Доверься мне (СИ)

— Ничего, это твое обычное состояние, — он хмыкнул. — Надо проверить байк. Он стоял далеко, может не тронули.

Мы выглянули из проема. Толпа виднелась вдали и продолжала заниматься своим делом, не замечая нас. Слава богу, приключение на этом для нас закончилось. Мы сумели незаметно дворами добраться до средства передвижения и спокойно покинуть это место.

Дома у Сережки почти ничего не изменилось с того времени, как я была тут последний раз. Квартира двухкомнатная, с небольшой прихожей, забитая какой-то мебелью, которую он без моего пинка не менял, и повсюду рабочие и нерабочие музыкальные инструменты. Главной достопримечательностью его дома являлись огромные колонки и музыкальный центр, готовый проиграть музыку любого формата и с любого носителя. Причем колонок было восемь. Две самые крупные стояли в его комнате, а остальные шесть, поменьше, расставлены по всему дому: кухня, зал, ванная. В своей комнате я ему их ставить запретила. Впрочем, моей она была раньше, а сейчас пустовала, но колонки он туда так и не установил.

— Куда идти все еще помнишь? — пошутил Волк, входя за мной следом. — А то могу проводить.

— Догадываюсь, чем это может закончиться, поэтому — нет, — в тон ему ответила я, разуваясь. — Стой здесь, за мной не ходи и даже не смотри в мою сторону.

— А что, боишься, что не устоишь перед моим невероятным обаянием?! — хмыкнул он.

— Ну конечно! — воскликнула я, маскируя правдивый ответ под шутку, и направилась в сторону своей комнаты.

Завтра предстояло снова идти на работу, поэтому очень хотелось окунуться в ванную и отдохнуть от прошедшего сумасшедшего дня. Пока я искала халат в шкафу, из комнаты Волка уже зазвучали приглушенные ритмы рока. Это было так привычно, что дернуло за душу, но я постаралась отмахнуться от лишних мыслей. Не для того я сегодня здесь, чтобы снова ломать голову над своими желаниями и принимать какие-то решения.

Зайдя в ванную, я с опаской покосилась на висящее там небольшое зеркало, но никаких призраков не обнаружила. Это успокоило, и потому в горячую воду я погружалась с удовольствием. И что за наслаждение, м-м-м! В голову опять полезли непрошеные воспоминания о том, что мы с Волчонком тут творили, начиная от обычного дурачества с купанием в одежде и заканчивая срыванием этой одежды друг с друга с приятным продолжением. Я сама не заметила, как ушла в приятные воспоминания, в итоге провалялась в ванной не меньше часа и чуть там не уснула, после чего решила, что этим лучше не рисковать, и перебралась в комнату, готовясь упасть в теплую и мягкую кроватку. Замечательный день! Я остановилась у шкафа и в отражении огромных зеркальных дверок увидела себя. Мокрые волосы, довольное выражение лица, распахнутый халат, под которым ничего нет. Помнится, Волчонку я в таком виде нравилась особенно сильно. Я улыбнулась и показала своему отражению язык:

— А ты ничего, симпатичная, — сообщила я самой себе.

— Да, мне нравится, — раздался детский голос, услышать который я боялась больше всего.

По телу пробежала дрожь, а сердце подскочило к горлу. Он вышел из-за моей спины со своей привычной улыбкой. Руки держал за спиной и стоял ровно и прямо, горделиво вскинув подбородок. Черт бы его побрал! Перепугал так, что сердце собирается наружу вырваться. Да я еще и почти голая! Я схватилась за полы халата, запахнула его и затянула пояс.

— Не смей так больше делать! — рявкнула я, имея в виду все сразу: и халат, и испуг, и вообще наличие его в моей жизни, но слова остались без ответа.

— Ты нашла книгу, — вкрадчиво произнес он, растягивая гласные. — Молодец.

— Это не для тебя, — огрызнулась я.

— Значит, не ты ее нашла, а она тебя. Тем лучше, — заключил он тоном повелителя, соизволившего не ругать нерадивого слугу. — Итак, ты мне не веришь, и помогать не собираешься?

— А с чего я должна тебе верить? — может, если я с ним поругаюсь, он оставит меня в покое? — Ты всего лишь жалкий призрак, который несет мне чушь про конец света!

Я ожидала с его стороны ответной агрессии или обиды, но мальчик лишь разочарованно вздохнул.

— История стара, как мир. Я сделал ошибку, решив полагаться на Хранителей. Они никогда мне не верили. Именно поэтому была допущена Великая Засуха в двухтысячном году до нашей эры. Именно поэтому разразилась война за шесть тысяч лет до нашей эры. Именно поэтому… А, неважно, — от отмахнулся, словно от назойливой мухи, и уставился прямо мне в глаза. — Они все следовали моим советам, только когда припекало их смертные задницы! Когда уже поздно останавливать конец света и можно надеяться спасти хоть кого-то, чтобы люди как раса просто выжили!

Его голос перешел на агрессивные нотки, а тон повысился, голос стал громче и начал давить на уши и мозг.

— Всего один раз меня послушались сразу! И то лишь потому, что Хранителем был ребенок! Он поверил. И это дало мне время, чтобы конец света не начался вовсе. Но конечно история не помнит этого конца света, потому что ничего не случилось!

Мальчишка замолчал, глядя выжидающе, а меня взяла обида: обругал ни за что. Но и уйти сейчас выглядело бы как трусливое бегство с поджатым хвостом.

— Знаешь что?! Иди ты в лес со всем своим дерьмом и концом света! — рявкнула я.

— Этими словами, своим отказом, ты обрекаешь миллиарды людей сдохнуть безродными псами в подворотнях. Ты ведь осознаешь это? — спросил он спокойнее и значительно холоднее. — Запомни, Хранитель, кроме меня и тебя, спасти этот мир некому.

— Да откуда мне знать, что ты тот, за кого себя выдаешь? Знаешь, я не дура, чтобы верить всему, что мне говорят. Особенно призраки.

— И со многими ли призраками ты общалась, позволь спросить? Есть с чем сравнивать?

С этим спорить сложно. Промелькнула внезапная мысль, что мы с ним ругаемся, как два взрослых человека, при этом глаза утверждали, что я вижу ребенка.

— Хорошо, — я вдохнула, выдохнула и попыталась успокоиться и говорить ровным тоном. — Давай начнем сначала. Какой тебе смысл спасать мир от апокалипсиса? Я не верю в альтруизм.

— Не желаю тратить время на убеждение глупца в том, что он хочет жить! — зло сказал мальчишка, вздернул нос и шагнул за край зеркала, скрываясь из виду.

— А ну стой! — крикнула я. — Вернись немедленно! Мы не закончили!

Дверь в мою комнату распахнулась и ворвался Сережа со своей электронной гитарой в руках. Он быстро окинул взглядом комнату, но никакой опасности не обнаружил.

— Ты чего буянишь? Я уж думал, грабитель в дом проник. Хотя для шестого этажа это странно.

— Ты собирался защищать меня вот с этим? — я скептически покосилась на гитару.

— Что было под рукой, то и схватил, — смутился он и сразу сменил тему, решив пошутить. — Ты, бывало, говорила сама с собой, но не припомню, чтобы сама с собой ругалась. Следующая стадия?

Настала очередь смущаться мне.

— Э-э-э… Нет, я просто… — я покосилась на зеркало, но там отражались только мы. — Я говорила по телефону!

— Врать нехорошо, — сказал он, доставая мобильник из заднего кармана джинсов. — Ты забыла его в ванной. Так что случилось?

Вот черт!

— Ничего… Просто иди спать.

— Ты уверена? — Сережа пристально посмотрел на меня, и я отвела взгляд. — Последние сутки ты сама не своя. Что тебя тревожит?

— Ничего, — слишком поспешно выпалила я, — все в порядке.

— Ты ведь не забыла, что всегда можешь мне все рассказать? — серьезно спросил он, а затем шутливо добавил. — Даже если ты за эти полгода с переспала с другим и теперь мучаешься совестью. Да что там другой, даже если ты не заплатила налоги! Все равно можешь мне рассказать.

Ох, а ему, как вижу, тоже интересно, была ли я с кем-то за это время. Не была, но он мне не сказал про себя, вот и я не скажу.

