Три недели в настоящем

Это Димка у меня спросил. Я хотел авторитетно кивнуть, но потом решил, что лучше принять своё собственное решение, отличное от профессорского. И для порядка, обосновать.

— Знаешь, мне бы лучше после этого хоть очухаться. Давай, лучше, минуту.

— Ладно. — согласился Профессор. — Тогда поставим шестьдесят секунд… Кажется, всё. Пошли готовиться!

Через пять минут я снова стоял на кухне. На мне была безразмерная куртка и лыжная вязаная шапка из Димкиного гардероба. Я был в этом наряде словно пугало. Безразмерная шапка норовила слезть на глаза, а в куртку с лёгкостью вошёл бы ещё один Валера и мы бы держались каждый у своего рукава… Мою тёплую уличную одежду он отверг из каких-то «принципиальных» соображений. Но мне всё же удалось отвертеться от его перчаток. В них работать с часами было вообще невозможно.

Я поправил на столе листок бумаги с подсказками, сунул руку в браслет и щёлкнул рычажком у его основания. Часы загудели и браслет знакомо, как утром, притянулся к руке. Профессор, видевший это впервые, даже взвыл от восторга. На циферблате замигал зелёный огонёк. Значит, всё верно, и батарейка ещё не до конца села.

Димка, сидя от меня через стол, стал настраивать видео моего смартфона. Он дал отмашку большим пальцем, что всё в порядке и я стал набирать свои коды: «первая» кнопка, «20» плюсов, потом «вторая» кнопка и «60» плюсов. Поединично набирать было долго, но в промежутке между единицами и сотнями никаких кнопок не было. И я взмок. На второй и третьей строчках, как мы и планировали, засветилось: «20» и «60». Из наезженной колеи я выбиваться не стал и тремя кнопками слева я запустил голубой огонёк на нижней строке. И наконец, глубоко вдохнув, я просунул палец под корпус часов и нащупал там красную кнопку. Будущее, так будущее! И нажал её, ожидая каких-то неизвестных изменений в своих ощущениях. У Димки тоже глаза округлились.

Но ничего не произошло. Почти. На нижней строчке, где мигал мой пульс и светился голубой светлячок, теперь последним символом сиял какой-то красный сигнал. Я долго приглядывался, пытаясь определить, что он означает, но ничего понять не мог. Серая надпись там была, но настолько мелкая, что крошечные серенькие буковки на чёрном поле сливались в тонкую прерывистую полоску… Наконец, догадался развернуть циферблат к основной камере смартфона, чтобы увидел Димка. Но и после этого яснее не стало.

— Что это за красный сигнал? — после недолгого раздумья, задал вопрос Профессор.

Похоже и он ничего не мог сообразить. А для прочтения надписи нужен был, как минимум, микроскоп.

— Я думал, ты знаешь. — посетовал я.

— Я-то откуда?.. Это ты уже путешествовал…

— Ну, и что мне теперь делать?

Димка вздохнул, но сдаваться не собирался.

— Ты что-то неправильно набрал. Красное — символ ошибки… Наверное… Давай, посмотрим… — он взял меня за руку с часами и развернул циферблат к своему лицу. — Может… Хотя, нет! В остальном-то всё работает. А ты ничего лишнего не нажимал?..

Я недовольно фыркнул.

— Ладно-ладно… Я просто прикидываю… Так, двадцать секунд туда… Верно?.. И шестьдесят там… Всё, вроде бы правильно. Слушай, а может есть какой-то запрет находиться там дольше, чем дистанция заброса?.. Ну-ка попробуем… Где тут у нас минус?..

И Димка своими толстыми пальцами стал неуклюже тыкать по кнопкам. Я терпел это ровно пару секунд. Потом отнял у него свою руку. И сам стал изменять значения на третьей строчке. После того, как там осталось «19», я сунул палец под корпус… Димка, с интересом наблюдавший за моими действиями, очнулся и торопливо нацелил на меня видео глазок смарта. Желал непременно запечатлеть момент моего триумфального убытия. И я нажал. Красный светодиод, даже не моргнув, продолжал спокойно светиться… Может сперва надо было его как-то отключить? Но кнопки на корпусе закончились… И я снова развернул циферблат к Профессору.

— Тю на тебя! — сказал он, словно истинный одессит. — Опять ошибка!

Умнее ничего, конечно, придумать не мог. А я уже изнывал от жары в этой его куртке и дурацкой шапке.

— Может быть… — снова начал Дима, и замолчал.

— А-то как же ж… — с умным видом подтвердил я, насмехаясь над Профессором. — Но может и не быть!

И мы оба надолго замолчали. Никаких новых идей в головах не возникало. Вот если бы в часах был кондиционер… Это было бы лучше всего. Я мог бы потерпеть без еды и без воды, но без прохлады я уже варился…

Через какое-то время, прогоняя глупые мысли, я мотнул головой и сказал:

— Давай будем дальше менять цифры…

И мы стали менять числа дальше. Димка подсказал, что может быть есть какое-то нижнее ограничение по дальности заброса. И я увеличил «дальность» до тридцати… Потом до сорока… Потом до шестидесяти… Ста… По спине пробежали уже капельки пота. А красный светодиод продолжал издеваться над нами. Тогда я набрал сразу 1600! По крайней мере, в первый раз сработало при 1512. Надавил на большую красную кнопку и всё осталось, как было. И я решил, что часы, скорей всего, сломались. Вышли из строя, сдохли, окочурились… Или батарейка уже кончается. Вот и не хватает энергии. И это было хорошо! Потому что работающих, я этих часов панически боялся.

Металлический сегмент у основания браслета сработал отлично. Все показания погасли и часы легко сползли с мокрой от пота руки. Они были тёплыми, чуть теплее моей кожи. Но не горячими как в прошлый раз!

Димка, задумавшись, снова ушёл в себя.

— Ты, Дима ошибаешься. — наконец возразил ему я. — И у нас с тобой ничего не получится…

— Но ведь двойника своего ты видел! — возразил Димка. — И звуки… шаги в другой комнате.

— Да, брось! У нас акустика в домах такая, — хотя я сам считал, что никакой ошибки быть не могло, звуки были именно у меня в комнате. Шорох, шаги и сдвигавшаяся табуретка. Но я всё равно возражал. — что когда соседи своей дверью хлопнут — и ты бежишь в прихожую…

Дима хмыкнул и почесал макушку. Я скинул с себя знойно греющую его одежду и с наслаждением плюхнулся на прохладный кухонный диван рядом с Профессором. Как хорошо!

— Ладно! — наконец согласился он. — Давай тогда будем обедать! Репа уже клинит.

Отложил в сторону мой смарт, взял пульт, и прежде, чем приниматься за обед, создал соответствующую обстановку — включил телевизор. На один из своих любимых каналов… Потом кое-как поднялся и, под громкие звуки телика, стал доставать с сушилки тарелки и разливать борщ. Я сгрёб со стула Димкину одежду и с облегчением отнёс к нему в комнату, в шкаф. Когда я вымыл в ванной руки и вернулся на кухню, стол уже был сервирован. В «профессорском» стиле. На главном месте стола, как всегда, лежал пульт от телевизора и пакет с чёрствым хлебом. А также новое добавление кухонного натюрморта: мой смартфон и чёрные часы…

А, чёрт, я всё-таки забыл купить для Димки свежий хлеб!

Борщ был, как всегда, очень даже неплохим. Как и в лучших ресторанах Ландона. И, когда я с удовольствием прикончил свою тарелку, пришло время трезво взглянуть на некоторые вещи. Рядом на столе продолжали лежать эти мои удивительные часы. И мы с Димкой не продвинулись в разрешении их загадки ни на шаг. Даже, вроде, как-то отдалились, в какие-то ненаучные дебри. Я, несмотря на покорное поведение, до сих пор не верил ни в какую «машину времени». Это всё была заумь Профессора. Можно было подумать, что я совершал какие-то медленные скачки во времени… В смысле, не мгновенные. И с этим согласовывалось только то, что я наблюдал, гуляющего спиной вперёд, сумасшедшего своего двойника…

И ещё эта глупая записка… Я вспомнил, что не сказал Димке про записку и, на некоторое время задумался. Стоило ли говорить Профессору о такой мелочи. Действительно, я сам написал такую записку. Но это было уже после того, как я прочёл, смял и засунул в карман первую… Я даже не мог вспомнить, почему я написал вторую. И не понимал куда потом она пропала. Запутанное всё какое-то стало с этими часами…

Нужно ли Димке говорить про записку? Вчера бы я даже не задумался об этом.

Чем Димка объясняет нежелательность этих его научных экспериментов в моей собственной верхней одежде?.. Может я до сих пор нахожусь под вымышленным «психотронным» воздействием или даже сплю? Я незаметно ущипнул себя за руку. Больно! Значит, не сплю. Почти всё, что случилось с утра, я помнил достаточно чётко. Да, был небольшой сбой, когда я надавил эту чёртову красную кнопку. Но всё остальное время я оставался адекватен, мог контролировать свои поступки и не совершал ничего неразумного.

Димка после еды, как обычно, расслабился и пребывал в состоянии сытой эйфории. А передо мной на столе по-прежнему лежали и притягивали к себе часы в воронёном корпусе. И я уже стал понимать, какую нелепость собираюсь учинить. Как и всё нелепое, гениальная мысль пришла, как всегда, в обход здравого смысла и из ниоткуда. И оформилась во всех деталях, близкая к совершенству, просто за секунды.

Пусть я не верю в машину времени, и, кажется, что часы сломались и перестали функционировать… Но, если мысль вдруг окажется верна, это всё разрешит… Надо просто повторить уже пройденное ранее. И если не выйдет, тогда и доказывать больше ничего не надо будет. Реальное решение может быть только одним. Да или нет! Только, чтобы не опозориться при свидетеле, я решил сделать всё это прямо сейчас и в одиночку, пока Димке не до меня…

Часы на стене кухни у него показывали 13:22. Я, для вида, потянулся, встал, и двинулся в туалет. По дороге, как говорится, лёгким движением руки, прихватив со стола и смартфон, и часы. Димка, похоже, этого даже не заметил. Он не отрывался от телика.

Почему я двинулся в туалет? Особенной причины навестить именно это помещение в квартире моего друга, у меня не было. Просто именно эта точка уже длительное время оставалась не тронутой нашими посещениями. Значит, если Димка прав, я там не столкнусь ни с кем из нас в том прошедшем времени. Если же он не прав, то моё посещение туалета не вызовет каких-либо подозрений. К тому же я начал сомневаться в собственной непогрешимости. Но меня убедил всё же не Профессор. Всё, что сегодня со мной случилось, и встреча с двойниками, и, то появляющаяся, то исчезающая, записка, и повторяющийся лай собаки и звуки, которые я сперва слышал и лишь потом производил, согласовывались с этим в гораздо большей степени, чем пытался меня убедить Дима.

Значит, чтобы не столкнуться случайно ни с кем, я должен, после срабатывания часов, оказаться у самого себя за спиной. И вся Димкина квартира почти на пять минут, пока обедаем, будет в моём полном распоряжении.

В Димкиной квартире туалет был отделён от ванной и имел собственную дверь, запирающуюся изнутри шпингалетом. Там я заперся, опустил на унитаз крышку и уселся на неё. На кухне что-то весело кричали в телевизоре. Что бы тут ни происходило, Димка наверняка ничего не услышит… Собак у него нет, лаять никто не станет. Я продел руку в браслет и затянул его на запястье. Замигал зелёненький. Без красного. Всё чисто… Положил на колено смартфон, уже Димкой настроенный на видеозапись. Ужас, связанный с первым близким моим знакомством с часами, я, с помощью смартфона в руке, пытался заглушить. И поэтому, вначале никаких особенных надежд, связанных с видеозаписью, не питал.

Чтобы не отклоняться от расчётного, быстро набрал на второй строчке «400», естественно, со знаком минус, а на третьей — «300» со знаком плюс. Набирать сотнями было легко. Первое число, если это время дальности перехода, должно было заканчиваться незадолго перед тем, как я вернулся, отнеся Димкину одежду к нему в шкаф. «Синюю защиту» я двумя нажатиями привёл в состояние ровного голубого свечения. Даже сам удивился, как сделал всё быстро. Глянул правильно ли выставил цифры, взял в руку свой Самсунг, разрешил видеозапись, и нацелил объектив на свой хронометр на левой руке. Я помнил, что в прошлый раз все строки светились, но осознанно вспомнить, что они тогда показывали, в связи с происходящими в это время иными событиями мне было невозможно. Может быть теперь я смогу увидеть что же там было.

Думать о тёплой одежде мне в голову даже не пришло. Если всё пройдёт также быстро, замёрзнуть не успею!

Свет в туалете я не включил, серенькое изображение на смартфоне оставляло желать лучшего, подсветка была отключена.

И я привстал, готовясь, по рецепту Профессора, к толчку в первый момент. Сунул свободный указательный палец под корпус, уже ощущая лаковую поверхность кнопки… Надавил, и, когда красный сигнал не засветился, качнулся к стене, продолжая держать смартфон перед часами. Всё вокруг вспыхнуло. Какой-то ненормальный звук ударил по ушам. По телу прошла дрожь, больнее всего хлестнувшая по ногам. От меня, как святой дух, отделился мой бесплотный двойник, он постоял немного в напряжённой позе, и стал опускаться на крышку… Я очнулся и направил глазок основной камеры смартфона на его лицо… Потом перевёл на своё… Надеясь, что забавно получится… А двойник, постепенно став неудержимо стремительным, уже спиной вперёд вылетел из туалета и резко и бесшумно за ним захлопнулась дверь. Яркий свет из распахнувшейся двери меня сделал почти незрячим. И, когда он иссяк, некоторое время я чувствовал себя медленно прозревающим. Мудрое решение, спрятаться в туалете и не включать свет!

Что-то беззвучно вибрировало вокруг, перекашивалось и посверкивало. Левую руку почти жгло браслетом, снова ставшим вместе с часами горячим. И внезапно всё остановилось.

Меня ощутимо качнуло. Свет снова стал тусклым настолько, что первое время я ничего не видел. Но из благоразумия вёл себя тихо, и, стоя у двери, стал прислушиваться.

Шумел телевизор на кухне, позвякивала посуда. Если это в действительности реально прошедшее время, то, вероятно, это Димка накрывает ещё на стол. После, через десяток секунд, раздались снаружи лёгкие шаги второго. Моего двойника. Двойник перед санузлом остановился. Постоял, и шагнул к двери ванной. Это я после того, как отнёс Димкину одежду к нему в комнату и теперь собирался мыть руки. Пока что Профессор был прав! Мне хотелось, конечно, убедиться в этом визуально, но я опасался всё испортить и, не дыша, стоял перед дверью, взявшись за ручку. Двойник подошёл к соседней двери и открыл её. В это время он смотрел в другую сторону, а при открытой двери Димка из кухни не увидит, как я проскользну в коридор. Я бесшумно открыл дверь туалета, которая неожиданно оказалась не запертой, её вскрыл мой двойник. И я тихо проскользнул в коридор за угол. Теперь у меня оставалось около пяти минут до того, как меня понесёт обратно. И нужно было выбрать, что могу из этого времени, принести в своё, то. И чтобы это вызывало, как минимум, удивление. Только бы не шуметь и не попадаться на глаза этим двум на кухне… По крайней мере, нельзя показываться своему двойнику, иначе… Что «иначе», я придумать не мог, но понимал, что такой запрет должен существовать. Ведь я тут до своего отправления никакого двойника не видел. А если видел бы, то так и надо было поступать. К чему всё усложнять?..

Сейчас Димка, вместе с моей точной репликой, моим двойником, будут обедать. Значит остальная территория, кроме той части квартиры, которая видна из кухни, это время будет свободной. Потом наступит эта тёмная стадия… И я надеялся, что тёмных теней в это время не увижу. В общем, время пока есть. И нужно постараться придумать что-то важное… Главное, сделать всё это незаметно!

Вот она большая комната в Димкиной квартире, которую с трудом можно было назвать гостиной. Но у Профессора она словно склад. Два шкафа с раритетными бумажными книжками, оставшимися у него от предков, шкаф с одеждой, большое настенное зеркало в деревянной резной раме, приваленное к стене, коробки, ящики с каким-то хламом и маленький стеклянный журнальный столик в окружении аж трёх диванов посреди комнаты. Здесь весь пол чем-то завален и бесшумно искать не получится. И я пошёл дальше.

Димкина комната. Территория знакомая во всех подробностях. Как и у меня, кабинет и спальня хозяина одновременно. Что же здесь можно предпринять? Что не смог или не успел бы сделать мой двойник за то время, что относил куртку.

Минуту я просто ходил и изучал обстановку. Гениальная мысль, пришедшая ко мне там на кухне, ничего конкретного не предполагала. И я думал, что всё будет просто… Но простым ничего не было, и может быть именно потому что я до сих пор держал смартфон в руке и продолжал стараться фиксировать на него всё, что вижу. Чтобы освободить руку, да и голову тоже, положил Самсунг на стул. И стал тихо ходить по комнате, шаря глазами по всем предметам. Но всё было бесцельно. Ничего нового я не увидел. И гениальные мысли у меня иссякли. Что же мне сделать?

А время на третьей строчке циферблата шаг за шагом убывало. Мне уже необходимо было начинать торопиться.

Что же предпринять? Может намалевать на стенке маркером неприличное слово? Или взять отвёртку и раскрутить его стул? Но это было грубо! Так с друзьями не поступают. И никто такого по достоинству не оценит.

Время шло. Беззвучно и безостановочно. Я брал со стола и полок разные предметы и, повертев в руках, возвращал на место. В голову ничего не шло…

На исходе лимита времени я понял, что уже не успею придумать ничего, и мне остаётся лишь надеяться на свой смартфон. Я решил попытаться снять самого себя ещё раз сидящим рядом с Профессором на кухне. Со стороны. Схватил Самсунг и рванулся к двери из комнаты… Момент финала я увидел на своих часах, когда выходил за дверь. Снова был какой-то рывок и побагровевшую тьму вокруг… И две проскользнувшие тёмные тени… Я этого немного ожидал, и поэтому не так испугался. И ещё была тишина…

Я не успел… Четыре минуты — слишком ничтожное время!..

Когда всё завершилось, я глубоко вдохнул и прошёл в кухню будто на чужих ногах. Немного кружилась голова, но дыхание оставалось ровным и спокойным… Привык уже я, что ли к этому проходу через прорубь? Вероятно, сыграл свою роль и смартфон в руке… Он как-то успокаивал.

Усаживаясь на своё место за столом, я снова посмотрел на часы. 13:28. Я, как и ожидалось, вернулся через пять минут. Будто никаких прыжков в семиминутное прошлое и не было. Может мне снова всё мерещится, и я только сейчас, а не когда-то там в прошлом, гулял по Димкиной комнате, и ничего такого неправильного не было? А все эти интересные эффекты со светом и температурой — следствие какой-то психотронной отдачи? Для меня всё в этом мире стало казаться обманчивым, и я был готов теперь поверить во что угодно!

Дима продолжал смотреть в телевизор, будто не замечая, что я вернулся. Но через некоторое время, не отрываясь от «ящика», всё-таки ехидно спросил:

— Чего ж так долго? Верёвку что ли проглотил? И, вроде бы, за собой не смывал!..

Да, подловил он меня. Но мне теперь особенно каяться было не в чем. Часы я под столом, нащупав на браслете рычажок, потихоньку снял и сунул себе в карман. Потом положил Профессору в руку свой смарт. Димка, конечно, взял и удивлённо посмотрел на меня. Мол, что это я ему подсовываю. Пришлось, вместо объяснения, запустить ему последний видеофайл и сесть рядом для устных объяснений. Хотя я не знал ещё, что сам увижу.

Сперва в полной темноте камера пыталась различить хоть что-нибудь. Потом, через весь экран пронеслась яркая зелёная молния… В общем моё умение снимать оставляло желать лучшего… Затем изображение светящегося циферблата стало более стабильным. Но нечётким. Более-менее контрастные детали размывались и определить, что они такое, было невозможно. Правда, в какой-то момент была яркая вспышка и стали видны детали интерьера, не загороженные размытыми часами. Изображение качнулось и стала видна поверхность пластиковой двери с ручкой и задвинутым шпингалетом. Далее всё снова мелькнуло и появилось моё лицо с опущенными глазами и часть руки у плеча… Потом появилось другое моё лицо с хитрой усмешкой в глазах и стало дёргаться и трепетать. И, наконец, пропало. Изображение стало чёрным. Через чёрный экран пронеслась зелёная точка и подёргавшись замерла в углу экрана и расплылась… Чёрт возьми! Это всё уже было. Словно дежавю… Затем, вспышка, дверная ручка и шпингалет… Потом снова появился я, сосредоточенно уставившийся на собственную руку, и другой я, хитро глядящий в камеру… Изображение прошло ещё один круг и вернулось к изначальному моменту полной темноты. Я, ткнув в экран, остановил видео, чтобы не пришлось смотреть этот коротенький фрагмент ещё раз. Видимо, в какой-то момент запись была прервана, и я, думая, что продолжаю снимать, ходил по квартире с бесполезным уже смартфоном в вытянутой руке.

Да, а два моих лица всё-таки не могли появиться сами собой. Это теперь зафиксировала камера смарта. Моя мнимая ненормальность тут не причём. Всё задокументировано. От понимания произошедшего, меня просто обдало жаром. Уф-ф!

Но Профессор, как бы вопрошая, смотрел теперь на меня, и ожидал объяснений. Я вспомнил, что ошибся. А признаваться в своих ошибках мне всегда нелегко. Я, в то время, когда ошибался сам, ложно считал, что ошибается Димка. И теперь пришло время признания его правоты. Я вздохнул и начал:

— Понимаешь, Димыч, я решил, что раз в плюс часы не хотят идти…

— Оба-на!.. — перебивая меня, выдохнул Профессор. — Ты — гений!

Я всего этого не ожидал, поэтому удивлённо уставился на Профессора. Чего это он? Издевается надо мной, что ли?

— Действительно, почему бы просто не повторить уже пройденное! С минусом-то всё уже у тебя было… И работало… Так ты думаешь, получится?

Я ткнул пальцем в смартфон. Мол, смотри сам. Всё-таки Профессор, хоть и сообразительный, включается очень туго. И я опять запустил видеофайл. Снова была тьма, зелёный росчерк по темноте, едва различимые контуры светящегося циферблата, вспышка, дверной шпингалет и лица близняшек… Правда, когда вновь наступила тьма, я воспроизведение остановил. Хватит теперь и одного раза. Всё это мы уже проходили.

Мы с Профессором сидели молча минуту. Потом он спросил:

— Так что, у тебя всё получилось?.. И ты сам запись остановил, или э-э…

— Или. — вздохнув, ответил я. — Случайно выключилась. Сбой какой-то. Я ещё минут пять был уверен, что продолжаю снимать.

— А лицо…

— Второе лицо моё, и первое… э-э… ну, тоже моё. Только несколькими секундами раньше. — для меня самого такая связь между мной и двойником, стала почти открытием. Потому что я уже стал оценивать собственные ипостаси через движения во времени. Мне хотелось собой гордиться. Это было очень даже круто!

— То есть ты хотел сказать «позже». — почему-то поправил меня Димка.

— Как позже? — удивился я, убеждённый снова, что друг ошибается.

— Потому что ты ведь сам отправился в прошлое, назад!.. Да?.. И оставил своего двойника в его настоящем. Значит, позже был он, а ты стал… раньше! — Димка снова лучезарно светился. — Классные у тебя вышли кадры! Как бы при движении во времени назад. Ты представь!.. Необыкновенно! Просто исключительно! Это твоё двойное селфи мне очень нравится…

Странно, когда Профессор признал мою ошибку шедевром, я захотел ему сопротивляться. Потому, как у меня созрела мысль, что снова Димка начнёт устанавливать свои дурацкие порядки. Всё должно быть под его руководством. А я опять буду «мальчиком на побегушках» или чучелом в огромной тёплой куртке. Сейчас, когда мне надо было хорошо подумать и разобраться со своими делами, Профессор, с его идеями, только мешал бы… Ссориться с Профессором я не хотел, но для пользы дела приходилось начинать со лжи. И менять акценты в нашей беседе:

— Да, действительно, я оговорился. Вернее было бы сказать: «несколькими секундами позже»… Но ничего уникального в этом я не вижу. То же самое можно сделать с любым видеофайлом. Я бы на твоём месте не поверил в эту липу. Компьютерная графика плюс обратная съёмка… И плюс, конечно, убедительные объяснения…

Я замолчал, а Димка стал смотреть на меня как-то удивлённо-недоверчиво. Хороший он человек, но легковерный. Убедить его своим враньём мне ничего не стоило. Мы, после моих слов, молчали долго. Ещё около минуты. Наконец он произнёс:

— Так ты что, морочишь мне голову что ли?..

— А ты как думаешь? — сказал я. Врать напрямую было бы не очень убедительно. Да и противно для меня.

Но Профессору не хотелось в это верить. В такой подлый обман с моей стороны. Он пытался найти какие-то аргументы. Я видел, как его глаза безуспешно разыскивали что-то вокруг. Мне, конечно, не хотелось так разочаровывать друга. Но пришло время разобраться со всем самостоятельно. Прежде чем выносить этот сор…

— Ладно, Профессор! — я теперь торопился, чтобы не дать Димке зацепиться за какую-то деталь. Потому что отбиваться я долго не смог бы. — Спасибо за обед, конечно… Но у меня дела…

Я торопливо сунул смартфон в карман, уже оттопыренный часами, и устремился в прихожку. Димка там же появился, только когда я уже застёгивал куртку.

— Ты это, Валера… В общем-то не прав…

Что он ещё хотел сказать, мне было неважно. Я поймал его повисшую в воздухе руку, крепко стиснул, встряхнул пару раз и скороговоркой пробубнил:

— Отличный-был-борщ-пока-созвонимся… — совсем забыв, что в этом доме не прощаются.

И, не давая возможности вставить слово, поспешно выскочил за дверь.

* * *

Да, вот так и случилось и необъяснимое, и со здравым смыслом не вяжущееся, но, тем не менее и вопреки всему, реальное: мои «котлы», которые я бесконечно долго считал хламом, оказались не просто долго работающим точным часовым устройством, а вполне работоспособной машиной, которая в состоянии перемещать меня в прошлое. Перекидывать во времени! Как бы это дико ни звучало. И вчерашнее «невозможно» было сегодня без возврата перечёркнуто! Всё сразу изменилось. И мир быть таким, как прежде, больше не мог. Мне ни в одном прекрасном сновидении присниться не могло, что я буду сегодня путешествовать во времени! Вот это да!

Правда, первый раз меня к этому вынудили обстоятельства. Но второй раз я так решил и проделал это сознательно. И у меня теперь появилась куча вопросов. От безобидных тактических: что за тени я видел, когда утром часы тащили меня сквозь время? До вполне стратегических философских: что же всё-таки оно такое, время?

Но пока нужно было сосредоточиться на более близком. Тени спокойно могли бы и подождать. И со временем ничего страшного случиться не может… А первое житейское, о чём я подумал, было: «Знал ли дядя Витя, когда дарил мне часы, о таких их возможностях?» Ведь тогда он мне ничего не сказал. Как бы промолчал о самом важном в этом подарке. А мне теперь казалось ещё более важным, где же Виктор Александрович раздобыл такое чудо. Спрашивать его уже никто не мог. Придётся мне самому искать ответы через третьих лиц. Это, конечно, его семья и мой отец. И ещё, возможно, бабушка Лида…

Мой дядя Витя — старший брат отца. Они оба родились в один год — 1963. Дядя Витя в начале января, а батя в конце декабря. Оба — Козероги. Но учились они в школе в одном классе. Потому что мой папа не захотел ждать целый год. Бабушка Лида с дедушкой Сашей что-то там намудрили и оба сына в 1970-м году пошли вместе в первый класс. Со своими именами, но разными фамилиями. С тех пор мы, как и бабушка Лида, Евграфовы. А дядя Витя, как и дед Саша, Егоров. И батя мой с тех пор на год старше. Он, по паспорту, родился в декабре 1962 года. Мне отец об этом сам рассказал. Этот неправильный факт биографии мучает его до сих пор.

Мой папа про часы точно ничего не знает. Иначе сказал бы уже давно. В семье дяди Вити, скорее всего, то же самое. Но всё-таки, надежда умирает последней, и пока она жива, нужно пытаться выцарапать у упрямой злодейки-истории все факты об этом вселенском событии — появлении у меня в руках действующей машины времени!

Впрочем, не знаю! Событие могло быть и не столь уж вселенским. Вполне могло случиться, что в мире это не единственный экземпляр машины времени. Их могли быть десятки или даже сотни и тысячи… В наше промышленное время никто бы не взялся изготавливать такой фантастически необычный прибор в единственном экземпляре. Просто все события такого рода возможно тщательно скрываются. И до огласки ни один факт не дошёл. Пока ещё, быть может.