Сердцу не прикажешь

— Я люблю тебя.

— Что изменилось? Ты разлюбила? — его голос звучал обеспокоенно. Раньше бы я воспрянула духом, убеждая себя, что ему не всё равно, что он тоже любит меня, но сейчас мой ответ прозвучал как-то сухо и безэмоционально:

— Нет, я люблю тебя всё так же сильно. Просто надежда умерла. Я больше не держусь за тебя, я так устала бороться. Насильно мил не будешь. Я принимаю твое решение, я не твоя кьяра.

— Эсни, я…

Звук открывающейся двери прервал нас.

— Пап, вот вы где? Я звал тебя, ты что, не слышал? Мария исчезла! — сын тараторил и смотрел на отца с надеждой.

— Как исчезла?

— Я думаю, они вернулись в свой мир, вот записка от Маши, — сын передал записку, и мы с Арниром склонились над листом бумаги.

«Ты замечательный демон, даже без хвоста, но мне пора домой. Спасибо за всё, надеюсь, когда-нибудь ещё тебя увижу.

Маша».

— Не волнуйся, сынок, пошли за мной! — держа бумагу в руке, муж уверенно направился к двери, но на выходе обернулся и строго мне сказал:

— Мы не договорили.

Хлопнув дверью, он не услышал, что я ему ответила:

— Я уже всё решила, — прошептала я скорее для самой себя, чем для мужа.

Глава 4

— Ты уверена? — голос брата отражался от стен, эхом пролетая по всему храму.

Мой кивок Дар принял скептически, вздыхая и хмурясь, но пытался оттянуть исполнение своего обещания.

— Уверена! — мой голос звучал твёрдо и решительно.

Взяв мою руку и оголив запястье, он вытянул её над алтарём, всё ещё надеясь на то, что я передумаю. Однако мой повторный кивок не оставил ему выбора, и он начал произносить заклинание. С каждым словом Тьма вокруг сгущалась, а запястье болело всё сильнее. Огонь выжигал благословение Тьмы, я же, кусая губы, сдерживала крик боли. Слезы текли по моим щекам, но внезапно боль закончилась, Тьма начала таять. В нескольких шагах от меня я увидела мужа. С голым торсом, без обуви, в одних штанах, видно, он перенёсся ко мне, едва почувствовал боль.

Вытерев слезы тыльной стороной руки, я сняла его родовой перстень и молча вложила его ему в ладонь. Арнир схватил мою руку и, взглянув на запястье, раздавлено спросил:

— Зачем? Я ведь пообещал тебе, что наш сын свяжет свою жизнь с кьярой.

— Потому что я не твоя кьяра, — не веря ни в одно из сказанных слов, я потянула свою руку на себя, а демон просто разжал пальцы, отпуская меня. Больше нас ничего не связывало. Из храма выходила принцесса Эснира Хельга Авийская.

* * *

Прохладный ветер дул мне в лицо, но я не хотела покидать крышу башни. Здесь, вдалеке от сочувствующих взглядов, попыток обсудить со мной неудавшийся брак и недовольства брата, которому пришлось провести уже около сотни разводов, вдохновлённых моим решением демонесс, я чувствовала себя вольной птицей.

Вглядываясь в холодное серо-голубое небо, я представляла себя одним из этих пушистых белоснежных облачков, которые медленно плыли над землёй. Я бы хотела обрести такое же спокойствие и безмятежность. За спиной послышались шаги, но я не спешила разворачиваться к гостю.

Передо мной появился большой букет цветов нежно-фиолетового цвета, их аромат был нежным, мягким, ненавязчивым, чувствовался лишь тогда, когда цветы подносишь близко к лицу. Они не дарили своё благоухание каждому, нет, только той единственной, что держала их в своих руках.

Прикрыв собой холодные порывы ветра, демон стоял позади меня, не нарушая моего уединения, не стремясь заговорить, он чувствовал мою печаль и не навязывал своё общество, просто был рядом.

Сделав шаг назад, я облокотилась на грудь мужчины, вдыхая его аромат. Сильные руки бережно обняли меня за плечи, даря тепло. Наслаждаясь тишиной, мы смотрели на небо. Я и кальн Орин.

Первая наша встреча на этой башне произошла неделю назад. Кальн попросил разрешения остаться рядом и насладиться видом, мне было всё равно, сердце болело от разлуки с любимым, на пальце больше не чувствовалось тяжёлого перстня. Я чувствовала себя голой, пустой. Орин не пытался разговорить меня, молча стоял рядом и рассматривал то моё лицо, то вид на парк.

На следующий день он подарил мне букет цветов и вновь составил мне компанию. Наше молчание не резало слух, не раздражало и не заставляло нервничать, нам было хорошо просто молчать рядом. Странное ощущение, это молчание нас связывало, дарило общую тайну.

Вскоре я поймала себя на мысли, что уже жду Орина, а его компания стала такой же неотъемлемой частью этой башни и этого вида. Вчера я даже заулыбалась, услышав его шаги, этот мужчина становился всё ближе, хотя моё сердце всё ещё болело по мужу.

Я не видела Арнира с тех пор, как вернула ему перстень и вышла из храма. Все попытки сестры, Императрицы и кого-либо рассказать мне хоть что-то о бывшем супруге я обрывала на корню. Он ушёл из моей жизни, теперь я хочу, чтобы он покинул и мои мысли, возможно, тогда и моё сердце отпустит его.

Наслаждаясь объятиями другого мужчины, пока только друга, я радовалась, что моё тело не противится им, что моё сердце не испытывает негодования или брезгливости. Долгими ночами, лёжа в холодной огромной постели, я боялась, что не смогу испытать к другому мужчине симпатию, страсть, желание. Что чужие объятия станут мне противны, и я не смогу преодолеть себя, но нет, моё тело жаждало ласки.

— Вчера я разговорила с братом о браке между нами, — тихо, словно я делюсь самой большой тайной, произнесла я, нарушая тишину. — Он сказал, что благословит этот брак, если мы того желаем.

— Вы желаете стать моей? — его голос был спокоен, но я слышала, как участилось его сердцебиение.

— Вы мне нравитесь, мне хорошо с вами, — без лукавства и ужимок я честно ответила кальну. Возможно, это не тот ответ, что он хотел услышать, но врать я не хотела.

— Со мной Ваше сердце в безопасности, ведь я не задеваю его…

Горечь чувствовалась в каждом слове, неужели я успела занять место в его сердце? Стараясь смягчить его слова, я поправила фразу, сделав иной вывод:

— С Вами моё сердце в безопасности, потому что я верю, Вы не станете играть с моими чувствами.

— Не стану, но сумею ли я стать для вас мужем? — он аккуратно повернул меня, не выпуская из своих объятий. В его глазах я видела и заботу, и нежность, и волнение. Мне так хотелось разгладить морщинку между бровей, заверить его в правильности брака между нами.

— Поцелуйте меня! — слова слетели с губ, едва я подумала об этом. Мужчина замер. — Поцелуйте меня! — сейчас мой голос звучал более настойчиво и решительно.

— Так Вы выбираете мужа?

— Так мы сможем узнать, что ощущают наши тела, приятна ли нам физическая близость, — я не понимала, почему он медлит.

Мои размышления были напрасны; Орин, притянув меня ближе к себе, нежно прикоснулся к моим губам. Мягкое прикосновение, нежность, он будто опасался, что я передумаю. Глупый! Мне необходим этот поцелуй, его тепло, я устала вспоминать поцелуи мужа, мне необходимы новые ощущения. Я перехватила инициативу, поцеловав вначале верхнюю, а затем нижнюю губу, не удержавшись, я даже слегка потянула её. Орин подхватил мою игру, и его язык проник в мой рот, а губы крепко прижимались к моим. Я ощутила теплую волну желания. Так внезапно, что я даже растерялась. Впервые я пожелала кого-то, кроме Арнира, стыд вытеснил желание. Но почему мне стыдно? Я больше не жена Арнира. Так почему?

— Что скажете, принцесса? — оторвавшись от моих губ, спросил Орин, глядя на моё пылающее лицо. Наверное, он подумал, что я стесняюсь такого откровенного проявления чувств, что ж, это к лучшему.

— Думаю, трудностей с супружескими обязательствами не возникнет, — хоть мой голос и был весел, я была честна.

Смех кальна подхватил ветер, разнося по всей крыше. Его искренняя улыбка завораживала, а теплота во взгляде заставила моё сердце дрогнуть. Обняв его за шею, я сама потянулась к его губам за поцелуем. Мне хотелось испытать страсть и желание, хотелось хотеть другого мужчину, не Арнира. Орин, казалось, понял меня, и на этот раз поцелуй был страстный, кальн не спрашивал, он брал своё по праву. Моё тело хотело большего, и я, разорвав на нём рубашку, притронулась пальцами к голому торсу мужчины. Орин, улыбаясь, аккуратно убрал мои руки от своей груди и, притянув их к губам, поцеловал каждый мой пальчик.

— Не так, принцесса, ты станешь моей после обряда, в кровати, на лепестках роз, а не в сырой башне. И ты будешь желать только меня, а не пытаться забыться в моих объятиях.

Одинокая слеза сорвалась с моих ресниц и покатилась по щеке, Орин подхватил её пальцем и нежно поцеловал мои губы.

* * *

— Как успехи? Представитель Магического Союза уже подписал договор? — с порога закидывая вопросами Варда, я наблюдал, как он стремительно приближается к свободному креслу и плюхается в него.

— Он хуже демона, — недовольно пожаловался друг, — читает всё очень внимательно и скрупулёзно, заставил советников уже внести несколько правок. Те злятся, ворчат, но этот маг не уступает ни на йоту, он просто скала, — зло закончив, он с благодарностью принял бокал вина от Айвена.

— Да, не думал я, что когда-то встречу человека, способного навести порядок в нашем Совете, — ухмыляясь, заметил я. То, что Марк разозлил моих советников, радовало меня, пусть хоть раз окажутся на моём месте. Разогнать бы этих советников! Как долго я уже мечтаю об этом, но как бы я ни хотел этого, нужно смотреть трезво на вещи, они хоть и зло, но необходимое. Так что все, что мне оставалось, — это насладиться моментом!

— Может, переманим его на свою сторону? — всегда собранный Айвен уже успел найти выгоду даже в такой непростой ситуации. — Тем более он скоро породнится с Арниром.

— Так это отец нашей маленькой кьяры? — уточняя, я уже почти тёр руки в предвкушении. Это всё меняет, этот Марк действительно может решить проблему с Советом. Я мог бы назначить его своим представителем, как родственника. Мечтательная улыбка уже расползлась по моему лицу. Да, вот это было бы просто великолепно!

— Ар, чего ты молчишь? — всё ещё злясь, буркнул Вард, обращаясь к Арниру, который задумчиво смотрел на ковёр и, казалось, вовсе не вникал в суть происходящего.

— Что? — мужчина оторвался от пола и обвел глазами всех присутствующих.

— Ах, да, Марк отец Марии, толковый мужик, пригодился бы, — в его голосе не было эмоций, последнее время он был постоянно угрюм и витал где-то в своих мыслях. Все мы знали причину и как могли подталкивали Ара в нужном направлении, но, что бы мы ни делали, важно лишь то, что сделает он сам.

— Друг, последнее время ты сам не свой. Если дело в Эсни, то тебе нужно всего лишь признаться ей в своих чувствах, и всё наладится, — Айвен, всё ещё надеясь достучаться до друга, повторил ему то, что говорили все мы.

Вард же с тяжелым вздохом решился открыть Арниру и другую сторону проблемы, я давно ждал этого и внимательно следил за реакцией мужчины.

— Арнир, я не хотел тебя расстраивать ещё больше, но тебе стоит поторопиться, до меня дошли слухи, что уже неделю каль Орин встречается с Эсни на крыше северной башни.

— Она благоволит ему? — в глазах появилась жизнь, он вынырнул из своего мира в реальность.

— Служанки говорят, что Эснира молчалива и замкнута, не просит красивых нарядов и не носит драгоценностей, но с каждой встречи она приносит букет цветов, — с каждым словом Варда Арнир мрачнел, его руки сжимались в кулаки, а сам он набирался решимости.

Что ж, я понял, пришло время раскрыть все карты:

— Вчера она говорила со мной о союзе с ним.

— Что? — Ар подскочил с кресла и замельтешил по комнате.

— И ты молчал? Что ты ей ответил? — оперев руки на стол, он, казалось, готов был выбить из меня ответ. Такой настрой мне уже нравился.

— Арнир, ты мой друг, я всегда на твоей стороне, но сейчас… Эсни заслуживает счастья, и я не стану больше вмешиваться в её жизнь. Я приму любое её решение, — мой голос звучал ровно, хотя видя перекошенное лицо друга, я еле сдерживался, чтобы не засмеяться. Это тот, кто не способен любить и никогда не станет ревновать? Тот, кто давал клятву никогда не связывать свою судьбу с кьярой?

— Ты благословил её? — как бы я ни хотел припомнить все его доводы, которыми он засыпал меня, когда я не знал, как подобраться к моей Талии, но видя друга в таком ужасном состоянии, я не стал его мучить.

— Я сказал ей, что благословлю любой её союз!

Услышав мой ответ, он направился к окну. Решив оставить его в покое, я хотел вернуться к обсуждению новой фигуры в межмировой политике, но друг оказался проворнее.

— Я хочу развестись, — громко заявил Арнир.

— Что? Опять разводы, да чтоб его! Мне скоро некогда будет править Империей, стану местным Провидцем, — простонал я, хватаясь за голову, как мне надоели эти разводы! Одна Тьма ведает!

— Попроси Мирту взять это на себя, — предложил Айвен. Вот за что я люблю друга, так за его советы!

— А ведь это мысль! — я радостно улыбнулся и откинулся на спинку кресла. — Хорошо, завтра в полдень в храме Мирта будет ждать тебя и твоих жён.

— Спасибо, мне нужно поспешить, — улыбаясь, Арнир уже призвал Тьму и растворялся в её тумане.

— Да уж, Арниру многое придётся успеть, — усмехаясь, заметил Вард. Что ж, он ещё не встретил свою кьяру, и его усмешки понятны, тем забавнее мне будет наблюдать за его метаниями, когда и до него доберётся благословение Тьмы.

— Наконец-то он решился, — улыбка Айвена была доброй, а мне осталось лишь высказать главное опасение:

— Да, лишь бы только не опоздал.

* * *

У алтаря в храме Тьмы стояли две демонессы, несмотря на причину, приведшую их сюда, обе улыбались. Эсла тихой, нежной улыбкой, слегка приподнимая уголки губ, ей всё ещё не верилось, что она наконец избавится от опеки мужчин и сможет устроить свою жизнь по собственному сценарию. Катиона же улыбалась радостно, светясь, мысленно она уже была в вихре новой любви, которая обязательно встретится ей, едва она покинет стены храма. Все эти двадцать лет, что она была замужем, она мечтала, что на одном из балов к ней подойдёт красивый демон и признается, что влюблён в неё и что она его кьяра. Арнир хоть и был красивым мужчиной и прекрасным любовником, но он был не её, она сразу поняла, что в его сердце была лишь одна женщина — Эснира.

Тишину храма нарушил мелодичный женский голосок, хозяйка которого явно была недовольна:

— Я Заклинатель, а не Провидец!

— А Дар правитель, но и Заклинателем, и Провидцем, и кем только он не бывает время от времени, — отбил подачу Вард, подталкивая Мирту к алтарю. — Так что давай без капризов.

Рассерженно сопя, миниатюрная демонесса с короткими огненными крыльями подошла к алтарю, бросив напоследок испепеляющий взгляд на Варда, но тот лишь усмехнулся в ответ и скрестил руки на груди.

Элса первая уверенно шагнула к девушке, протягивая запястье, Мирта же, взяв демонессу за руку, принялась читать заклинание. Через четверть часа обе демонессы обрели свободу, а Арнир впервые почувствовал, что поступает не только честно по отношению к жёнам, но и то, что он наконец выбрал верный путь.

Наблюдая за тем, как обе женщины покидают храм, он замешкался у алтаря, вспоминая обряд Единения с Эснирой. Её тёплый взгляд карих глаз, как она пыталась рассмотреть его в момент обряда. Наивная, чистая, она не знала, что он давно уже влюблён в неё, что он, несмотря на свои чувства, старался оттолкнуть её, избежать брака. Демон уже тогда знал, что не сможет позволить себе обрести счастье с кьярой. И дело даже не в том, что он боялся дать слабину, дело в клятве, которую он дал на могиле брата.

Алден был его кумиром, он хотел быть похожим на старшего брата и как мог старался во всём подражать ему, но разве мальчишка поспеет за мужчиной? С появлением Эльвы Алден изменился, но самые большие перемены произошли в брате, когда Эльву выдали замуж за наместника соседнего округа. Таким злым и раздавленным брата он никогда не видел.

А потом отец сказал, что отрекается от брата, что изгоняет его из семьи. Тогда Арнир не мог понять причину таких перемен, лишь много лет спустя он узнал, что брат выкрал чужую жену и сбежал с ней в мир Эльфов.

Демоны злопамятны, никогда не забывают и не прощают обиды. Наместник Арвы выследил их. То, что хоронили они с отцом, смутно напоминало тело, скорее фрагменты, части, демонессе повезло ещё меньше, до Арнира дошли слухи, как издевались над женщиной.

Глядя на остатки брата, в отваге и силе которого он никогда не сомневался, Арнир поклялся никогда не влюбляться. Что хорошего принесла кьяра его брату? Много ли счастья познал он, обретя эту любовь?

— Приветствую вас в храме, каль Арнир, — голос, раздавшийся в темноте храма, заставил мужчину оторвать взгляд от алтаря.