Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Михей Кузмич на курорте - В. Л. Бахметьев на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

В. Л. Бахметьев

МИХЕЙ КУЗЬМИЧ НА КУРОРТЕ

(Шутейный рассказ)

Председатель завкома собрал рабочих мельницы. Было их с полсотни. Народ все обстоятельный, хозяйственный. У каждого — одна нога на мельнице, другая — на пашне, и та, что в пашню упиралась, крепко держала человека у земли, у тайги, у всей тамошней глухомани.

— Вы чего, граждане, — обратился к собравшимся председатель: — пришла из союза бумага… Читать, али словесно обсказать?.. Бумага длинная, до обеда хватит…

— Словесно, чего там! — загудели голоса.

Председатель заглянул для приличия в бумагу, крякнул и заговорил:

— Дело, братцы, такое: требуют от нас человека на курорт… Сначала на комиссию к осмотру, а опосля — на самый курорт… Для бесплатного излечения… По все правилам процедур!..

В толпе зашумели.

— Еще чего выдумали?! Каки-таки куроры?! Рабочая пора на носу, а они…

— Ша! — поднял председатель руку. — Запамятуйте: мы есть часть всей Есесер и отказываться не должны! Какие вы есть пролетарии, ежели будете ото всего пятиться в дезертиры?.. Обратите ваше внимание: полное иждивение при бесплатном машинном проезде… Но-о?

В толпе молчали… Эх, не было печали, так черти накачали!.. Ни дня, ни часу покоя: то с Колчаком возись — повинность всякая, то на курорт высылай… Беда!

Тут выступил в круг Микита, мукосей.

— Вот чего, братцы! Давайте с полным нашим расположением Михей Кузьмича просить… Человек он старый, дряхлый!..

— Правильно! — заорали в полсотни глоток.

— Ему все одно, этакому-то: годом раньше, годом позже…

— Верно, чего там!..

— Опять же — герой труда!..

— И пашни под им нет… Вовсе слободный!..

— Кузьмича, Кузьмича… Желаем!..

Михей Кузьмич выступил вперед, потрогал седенькую бородку, снял картузишко и жалобно заговорил:

— Ребятки, ослобоните! Всякому, вить, на этом свете пожить хочитца…

— А ты не супротивься! — зашумели в толпе. — Для мира, для обчества старайся…

— Имей, Кузьмич, в виду… — подхватил председатель:- ежели, упаси бог, неладное выйдет, так, вить, ужли мы звери? Старуху твою оберегем, но миру не пустим!..

— Просим, просим!..

Михей Кузьмич отер пот, горохом выступивший на лысине.

— А далёчко ехать-то?..

— Пошто далёчко?.. Единым духом домчат… Ты не стесняйся!..

Долго умащивали Кузьмича. Под конец — согласился старый.

— Видно, на роду у меня так написано, — сказал он. — Китай бунтовал я из всей деревни ходил… И теперь, выходит, мне!..

*

В тот же день вечером Михея Кузьмича повезли в город, а город — за шестьдесят верст. Возвратился он на третьи сутки, к полудню, скорбным, но обреченно спокойным.

— Ну, братцы! — об'явил он. — Ехать мне за тыщи аж верст, на самые кислые воды…

— С богом, чего там! — дружно отозвались вокруг. — Ты… не робей… Вода-первый сорт!..

Эх, кому-кому, а старухе Кузьмича досталось хлопот: сухарей мужу изготовила (одной водицей, да еще кислой не проживешь!), в церковь сбегала — молебствие заказала о здравии раба божия Михея путешествующего. И к ворожейке заглянула- не будет ли каких предвидений…

Все бы это ничего, да перехватила старуху на улице покойного владельца мельницы вдова.

— Слыхала, слыхала, Акулинушка!.. — начала она. — Слыхала!..

Да как накинется:

— Сдурела ты, старая, в этакое приключение супруга пускаешь! Большевицкие все это выдумки, на погибель рабочую!..

— Авось, господь спасет!.. — закрестилась Акулина. — Пущай едет…

— А вот, погоди, погоди! — зашипела мельничиха:- узнаешь, чем он, курорт этот, пахнет… Мой-то, покойник, ездил!.. Бывало с собой — полтыщи, а назад — с одними шальварами… Послушай, не зря говорю: держи старика! Закрутит его на курорте мармудка какая-нибудь — потедова ты муженька свого и видела…

Акулина усомнилась.

— И-и, милая! Да кто же на ево, на лысого моего польстится-то? И с пороком он тоже… Порок у ево в городе определили…

— Дура ты этакая! — вышла из себя мельничиха. — Мужик нынче вон в какой цене, а большевицкой девке дай-подай: хучь какой порок, лишь бы в штанах!..

Прибежала домой Акулина сама не своя.

— Не пущу, старый! Знаем теперь, куда твои глазыньки целят… У, бесстыжий!..

Пришлось народу уговаривать бабку. На трех пудах пшеничной муки помирилась. От завкома с мельницы обещали на поддержание в холостом ее положении.

*

Провожали Михея Кузьмича всей мельницей. Председатель речь пустил с перечислением заслуг от'езжающего. Закончил он так:

— Желаем тебе, Михей Кузьмич, дорогой ты наш гражданин, полного изничтожения всех твоих недугов и вообче… здоровья… Чтобы, значит, возвратился ты к нам навовсе беспрочным… по всем, значит, статьям, в полном пролетарском виде!.. А что касается решимости твоей, то все мы очень даже понимаем и сочувствуем… Да здравствует Советская власть, третий тернационал и дорогой наш ерой труда Михей Кузьмич Заволокин… ура!..

Все обнажили головы, закричали «ура».

Обнимая в последний раз старика, Акулина всхлипывала.

— Клятву-то, клятву-то супружескую не переступай!..

Наконец, покряхтывая и пошатываясь, Михей Кузьмич выбрался из толпы и полез в таратайку. Кони тронулись, люди замахали фуражками, опять закричали «ура», бабы повели Акулину прочь.

*

Много лет сиднем сидел Михей Кузьмич среди тайги при мельнице. Можно сказать, одичал даже. Но, видно, на то он и человеком был, чтобы с четверенек махом одним на две ноги стать по-людски.

В вагоне моментально в курс мировой политики вошел, клял, на чем свет стоит, мировых разбойников и, вообще, выказывал необычайную храбрость. Но курорт все еще пугал его, от курорта нет-нет да и засосет у него под ложечкой. Впрочем, и с этим он справился: люди разговорили. В один голос все:

— Атличное дело — курорт!.. Так что которые вовсе в лежачем положении находились, начали вертикалем ходить…

А когда на одной из больших стоянок паренек бывалый все честь-по-чести раз'яснил, Михей Кузьмич окончательно повеселел.

— Вон — гляди!.. — говорил паренек. — Видишь, у буфета гражданина пузатого? Воду он пьет, по прозванию Нарзан… Гражданин этот, не иначе как богатый, воду ту пьет и денежку за нее платит, а ты в ей, без всякой даже платы, купаться будешь…

— Ды ну? — осклабился Кузьмич. — Ах, ты ястри-те! Купаться, говоришь?..

— Обязательно! Нынче, что буржую — в нутро, пролетарию — за место бани! Потому времена теперь, дед, как по писанию: последний да будет первым. Ты весь свой организ промывать будешь, а «он» — обмывки твои пить… Понял?..

*

На шестые сутки вылез Михей Кузьмич из вагона в горах на курорте. Не успел он на асфальт ступить, подлетел к нему человек?..

— Вы — санаторный?..

— А тебе что?.. — скосил на него глаза Кузьмич и покрепче прихватил локтем гашник с зашитою пятеркою.

А человек свое:

— Если санаторный, провожу! Я-агент…

«Провожай свою мать! — буркнул про себя Кузьмич- ангел какой нашелся»… И — в сторону, а человек за ним — боком, боком. Ну, просто, юла! Рассердился Кузьмич.

— Отойдите, господин, честью прошу!..

Отбежал тут человек, к другим кинулся, а Михей Кузьмич с мешком своим туда и сюда… Шут их знает, Где они тут — кислые воды?.. Толкнулся к носильщику.

— А тебе, — говорит, — по всем видимостям, к Цустраху надо… Вон этот человек, видишь? Иди в полное его усмотрение!..

Глянул Кузьмич, а то — все он же, человек тот юркенький. Поскреб Кузьмич бороденку, подошел, снял на всякий случай картуз: тоже, поди, комиссар какой.

— Честь имею в полное ваше усмотрение!..

— Санаторный?..

— Вроде того…

Подхватил агент мешок Кузьмича на плечо и ну шагать.

— Следуйте за мною!..

Кузьмич следует, а сам разговор ведет:

— А я тебя, Чустрах Моисеич, за жулика принял… Вид у тебя такой… Ты уж не обессудь… Семейный будешь?..

Тут народ всякий повалил, просто как в губернии. Поспешает Кузьмич за Цустрахом Моисеичем, а у самого опять сердце поджимается: «Сбежит, обязательно с сухарями сбежит!»

Ну, ничего! Не сбежал. Подвел к белым хоромам, дверь распахнул.

— Пожалуйте, — говорит, — честь и место!..

— С полным нашим удовольствием! — сразу по веселел старик и ступил, все же озираючись, за порог.

Приняли его, да еще как! И впрямь-по сенаторски… Только баб вокруг много и все — в белом, вроде как на упокойниках.

*

Отвели Михея Кузьмича в палату. В палате три коечки, а коечки такие, что хоть архиерея укладывай.

— Ну-ну, это ничего! — одобрил Кузьмич, ощупывая одеяло и простыни. Даже очень прилично…

Разослал поверх одеяла, чистоты ради, зипунишко свой, прилег и — к соседям с расспросами. Соседи ничего — свои, рабочие же люди, с обхождением. А тут — дзинь, дзинь: звонок!

— На жратву, отец! — об'яснили ему.

— А дают? — насторожился Кузьмич.

— Дают помаленьку…

Сел Михей Кузьмич за стол и рту своему не верил: совал, совал добра всякого, а бабочки в белом — подносят и подносят.

Оправил Кузьмич бороду, отрыгнул троекратно и думает: «Этак кормить будут, сухарей мне нипочем не надо… Ну, да поглядим: може, по первоначалу ублажают, стервы»…

Покрестился мысленно в угол и-к двери, а тут- опять бабочка, сестрица.

— Пожалуйте на осмотр!..

— Это еще чего?..



Поделиться книгой:

На главную
Назад