Созвездие химеры [СИ]

На секунду она задумалась, затем, отложив маленькую рюмку в сторону, наклонилась вперед.

— Посмотри дальше, в помещениях для игры в покер. Там сидят много всяких, может и ты своего друга найдешь.

Она указала на дверь в самой глубине бара. Скрытая за столиками у самой противоположной стены, ее практически не было видно, пока взгляд не останавливался точно на ней.

Лишь подойдя к ним поближе, он понял, что попал в нужное место. За металлическими дверьми доносилось грозное рычание какого-то животного. Оно перемежевывалось к редкими человеческими словами и отборной руганью, превращаясь в нечто, что никак нельзя было назвать речью живого человека. Прокуренный до невозможности, Горг вскоре узнал его и был сильно удивлен, когда войдя внутрь и сконцентрировав на себе внимание всех присутствующих игроков, к нему не отвернулся тот, ради кого он вообще сюда пришел.

Струйка серого дыма поднималась перед его склонившимся лицом. Спина, похожая на громадную бетонную плиту, закрывала почти весь стол и люди, сидевшие за ним, на его фоне казались тараканами. Мышцы бугрились на его теле, а шея, уходившая в плечи толстенным куском мяса, держала на себе побритую на лысо голову.

Заметив, что игра внезапно остановилась, он нехотя отвернул голову и заинтересованным взглядом осмотрел вошедшего внутрь. Затем, ухмыльнувшись, положил карты и встал из-за стола.

— Кого я вижу. — он не говорил, рычал. Сигарета в его лапе казалась маленькой соломинкой. — Командир, наконец, решил проведать своих подчиненных.

Глаза его горели то ли огнем, то ли нарастающей внутри него яростью. Никто не хотел прерывать его разговора и молча ждали развития событий.

— Сколько же мы не виделись? — он несколько сбавил тон и напряжение в воздухе стало постепенно спадать.

— Давненько. Много воды утекло с тех пор.

Горг прошел вперед, проводимый взглядом сидевших за столами игроков, и присел прямо напротив громилы. Он последовал его примеру. Через секунду они уже смотрели друг другу в глаза.

— Это мой командир. — он выпрямил громадную руку, кулак которой походил на строительный молот и описал им дугу, как бы знакомя мужчину со своими друзьями. — Мы долгое время сражались плечом к плечу в четвертом космодесантном батальоне. Под его командованием нам удалось одержать немало славных побед.

Игроки поддержали говорившего и в знак согласия вспомнили несколько довольно значимых сражений, в которых Георгию пришлось участвовать в составе батальона.

— Чего же ты молчишь?

Вопрос был прямой как стрела. Настало время говорить.

— Мне нужно с тобой кое-что обсудить… наедине.

Карл посмотрел на своих соседей по столу, потом перевел взгляд на карты в руках и глубоко вздохнул.

— Жаль, что придется закончить игру, — громила повернул карты и показал получившуюся комбинацию, — Мне сегодня «прет». Но встреча со старым другом намного важнее карточной игры.

Люди стали медленно расходиться. Выходя по одному через единственный выход, они вскоре покинули помещение, оставив двух старых друзей наедине.

Громила молчал. Все это время он теребил в своих руках несколько игральных карт, чья комбинация гарантировала ему выигрыш, продолжи он игру. Стол скупо освещался висевшей над головой люминесцентной лампой, глаза блестели и дым тлевшей во рту Кларка сигареты медленно поднимался к потолку.

— Как давно ты в Трущобах? — спросил Горг.

— Мы не виделись восемь лет и ты не придумал более идиотского вопроса, чтобы задать его при встрече. Как насчет спросить о моем здоровье?

Он сжал губами тонкую сигарету и в один глубокий вдох сжег ее до самого фильтра. Дым вывалил из его ноздрей в туже секунду и в бледном свете потолочной лампы он был похож на взбесившегося быка, готового наброситься на него в любую минуту.

— И как же оно?

— Если не брать в расчет двенадцать пулевых ранений, четыре ножевых, два перелома, бесчисленное количество ссадин и ушибов, три операции по замене внутренних органов и полный курс восстановительной терапии, то… в принципе все не так и плохо.

Кларк откинулся на спинку кресла и продолжил сверлить взглядом своего бывшего командира.

— Как ты меня нашел? Это они тебя вывели на мой след?

— Нет, дружище, все намного проще, хотя мне понадобилось немало усилий, чтобы найти место куда зарылся наш маленький крот. И вот я здесь, странно, что ты не бросился меня целовать от радости.

— Какого черта ты тут делаешь?

— Знаешь, Горг, стареющему головорезу особо некуда податься в современном мире. Войны постепенно заканчиваются и превращаются в цирк, где стрельба идет только по расписанию. Все чаще люди прибегают к помощи закона и адвокатов, а не оружию и насилию. Я стал лишним в этом идеальном мире. Мои навыки все меньше стали быть востребованы, а как ты сам понимаешь, и понимаешь это очень хорошо, делать что-то другое я просто не умею.

— Это правда. Мало кто мог с тобой потягаться в жажде крови и тяге к убийствам. Удивительно, что ты вообще до сих пор жив.

Он слегка улыбнулся, услышав подобные слова. Для него это звучало своего рода комплиментом.

— А ты я вижу совсем захряк. Скоро пузо вырастет.

— Хватит иронии, Кларк. Я здесь не для этого.

— Что случилось, старик? Ты изменился и чертовски сильно. Я не узнаю тебя. Бросил все, уволился в запас и убрался на край вселенной, что бы сменить винтовку на шахтерское кайло. Видимо в последнем бою тебя здорово контузило.

— Не в этом дело. — резко перебил он его.

— Да ладно. И в чем же?

Громила сложил карты и бросил их на центр игрального стола.

— Брось, Георгий, — голос верзилы стал необычно громким. — Ты до сих пор коришь себя за смерть тех людей, не добежавших до спасательного модуля? Зачем? Шла война, каждый день умирали сотни таких же как они. Чем они были лучше?

— Ты ничего не понимаешь. — отбивался Горг.

— Знаю я эту историю. Столько раз ее слышал. Двадцать спасательных модулей на три с половиной тысячи человек из разбомбленного города. И тебя поставили отбирать тех немногих, кто смог бы улететь и спастись на ближайшую станцию, дрейфовавшую на орбите, а остальных бросить на произвол судьбы прямо в эпицентре боевых действий. Плохой выбор, но ты его сделал. Что толку теперь вспоминать об этом? Нам каждый день приходилось делать подобный выбор и почему то именно в тот раз это стало для тебя настоящим испытанием. Ты застрял в прошлом, Мадимга, пора разорвать эту ненужную связь.

«Мадимга».

Это слово еще раз прозвучало у него в голове. Столько лет он его не слышал и вот сейчас опять смог поймать себя на мысли, что от прошлого он так и не смог убежать. Старое прозвище все еще было с ним. Диалект какого-то древнего племени, жившего на краю вселенной и не ушедшего в своем развитии далеко от каменного века, знакомым тоном всплыл у него в памяти. Несколько обрывочных фраз, выученных им для того, чтобы иметь возможность хоть как-то общаться с представителями племени, до сих пор хранились у него в памяти.

— Я сам разберусь со своим прошлым. Не нужно этих советов.

— Хорошо, — он поднял свои громадные руки вверх и жестом показал, что больше не будет об этом говорить, — Однако малыша Кларка все еще интересует почему ты здесь оказался. Я пролетел немало парсек, чтобы тебя увидеть. И вот теперь мы здесь, как две пули в одной пулеметной ленте, однако я готов поклясться, что ты стал другим. И мне очень интересно почему.

Свет постепенно стал становиться еще тускнее. Старая лампа, выработавшая свой ресурс уже очень давно, начинала давать сбои. Мигая, еще и без того слабое свечение, вдруг стало бледно-желтым, пока через несколько минут не стало совсем невыносимым.

Кларк встал из-за стола, выпрямив свою громадную спину, и со свойственной только ему грубостью, ударил кулаком по защитному плафону. Лампа потухла, затем моргнув резко несколько раз, вдруг вспыхнула небывалым светом, осветив все помещение до самых краев.

— Я слушаю тебя.

С этими словами он вновь опустился на свое место и закурил.

— Мне стало все противно, — начал Горг, не спуская глаз со своего бывшего подчиненного, — Это сложно объяснить но так оно и было. Странно, что тебе никогда не приходилось чувствовать подобное.

— Ты сейчас говоришь про совесть?

В ту же секунду он разразился истошным смехом, который был больше похож на рычание громадного животного. Из его рта и носа клубами выходил сигаретный дым. Он смеялся так сильно и громко, что за закрытыми дверями внезапно пропали чужие голоса и музыка стала играть тише.

— Что здесь смешного? — не скрывая своего недовольства, спрашивал Горг.

— Я оказался прав?

Он продолжал смеяться, не выпуская сигареты изо рта. Его грудная клетка поднималась и опускалась, как кузнечные меха, а руки то и дело с грохотом ударялись о край стола.

— Я же говорил, что ты не поймешь.

Наконец, он замолчал. Все стихло и он снова стал тихим, как будто ничего и не произошло.

— Прости, старик, видимо я действительно долго тебя не видел и не привык слышать подобное от тебя. Продолжай.

Это последнее слово звучало как упрек, мол «давай, кайся мне, весели меня, это ведь так здорово». Но откровений больше не было. Георгий перешел сразу к делу, минуя все вопросы о своей жизни.

— Ты слышал про мессию? Мне сказали, что ты сможешь навести меня на него.

— Конечно. — он одобрительно закивал головой. — Есть одно укромное местечко, куда мало кто может попасть.

— Как ты смог найти его?

— Ну-у, — он нарочито долго тянул этот звук, — Грубая сила всегда была самым простым способом достать информацию. Избил одного, сломал руку другому и все это на глазах у третьего, кто и должен был мне все рассказать. После всего увиденного он недолго хранил молчание. Тебе стоило бы у меня поучиться.

Он сделал последнюю затяжку и потушил сигарету.

— Почему они так оберегают его? — спросил Горг.

— Каждый сходит с ума по-своему, Мадимга. Людям свойственно верить во всякую чепуху, когда они не могут сами управлять своей жизнью. Они думают, что он одним махом решит их проблемы. Дураки.

— Кто этот человек? Как он выглядит?

— Не знаю. Они держат его в специальном закрытом контейнере в доках на краю шестого района. Хорошо охраняют.

— Мне нужно узнать кто этот человек, как он выглядит и чего добивается.

— «Мне»? — он прижмурил глаза. — Вообще-то «нам». Теперь мы с тобой вместе.

— Ты что-то путаешь, Кларк. Ты должен был лишь сообщить мне подробности. Так мне сказали.

— Боюсь, что в твои планы закралась маленькая ошибочка, потому как я тоже уполномочен отыскать этого человека и задержать. С тобой или без тебя.

Он замолчал и потянулся за колодой.

— Вижу твое недовольство, — его толстые пальцы принялись тасовать карты. — Мне всегда нравился этот взгляд, наполненный злостью и желанием все решить одним махом. Давай сыграем. Если выиграю я — мы вместе решим поставленную задачу и поделим гонорар, если же ты — получишь от меня всю необходимую информацию, после чего я уберусь с твоих глаз, и ты меня больше никогда не увидишь.

Он многозначительно замолчал. Его толстые пальцы, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, ловко управлялись с тоненькими пластиковыми картами, перебрасывая из одной ладони в другую.

— Молчание — знак согласия.

Кларк в последний раз перетасовал колоду и принялся за дело. Партия началась.

— Как давно это было.

— О чем ты?

— Ты и я снова вместе. Как в старые добрые времена, когда мы ломились на вражеские позиции, под шквальным огнем артиллерии и вместе водружали флаг победы над захваченными землями. Это было прекрасно.

Горг ничего не ответил. Он поднял карты и, сжав их в руке так, чтоб никто кроме него не увидел их, посмотрел на каждую из них. Комбинация оказалась не совсем удачной, но с ней можно было играть и, не раздумывая, мужчина поднял ставку.

— Что же ты расскажешь о себе?

Громила поднял глаза.

— Я делал то, что умею лучше всего. Каждый день моей проклятой жизни, я отправлял на тот свет всяких незадачливых храбрецов. Война кормила меня и я с благодарностью ей отвечал, но… все проходит. Прошло и мое время. Я стал похожим на ржавый танк, огромный и ужасный, но уже никому ненужный и утерявший свой смысл. Теперь войну можно выйграть не выходя из теплого кабинета, не сделав и единого выстрела. Меня отправили в утиль за ненадобностью, поэтому я стал искать тех, кто еще мог дать мне работу и оценить мои навыки по заслугам.

Кларк опустил глаза, внимательно посмотрел на карты и, оценив шансы, подтвердил ставку.

— Хотя нет… поднимаю в два раза — в глазах наемника заиграл огонь. — Что на это ответит командир?

В голосе слышался упрек и провокация. Громила делал это нарочно и был почти уверен в том, что Горг примет его вызов. Так оно и случилось.

«Отступать? В такой момент? Ну уж нет».

Мужчина взял карту и аккуратно прижал ее большим пальцем.

«Совсем недурно. Можно продолжить».

Но что-то все же останавливало его от рискованной ставки. Какой внутренний механизм, «ручник» как в старых автомобилях, все сильнее давил на него, удерживая от необдуманного поступка.

— К черту все, я «пас». Давай, показывай, что там у тебя.

Горг бросил карты на стол и они веером разлетелись по сторонам. Громила ухмыльнулся. Его карты по значимости едва дотягивали до того, что было на руках его оппонента. Увидев это, Георгий с грустью откинулся на спинку кресла и прямо посмотрел на своего бывшего подчиненного. Он смеялся. На лице, испещренном многочисленными шрамами, превратившими кожу в подобие высохшей бумаги, рождалась почти немыслимая для этого человека эмоция. Улыбка была столь не свойственна ему, что все остальное тут же отошло на второй план.

— В этом вся твоя проблема, Мадимга, тебе никогда не хватало храбрости сделать последний шаг. Ты мог бы сорвать куш, но поддался страху. Страх — это самое бесполезное, что создает наш мозг, поэтому его иногда нужно отключать, что бы сделать правильный поступок.

Он наклонился вперед и как огромный комбайн загреб своими могучими руками все фишки, лежавшие на столе, после чего стал довольно пересчитывать их.

— Я же говорил, что сегодня мне «прет». Зря согласился.

Прошло около дух часов, прежде чем Кларк смог окончательно ввести его в курс дела. Бывший головорез не обладал даром красноречия и стрелять любил больше, чем разговаривать. Поэтому разговор и самые мелкие детали, которые ему удалось выяснить, заняли львиную долю всей встречи. Было ясно. Этот мессия был не просто человеком. За время его нахождения в Трущобах он смог сотворить множество чудес. Кто-то говорил о даре врачевания, кто-то — о способности предсказывать будущее и направлять людей по правильному пути. Однако во всех этих слухах, сотнями рождавшихся каждый день, было одно, что роднило их: никто не видел этого человека живьем. Все утверждали, что разговор велся исключительно через тонированное стекло с отверстиями, откуда доносился странный, едва слышимый голос. Это настораживало, ведь никто толком не знал, что за человек находился в том самом контейнере.

— Кто-то же должен знать его в лицо. Как-то ведь он попал туда.

Они ехали по объездной трассе на грузовике, приспособленном местными работягами под нужды горнодобывающей промышленности. Огромные колеса грохотали от малейшего маневра, мотор рычал как голодный зверь. Но людей на трассе не было. Было слишком поздно, чтобы в такое время и в этом месте увидеть хотя бы одного из местных.

— Все они сейчас болтаются в Подземелье. Отличный момент, чтобы разнести это место в пух и прах.