— Да, конечно помню, — шутить настроения не было. — Все, давай, поджал хвост и пошел спать немедленно. Я как раз тоже собираюсь.

Он сделал шаг в сторону, в его глазах заискрились смешинки, и я приготовилась, что сейчас он что-нибудь эдакое выкинет.

— О, Лисс, позволь я вот тут посплю, на коврике. Не выгоняй, это же бесчеловечно — держать свое домашнее животное за дверью, когда сама спишь в тепле и уюте.

— Пошел вон! — я с улыбкой схватила подушку и швырнула в него.

Уворачиваться он не стал, и когда подушка попала в цель, схватился за грудь:

— Ах, ты меня ранила в самое сердце! Как ты могла так поступить! Больше нет у тебя любимой охотничьей таксы, — с этими словами он повалился на подушку и покосился на меня. — Ну как, натурально вышло? «Оскар» мой?

— Твой, твой, — согласилась я и не смогла сдержать смешок. — А теперь иди к себе!

— Ну мам, я еще немножко, — шутливо заканючил он, вставая, а затем сгреб меня за пояс, чмокнул в висок и отпустил. — Приятных снов.

Сережа закрыл за собой дверь, оставив меня наедине с мыслями, и они сразу набросились, словно голодные псы на кусок мяса. Если на секунду представить, что мальчишка говорит правду, то мой отказ, когда на кону такие ставки, это непростительное преступление. Еще вчера я жила спокойной нормальной жизнью, а сегодня от меня требуют спасать человечество. Самый главный вопрос, готова ли я к этому? Хотя нет, мальчишка прав, вопрос иной: готова ли я наблюдать гибель мира и осознавать, что могла это остановить, но струсила?

Я бросила настороженный взгляд на зеркало в дверце шкафа. Там никого не было, однако жуткое ощущение, что за мной наблюдают, не оставляло. Пересилив себя, я подошла к кровати и улеглась, накрылась одеялом. Музыка из комнаты Волчонка давно уже замолчала, а я все лежала в тишине и пыталась уснуть, но похоже, сегодня я у Морфея в черном списке, тревога никак не желала уходить. В конце концов я не выдержала, встала и тихо прокралась до комнаты Сережки. Уверена, там точно смогу уснуть, рядом с ним всегда спокойно. Об этической стороне поступка как-то не хотелось думать, и я старательно отодвигала эти мысли в сторону. Он наверняка уже спит и не заметит, а я потихоньку привалюсь рядом, только и всего. В любом случае я не смогу уснуть одна.

Раньше дверь в комнату Волка не скрипела, надеюсь, это не изменилось. Я медленно приоткрыла ее так, чтобы щель оказалась для меня достаточной, и проскользнула внутрь, тихо шурша по ковру. Тут, как обычно, темно не было: индикаторы музыкальной аппаратуры, помигивая, освещали помещение, а с улицы заглядывала луна. Так, кровать тоже подвести меня не должна. Раньше она не скрипела, точно помню. Большая, двуспальная, удобная…

Я аккуратно присела на ее край и замерла, прислушиваясь. Ровное дыхание, тишина. Похоже, не ошиблась, спит. Тихо улеглась на кровати рядом. Что буду выдумывать о причинах того, почему он проснулся рядом со мной, буду думать завтра. А сейчас — спать! Черт, подушку забыла… А и наплевать. Забытое ощущение уюта охватило меня так привычно и приятно, что в сон потянуло невероятно быстро. Я вытянулась рядом с ним и уже в полусне по привычке, от которой так и не избавилась, потянула на себя край одеяла.

— Не ютись на краю, ложись ближе, — раздался его шепот, от которого я чуть не подскочила на месте, а сердце пустилось бешеным галопом, прогоняя сонливость.

Рука обняла меня за пояс и придвинула к нему, прижав спиной к груди.

— Так ты не спишь! — нервно бросила я, пытаясь угомонить бьющееся в ребра сердце.

Его рука медленно провела мне по поясу до бедра, задирая халат вверх, что отнюдь не способствовало спокойствию. Так, Алиса, немедленно сделай что-нибудь, ты ведь знаешь, чем всё кончится, если срочно не остановиться. Но предательские мысли разбежались по углам и забились так далеко, что никак не получалось ни одну из них ухватить. Меня спас сам Сережа:

— Лисенок, прости, я помню, что обещал… — шепнул он мне в ухо, отчего по телу пробежалась дрожь.

Вот зар-р-раза, он ведь прекрасно знает, как я на это реагирую!

— …но я просто не смог отказать себе в удовольствии коснуться тебя. Так ведь и свихнуться недолго. Ты оставила меня на полгода, — губы обхватили мочку моего уха, и я непроизвольно выдохнула. — А тут ты снова рядом, и пришла сама. Я почти счастлив. И ты прекрасно знаешь, что нужно сделать, чтобы я стал еще счастливее. Позволь мне. Отмени обещание.

— Нет, — срочно пробормотала я, пока не передумала. — Мне просто хочется уснуть рядом с тобой.

— Ты уверена? — его горячее дыхание прошуршало вдоль шеи, вызвав в глубине моей души очередной отклик удовольствия.

— Да, — надеюсь, что вру я убедительно.

Он с сожалением вздохнул и отпустил мое ухо, но не отстранился. Я незаметно выдохнула, приводя себя в чувство и пытаясь успокоиться.

— Тогда хотя бы расскажи, что тебя тревожит.

— Ничего, — я все еще убедительна?

— Ну, Лисс, врать нехорошо. А умалчивание приравниваю к вранью. И либо ты мне все расскажешь, либо я забуду про свое обещание. И знаешь, мне сейчас очень хочется, чтобы ты промолчала. Но ты, похоже, этого не хочешь, так что я был бы не против услышать ответ.

Я перебрала в голове кучу вариантов. Не хотелось его беспокоить, и потому надо было соврать ему что-то правдоподобное, но ничего такого не находилось. И почему когда надо срочно что-то придумать, моя голова отказывается работать? В итоге я, так и не выдумав ничего, пошла самым прямым путем:

— Не хочу об этом говорить.

— Лисенок, я всего лишь хочу помочь. А кроме того, мне очень жаль, что ты так отдалилась от меня, что перестала делиться своими мыслями. Без ножа режешь, бросай это дело, — он крепче прижал меня к себе. — Если с тобой что-то случится, я не переживу.

Я развернулась в его руках, положила ладонь на щеку и заглянула в глаза. В полумраке его лица почти не было видно, только глаза блестели, отражая свет от огоньков его музыкального центра, а под пальцами привычно ощущалась вечерняя щетина. Сколько раз я лежала с ним так же. Вот и сейчас просто по привычке так сильно захотелось поцеловать его, что я с трудом сдержалась. Но нет, сначала надо разобраться с призраком. Не хочу взваливать на Волчонка свои проблемы.

— Сереж, у меня все в полном порядке. Однажды, когда-нибудь позже, я расскажу тебе, в чем было дело, но не сейчас. Моей жизни никто не угрожает. Все нормально, не беспокойся. Хорошо? — не дожидаясь утвердительного кивка, свободной рукой я потянула за край его подушки и попыталась отодвинуться. — А теперь делись.

— Кажется, кто-то слишком много себе позволяет, — усмехнулся он и, удерживая меня одной рукой, второй вернул себе подушку и меня вместе с ней, а сам откинулся на спину. — Я лучше подушки.

Да! Обожаю засыпать у него на плече. Правда, это немного неудобно. Но зато сколько удовольствия! Повозившись какое-то время и устроившись комфортнее, я наконец отключилась.

Глава 2

Влад

Весь следующий день на работе я изнывала от скуки. На форуме про Спасителя мне так и не ответили. Призрак в зеркале не появлялся. Жизнь текла своим чередом, и я успокоилась. В конце концов, призраки могут считать, что угодно, и совсем не значит, что это имеет отношение к реальности. К вечеру пришлось расстроить Волчонка и поехать не к нему. Меня сжирало любопытство, что такого в этой книге, и потому все свободное время я читала, ища в ней… да что угодно. Что-то, что объяснило бы, зачем она Хозяину. Но ничего такого не находилось, это всего лишь собрание информации о тех крупных апокалипсисах, которые случались в прошлом. История и догадки автора. За день я осилила лишь половину, и потому продолжила уже вечером дома. Примерно так и уснула: в любимом кресле в зале, завернутая в плед, с книгой на коленях.

Мне снился сон. Я шла по узкому каменному мосту. Впереди мост уходил в неизвестность, позади выходил из ниоткуда. Снизу плавали облака, а вокруг висело мутное серое небо. Я шла, шла, и на пути оказался этот мальчишка. Он протянул ладонь.

— Торопись, времени нет, — настойчиво произнес он.

Я помедлила, раздумывая, стоит ли ему верить, как вдруг он сам схватил за запястье и дернул. В тот же момент опора начала уходить у меня из-под ног. Мост рушился.

— Быстрее! — крикнул он.

Мальчишка потащил меня следом, и мы побежали. Почему-то в голове появилась мысль: интересно, как он не путается на бегу в своей робе? Хотя это же сон, здесь возможно все. Но несмотря на понимание, что вокруг сон, было невероятно страшно. Я знала, что должна бежать. Слышала, как почти под самыми ногами крошился в пыль мост, и мне казалось, что ОНО нагоняет нас. Средоточие моих страхов. Конец света. Я хотела посмотреть назад, но меня остановил окрик мальчишки:

— Не оборачивайся!

Но я не могла оставлять ЭТОМУ спину. Было невыносимо страшно, и паника взяла свое: я повернулась, из-за чего споткнулась и упала. Мальчишка резко затормозил и, развернувшись, бросился в мою сторону, но не успел. Мост уже раскрошился, и я полетела вниз.

— Хранитель! — крикнул он, упав на колени у края, но в попытке поймать меня схватил лишь воздух.

Он не успел лишь самую малость, я даже ощутила прикосновение его пальцев. Странно, но как только началось падение, мост крошиться перестал, будто его целью была именно я. Лететь было страшно, потому что там зияла пустота неизвестности. Разинутая пасть ТОГО, что гналось за нами.

— Хранитель! — снова раздался голос мальчика. — Да проснись же! Хранитель!

Я сонно поморгала. Тусклый свет ночника разгонял темноту. На коленях поверх пледа лежала книга, за чтением которой я уснула. Одежда на мне была обычная: трусики и халатик — все это я натянула прежде чем начать читать, рассчитывая, что могу уснуть. Привычный вид всего вокруг рассеивал неприятное послевкусие сна и помогал мыслям прийти в норму. Я огляделась по сторонам в поисках мальчика или зеркала, но ни того, ни другого не обнаружила.

— Ну наконец-то, — в его голосе послышалось облегчение. — Не издавай звуков, молчи!

Это он очень вовремя сказал, я уж было собралась спросить, где он и почему слышу его, ведь зеркал рядом нет.

— Хватай книгу и беги в свою спальню! Только тихо!

Это начинало надоедать. С момента появления он только и делал, что приказывал. Я опустила босые ноги на мягкий ковер с желанием сначала выяснить, в чем дело, а только потом выполнять команды, но он не дал мне и рта раскрыть:

— Быстрее же! Чужак уже почти внутри.

Чужак? Прозвучало как «захватчик». Стоп, у меня что, в доме кто-то есть? И опять страх пополз по позвоночнику. Одно дело бояться чего-то паранормального, что даже потрогать не можешь, и совсем другое — того, кто достаточно реален, чтобы навредить. В конце концов, я всего лишь обычная женщина, и максимум, кому я причиняла вред за свою жизнь, это комары. И что мне делать? Я вскочила с кресла и осталась растерянно стоять.

— Книга! Забери! И не выключай свет, иначе он поймет, где ты.

Да, точно, нужно уходить. Надо спрятаться в спальне. В состоянии шока я готова была слушаться любых команд, потому что все силы уходили только на то, чтобы подавить панику. Ненавижу это состояние. Ненавижу! Выскочив с книгой из зала, я пробежала по коридорчику до комнаты, попутно услышав шорохи в замке входной двери в квартиру. Звук сразу придал мне скорости и разбудил окончательно.

— Под кровать! Поторопись!