколько крови!
Сузив глаза, Хоган указал соломинкой на нее.
— Почему бы тебе не спросить, чего он хочет сам?
— Давай без скорой, — прокряхтел раненый, бледнея, — Лучше истеку кровью.
Похоже, это позабавило Тревора.
— Говорил же, — убийца повернулся к бармену и жестом попросил повторить напиток. — Итак, сестра милосердия, у тебя есть имя?
Человека холоднее невозможно представить.
Сера глубоко вздохнула. Она продумала легенду до мелочей, но почему-то не могла назвать фейковое имя. Кто знал, что она окажется в такой ситуации?
— Сера.
Хоган опрокинул очередной шот.
— Ты можешь подлатать его, Сера? Это мой кузен. Если он сдохнет, мать будет в ярости.
Да, наверное, она сможет помочь. Нет. Она сделает все возможное. Брата уже не вернуть, но Сера не позволит кому-то вновь пострадать из-за Хогана Тревора. Какая-то бессмыслица, но ей казалось, что если она спасет этого парня, то это облегчит чувство вины от того, что ее не было рядом с Колином.
— Подлатать? — Она издала смешок. — Ему нужен уход, доктора… Я простая официантка.
— Да? А судя по общению − непростая.
Хоган расхохотался, но его смех оборвался так же внезапно, как и начался. Он кивнул своим головорезам.
— Тащите его в машину, но только, мать вашу, попробуйте запачкать сидения, постелите что-нибудь. Девчонка едет с нами.
Глава 2
Боуэн Дрискол стиснул сигарету в зубах. Двое полицейских толкнули его на капот служебной машины и завели руки за спину. Группа соседских девчонок, проходившая мимо, остановилась, захихикав, когда он подмигнул. Боуэн услышал позвякивание, а затем почувствовал металл на запястьях. Когда давление меж лопаток стало слишком сильным, он вздохнул и выплюнул бычок на обочину.
— Парни, я тоже люблю пожестче, но мы едва знакомы.
— Заткнись, Дрискол.
— Может объясните, чем оказана такая честь? — Он подавил рычание, когда наручники защемили кожу. — Или вы всегда так назначаете свидания?
— Кажется, твоя мама не против, — офицер схватил его за шиворот и повел к машине, не обращая внимания на словесные выпады. — Почему выбор пал на тебя? — Он пихнул его на заднее сидение машины и пожал плечами. — Придумай сам.
Дверь захлопнулась.
Дрискол сохранял невозмутимость, пока его везли по улице Бенсонхерст — юго-западной части Бруклина, где он вырос. Где он скорее всего сдохнет. Парень знал каждый угол и аллею, каждый магазин и каждого владельца. Здесь его дом. Ненавистный и любимый. Любимый — потому что родной. Ненавистный — потому что благодаря свалившемуся наследству, район стал настоящей тюрьмой.
Пусть сидеть пойманным зверем в полицейской тачке — мука, Дрискол все же чувствовал облегчение. Его, наконец, прижали? Собрали улики? Боже, как же он будет рад, хотя скорее умрет, чем признает это перед двумя самодовольными засранцами в форме. Он устал постоянно оглядываться и задаваться вопросом, не прикончит ли его сегодня кто-нибудь, кому не дают покоя его "лавры" босса. Боуэну никогда не хотелось связываться с делами отца, но пока тот ожидал суда на острове Райкерс, они горой легли на его плечи. Парень не утверждал, что он святой. Но теперь люди боялись его. И это не имело ничего общего с пристрастием Дрискола к уличным дракам. Теперь они беспокоились, что он сломает им ноги из-за не во время выплаченных долгов. Переходили дорогу, завидев его. Ускоряли шаг, словно за ними гонится сама Смерть.
Он сломал голову, гадая, что у легавых есть на его. Конечно, по закону они должны были зачитать права и объявить, в чем его обвиняют, но полиция Нью-Йорка никогда не играла по правилам. Они знали, что он «заведует» южной частью Бруклина, но не могли отследить конкретные дела, из-за чего бесились как черти… согревая его сердце. Неужели сегодня все закончится? Офицеры были странно молчаливы. Обычно, они не упускали случая подначить его.
Боуэн нахмурился, когда машина миновала местный отдел полиции, направляясь к Манхэттену.
— Мальчики, куда едем?
— Не волнуйся, — ответил тот, что за рулем.
— Кто волнуется? — Ему необходима сигарета. — Хочу знать, надолго ли мы? Мне нужно, чтобы кто-то приглядел за моими комнатными растениями.
Полицейские переглянулись.
— У тебя дома цветы?
— А что, я не произвожу впечатление заботливого человека?
Боуэн взглянул в зеркало заднего вида и усмехнулся. Да уж, с лиловым фингалом и рассеченной губой он не выглядел примерным садовником. Вообще-то, он выглядел как дерьмо, по которому проехались дважды. Ничего нового. Он уже и не помнил свое лицо без ссадин. Хотя, неподдельное измождение во взгляде — что-то новенькое.
Быстро глянув в окно, мужчина заметил, как они проехали Бруклинский мост. Какого черта от него нужно на Манхеттене?
— А мне нравится эта атмосфера загадочности. Сексуально.
Вместо ответа водитель включил радио и прибавил громкость. Боуэн с трудом подавил вопросы, которые бомбардировали его голову. Наконец, машина остановилась возле Главного управления нью-йоркской полицией. Сердце колотилось как сумасшедшее, когда его повели в здание, но Дрискол старался выглядеть скучающим.
Поделиться книгой: