Помоги проекту - поделись книгой:
И потому Сталин в отношение высшего руководства страны все делал правильно — заставляя его жизнью и свободой отвечать за неподобающие повадки и поступки. Трагедией нашей страны стало то, что этот строгий праведник не оставил преемника, способного и далее воспитывать советскую элиту столь же жесткой рукой.
1 апреля 2017 г.
Почему «первоначальное накопление капитала» в России грозит стать вечным
Я не раз встречал мнение, зовущее к примирению с тем беспределом, что творится уже четверть века на просторах России: дескать это первоначальное накопление капитала. Ну, что с этим поделаешь — всегда так было. Нужно переждать, перетерпеть, чтобы потом наступил настоящий капитализм — со всеми присущими ему приятностями.
Вот как это сформулировала одна рассудительная дама: "Пока элита не устаканится и не наберет капитал, коррупция не прекратится…"
Но такое мнение не учитывает слишком многих исторических нюансов.
Начнем с того, что заменим научный термин "первоначальное накопление" синонимом, более точно передающим суть дела. А именно — ограбление, в самом прямом и неприглядном смысле этого слова. Согласна ли та дама, чтобы и она сама, и ее дети были объектами непрерывного ограбления?
Причем ведь и ограбление ограблению рознь. Посмотрим историю англичан — общепризнанных чемпионов в этом деле "первоначального накопления".
После того, как викинги под руководством Рольфа "Пешехода" высадились в 886 году во Франции, они тридцать лет занимались вдумчивым разграблением франкского северо-запада. Пока наконец не получили ограбляемую землю в свое распоряжение. Так образовалось сначала графство, затем герцогство Нормандия.
Потом — завоевание и перманентное ограбление франкских земель под руководством анжуйской династии Плантагенетов.
Чуть позже — Столетняя война, где делом чести, доблести и геройства каждого уважающего себя английского мужчины было переправиться через Пролив и пограбить французов.
Эпоха великих географических открытий — новый виток грабежа. Основную часть пиратской вольницы тогда составляли британцы, тщательно окучивающие испанские колонии и транспорты, а затем возводимые в пэры своими королями и королевами.
Об ограблении Индии и других стран руками Британской Ост-Индийской компанией можно не говорить — деятельность этой вооруженной банды предпринимателей-колонизаторов хорошо известна…
Но заметим: англичане в основном грабили чужих. Нет, и своих тоже: огораживание, работные дома и прочие прелести мануфактурной эпохи — но это скорее исключения из общего правила. Основной объект аппетитов Британской Короны всегда был на стороне — и часто страшно далекой от ее границ.
А российские "элиты"? Как у них обстояло с ограблением чужих? Да никак! Единственный объект, который они научились по-хорошему грабить — это русский крестьянин. И все! То есть всю свою историю они грабили только своих.
Даже при появлении в Российской Империи инородческих окраин инородцы жили там по преимуществу лучше коренного пахаря из центральной России. Ну, не научились русские баре грабить никого кроме своего крестьянина!
И уже не научатся. Исторический архетип невероятно прочен и ломается только с коренным сломом национальной элиты — когда под корень и в труху!
И нужно ли дальше объяснять, за чей счет будет происходить в Российской Федерации "первоначальное накопление капитала" — конца и края которому не видно?
29 марта 2017 г.
Путин как спецоперация дальновидных либералов
Взяв власть в феврале 1917-го, либералы продержались всего полгода, за которые продули все. Вообще все, что только можно было продуть. Экономику, госуправление, политику, поддержку населения… Большевики в октябре не взяли власть — они ее подобрали, поскольку держателей ее в стране уже не было.
Взяв власть в октябре 1993 года, либералы сумели продержаться несколько дольше. Но все равно к концу 90-х страну от них уже рвало. Стань в 2000 году президентом кто-то из них — Чубайс, Гайдар, Касьянов, Кудрин — и в 2001–2002 годах вся либеральная тусовка во главе с экс-президентом уже валила бы лес. Это — в лучшем случае.
Но к власти привели Путина. И вся установившаяся в 90-е либерально-олигархическая конструкция обрела вдруг устойчивость. И вполне себе держится с небольшими косметическими подкрашиваниями уже четверть века. И либералы, которые по всем лекалам русской истории давно должны бы были остаться лишь в области преданий, по прежнему правят страной, как уж умеют. А чего не править — за такой-то спиной!
Чья-то умная голова, похоже, сообразила, что русский лох — это не европейский лох. И на либеральные ценности клюет все-таки плохо. А вот на державно-патриотические — со всем нашим удовольствием! Поймай пару "американских шпионов", ругни Запад из Мюнхена, пульни "Калибрами" с Каспия — и обожание народа тебе обеспечено.
При этом в сути власти не изменилось ничего. Беспредел чиновников как был, так и есть. Отсутствие правосудия — как было, так и есть. Экономика, обслуживающая интересы нескольких десятков петроолигархов — как была, так и осталась. Финансовая система как была долларовым обменником, так им и остается. Инвестиции вместо того, чтобы развивать отечественную экономику, как шли по преимуществу на закупку гособлигаций США, так и идут. Деградация образования — как была, так и продолжается…
Даже внешняя политика, на которой, казалось бы, сосредоточено основное внимание — не принесла каких-то позитивных, качественных плодов! Союзное государство России и Белоруссии — пролет. Украина — пролет. Азиатские республики — даже Казахстан, и тот отстраивается от нас, только пыль стоит! Про дальнее зарубежье промолчим из деликатности.
Ощущение какой-то колонии, которой управляют то ли внутренние олигархи и чиновники, то ли внешние финансовые силы. Лучшая колония из всех возможных. Ибо ее население даже не подозревает, что проживает в колонии. Ведь как же — вон, войска в Сирию вводим! А теперь выводим. А теперь опять вводим. Вводим и выводим, вводим и выводим… Только деньги, заработанные Россией на продаже своих недр, не выводятся из американских банков никогда…
Уличная гопота придумала игру в наперстки, чтобы выворачивать клиенту карманы. Гопота мирового класса придумала "державно-патриотическую политику", которую нанятые ею парни из местных творят буквально на ваших глазах. Ну, а пока вы на нее глазеете, с вашими карманами происходит то же, что и с карманами любителей наперстков…
Путин, конечно, хороший человек. Но почему он намертво связал свою судьбу с тем либеральным обществом, которому только что отдал щедрую дань уважение в лице вдовы первейшего из либералов — загадка.
15 марта 2017 г.
Так кто спасет Россию? Новый монарх и преданные ему мироеды-кулаки?
К романтическим историям о последнем русском царе, нежно любившем свой народ, сейчас добавляются не менее романтические истории о добрых крестьянах, трогательно почитавших его, о благородных помещиках и добрых сельских батюшках…
Впрочем крестьян любители французской булки все же делят на две неравные части — плохих и хороших.
Хорошие — это так называемые «крепкие хозяева», работавшие на своей земле до седьмого пота, и потому имевшие добрый урожай, хороший дом, работящих сыновей и прекрасные виды на будущее. Эти крестьяне любили царя, почитали барина, регулярно посещали церковь, не забывая жертвовать там, что положено. И составляли корень той России, «которую мы потеряли».
Плохие крестьяне — это, наоборот, бедняки, лентяи, которые работать не хотели, много пили, устраивали крестьянские бунты, грабили и жгли помещичьи усадьбы. Короче, сельская голытьба, отвратительная и порочная уже на генетическом уровне. Именно она с распростертыми объятиями встретила на селе злых еврейских большевиков, став проводниками их крестьянской политики, образуя комбеды, колхозы и прочие бесовские учреждения.
Замечательный набор подобного рода утверждений мне встретился недавно в публикации одной романтической дамы, пишущей о политической роли российской монархии. Вот самый сгусток верований этих монархистов, воспевающих отдаленный царский строй как некую утопленную большевиками Атлантиду — и работающих сейчас, в том числе в Думе, на ее воскрешение:
Ну, и так далее.
В ответ на эту утопию, продвигаемую на самом политическом верху под 100-летие русской революции, я хочу провести мини-ликбез на тему «крепких крестьян» для тех, кто знает историю лишь по статьям «Огонька» эпохи Коротича.
Феномен «кулачества» возникал всегда при разложении земледельческой соседской общины. Будь то разложение греческих общин в 7 веке до нашей эры, германских общин 5–6 веков нашей эры или русской общины второй половины 19 века…
К интенсивному сельскохозяйственному труду с «мокрой спиной» кулачество не имеет ни малейшего отношения. Кулаки всегда возникали на ресурсном потоке, приходящем в земледельческую общину со стороны.
Всего существовало два ключевых варианта таких ресурсных потоков: военная добыча и торговля. Имея внешний финансовый ресурс, «крепкие крестьяне» получали возможность кредитовать своих односельчан в периоды так называемого аграрного перенаселения — когда дробящиеся участки уже не могли прокормить крестьянскую семью.
Результат — финансовое закабаление односельчан, превращение их в батраков. Например Аристотель в трактате «Афинская полития» именует их пелатами — это те, кому приходилось проливать пот не на своей земле, а на соседской. В центральной России земельное «утеснение» начинается где-то с конца 16 века, но крепостное право и механизмы общинного передела земель продлевают жизнь крестьянской общины, тормозя развитие капиталистических отношений.
Но после крестьянской реформы 1861 года в России уходят многие ограничения в земельной сфере, и на селе появляются «крепкие хозяева». Ключевым источником их доходов является торговля — и чем ближе к концу 19 века, тем большую долю в этих доходах занимает торговля алкоголем. Именно сельская торговля становится фундаментом кулачества, позволяющим кредитовать нуждающихся и превращать должников в батраков, отрабатывающих долги.
Вот так и возникало подавляющее большинство «крепких хозяйств» и «крепких хозяев», которых сельский мир совершенно справедливо именовал мироедами.
И еще к сведению романтиков российского самодержавия и кулачества. Разумеется, сельские кулаки были в первых рядах тех, кто громил и грабил помещичьи имения. Вот уж кого-кого, а дураков среди них точно не было, чтобы пропускать то, что само в руки плывет. К тому же много ли бедняк унесет в своих руках? Но если подогнать телегу — и не одну…
А посему не надо обольщаться и обманываться насчет этих мифических спасителей отчества из кулаков и мироедов. Политики в своих сиюминутных интересах тоже готовы подогнать их целую телегу — и не одну…
24 февраля 2017 г.
Учитесь, дурни! Эти хозяева мира могут приватизировать даже теорему Пифагора!
«Учитесь, сучьи дети, ибо близятся последние времена, когда это можно будет сделать относительно свободно!»
К чему это я?
Либеральная революция завершилась. И вовсе не поражением, как думают некоторые, глядя на вызванный ею грандиозный мировой экономический кризис. Как раз наоборот — она достигла всех целей, поставленных перед ней.
Достигнуто главное. 99 % мировых активов, а вместе с ними и мировой власти вновь, как и прежде, принадлежат одному проценту населения, самим Богом и природой предназначенному к тому, чтобы править прочим стадом. О процентах можно спорить, но суть, я думаю, ясна.
Понятие среднего класса — где быстрее, где медленнее — уходит в прошлое. А вместе с ним и сама возможность жить автономной жизнью, по своей воле ставить себе цели и самостоятельно же их достигать. Смешно думать, что это лишь в России гайдаро-чубайсы раздели народ. Отнюдь, они стали лишь краешком мировых процессов, осуществляемых гайдаро-чубайсами совершенно другого масштаба.
Вновь, как и тысячелетия до этого, сами условия пропитания себя и своей семьи уходит из рук возомнивших себя «средним классом» людишек, сосредотачиваясь в руках «лучших людей». В руках тех, кто куда лучше распорядится свободой, благосостоянием и самой жизнью резко похудевшей биомассы.
Поистине забавно было наблюдать, как под лозунгами свободы уничтожались сами предпосылки к какой бы то ни было демократии. Ведь демократия — политический строй, возникающий между равными, самодостаточными людьми. Средний класс образца 60-70-х годов прошлого века был неплохой основой для демократии. Помянем его добрым словом…
До новоявленных либералов не дошла мысль Авраама Линкольна, согласно которой корень всех разногласий в обществе в том, что «волки и овцы по-разному понимают слово свобода». Развить ее он не успел, поскольку его вовремя убили. И вот к сегодняшнему дню волки мира сего сумели в полной мере воспользоваться плодами свободы, загнав овец в подобающее им стойло.
И теперь, когда «правильный» порядок в овчарне почти установлен, когда власть над настоящим вновь сосредоточилась в «правильных» руках, наступила пора подумать и о будущей власти.
Власть — штука многообразная, и много чего туда входит. Но внешним, «мирским» выражением власти является контроль над ключевым общественным активом. В обществе наступающего будущего таким активом является знание. Приватизация знания — такова ключевая задача, вплотную вставшая сегодня перед сильными мира сего. Владей знаниями, владей ими безраздельно и исключительно, и власть над всем остальными активами — заводами, банками, пашнями, женщинами, человеческими органами — сама упадет к твоим ногам.
— Но как это возможно?! — скажет мне недоверчивый читатель. Ведь знания принадлежат всему человечеству, как можно их приватизировать?
— Элементарно, — отвечу я. — Власть предержащая уже неоднократно умудрялись проделывать подобные фокусы!
Так, например, были времена, когда люди всерьез считали, что «земля ничья, она — Божья». У оседавших на плодородных землях Италии, Галлии и Испании германцев 4–5 столетия земля принадлежала общинам. Среднему классу, по-нашему. И царила там натуральная демократия. Любой королевский дружинник, вздумай он поселиться на общинной земле, мог это сделать с единодушного разрешения всех членов общины. И обязан был платить все подати и нести все тягла, положенные для членов общины.
А уже в 8–9 веках вся общинная земля принадлежала потомкам этого самого дружинника, общинники обрабатывали ее, платили подати и служили этим самым потомкам. И на весь этот фокус понадобилось всего-то 3–4 столетия. А ведь времена были темные, дикие. Сегодня-то поди побыстрее получится.
Как? Да как угодно!
Ну, в самом деле, если все знания принадлежат обществу, то что мешает какому-нибудь богатенькому буратине в тяжелые времена (а когда они были легкими!) выкупить у общества за хорошие деньги авторские права на какую-нибудь теорему Пифагора? И все! Любое ее изучение и уж тем более использование — только с разрешения владельца и за соответствующую плату.
Как проконтролировать? При поголовном чипировании и при доступе в Сеть лишь через индивидуальный чип — нет ничего легче, чем контроль за информационной деятельностью граждан. И все, приплыли! Получить образование сможет либо ребенок из очень богатой семьи, либо закабалившийся за учебу на всю жизнь вперед.
Вот я и говорю: «Учитесь, сучьи дети, ибо близятся последние времена, когда это можно будет сделать относительно свободно!»
6 февраля 2017 г.
И ты, Трамп, признал Крым не нашим?
Никки Хейли, новый, уже трамповский постпред США при ООН заявила: «Крым — это часть Украины. Введенные нами санкции, касающиеся Крыма, останутся в силе, пока РФ не вернет Украине контроль над полуостровом».
Интересно, когда-нибудь до кремлевских умников, прыгавших от восторга в честь избрания «друга Трампа», дойдет, что попытка с кем бы то ни было «дружить» — свидетельство профнепригодности?
Судьба и предназначение государства — любого! — вести войну. Государство не предназначено более ни для чего, кроме ведения войны. Государство и война — и исторически, и логически синонимы. Война может быть горячей, может быть холодной, может вестись с автоматом в руке, а может — на дипломатических рауте… Но это всегда — война.
У государств не бывает «друзей», есть лишь враги, одни враги и только враги — разной степени опасности и разной степени враждебности!
И если человек, пришедший на государственную службу, собирается с кем бы то ни было «дружить», ему можно дать только один совет: переквалифицироваться как можно скорее в управдомы!
3 февраля 2017 г.
О бизнес-кризисе и новой социальной революции на пальцах
Общался давеча с одним дельцом. Русский. Работает в Австрии уже несколько лет. Болтается где-то в нижнем сегменте среднего бизнеса, но сравнительно успешно. Ругается:
— В Австрии пора перестройку делать. Достали со своим социализмом!
— А что не так?
— Расходы на персонал реально неподъемные. Тарифные соглашения, налоги на персонал, социальные и пенсионные отчисления… Тех, кто на постоянке — хрен уволишь. Концы с концами можно свести, только очень сильно изворачиваясь. Нет, с правами трудящихся нужно что-то делать!
Пришлось этому опытному, полжизни прозанимавшемуся бизнесом человеку открывать глаза на элементарные азы политэкономии. Удивительно, что для профессионального, собаку съевшего в бизнесе предпринимателя эти очевиднейшие вещи могли стать откровением!
— Смотри, — говорю, — допустим, сделали вы перестройку. Зарплаты снизили, с увольнениями персонала проблем нет, социальные и пенсионные отчисления прикрутили до минимума… Кому будешь свои железки продавать? Платежеспособного спроса хватит лишь на дешевые продукты, чтобы с голода не умереть. Все! Лично ты остаешься без клиентов и вылетаешь в трубу. А вместе с тобой еще 90 % тебе подобных.
Он растеряно моргает, картина мира рушится практически одномоментно. Ведь у него на уровне мозжечка выбито: увеличивай продажи и снижай издержки! Продажи увеличивать тяжело, конкуренция дичайшая. Издержки и так прикручены до посинения. И только персонал, мать его за ногу, жирует! Вот где резерв экономии-то попрятан!.. А тут вдруг оказывается, что экономить на персонале нельзя.
У него же программа в мозгах на жестком диске зубилом выбита — снижать издержки, в том числе и на персонале. На уровне инстинкта. И на тебе — этот инстинкт оказался инстинктом смерти! Поневоле заморгаешь…
— И че теперь?
— Вот, — говорю, — делим весь народ на три слоя. Нижний — это те, кому такие как ты платят зарплаты. Средний — это ты сам и твои собратья по предпринимательскому разуму. Высший — это несколько сотен самых супербогатых семей мира. В каком слое находятся основные деньги планеты?
— Понятно, в высшем!
— Точно. И если доходы нижнего и среднего слоя падают уж третье десятилетие подряд, то доходы высшего столь же регулярно растут. Идет мировое перераспределение средств снизу вверх. Ты экономишь на персонале, крупный бизнес, создавая тебе ценовую конкуренцию, заставляет тебя самого снижать цены, оставляя почти без штанов уже тебя. Банки, давно уже закредитовав крупный бизнес, тянут деньги с него. И вот, все сливки собираются высоко-высоко в небе финансовых спекуляций, а вы тут внизу не знаете, как концы с концами свести. Ты не можешь расширяться, поскольку у тебя рынка нет, платежеспособный спрос ограничен. Карманы у твоих покупателей давно вывернуты, из них все ушло высоко-высоко вверх. Значит, кого нужно ощипать? Твоих работников, которые и так не сильно жируют и к тому же являются твоими же покупателями? Или финансовые кланы, у которых триллионы без дела болтаются, вместо того, чтобы в бизнесе крутиться?
— Так это что, опять Октябрьскую социалистическую революцию надо делать? Типа грабь награбленное?
— Ну, так получается. Фактически одна революция уже идет, с конца восьмидесятых. Это — либеральная революция. Результаты ты видишь. Низший класс остался без денег. В США его платежеспособный спрос какое-то время искусственно поддержали потребительским кредитованием, но и тут уже тоже кердык. Теперь конец настает среднему классу, оставшемуся без потребительского спроса. Все деньги оказались наверху и там зависли. Все, бизнес-процессу конец. Кризис. Чтобы вновь запустить процесс, нужно вернуть деньги сверху вниз. Чем тебе не социалистическая революция?
— И что получается? Либо либеральная революция, либо социалистическая? А почему они сами не могут собравшиеся у них деньги нормально в бизнес инвестировать?
— А во что вкладывать? Конъюнктура везде ненамного выше плинтуса. Благосостояние масс обрезано, спроса нет. Нет спроса — стагнируют рынки. Взгляни на ситуацию с точки зрения инвестора. Много ли в мире проектов, гарантированно обещающих отбивку вкладываемых средств? Мизер!
— Да ерунда все это! Мне бы сейчас миллионов десять, я бы их в три года отбил!
— Это если бы у тебя были свои десять миллионов. Ну, или кредит. Ты бы отбил, и уж сам себя бы точно не стал кидать. А теперь представь себя инвестором. У тебя, к примеру, миллиард. Ты же не сам их будешь в бизнес запускать. Тебе нужно найти сто человек на десятимиллионные проекты. Как быстро ты найдешь эту сотню с убедительными для тебя проектами, в которых ты ни аза не понимаешь, с уверенностью, что они тебя не кинут, что дурака не сваляют, что не прогорят?
— Да хрен его знает…
— То есть покрутишься, покрутишься, да и плюнешь на это дело. Плохо быть владельцем миллиарда. Это десять миллионов легко в дело запустить, когда ты двумя ногами на земле, в бизнесе стоишь. А попробуй пристрой миллиард, сто миллиардов. Вот и висят без дела собранные со всего мира деньги. И сам не ам, и другим не дам. Кризис называется.
— И что? Опять «экспроприация экспроприаторов»? Брать вокзалы, телефон и телеграф?
Поделиться книгой: