Помоги проекту - поделись книгой:
– Да, этот мерзавец Нессельроде врал мне, что нельзя вести никаких переговоров с этим афганским дикарем, и что из-за этого могут испортиться наши отношения с Британией! Как будто они и до этого были безоблачными.
А ведь из-за происков того же Нессельроде мы фактически потеряли Персию. Наш посол в Тегеране Иван Симонич находился тогда в качестве главного военного советника в войсках наследника персидского престола Мохаммед-шаха, осадившего в 1837 году Герат. Если бы персиянам удалось бы захватить этот город, который был фактически воротами в Индию, то наши войска могли бы пройти через дружественную нам территорию, и выкинуть британцев из их индийских владений. Но, Нессельроде добился того, чтобы Симонича отозвали из Персии, а вместе с ним и тех русских офицеров, которые помогали персам в осаде Герата. В то же время из Кабула отозвали Виткевича, который провел успешные переговоры с Дост Мухаммед-шахом.
– Нессельроде уже в отставке, – сказал Шумилин, – но его тайные агенты продолжают творить свои черные дела. Надо как следует почистить это заведение, удалив из него людей глупых, ленивых, и откровенных предателей.
– Кстати, Александр Павлович, – император достал еще одну бумагу из ящика письменного стола. – Я получил еще одно письмо из Оренбурга. От кого – не суть важно. В нем сообщается, что господин Дубельт, недавно отправленный туда для того, чтобы вести борьбу с тайными агентами наших недругов, завел подозрительные знакомства с восточными купцами, которые, по мнению автора этого письма, уж больно смахивают на европейцев. А вот этого я от Леонтия Васильевича не ожидал. Похоже, что обида из-за отстранения его от власти толкнула когда-то достойного человека на связь с иностранными агентами. А это очень опасно, учитывая то, что господину Дубельту по роду его предыдущей службы было известно слишком многое, что не стоило бы знать в других странах.
Александр Павлович, поговорите о нем с подполковником Щукиным. И вообще, я бы попросил его и вас составить доклад о положении дел в Афганистане, и, с учетом вашего опыта, возможные наши действия, чтобы последующие события не коснулись границ Российской империи.
Игра в открытую
Вернувшись после беседы с царем к себе домой на Кирочную, Шумилин сел за рабочий стол и открыл ноутбук. На его жестком диске находилось много информации о русской дипломатии первой половины XIX века. Александр решил еще раз внимательно перечитать некоторые документы и воспоминания тех, кто в 1840 году вершил судьбы Евразии.
Но спокойно поработать ему не удалось. Вошедший слуга доложил, что к нему пришел некий господин, который желал бы переговорить с Шумилиным о деле, которое должно его заинтересовать. При этом слуга протянул Александру визитную карточку гостя. «Мистер Артур Смит, путешественник, член Лондонского географического общества» – было написано на визитке. Шумилин насторожился. Дело в том, что Смитов в Англии было не меньше, чем в России Ивановых, а путешественники чаще всего были одновременно и шпионами. Недаром одним из основатель Лондонского географического общества стал адмирал Бофорт, который одновременно был главой Военно-морского и военного музея – так тогда в Англии нейтрально называли будущий Королевский объединенный институт оборонных исследований. Похоже, что «путешественник» Смит был из «конторы» адмирала Бофорта.
Удивил Шумилина и другой момент. По его настоянию III-е отделение должно было ежедневно докладывать ему о появлении в пределах Российской империи иностранцев, особо отмечая подданных британской короны. В полученном вчера вечером донесении от майора Соколова, фамилии Смит точно не было. Впрочем, «путешественник» мог прибыть в Петербургский порт сегодня утром на корабле. И потому его фамилию еще не успели внести в ежедневную рапортичку.
Александр задумался. По идее, он мог через слугу передать мистеру Смиту отказ от встречи, сославшись на плохое самочувствие или занятость. А затем через людей майора Соколова попытаться побольше разузнать о «путешественнике», о его связях, и принять соответствующие меры, вплоть до ареста и тайного допроса мистера Смита. Но Шумилин решил, что это никогда не поздно сделать, и незваного гостя все же стоит принять. Естественно, что при этом надо подумать о собственной безопасности. Он достал из ящика стола ПМ, и позвал из соседней комнаты Сникерса. Ротвейлер примчался к нему, виляя задом из-за отсутствия хвоста. Он думал, что с ним сейчас пойдут гулять. Но Шумилин погладил пса, шепнув ему на ухо: «Дружище, сначала акции, потом чай – вот поговорим с одним человечком, а потом я с тобой обязательно схожу погуляю». Сникерс понимающе посмотрел на Александра, и улегся на коврик рядом с письменным столом.
Приняв все меры предосторожности, Шумилин велел слуге пригласить к нему неожиданного визитера.
Мистер Смит оказался нестарым еще человеком, внешне больше похожим на испанца или итальянца, чем на уроженца Туманного Альбиона. Одет он был неброско, но Шумилин отметил, что материал его сюртука и брюк был весьма качественный, а, следовательно, дорогой, трость же сделана из индийского палисандра, а набалдашник позолочен, или целиком изготовлен из золота. Следовательно, «путешественник» был довольно состоятельным человеком.
Представившись, он с интересом стал разглядывать кабинет. Все лишнее в нем было уже убрано, и ничто не могло навести британца на мысль об иновременном происхождении хозяина кабинета.
– Чем могу быть обязан уважаемому члену столь известного географического общества? – поинтересовался Шумилин. – Неужели моя скромная особа известна адмиралу Бофорту, и такому прославленному мореплавателю, как адмирал Джон Франклин. Я слышал, что он намеревается отправиться в новое путешествие, чтобы найти наконец этот легендарный Северо-Западный проход из Атлантического в Тихий океан.
– Мистер Шумилин, – англичанин удивленно покачал головой, – вам уже известно о подготовке сэра Джона Франклина к путешествию, о котором в Британии знают немногие. Интересно, откуда у вас эти сведения?
Шумилин лишь развел руками, словно желая сказать: кто сказал – не помню. Одним словом – «стреляли…»
Похоже, что мистер Смит остался удовлетворен предварительным зондажом уровня компетенции своего визави, и решил перейти к тому, ради чего он приехал в Россию.
– Мистер Шумилин, – сказал он, – я слышал в Лондоне о вас много удивительного и таинственного. И, похоже, что не ошибся. Вы располагаете информацией, которая известна лишь немногим. Или вообще никому еще неизвестна. Скажите – откуда вы ее получаете?
– А вам не кажется, – Александр с усмешкой посмотрел на своего гостя, – что вы ведете себя несколько неприлично? Зачем вам знать то, что может вас повергнуть в плохое настроение? Ведь, как гласит книга Экклезиаста: «во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь».
Британец стушевался. Он не ожидал, что с ним здесь, в России, где, как он знал, большинство представителей так называемого «высшего общества», с почтением относились к европейцам, станут так разговаривать. Люди, которые направили его в Петербург, рассчитывали, что он быстро найдет общий язык с таинственным «тайным советником царя Николая».
– Вам надо пообещать ему ежемесячное содержание, – инструктировал его один из представителей британской правящей элиты перед отправкой в Петербург. – В обещаниях не скупитесь – сколько бы мы не заплатили этому человеку полновесный гиней, впоследствии все окупится. Если мы с помощью мистера Шумилина сможем влиять на русского царя, то тогда мы будем спать спокойно – Индии и другим британским колониям ничто не будет угрожать.
Информация, которая поступила к нам из русского министерства иностранных дел, а так же из других заслуживающих доверия источников была весьма тревожной. Похоже, что русский медведь решил на время оставить в покое несчастную Европу, и повернул на Восток свою ужасную морду, видимо, в поисках новой добычи.
И это при том, что военные корабли царя Николая стали применять на море доселе неизвестное оружие и способы ведения боевых действий. Полное уничтожение нашей эскадры у берегов Норвегии, почти полная блокада Кавказского побережья на Черном море, череда странных смертей в Британии – все это, по нашему мнению – звенья одной цепи.
Мы не сумели в свое время уничтожить или похитить мистера Шумилина. Поэтому, надо попробовать его купить. Ведь мы знаем – как легко и просто покупаются русские министры и вельможи. Может быть и он тоже станет более покладистым, услышав звон золотых монет?
Мистер Смит внимательно посмотрел на сидящего перед ним человека. Ничего в нем особенного нет. Улыбчивый, добродушный, внешне даже простоватый. Только глаза у него были чуть прищурены, и смотрели на собеседника так, как смотрит стрелок, выцеливая свою жертву. На мгновение британцу стало неуютно. Он вдруг понял, что вполне вероятно, он может остаться в этой чертовой России надолго, если не навсегда, и совершить незапланированное путешествие в далекую Сибирь.
– Мистер Смит, – словно прочитав его мысли, произнес Шумилин, – а вам не доводилось путешествовать по северным владениями Российской империи? Поверьте мне – это весьма поучительное и впечатляющее зрелище. Лишь проехав от Петербурга до Охотска, вы сможете понять – насколько велика Россия. Вернувшись на берега Темзы из такого вояжа (если вернетесь, конечно), вы могли бы написать интереснейшую книгу, которую по достоинству оценили бы в вашем географическом обществе.
Британец поежился. Ему, в основном работавшему ранее в Индии, не хотелось оказаться в краях, где снег не таял круглый год, повсюду громоздились льды, а люди, как в каменном веке, кочевали по пустынным прибрежным равнинам со стадами оленей, ночуя в жилищах, сделанных из оленьих шкур.
– Нет, мистер Шумилин, – поспешно ответил гость, – в моих ближайших планах времени на подобное путешествие нет.
– Жаль, очень жаль, – хозяин сокрушенно развел руками. – Я бы мог помочь вам с организацией подобного путешествия. Что же касается предложения, которое вы намереваетесь передать мне от имени ваших покровителей, то я на него отвечаю категорическим «нет». Деньги меня интересуют мало, а знания, которыми я располагаю, принадлежат России.
Мистеру Смиту вдруг стало нехорошо. Он понял, что этот русский читает его мысли. Как такое может быть?! Он даже не мог представить, что агентура княгини Ливен даже после ее смерти продолжала работать в Британии, и сообщение о том, что одному из попаданцев – скорее всего Шумилину – будет предложено за огромные деньги стать проводником британского влияния на русского императора, дошло до Петербурга.
– Мистер Смит, – Шумилин встал со стула, и вслед за ним вскочил до того мирно лежавший на коврике Сникерс, – я полагаю, что вы все поняли, а потому, я больше не задерживаю вас. Если у вас нет желания совершить путешествие по России, то вы можете на ближайшем торговом судне покинуть Петербург и отправиться домой. Думаю, что вы донесете все мною сказанное до своих покровителей. Счастливого пути…
К нам едет Шекспир!
Первым желанием императора, которому Шумилин рассказал о «заморском госте», посетившем его на дому, было желание загнать наглого островитянина далеко-далеко – туда, куда Макар телят не гонял. Но, потом, выслушав внимательно доводы Шумилина, решил не спешить.
– Вы правы, Александр Павлович, – согласился он. – Надеюсь, что вы приставили к нему молодцов из команды майора Соколова. Пусть они узнают все об этом наглеце – как его настоящее имя, как он попал в Россию, и кому он в Петербурге нанесет визиты. Думаю, что, узнав имена его знакомых, мне следует подумать – а нужны ли эти люди на своих высоких постах? И не пора ли им отправиться на отдых желанный в свои имения.
– Ваше величество, – ответил Шумилин, – я успел отдать команду, и к пальто мистера Смита лакей успел прицепить «жучка» – устройство, которое будет какое-то время сообщать нам, о чем этот господин будет разговаривать со своими собеседниками. А еще один человек из III-го отделения, постоянно дежуривший в моем доме, пошел вслед за незваным гостем. Сегодня утром мне принесли донесение, в котором подробно расписано о маршруте мистера Смита и его встречах. Очень любопытный документ. Как говорят у нас: «Информация к размышлению».
– Вот как, – император заинтересованно поднял брови, – и кто же эти господа?
– Как мы и ожидали, – ответил Шумилин, – это «птенцы гнезда Нессельроде». У Карла Васильевича хватило ума самому лично с британцем не встречаться. Он сказался больным, и слуги его всем посетителем заявляют, что граф занемог и никого не принимает. А вот с дочерью Нессельроде Еленой Карловнной, находящейся замужем за графом Хрептовичем, который в данный момент находится в Лондоне в качестве старшего секретаря нашего посольства, этот мистер Смит виделся. И разговоры они вели далеко не светские. Если, ваше величество, вы желаете перечитать стенограмму их разговора, то я ее предоставлю вам сегодня же.
Николай недовольно поморщился. Хотя он и понимал всю полезность работы сотрудников III-го отделения, но в душе он испытывал чувство неловкости, словно он подслушивал тайком чужой разговор.
– Нет, Александр Павлович, – сказал он, – вы мне лучше расскажите об их разговоре своими словами – о чем же беседовали графиня Хрептович и ваш незваный визитер.
– Суть разговора, ваше величество, – ухмыльнулся Шумилин, – сводится к тому, что все «порядочные и уважаемые» люди должны приложить все усилия к тому, чтобы удалить подальше от вашего двора «авантюристов и злодеев, которые неизвестно откуда появились, и настраивают государя против верных слуг трона». В данном случае имеется в виду граф Нессельроде и его верные клевреты в министерстве иностранных дел.
Император нахмурился. Шумилин коснулся предмета, к которому он был весьма чувствителен. А именно – сомнению в его способности самому управлять государством и принимать самостоятельные решения. Николай считал себя человеком, по Божьему предначертанию поставленным во главе России. И если после знакомства с будущим он вполне адекватно относился к советам, которые давали ему люди XXI века, то от своих подданных вмешательство в государственные дела он не терпел.
– Значит, Александр Павлович, вы говорите, что эти «слуги трона» желают удалить вас от моего двора? А не лучше ли будет удалить от двора их самих? Впрочем, продолжайте – мне любопытно будет узнать – о чем они далее так мило беседовали.
– Ваше величество, – сказал Шумилин, – если бы только речь шла о обычных придворных интригах, когда вельможи пытаются оттеснить друг друга от самодержца, и используют в таких случаях сплетни и клевету, то в этом я не вижу ничего страшного. Подобное происходит везде и во все времена. Сказать честно, и в нашем будущем власть предержащие иногда стараются подставить ногу своему конкуренту.
Плохо другое. В борьбе за влияние на внутреннюю и внешнюю политику России они прибегают к помощи иностранных государств, которые не испытывают добрых чувств к нашей стране. В данном случае я вижу связь между отправленным в отставку графом Нессельроде, его дочерью, ее мужем и людьми из британских правящих кругов, которые через них пытаются повлиять на настроение петербургского высшего света. Вы понимаете – насколько это опасно?
Николай молча кивнул. Он прекрасно знал – чем закончилось нечто похожее в марте 1801 года, когда на британские деньги был организован заговор, закончившийся убийство в Михайловском замке его отца – императора Павла I.
– Знаете, Александр Павлович, – с грустью сказал он, – порой я даже жалею о том, что вы открыли мне глаза на наше будущее. Лучше бы мне все это не знать. Правильно говорится в Книге Экклезиаста: «Во многой мудрости много печали».
А, с другой стороны…
– А, с другой стороны, – ответил Шумилин, задумавшемуся императору, – как написано в Евангелии от апостола Матфея: «Отче Мой! Если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя».
– Аминь, – сказал Николай, и перекрестился. – Я все понял, Александр Павлович. Если Господь взвалил на меня этот крест, то я должен нести его до самой Голгофы.
– Именно так, ваше величество. – Шумилину стала немного даже жалко этого сильного и мужественного человека, который после пятнадцати лет правления вдруг понял, что многое из того, что он все это время делал, оказалось напрасным. – Вы можете рассчитывать на нашу помощь. Эта помощь будет не только моя и моих друзей, но и помощь нашего государства. Впрочем, вы уже успели убедиться, что помощь и поддержка, которую вам обещали руководители нашего государства вполне реальны. Мы смогли принять меры, и ограничить поступление мятежным горцам оружия и боеприпасов. И, если судить по поступившим с Кавказа боевым донесениям, сопротивление их значительно ослабло.
А что касается происков британцев…
Шумилин неожиданно улыбнулся:
– Ваше величество, скоро мы будем иметь счастье лицезреть мистера Шекспира.
Увидев недоумение на лице императора, он пояснил:
– Именно Шекспира, но не Вильяма нашего, а Ричмонда. Именно такую фамилию носит один британский разведчик, который, впрочем, тоже выдает себя за путешественника. Этот лейтенант был направлен в Хиву, якобы, в поисках другого британского шпиона, Джеймса Эббота. Он должен был уговорить хивинского хана Аллакула стать союзником британцев – то есть, вассалом – и подвигнуть его на войну с Бухарой, хан которой в настоящий момент лоялен в отношении Российской империи.
– И что делает этот самый Шекспир в наших пределах? – поинтересовался Николай.
– То же самое, что он делал в Хиве, – ответил Шумилин. – Шпионит, и старается поставить себе в заслугу освобождение наших людей, захваченных кочевниками и находившихся в неволе у хивинцев. После похода генерала Перовского – пусть и неудачного – Аллакул все же струхнул, и приказал освободить русских рабов и отправить их в Оренбург. А этот Шекспир, видимо, обладая фантазией и воображением своего предка, заявляет, что их освобождение – дело его рук. Дескать, он сумел уговорить хивинского хана отпустить на волю русских невольников.
– А что, этот самый Шекспир, нашел второго шпиона, как его – Эббота, в поисках которого он, якобы, оказался в Хиве?
– Нет, ваше величество. Джеймс Эббот был встречен в Хиве с подозрением, едва не попал в зиндан, и бежал в Россию. Сейчас его из Оренбурга отправили в Петербург. Возможно, что скоро он будет здесь.
Нам сообщили, что с Эбботом по дороге встретился следовавший в Оренбург Леонтий Васильевич Дубельт. Они о чем-то долго беседовали, но о чем именно – узнать не удалось.
– Опять этот Дубельт, – задумчиво произнес император. – Знаете, Александр Павлович, – я теперь и сам не рад, что отослал его в Оренбург. Пожалуй, здесь, в Петербурге, он был бы на виду у людей майора Соколова. Надо отправить кого-то в Оренбург из числа тех, кому можно полностью доверять. Я попрошу вас подумать над этим…
Приглашение к путешествию
Виктор Иванович Сергеев готовился к отъезду тщательно, не упуская ни одной мелочи. За свою долгую службу, сначала в советской, а потом и в российской армии, он немало помотался по дальним гарнизонам. Ведь офицер мог в любой момент по решению командования отправиться к новому месту службы, а то и в зарубежную командировку, откуда он мог вернуться в виде «груза 200». Только в этот раз отставному майору было почему-то нелегко оставить поместье, где он, хотя и прожил всего-то ничего, но уже успел прикипеть к нему душой. Виктору Ивановичу нравились местные крестьяне, так непохожие на тех, которых киношники обычно изображали в фильмах, рассказывающих о жизни «русского села» во времена крепостного права. Это были работящие и умные мужики, отнюдь не забитые и запуганные.
Сергеев решил взять с собой в Калифорнию несколько человек, чтобы, во-первых, всегда иметь под рукой тех, на кого можно было положиться в трудную минуту, в, во-вторых, смогли бы начать за океаном свое дело, став русскими промышленниками и предпринимателями в Новом Свете. Если эмигранты из Европы смогли в Америке стать миллионерами, то почему бы и русским не сделаться новыми Третьяковыми и Морозовыми? Сергеев обещал дать деньги для начала собственного дела двум своим крестьянам, которые отличались деловой хваткой и трудолюбием. Естественно, что всем отправившимся с ним он обещал вольную.
А пока будущий губернатор Калифорнии (а может, и других русских губерний в Новом Свете) занимался составлением длинного списка всего самого необходимого, из того, что понадобится ему в Америке. Он обложился справочниками, то и дело заглядывал в ноутбук, куда было забито множество информации по сельскому хозяйству, истории, этнографии и горному делу. Время от времени он собирал у себя в доме будущих переселенцев, и не чинясь, спрашивал у них совета. Мужики неторопливо и тщательно обсуждали предложения своего барина, порой не соглашались с ним, и говорили – в чем он был неправ.
Сергеев получил от императора полный карт-бланш на все свои начинания. Николай подготовил именной указ об отзыве в Россию нынешнего управителя крепости Росс Александра Гавриловича Ротчева. Кроме того, Виктор Иванович получил бумагу, подписанную императором, которая давала ему право вести с местными мексиканскими властями любые переговоры о закреплении территории, занимаемой в данный момент русскими, и, если переговоры паче чаяния пойдут удачно, попытаться расширить границы Русской Калифорнии. Сергеев имел опыт общения с жуликоватыми чиновниками в России, и посчитал, что тамошние мексиканские взяточники мало чем отличаются от российских образца первой половины XXI века. Нужно было только знать – кому и сколько дать на лапу. С этим Виктору Ивановичу предстояло разобраться на месте.
Прежде чем отправиться с новоселами и имуществом в Калифорнию, Сергеев решил провести что-то вроде личной рекогносцировки. Он хотел отправиться через портал с личной охраной в район крепости Росс, и своими глазами увидеть – как там обстоят дела. По своему опыту он знал, что красиво расписанное в разных отчетах и донесениях порой мало похоже на то, что происходит в действительности.
Император попытался было отговорить своего будущего родственника от такого рискованного поступка.
– Виктор Иванович, – Николай осуждающе покачал головой, – я считаю ваше решение опрометчивым. Я понимаю, что вы храбрый человек, но может быть вам следует немного обождать, вооружить и как следует обучить вашу «гвардию», и только тогда отправиться с ними в крепость Росс.
– Ваше величество, – Сергеев, улыбнулся императору, и пригладил свои седоватые усы, – я обещаю вам, что не буду лезть на рожон, и постараюсь провести рекогносцировку с максимальной осторожностью. К тому же я отправлюсь в Калифорнию с опытными и прекрасно подготовленными бойцами, которые сумеют обезопасить мое пребывание в тех местах.
Я планирую отправиться в окрестности крепости Росс на бронированном автомобиле «Тигр», который защищает людей, находящихся внутри его от стрел индейцев и мушкетных пуль бледнолицых разбойников. Моя поездка займет всего пару дней.
Ваше величество, вы должны меня понять – я обязан лично все увидеть и оценить возможности территории, которой мне предстоит управлять. В таких вещах мелочей не бывает. Если я что-то не учту или что-то забуду, то спрос будет с меня. Ведь там, как в армии – командир должен не только отдавать приказы, но и нести ответственность за состояние дел во вверенном мне гарнизоне. Или я не прав, ваше величество?
Сергеев знал, что Николай обожал армейские порядки. И он решил сыграть на симпатиях императора. Он не ошибся – самодержец пожал плечами, а потом махнул рукой.
– Хорошо, Виктор Иванович, ваша взяла. Пусть будет так, как вы решили. Только помните – вы обещали мне, что будете осторожны и не станете искать приключения. Я знаю, что вы человек слова, и поэтому полностью вам доверяю.
Подполковник Щукин морали Сергееву читать не стал. Он лишь пробурчал себе под нос про «стариков-разбойников», которым все неймется, но, видимо, вспомнив, что по годам он и сам недалеко ушел от отставного майора, больше на эту тему не распространялся, а стал уточнять подробности предполагаемого путешествия и давать толковые советы. Заодно он сообщил Сергееву, что бойцы для его сопровождения уже озадачены, и в течение суток будут готовы к перелету в Петропавловск-Камчатский, откуда через портал они попадут в Калифорнию XIXвека.
– Только ты, Иваныч, – сказал Щукин, – захвати и кого-нибудь из местных. Ну, хотя бы того же Никифора Волкова. Ему там станичную службу налаживать. Со временем, возможно, он станет первым атаманом Калифорнийского казачьего войска.
Щукин рассмеялся, и похлопал Сергеева по плечу.
– Эх, как жаль, что я не могу отправиться с тобою. Помню, как в детстве кино смотрел с Гойко Митичем про индейцев. «Сыновья Большой Медведицы», «След Сокола», «Чингачгук Большой Змей». Как мне хотелось промчаться на мустанге, помахать томогавком. Только, смотри, Иваныч, как бы тебе там скальпа не лишится… Ты – человек хороший, только для индейцев ты будешь одним из бледнолицых, которые являются самыми страшными врагами краснокожих.
– Так у меня и снимать то вроде нечего, – попробовал отшутиться Сергеев, проведя рукой по лысой голове с реликтовыми остаткам шевелюры. – Ну, а про тамошних индейцев я уже кое-что почитал. Конечно, это не ирокезы или команчи, которые чуть что – сразу вступают на «тропу войны». Русские в Калифорнии живут, в общем-то, с индейцами помо мирно, но порой все же случаются эксцессы, чаще всего, чисто уголовные.
– В общем, Иваныч, – Щукин подвел итог этому разговору, – послезавтра готовься – через портал ты отправишься в наше время, там я познакомлю тебя со старшим бойцов из нашей группы обеспечения, и – вперед. Все, что нужно будет тебе для путешествия найдешь на нашей новой точке в Петропавловске. А далее…
Щукин развел руками, показывая, что за все остальное он ответственности не несет.
– А все-таки, Иваныч, я тебе завидую, – сказал подполковник. – Как только появится возможность – обязательно прилечу к тебе в Калифорнию. И, возможно, не один. Но, об этом пока молчок. Договорились?
Сергеев кивнул, прикидывая – не САМ ли решит совершить путешествие в Русскую Америку. А что, он может – обожает товарищ Верховный Главнокомандующий всякие приключения – чего-чего, а это за ним водится…
Летим навстречь солнцу
Путешествие в Русскую Америку началось ранним утром. Сразу после первых петухов на Черной речке – там, где обычно открывался портал, собрались те, кто должен был отправиться на свое новое место жительство.
Это был сам Сергеев-старший, и десяток казаков с хорунжим Никифором Волковым. Они должны были сопровождать будущего губернатора Русской Калифорнии к месту назначения, и вместе с «мышками», которые уже ждали в Петербурге XXI века, отправится на Камчатку, откуда через открытый там портал перейти в окрестности крепости Росс. Машина времени была установлена в Вилючинске в секретном ангаре. Там, на базе атомных подводных лодок, по легенде, располагалась «секретная лаборатория, курируемая ФСБ, занимающаяся работами, связанными со СТЕЛС-программой». Якобы там велись секретные разработки, делающие надводные и подводные корабли абсолютно невидимыми для радиолокаторов, гидрофонов и спутников-шпионов.
Легенда выглядела вполне правдоподобной, и с ее помощью легко можно было объяснить всем любопытным, отчего и куда исчезают и появляются пограничные катера ФСБ, с недавних пор базировавшихся неподалеку от ангара. Свечение портала и всплески электромагнитного излучения при его открытии и открытии можно было списать на «сверхсекретные опыты», проводимые в рамках программы СТЕЛС. Командование базы было поставлено в известность о том, что этот проект курирует лично «Сам», и потому не стоит проявлять излишнее любопытство.
А пока же хронопутешественники, кроме, естественно, Сергеева, получили краткий инструктаж, который вкратце сводился к следующему: «Ничего не бояться, ничему не удивляться, и беспрекословно слушаться господина надворного советника». Хорунжий Никифор Волков, который уже успел кое-что повидать, общаясь с гостями из будущего, понимающе переглядывался с Сергеевым. Он немного робел, но старался этого не показывать.
И вот, наконец, в воздухе появилась святящаяся изумрудная точка, которая постепенно стала увеличиваться, превращаясь в окно в Будущее.
– Ну что, друзья, с Богом, – произнес Сергеев, и, приглашающе махнув рукой остолбеневшим от удивления казакам, шагнул в полумрак ангара.
– Станичники, да вы что, никак оробели?! – прикрикнул на своих подчиненных хорунжий Волков. Он тайком перекрестился, и вслед за Сергеевым отправился в XXI век. Немного помявшись через пульсирующий овал прошли и остальные казаки. Сбившись в кучку в глубине ангара, они озирались, оглядывая железные стены и мигающую лампочками непонятную машину, стоявшую в центре помещения.
Вскоре портал закрылся, свечение потухло, а из-за пульта управления машиной времени встал Антон Сорокин, который подошел к Сергееву и крепко его обнял.
– С прибытием, Иваныч, – сказал он, – наконец-то ты покинул свое сельцо, и выбрался к нам в Питер. Отвык ты, наверное, от нашей суетной жизни?
Потом Антон подошел к Волкову, поздоровался с ним, и велел построить казаков у стены, сообщив им, что сейчас подойдут люди, которые принесут для них обмундирование и снаряжение.
– Никифор, ты пойми меня правильно, – объяснил он хорунжему, – в вашей форме вы будете выглядеть здесь, как белые вороны. Но вашу старую форму никто не заберет – вы уложите ее в мешки и захватите с собой. В Калифорнии она там будут в самый раз. Хотя, я готов побиться об заклад – наше обмундирование вам очень понравится.
В ангар вошли крепкие ребята в камуфляжной форме, волокущие за собой большие брезентовые мешки с обмундированием для гостей из прошлого. Они с любопытством смотрели на казаков, а те – на них.
– Станишники, – произнес один из «мышек», – давайте знакомиться. Я старший группы, которая будет сопровождать господина Сергеева. Зовут меня Романом Викторовичем, фамилия моя Мальцев, а звание – капитан. Моим заместителем во время нашего похода будет хорунжий Волков. Никифор, как тебя по батюшке?
Поделиться книгой: