Помоги проекту - поделись книгой:
— Нет, Ринкли, мне не нужна помощь. Отправляйся в беседку и обыщи всё вокруг. Найдёшь что-нибудь, принадлежащее этой девушке, неси сюда, — дал ему задание Абраксас.
Горя энтузиазмом и кивая головой словно китайский болванчик, Ринкли тут же исчез, а Малфой продолжил путь в одну из гостевых комнат, по-прежнему держа на руках девушку, которая всё ещё не пришла в себя. Лишь только потому что это было проще всего, он выбрал ближайшую к собственной спальне. Толкнув дверь, он вошёл в красиво обставленную комнату. Не желая выпускать из рук мягкое соблазнительное тело, он остановился посреди комнаты и окинул её взглядом. Раньше Бракс никогда не бывал в ней и оказался приятно удивлён обстановкой. Стены были декорированы лавандового цвета шёлком, украшенным мелкими цветами барвинка, а прямо напротив окна в сад висел огромный портрет, в данный момент пустой.
— Хм, как мило, — пробормотал Малфой.
Мягкий хлопок, сигнализирующий о появлении Ринкли, помешал дальнейшему изучению комнаты. Бледное лицо Абраксаса окрасилось нежным оттенком розового, и он поспешно опустил лёгкое тело девушки на покрытую шёлковым покрывалом кровать.
— Здесь всё, хозяин, — пропищал эльф, выставив на туалетный столик принесённые вещи.
Малфой, чей взгляд в это время ласкал мягкие соблазнительные формы незнакомки, оторвался от приятного занятия и подошёл ближе, чтобы рассмотреть находки, доставленные эльфом.
Туфельки, всё такие же красивые, он уже видел, поэтому не обратил на них внимания. Следующая вещица, впрочем, несколько удивила его, потому что он узнал её. Это был маховик времени его отца, в этом Бракс был уверен.
С каждой минутой ситуация становилась всё запутанней. Последней уликой, что нашёл Ринкли, оказалась маленькая карточка. Абраксас открыл её и прочёл:
Дорогая Гермиона,
Рады узнать, что вы приняли наше приглашение на благотворительный бал в Малфой-Мэноре. Этот билет — портал, который активируется в четыре часа пополудни.
Ждём встречи с вами сегодняшним вечером.
С уважением,
— Семьдесят три года… — ошарашенно пробормотал Абраксас. — Неудивительно, что она всё ещё без сознания. Это было довольно долгое путешествие.
Тут внимание серых глаз в очередной раз сосредоточилось на девушке, лежащей на кровати, и Бракс, присев на самый краешек, улыбнулся и нежно провёл по обнажённому плечу кончиками пальцев.
— Гермиона, — прошептал он, — какое красивое имя.
В этот момент молодой Малфой ещё ничего толком не знал о таинственной незнакомке. И всё же ему было известно достаточно, чтобы почувствовать некоторое удовлетворение:
«Она прибыла из будущего, она великолепна, и, судя по всему, в одна тысяча девятьсот девяносто девятом году её с удовольствием приглашают в Малфой-Мэнор. Так кто я такой, чтобы спорить с мнением потомков? Мне даже приятно оттого, что эта маленькая прекрасная бабочка из будущего посетила и моё время».
Внимание Бракса привлекло слабое шевеление на кровати. Девушка открыла глаза и теперь смотрела на него с явным подозрением.
— Здравствуйте, Гермиона. Добро пожаловать в поместье Малфоев.
Абраксас постарался ослепить её лучшей улыбкой из тех, что существовали в его арсенале, и был чрезвычайно доволен, когда заметил, что губы её чуть дрогнули в ответ.
«Ну вот, уже лучше», — подумал он.
Бракс хотел узнать о ней всё. Увы, после короткого разговора выяснилось, что Гермиона отчего-то потеряла память, поэтому не в силах была ничего объяснить. Кроме того, у неё хватало и собственных вопросов. Например, она понятия не имела, как у неё оказался маховик времени, принадлежащий Малфоям. И ничего не смогла вспомнить о себе или о том времени, откуда появилась.
Вся эта неизвестность усугубила всё ещё слабое состояние несчастной потеряшки, и от волнения дыхание её участилось. Абраксасу, обеспокоенному здоровьем так внезапно появившейся гостьи, удалось уговорить её принять успокоительное, и, спустя несколько непростых минут, Гермиона уснула.
Всю остальную часть дня Бракс не мог не думать о ней, продолжал проверять её состояние каждый час или около того и после ужина решил навестить свою таинственную бабочку в последний раз, отложив все посещения до завтра. Прикрыв дремлющую девушку кашемировой шалью, он оставил на краю кровати парочку своих батистовых рубашек и несколько материнских мантий, чтобы ей было что надеть, когда проснётся, и покинул комнату.
Только он знал, с каким нетерпением ожидает следующего утра.
=== Глава 3 ===
На следующее утро, приняв ванну, Малфой направился проведать гостью и обнаружил, что её покои пусты. Паника в то же мгновение безжалостно стиснула сердце в липком, холодном кулаке, ослабив хватку лишь, когда из гостевой ванной комнаты послышался звук льющейся воды. Опустившись в стоящее в углу кресло, Абраксас облегчённо выдохнул: совсем не хотелось, чтобы необычная гостья исчезла. Гермиона ворвалась в его жизнь менее двадцати четырёх часов назад, однако он по какой-то причине всецело наслаждался её присутствием рядом. Бракс чувствовал себя маленьким мальчиком, отыскавшим прекрасный, таинственный клад и, что вполне понятно, не желал расставаться с ним. Как бы по-детски не звучала фраза: «Что нашёл — теперь моё», именно она кристально ясно отражала мысли, без устали крутившиеся в упрямой голове молодого Малфоя в данный момент.
Скользнув взглядом по небрежно брошенному на кровать пурпурному платью, Абраксас заметил, что одежда матери, предложенная гостье вчера, лежит нетронутой, а вот одной из его рубашек как раз не хватает. Вид расправленной постели вытащил на поверхность воспоминания о мягком, тёплом теле Гермионы и о том, как приятно было держать её на руках, как легко, почти незаметно поднималась и опускалась её грудь в тот момент, и как соблазнительно выглядела маленькая нежная бабочка на её плече…
— Она великолепна, правда?
Тихий голос прервал размышления Абраксаса, и он испуганно обернулся, чтобы увидеть неожиданного собеседника. С портрета на стене ему приветливо улыбалась молодая светловолосая ведьма. Он смотрел на неё, насторожённо прищурив серые глаза. Черты лица однозначно указывали на родство с семьёй Малфой, но Бракс так и не смог узнать её.
— Кто вы? — воскликнул он, от удивления слегка подзабыв о правилах вежливости.
Ведьма на портрете усмехнулась.
— Люциана, дочь Брутуса Малфоя и твоя пра-пра-тётя, дорогой.
— О… Рад познакомиться с вами, — Абраксас чуть склонил голову в знак приветствия. — Хм, очень странно… Интересно, почему тогда я не заметил вашего имени на родословном древе? Мне внушали, что у Брутуса Малфоя был только один ребёнок — сын. И я отлично помню, что в роду Малфой последняя девочка, Аманда, появилась на свет в семье Николаса. Так что, если я не ошибаюсь, уже несколько столетий у Малфоев не рождались девочки.
Вздохнув, женщина на портрете печально улыбнулась.
— Я не в праве объяснять, почему так случилось, милый мальчик. Тебе придётся спросить об этом у своего отца, — вздохнув ещё раз, она продолжила, испытующе глядя на него: — Помяни моё слово, дорогой племянник, твоя загадочная маленькая ведьма — магглорождённая. Она тебе нравится, не так ли? Что же, не могу тебя винить за это: она — лакомый кусочек. Будь жив мой братец, он бы ей прохода не давал…
Нахмурившийся Бракс резко оборвал её:
— Нет! Вы сами не знаете о чём говорите. Она не может быть… такой.
Слова пра-пра-тётки разозлили его. Сам он не ощущал какой-либо разницы между чистокровными волшебниками и магглорождёнными, даже считал, что вторые зачастую бывали остроумнее и интересней, особенно женщины. Тем не менее Абраксаса всю жизнь учили держаться от таких людей подальше: они не дотягивали до уровня наследника рода Малфой ни по одному параметру.
«Но Гермиона … Она ведь достойна меня!»
— Почему вы считаете, что она магглорождённая? Как…
Бракс хотел подробнее расспросить тётку обо всём, но в этот момент услышал, как по мраморному полу шлёпают босые ножки, и увидел, что затейливо выкованная ручка двери в ванную комнату дрогнула и начинает поворачиваться. Это едва заметное движение заставило умолкнуть и его, и ведьму на портрете. Поспешно вскочив с кресла, он сосредоточил всё своё внимание на источнике звука.
Дверь распахнулась, и у Малфоя пересохло в горле: на пороге стояла Гермиона, одетая только в его белую рубашку, что едва доходила до середины бедра. Влажные пряди свободно вились вокруг излучавшего свежесть лица. Сердце Абраксаса на миг замерло, а потом забилось с удвоенной силой, теперь не только в груди, но и болезненным эхом отдаваясь ниже. Ему казалось, что тонкая батистовая рубашка и нежные розоватые отсветы утреннего солнца объединились с одной только целью: свести его с ума. Он мог видеть практически всё: изгиб её тонкой талии, мягкую округлость бёдер, запретный холм лона… буквально всё… Сначала он даже решил, что коварная ведьма нарочно дразнит его. Однако, заметив встревоженное, почти испуганное выражение лица Гермионы, понял: она не ожидала, что хозяин дома окажется в её комнате именно в этот момент, и уж точно не подозревала, какое действие на молодого человека окажет её скудный прозрачный ансамбль.
«Мерлин, помоги мне», — взмолился Абраксас и, приветствуя гостью, склонил голову в учтивом поклоне.
— Доброе утро, Гермиона. Как ваше самочувствие?
Лицо смущённой ведьмочки покрыл симпатичный румянец, и она скованно пробормотала:
— Не знаю… Физически я прекрасно себя чувствую. Единственная проблема заключается в том, что не могу вспомнить, что произошло прежде, чем вы меня нашли. Из приглашения я поняла, что зовут меня Гермиона, и по ощущениям это имя звучит так, словно оно действительно моё… Я помню заклинания и магические формулы, прямо сейчас могу приготовить Оборотное зелье, а вот где всему этому научилась, восстановить в памяти не в силах.
— Действительно, очень странно, — заметил Бракс и приблизился к гостье. — А вы помните, как зовут меня?
— Да. Абраксас Малфой, верно?
— Абсолютно, — кивнул Малфой и улыбнулся: ему понравилось, как она произносит его имя.
— Не могли бы вы подсказать мне, какой сейчас год? Пожалуйста, — попросила Гермиона, насторожённо глядя ему в глаза.
— Одна тысяча девятьсот двадцать шестой, миледи.
— Мерлин, если бы я только могла хоть что-нибудь вспомнить!.. А что случилось с тем маховиком времени, который забросил меня в ваше время? Вы изучили его? Не лежало ли на нём проклятье?
— Я вернул его туда, где ему и положено быть: в ящик отцовского стола. Да, я изучил его, и, нет, я не смог обнаружить ничего необычного.
Гермиона вздохнула.
— Не понимаю… Почему я здесь? Как думаете, я смогу вернуться… — в её тёплом бархатном взгляде замерцала крохотная искорка надежды, — …попасть назад в своё время?
Абраксас нахмурился и покачал головой.
— Трудно сказать, Гермиона. До сего дня я ни от кого не слышал об удачных путешествиях в будущее и обратно. По-моему, сейчас в первую очередь вам надо вернуть хотя бы собственные воспоминания.
Молодая ведьма некоторое время молчала, не сводя глаз со сложного орнамента шерстяного ковра, лежащего под её ногами. Влажные кудри скрывали её лицо, и Малфой слышал только тихое шмыганье носом. Он чувствовал себя неловко и, не зная, чем помочь, неуверенно шагнул в её сторону. Гермиона взглянула на него и улыбнулась сквозь слёзы.
— Ну что же, — она нарочито бодро пожала плечами. — Будем жить одним днём. Амнезия, насколько мне известно, проходит довольно быстро, так что в конце концов я так или иначе всё вспомню. И спасибо вам, что дали мне приют на это время.
Бракс понятия не имел, что значит термин «амнезия», но решил ни о чём не спрашивать. Ему не хотелось показаться ограниченным или глупым.
— Мне приятно оказать вам эту услугу, Гермиона, — протянул он низким баритоном, пристально глядя в её янтарные глаза.
И хотя привлекательные щёчки ведьмы снова расцвели нежным розовым румянцем, она упрямо выдержала его взгляд, дерзко вздёрнув заострённый маленький подбородок.
«Какая забавная и смелая малышка», — усмехнулся Малфой про себя.
— Ой, я совсем забыла! Хотела спросить: не найдётся ли у вас лишней пары бриджей? Их так удобно носить, к тому же я, к сожалению, не очень люблю мантии.
Глаза у Абраксаса невольно расширились от подобной просьбы, но он тут же отругал себя:
«Я ведь ничего не знаю о будущем, так чему тут собственно удивляться?»
— Конечно, конечно… Ринкли! — позвал он эльфа.
Домовик тут же приволок несколько пар хозяйских бриджей, а Бракс, вежливо покинув комнату гостьи, остался дожидаться её в коридоре. Спустя некоторое время Гермиона вышла, по-прежнему одетая в его рубашку, но теперь ансамбль завершали ещё и его бриджи. Оба предмета одежды ведьма заклинанием подогнала по своей хрупкой фигуре, и Абраксас был вынужден признать, что на ней они смотрелись не просто привлекательно, а… довольно соблазнительно. Он галантно предложил смущённой девушке руку и проводил в столовую, где их уже ожидал завтрак.
В тот момент, когда они вошли в огромную залу, Гермиона замерла и глубоко вздохнула.
— У меня странное ощущение, что я уже бывала здесь раньше, — сказала она, оглядываясь вокруг с каким-то тяжёлым предчувствием. — Так сильно бьётся сердце, но я даже представить не могу, почему. Тьфу ты, ерунда какая-то!..
Бракс не мог не заметить, насколько эксцентрично её поведение, и не скована принятыми в свете условностями речь.
«Может быть, пра-пра-тетка всё-таки права? — скользнула где-то на периферии предательская мысль, но он сразу отбросил её, пытаясь убедить себя: — Возможно, подобная непосредственность — лишь признак того, в сколь разные времена мы живём?»
Малфой не мог припомнить, слышал ли когда-либо, чтобы чистокровные ведьмы разговаривали настолько свободно. Все они беспрекословно следовали правилам этикета и соблюдали рамки приличий. Он невольно содрогнулся при одном лишь воспоминании, потому что не выносил этих похожих на оживших кукол существ, начисто лишённых каких-либо жизненных сил и энергии. Абраксас ценил в женщинах чуть больше живости и гораздо больше остроумия, скорей всего, из-за того, какой была его мать. Да, она тоже происходила из чистокровной семьи. Однако, будучи француженкой, спокойно могла себе позволить некоторую степень эксцентричности, что в её случае лишь добавляло очарования.
«Может ли Гермиона быть магглорождённой?»
Стремясь отыскать хоть какие-то подсказки, Бракс внимательно изучал лицо стоявшей перед ним ведьмы. Увы, именно в этот момент она приоткрыла рот, желая что-то сказать. Один взгляд на жемчужно-белые зубы и розовый язычок, мелькнувший между соблазнительных губ, пресёк все его сомнения в зародыше.
— Тсс, — тихо пробормотал он, подходя совсем близко. — Вы же сами сказали — будем жить одним днём… — с нежностью обхватив пальцы Гермионы, нервно стиснутые в кулак, он продолжил, наслаждаясь теплом и мягкостью ее кожи: — Предлагаю для начала позавтракать, а затем вместе проверить семейную библиотеку Малфоев на предмет записей о путешествиях во времени и, как вы выразились, сопутствующей им амнезии.
При слове «библиотека» лицо Гермионы вспыхнуло воодушевлением, а карие глаза заискрились вдохновенным блеском. Она с энтузиазмом кивнула и одарила Абраксаса удивительно искренней и яркой улыбкой, поселившей в его груди странное, беспокойное чувство, щекотнувшее нервы и сердце.
Следующие семь дней прошли в интенсивных поисках. Были тщательно изучены тонны книг, но ни в одной не нашлось ни единого упоминания о каком-либо путешествии в будущее. Малфоя радовало хотя бы то, что всё это время они проводили вместе — читали, разговаривали, даже порой спорили. Он показал Гермионе свою лабораторию, и оказалось, что она довольно сведуща в изготовлении зелий.
С каждым днем его увлечение необычной гостьей росло. Она оказалась поистине удивительной! Много в чём разбиралась и отличалась чрезвычайной разговорчивостью. Абраксас, который по складу характера скорей относился к молчунам, нашел это её качество исключительно привлекательным. Эта хрупкая девушка, «его маленькая бабочка» (именно так он звал её мысленно), покорила Бракса, вскружила ему голову… да просто свела с ума!
Правда, к концу недели Малфой наверняка знал, что и Гермиона неравнодушна к нему. Он чувствовал это. По робким лёгким улыбкам, густому румянцу, частым и, казалось бы, совсем не обязательным прикосновениям. И чем дальше, тем сильней убеждался в собственной правоте. Их тела словно нарочно отказывались подчинятся доводам рассудка, стремясь оказаться как можно ближе, ощутить тепло друг друга. Волосы, словно намагниченные, стремились прилипнуть и пощекотать. Глаза, которые со странной задумчивостью задерживали взгляд на тех частях тела, на которых не должны были задерживаться… Всё это весьма прозрачно указывало, что оба они варились в одном котле нарастающего сексуального влечения.
На восьмой день, во время завтрака, исподволь обласкав нежным взглядом лицо Гермионы, Абраксас заметил синеватые тени, залегшие под карими глазами, и его осенило:
«Мы целую неделю не выходили из поместья!»
— Думаю, сегодня стоит пойти прогуляться, — небрежно заметил он, размазывая джем по кусочку тоста, предназначенного Гермионе.
Она недоумённо вздёрнула бровь, и Бракс пояснил:.
— Мы не выходили на улицу с того дня, как я нашёл тебя, и оба нуждаемся в свежем воздухе.
— Конечно, — согласилась ведьма. — А мы можем заняться чем-нибудь интересным?
— Например? — вопросительно приподнял бровь Абраксас.
Гермиона фыркнула.
— Не знаю… Например, собирать ягоды?
На минуту задумавшись, Малфой покопался в воспоминаниях.
— Кажется, я знаю, где растёт небольшой малинник. Помню, ещё мальчишкой я собирал там ягоду вместе с бабушкой.
Спустя час они шли по тенистой лесной тропинке. Гермиона, с большой коричневой корзиной в руке, почти вприпрыжку порхала на несколько шагов впереди Абраксаса, открывая ему прекрасный вид на свой аккуратный упругий зад. Она по-прежнему предпочитала носить его рубашки и бриджи, подогнанные к её размеру. Хотя Бракс поклясться мог, что ещё несколько дней назад они не облегали её настолько тесно, настолько идеально, словно вторая кожа.
— Нравится, как твои бриджи сидят на мне? — внезапно услышал он.
Резко затормозив, Гермиона развернулась к нему лицом, заставляя его тоже остановиться.
— Да, очень… А что?
Она невинно пожала плечиком.
— Ничего. Просто интересно, — беспечно ответила и, бросив на него быстрый взгляд, отвернулась как ни в чём не бывало и пошла дальше, соблазнительно покачивая бёдрами.
Прибавив скорость, Абраксас в несколько шагов преодолел расстояние между ними и, поймав дерзкую проказницу за талию, притянул к себе, вынудив её выронить корзинку.
Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга, вслушиваясь в перестук сердец и сбивчивое дыхание.
— Гермиона, — хрипло выдавил Бракс застрявшие в горле слова, решительно подталкивая её к ближайшему дереву. — Я хочу поцеловать тебя. Пожалуйста, позволь мне…
Поделиться книгой: