Книга первая. Зуб тигра

— Их не обижают? — поинтересовался я.

Честно говоря, мне было совсем безразлично: обижают ли тут девочек. Но мне нужна была информация. Следовало, как-то разговорить Вада. Вопрос о девочках, для затравки, показался мне не хуже прочих.

Старшина посуровел.

— Да я первый пристрелю того, кто попытается снасильничать, — сообщил он. — Заигрывают с местными, это бывает. И любовь случается, а некоторые и за золотые монеты соглашаются. Но чтобы насильно? Такого на моей памяти не было.

Мы сели за столик на веранде соседний с тем, что только покинули девушки.

Едва мы успели сесть, как рядом, по правую руку от меня, словно из-под земли вырос дюжий детина в белой рубахе и с перекинутым через руку полотенцем.

— Уважаемым егерям, как обычно? — спросил он, слегка склонив голову.

У меня непроизвольно случилось глотательное движение. Вад это заметил и попросил официанта:

— Я в курсе, что для жаркого не время, но может, осталось холодное мясо? Мой друг сильно проголодался в пути.

— Сию минуту, — согласился здоровяк.

— Спрашивай, — предложил Вад, когда стюард скрылся в недрах избушки, — ведь только для этого ты меня не убил.

— Торопишься? — усмехнулся я.

— Не люблю тянуть резину, натягивать тоже не люблю.

А он мне нравился всё больше и больше. Который раз я жалел о смерти моего верного Боба. Это случилось в тот момент, когда мы уже радовались окончательной победе над сводным и преступным братом Изабелл Генри. Я тогда замешкался, не ожидая от поверженного врага подобной прыти. Прежде, чем я убил его, он убил Роберта. И только после его смерти я осознал, как много значил для меня этот простой парень — пьяница и бабник, но верный друг и незаменимый помощник. Старшина теперь чем-то мне его напомнил.

— Поговорим за обедом, — предложил я.

Тем более, что официант уже поставил перед нами большую тарелку с варёным мясом, украшенную пучками зелёного лука и зубчиками чеснока. А также зелёного стекла штоф с неожиданно прозрачной жидкостью, о две грубо слепленные глиняные кружки без признаков какого-либо рисунка или орнамента. Посуда в стиле «бей — не жалко».

— Как потенциальный покойник, я могу задать тебе вопрос? — поинтересовался Вад, смачно пережёвывая изрядный кусок мяса.

— Валяй, — добродушно позволил я.

— Зачем ты здесь? Этот мир глупый и не совершенный. Вряд ли он сам по себе мог заинтересовать леди Монтгомери.

— Ты и про это в курсе? — честно удивился я.

— Держу руку на пульсе, — улыбнулся он.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы поразмыслить об истоках этого пульса. Вывод моих размышлений оказался до безобразия простым: я не стану убивать столь ценного информатора. Пока.

— Мне необходимо вернуть законным владельцам один предмет, — сообщил я.

— Зуб тигра, — усмехнулся Вад. — Он станет биться за эту реликвию насмерть.

— Затем меня и послали.

Глава 4

— Мешочек всё же с лица не снимайте, — порекомендовал я.

— Как вы разговариваете с Канцлером? — возмутился посетитель, но мешок снять не попытался.

— Просто разговариваю, — согласился я. — Так понятнее и доходчивее. Когда я начинаю разговаривать сложно, мои собеседники обычно выдерживают недолго.

Человек, наконец, оставил попытки снять шоры и опустил руки. Это, видимо, означало капитуляцию. Это было правильно. Мне совсем не хотелось обезглавливать Земной Альянс без особой необходимости.

— И вот эту камеру я у вас конфискую, — жёстко произнесла Белла, отрывая пуговицу с пиджака нашего гостя.

Мужчина совсем поник.

— Там у ворот моя охрана, — не очень уверенно сообщил он. — стоит мне только нажать эту кнопку. — Он продемонстрировал нам брелок чем-то похожий на сигналку автомобиля. — И с вами произойдёт несчастный случай.

— Белла? — спросил я.

— Не произойдёт, — улыбнулась она. — Кроме того, ваша охрана скорее напоминает группу детективов. Если б они ограничились ожиданием у ворот… Но ребята разбрелись по всему дому. Под предлогом обеспечения вашей безопасности заглядывали в каждую комнату, совали носы в каждую кладовку. Думаю, что им было поручено «случайно» наткнуться на моего мужа и либо сфотографировать его, либо как следует запомнить его внешность. Я понимаю, что политик вашего уровня считает себя самым умным и хитрым.

— Передайте мои соболезнования родственникам вашей охраны, — искренне предложил я глупому посетителю.

Наш гость, похоже, не сразу понял смысл моих слов. Когда до него, наконец, дошло, брелок он выронил, а руки его безвольно повисли вдоль тела.

— Вы что, их всех убили? — Без тени надежды спросил он.

— Не я.

Изабелл покачала головой.

— Вам бы следовало знать, канцлер, что на встречу с Вестником не стоит брать свидетелей и шпионскую аппаратуру.

— И может, мы уже вернёмся к сути вопроса, — добавил я. — А то он с каждой минутой всё больше и больше дорожает для вас.

И всё-таки политик есть политик. Тот, кого Изабелл называла канцлером, быстро оправился от потрясения последних минут и заговорил деловым тоном, не взирая даже на существенную помеху в виде мешка на голове.

— Государству требуется помощь, которую оказать можете только вы, — произнёс он.

Мы с женой переглянулись. Я увидел на её лице то же недоумение, которое, наверное, выражало и моё.

— С каких пор государство, в чьих руках разведка, контрразведка, тайная полиция и прочие спецслужбы нуждается в услугах наёмного убийцы? — Поинтересовался я. — Хотите убрать какого-нибудь заметного общественного деятеля?

Канцлер как-то устало взмахнул рукой.

— Для этого, как раз, и есть тайная полиция, — сообщил он. — Тут всё сложнее. Поэтому и понадобились вы.

— Я слушаю, — кивнул я, хоть гость и не мог этого видеть.

Он заёрзал на стуле. Бывают в жизни случаи, когда даже самый шикарный, созданный лучшими мастерами эпохи, предмет мебели становиться неудобным, как раскалённая докрасна сковорода. Для главы Альянса, похоже, это происходило именно теперь.

— А вы уверенны, что леди Монтгомери стоит присутствовать при нашем разговоре? Речь идёт о государственной тайне.

— Ха, — только и произнесла Изабелл.

— Я уверен, что леди Монтгомери известно достаточно государственных тайн, иначе, как бы её семья достигла подобных высот в бизнесе, — решил я успокоить нашего посетителя. — Так о чём речь?

Канцлер ещё немного помялся. Мне все его ужимки были прозрачны, как вода в роднике. Не стал бы он жизнью рисковать, если бы уже заранее не решился довериться нам. Всё остальное лишь дань привычке лицедействовать перед аудиторией. Затем он ещё долго и нудно рассказывал о чём-то незначительном, пока не добрался, наконец, до сути.

— Этот человек не из нашего мира, — сообщил он, — никто толком не знает, откуда он взялся. Он оказался ещё более таинственным, чем вы. О вас мы хотя бы знаем, откуда вы, зачем и причины, побудившие вас стать теми, кем вы стали. Про этого человека нет совершенно никакой информации вообще. Разве только отрывочные сведения, которые он сам и соизволил различными путями предоставить в наши руки. Сам себя он называет «Тигр». И теперь у него в руках нечто такое, что ставит под угрозу само существование Земного Альянса.

С каждой минутой становилось всё интереснее и интереснее. Даже Изабелл, до того стоявшая, присела на край стола.

— Что такое может захватить один человек, что может угрожать целому Альянсу? — искренне поинтересовался я.

— Информационный кристалл, — с явной неохотой сообщил Канцлер. — Полный секретов государственной важности.

Вот как? Выходит, подобные вещицы так легкодоступны, подумал я, прямо под ногами валяются. А я как-то слышал от той же Изабелл, кстати, что государственный архив охраняется так, что туда даже главный хранитель не может войти, если от него хоть немного иначе пахнет, чем зафиксировано в памяти защитной системы. Ай, да Тигр!

— А как ему удалось завладеть столь ценным предметом? Уверен, что подобные вещи не находятся в свободном доступе.

— Разумеется, нет, — с раздражением в голосе подтвердил вероятный заказчик. — Ему помогли. Нашлись предатели. Кто-то оказался подкуплен, кто-то преследовал некие собственные интересы. Жаль, что не удалось распознать их раньше. Теперь они уже нейтрализованы. Все, кого удалось выявить.

— Хотите сказать — уничтожены?

— Нейтрализованы, — всё более раздражаясь, повторил Канцлер. — Но кристалл, к тому времени, уже оказался в руках злодея. И только бог знает, как, и главное, когда, он собирается его использовать.

— Там что, план захвата галактики? — Засмеялся было я, но осёкся под взглядом жены. Неужели и такие планы у Земного Альянса есть.

— Там кое-что похуже, — предположила она. — Ещё мой отец рассказывал про подробное досье на каждого члена правительства, включая вас, Канцлер.

Голова под мешком трижды кивнула.

— Раскрытие личной информации, конечно, неприятно, — согласился я. — Но что там может угрожать Альянсу?

— Там не только информация о том, кто с кем спит, — вздохнул Канцлер, — но и о том, кто и как кого убрал с пути. И о том, как решались вопросы с Лунным восстанием и подавлением забастовок на марсианских колониях. И много чего ещё.

И всё это на одном носителе? Вот это реально бомба, подумал я. Теперь понятно, от чего нельзя такое доверить спецслужбам. Спец не спец, а утечка неминуема. Да ещё и преступник не из этой параллели. У него на своей территории может целая армия быть. А вестники и так «вне закона», мелькнула нехорошая мысль. Однако на счёт своих собственных рисков я решил поразмыслить позже, если решусь-таки на контракт с властью. Власть, правда, предавала меня дважды. Но, с горечью подумал я, для Вестника Смерти суть, в конце концов, в цене вопроса. А заиметь возможность перестать скрываться и убивать всякого, кто видел тебя и узнал, это хороший гонорар.

— Задача вернуть кристалл? — Решил уточнить я. — Или убить Тигра?

— Так вы согласны? — Спросил мешок с надеждой.

— Я вопрос задал.

— Последнее желательно, но первым делом вернуть кристалл. Даже не так, — секунду подумав, поправился он, — первым делом узнать его планы. Но сам кристалл необходимо вернуть в любом случае.

— А если он его скопировал? — Спросила Изабелл.

— Не возможно. Там установлена программа защиты от копирования. Взлом без потери записи не возможен. Доступен только просмотр. — Сообщил Канцлер. — Да и к чему ему копировать? Он может просто устроить всемирную трансляцию, а тогда…

— Новая война на Луне, проблемы с профсоюзами на Марсе и много прочих неприятностей, — закончил за него я. — Это понятно, хотя и не так трагично и смертельно для Альянса, как вы пытаетесь меня убедить. Там что-то ещё?

Я не видел его лица, скрытого мешком, но уверен, что в этот момент он поморщился, сварливым голосом выдавив из себя:

— Я уже говорил, что там много чего ещё.

Мы с Изабелл переглянулись. В чём подвох? Война в Лунных колониях, полностью зависящих от снабжения с материнской планеты, или волнения на Марсе с его полумиллионным населением никак не стоили бы таких усилий Тигра. А люди, пожертвовавшие собой ради помощи ему. Они не пошли бы на верную смерть в предвкушении столь слабого результата. А уж сведения об адюльтерах сильных мира сего в наше время самое большее дадут пищу прессе, да и то лишь на пару месяцев. В мире, где премьер правительства открыто живёт со своим сенбернаром, изменами никого не удивишь.

— Послушайте, — тоном терпеливого учителя, объясняющего непонятливому ученику его ошибку, произнёс я, — мне же всё равно придётся просмотреть эту информацию, дабы убедиться, что я добыл для вас именно тот носитель, а не фальшивку. Какой смысл от меня скрывать что-либо?

Посетитель неожиданно успокоился, перестав ёрзать на стуле, и даже сложил руки на груди, застыв в «позе Наполеона».

— В случае, если вы заполучите кристалл. Вернее сказать, когда вы его заполучите, — сам себя поправил он, — никаких «в случае» быть не может! Вам не придётся ничего просматривать, да и в ваших же интересах даже не пытаться этого делать. Надеюсь, что вы и сами понимаете, почему.

Он сделал долгую паузу, от чего мне очень захотелось его ударить. Но этот мешок на голове при горделивой позе делал его фигуру столь гротескной, от чего я удержался и лишь попросил нашего гостя:

— Так объясните же, как я узнаю, что добыл то, что необходимо?

И он снизошёл.

— У вас при себе будет небольшой аппарат. Сканер, если точнее. Достаточно поместить кристалл в это устройство и вам всё станет ясно. Красная точка и тревожный зуммер — не то. И соответственно, зелёная точка и мелодичный звук будут означать, что искомая вещица находится в ваших руках. Как видите, всё очень просто.

Я уверен, что в этот момент он весь сиял под мешком. И мне снова очень захотелось влепить ему знатную оплеуху.

Глава 5

Прожевав очередной кусок мяса, и разлив самогон по стаканам, Вад неожиданно задумался и произнёс, вроде, как про себя:

— А может и так отдаст.

Сказано было очень тихо, и я решил притвориться, что ничего не услышал. Не то, чтобы меня не заинтересовал подобный вариант развития событий (очень заинтересовал), однако я решил, что инициатива должна исходить не от меня. Произнесённая фраза, вне всякого сомнения, предназначалась моему слуху. И, значит, если говорилось это не ради красного словца, то, невзирая на отсутствие реакции с моей стороны, продолжение неминуемо последует. А пока же всё останется так: я услышал его слова, а он знает, что я их услышал.

— За что выпьем? — спросил я, взяв со стола свой стакан.

— Ну, что ж, за здоровье пить было бы слишком самоуверенным сейчас, — произнёс он, не уточнив, правда, с чьей стороны, — за успех? Опять-таки, без уточнения — за твой, или за мой — как-то неудобно получается, — он усмехнулся в свои пышные рыжие усы. — Давай просто за встречу, и за знакомство, конечно!

И он поднял свой стакан, который, не смотря на внушительные размеры, полностью скрылся в его огромной веснушчатой пятерне. И я впервые признался себе в том, о чём уже некоторое время думал. Будь этот весёлый усач Вестником, и мы могли бы стать хорошими друзьями. Мне нравятся люди подобного склада.

Я согласно кивнул и мы выпили.

Напиток оказался довольно приличного качества, особенно учитывая, что делали его на продажу. Сивушных масел, от которых так болит на утро голова, практически не чувствовалось. Вероятно, использовались фильтры из активированного угля. Надо думать, для себя, в таком случае, здесь гнали первосортный виски.

— Ты считаешь, что общий успех для нас нереален? — поинтересовался я, закусывая обжигающую горло жидкость зеленью местного производства. Она одновременно напоминала и базилик и кинзу. И подобное смешение вкусов оказалось на удивление приятным.

Он только неопределённо пожал плечами, ибо не мог ничего выговорить до отказа набитым мясом ртом. Покушать он явно любил. И эта страсть мне в нём также нравилась. Плохой человек редко обладает хорошим аппетитом. Его печень и поджелудочную грызёт желчь. А у моего пленника присутствия такой субстанции и близко не наблюдалось.

Едва прожевав, Вадим тут же наполнил стаканы снова. Интересно, подумал я, он делает попытку меня напоить, или просто следует традиции некоторых народов не делать перерыва между первыми двумя порциями выпивки? Скорее, всё же, второе. Потому что как-то не вязалось примитивное коварство с обликом, сидящего напротив меня человека.

Заглавный тост был произнесён, и теперь мы чокнулись и выпили без лишних слов. Словно расслышав мои мысли, наливать сразу по третьей старшина не стал, а ещё сильнее приналёг на мясо. Я невольно отметил, что при этом он не сортирует пищу, оставляя лучшие куски мне, или, напротив, поедая их сам. Он просто брал тот, что оказывался к нему ближе. Это характеризовало моего спутника, как человека прямого, далёкого, как от интриг, так и от глубокого планирования. Что меня вполне устраивало.