Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Внешний коммунистический блеск и внутренняя либеральная нищета марксизма - Константин Владимирович Колонтаев на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Поэтому, социалистическая революция, первой в мире произошла именно в России, только потому, что: «Рабочий класс России, не пойдя через горнило протестантской реформации и длительного раскрестьянивания, не приобрёл мироощущения класса утративших корни индивидуалов, торгующих на рынке своей рабочей силой. В подавляющем большинстве русские рабочие были рабочими в первом поколении и по своему типу мышления оставались крестьянами. В 1905 году половина русских рабочих имела в деревне землю и возвращалась туда на период уборки урожая. Многие рабочие, живя в городах, имели семьи в деревне. В городе они ощущали себя на временных заработках (С.Кара-Мурза «Советская цивилизация»… — с. 84).

Далее С.Кара-Мурза отмечает, что в период 1903–1917 годов большинство потомственных русских рабочих («истинных пролетариев») были противниками большевиков и составляли оплот меньшевиков. (С.Кара-Мурза… — с. 85).

Подтверждением данного утверждения С. Г. Кара-Мурзы является, к примеру, политическая история город Севастополя периода 1903–1917 годов. Здесь на единственном тогда крупном промышленном предприятии Севастопольском морском заводе трудилось пять тысяч рабочих. Подавляющее большинство из них составили потомственные пролетарии в третьем поколении. В результате в период с 1903 по 1917 год в Севастополе отсутствовала городская большевистская организация. Единственным тогдашним социал-демократическим движением в городе были меньшевики. Большевистская организация появилась в Севастополе, только после свержения царизма, в апреле 1917 года и состояла в основном из солдат и матросов.

По поводу разночинного характера русской армии и флота времен Первой мировой войны, сделавших их оплотом большевизма и главной движущей силой Великой Октябрьской социалистической революции, С.Кара-Мурза отмечает следующее: «В начале 1917 года русская армия 11 миллионов человек, из них 60–66 % — крестьяне, 16–20 % рабочие (в том числе 3,6–6 % промышленные рабочие), 15 % средние городские слои. Армия стала небывалым форумом социального общения, в июне 1917 года делегаты I Съезда Советов представляли 8,5 миллионов солдат и матросов, 5,1 млн. рабочих и 4,5 млн. крестьян. Военнослужащие составляли половины членов партии социал-революционеров (эсеров), 30 % большевиков, и 20 % меньшевиков». (С.Кара-Мурза «Советская цивилизация»… — с 110. — 111.)

Подводя итог всему здесь ранее изложенному, можно отметить, то, что исторический опыт последних нескольких столетий ясно показал, что четко выраженные общественные классы при любой общественно-экономической формации, не являются революционными, даже если они подвергаются систематической и интенсивной. эксплуатации. В целом само понятие класса в философском смысле показывает, что общественные классы являлись устоявшимися структурами, всегда консервативны и нереволюционны.

Вот определение класса из «Философского энциклопедического словаря» — М.: «Советская энциклопедия», 1983 — с. 256–257: «Классы как философское понятие от латинского «классис» — разряд, группа. Означает совокупность предметов или явлений удовлетворяющих какому-либо условию (условиям), свойству (свойствам), признаку (признакам). В связи с каждым свойством или признаком можно выделять класс предметов или обладающих».

Таким образом общественные классы — это устоявшиеся общественные группы, структурированные в определённом типе общества. Устоявшиеся, потому что обладают целым комплексом характерных признаков. А устоявшийся стабильный класс, являющийся устойчивой частью целого, никогда не уничтожает этого целого.

Аналогичные выводы можно сделать и из ленинского определения классов: «Классы — это большие группы людей, различающихся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению (большей частью закреплённому и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно — по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают». (В.И. Ленин ПСС — с. 15)

Из этого ленинского определения следует, что сами по себе, даже, очень угнетенные классы могут вести только экономическую борьбу за увеличение приходящейся на них доли общественного богатства.

Что касается марксисткой путаницы, а точнее искажения подлинной характеристики движущих сил революции, то это объясняется тем, что по сути своего происхождения марксизм является левым либерализмом, то есть по существу, левобуржуазной идеологией.

Вот, что по этому поводу писал Алексей Лапшин в газете «Лимонка»: «Вопреки мнению ортодоксальных либералов 19 века политические и экономические свободы не дополняли друг друга, а находились в постоянном противоречии. Чем больше преуспевала буржуазия, тем сильнее она склонялась к консерватизму. Не удивительно, что в либеральной идеологии появилось «левое» и «правое» направление. «Левые» либералы становились сторонниками экономического равенства и сближались с социалистами. «Правые» либералы всё больше сближались с консерваторами». (Александр Лапшин «Традиции и либерализм» — газета «Лимонка» — № 297-2006-с.3).

Глава V. Формирование основ марксисткой доктрины по заказу европейских банкиров, как главная причина контрреволюционности марксизма

В связи, с продолжавшимся в 30-40-е годы 19-го века ростом политической активности европейского рабочего класса, и особенно той весомой роли, которую он сыграл в Европейской революции 1848–1849 годов, евробанкиры решили, что наряду с псевдорадикальной, но при этом классово неопределенной идеологией анархизма, для установления действенного контроля над рабочим движением европейских стран. Необходимо создать новую леволиберальную идеологию специально предназначенную для европейского рабочего класса.

Такой новой леволиберальной идеологией для рабочего класса, после достаточно длительных поисков было избрано, возникшее накануне Европейской революции 1848–1849 годов учение марксизма.

Первоначально, марксизм, начавший оформляться во второй половине 40-х годов 19-го века, усилиями сначала Маркса, а затем присоединившегося к нему вскоре Энгельса, и заявивший о своем рождении в конце февраля 1848 года, ставшим впоследствии знаменитым «Манифестом Коммунистической партии», евробанкиров, как-то совсем не заинтересовал, Ну, а если точнее, то, скорее всего они его тогда попросту не заметили. Однако, затем, во второй половине 50-х годов 19-го века, данная ситуация начала заметно и достаточно быстро меняться.

О связях, Маркса, с евробанкирами, а точнее их представителями, которые установились, по целому ряду признаков, где-то начиная с 1853 года, свидетельствуют, как очень многие детали в его биографии, так и содержание созданной им в это время политической экономии (1-й том «Капитала») и его версия исторического материализма.

Кроме, того, эта связь Маркса с евробанкирами, определялась и нарастанием, с течением времени общей нереволюционности, этого его, совместно с Энгельсом учения.

Правда, в отличии от утопических социалистов и Прудона, эта, мягко говоря нереволюционность марксизма, была очень тщательно замаскирована. Если например Прудон, прямо призывал рабочих никоим образом не участвовать в политической борьбе, то Маркс и Энгельс за участие рабочих в политической борьбе очень даже выступали, но при этом, под самыми различными предлогами требовали, во-первых, чтобы эта борьба был невооруженной, а во-вторых, так же прямо и категорически запрещали рабочим создавать тайные организации, всячески поливая в связи с этим грязью такого тогдашнего радикального европейского коммуниста, как Луи Огюст Бланки.

Обстоятельства превращения Маркса в еще одну политическую и научную марионетку европейского финансового капитала, выглядели следующим образом. После своей эмиграции из Германии в Англию, в следствии, поражения Европейской революции 1848–1849 годов, Маркс, поселился в Лондоне вместе с семьей. В течении пяти следующих лет, он жил там фактически на грани нищеты. Практически единственным источником его существования в это время, были те небольшие денежные суммы, которые ему более-менее регулярно посылал Энгельс из Манчестера, который был там директором и совладельцем сравнительно небольшой текстильной фабрики.

Но, «вдруг», начиная с 1854 года, материальное положение Маркса начинает заметно улучшаться, причем без какой-то внятной мотивации. Он, «вдруг» получает заказы на написание статей и обзоров для целого ряда европейских и североамериканских солидных газет, и, прежде всего для созданного в 1855 году известным международным авантюристом и английским шпионом Дэвидом Урквартом издания «Свободная пресса» (англ. Free Press; в 1866 году переименовано в «Дипломатический обзор» — англ. Diplomatic Review), с соответствующей высокой оплатой, сначала о событиях Крымской войны, а, в дальнейшем с 1860 по 1865 год — Гражданской войны в США, которая проходила за много-много тысяч километров, от его тогдашнего места жительства. Затем начинается появление, каких-то очень непонятных наследств, и так далее, и тому подобное.

Одновременно, с этим мало объяснимым, но весьма ощутимым улучшением материального положения Маркса, в это же самое время начинается, опять-таки «вдруг» и бурный рост его общественной и политической известности. Первым, наиболее ярким примером этого процесса начала европейской, а вскоре и мировой известности Маркса стала его роль в руководстве знаменитым Первым Интернационалом, в процессе подготовки создания, которого, он не принимал, ни малейшего участия.

Этот факт, кстати была вынуждена, пусть глухо, но признавать и официальная советская историография, в лице коллектива авторов, самого фундаментального труда по данному вопросу — коллективной монографии «Первый Интернационал» — М.: «Мысль»,1964. — часть1.

В этой монографии — часть 1 — с. 52–61, среди прочего, прямо говорится, о том, что вся подготовка к созданию I Интернационала, которая длилась более года, с 22 июля 1863 по 28 сентября 1864, когда в Лондоне открылось Учредительное собрание по созданию данной международной организации. Его подготовка проходила без какого-либо участия Маркса и Энгельса, а о своем избрании делегатом этого Учредительного собрания Маркс неожиданно для себя узнал всего за несколько часов до его открытия.

Далее без ведома Маркса и в его отсутствие, в ходе завершающего этапа Учредительного собрания, его избирают членом созданного на Учредительном собрании, руководящего органа Первого Интернационала — Генерального Совета.

Об этом своем избрании сам Маркс узнает, только спустя две недели, хотя он жил там же в Лондоне, где проходило — это Учредительное собрание. А, вскоре после того, как Маркс узнает об этом своем неожиданном членстве в руководящем органе данной международной организации, его избирают руководителем этого самого Генерального Совета, то есть вождем всего I Интернационала.

В дальнейшем, на протяжении почти 12 лет, когда Маркс возглавлял первый Интернационал, вплоть до его самороспуска в 1876 году, текущая деятельность этой организации требовала достаточно больших денежных средств, которых ни у Маркса, ни у других членов Генерального Совета, просто не было.

Но более подробно тема связи европейских банкиров, I Интернационала и Карла Маркса будет раскрыта, несколько позже в одной из глав, в качестве отдельной темы.

Помимо, деятельности Первого Интернационала, очень больших денег потребовало и первое издание 1-го тома «Капитала», в 1867 году. Поскольку, эта, весьма объемная книга, была впервые издана, просто необыкновенно гигантским по тем временам тиражом (10 тысяч экземпляров) для подобного рода узкоспециальной научной литературы. И этот гигантский тираж издания требовал столь же гигантских денежных затрат.

А, с учетом того, что данная книга была сугубо научной и к тому же написанной автором доселе практически неизвестным в академических, и тем, более издательских кругах, то издаваться она должна была только либо за его собственный счет, либо за счет, каких-либо спонсоров. Вот, и возникает, в связи с этим вопрос о происхождении тех весьма значительных средств, на которые был издан первый раз 1-й том «Капитала». Вопрос, который до сих пор, так и не раскрыт, ни в одном, из опубликованных источников.

Глава VI. Как европейские банкиры создавали Первый Интернационал, а затем сделали Карла Маркса его лидером

Как уже отмечалось, в этой книге, во второй четверти 19-го века в двух наиболее развитых странах тогдашней Европы, а именно Великобритании и Франции, начался выход на арену политической борьбы тогдашнего рабочего класса.

И, если в Англии, этот процесс происходил в виде мирного политического движения чартистов и бурного роста профсоюзов, то, во Франции, он принял, гораздо более радикальный характер, когда французские рабочие приняли активное участие и сыграли очень заметную роль в буржуазных революциях 1830 и 1848 года.

Кроме того, в отличи, от Англии, политическая самоорганизация рабочего класса Франции, проходила, гораздо более радикально, и, в виде подпольных революционных обществ, наиболее известным из которых стала тайная рабочая организация, возглавляемая Луи Огюстом Бланки.

При этом самым главным было — организация этими обществами, и прежде всего бланкистами, целого ряда мощных рабочих восстаний: в ноябре — декабре 1831 в Лионе, когда город на десять дней оказался в руках восставших рабочих; восстание 5 июня 1832 в Париже, повторные рабочие восстания в Лионе 9-12 апреля 1834, и в Париже 13–14 апреля 1834 года, попытка рабочей революции в Париже в июне 1848, а так же очень заметная роль французских рабочих в буржуазных революциях 1830 и 1848 годов.

Все эти очень громкие политические события, заставили тогдашних европейских банкиров, обратить самое пристальное внимание на растущую политическую активность и возможности европейского, и прежде всего французского пролетариата, и как следствие, принять меры по установлению над ним эффективного идеологического и политического контроля.

Как в этой книге, так же было уже отмечено, первой попыткой установления подобного идейно-политического контроля со стороны европейских банкиров над рабочим классом Франции, а в перспективе и всей Европы, стало создание Прудоном идеологии анархизма, ключевым положением которой был тезис о неучастии рабочих в политической борьбе.

Однако, данный тезис очень быстро вступил в настолько вопиющее противоречие, с окружавшей тогдашних рабочих действительностью, что он практически никак, не смог воспрепятствовать самому активному участию рабочих самых разных западноевропейских стран, и прежде всего Франции и Германии в событиях Европейской революции 1848–1849 годов.

В связи с этим, в первое десятилетие после завершения этой Европейской революции, в течении 50-х годов 19-го века, евробанкиры, и их высокопоставленная идеологическая и философская обслуга, напряженно искали возможных создателей новой идеологии и философии, которые позволили бы им установит эффективный идейно-политический контроль на рабочими классом Европы, Северной Америки, а затем и в остальных регионах, тогдашнего мира, по мере его появления, в ходе продолжающегося развития там капиталистических отношений в экономике.

Удивительно, только то, что подобные поиски, заняли, тогда, столь длительное время. Ведь личности Маркса и Энгельса, а так же их работы в данной сфере, хотя, и не имели в те годы столь большой известности, которую им стали приписывать их адепты после выхода в свет 1-го тома «Капитала», но все же были достаточно широко известны, хотя бы, что называется «в узких кругах».

В кругах же идейно-политической и философской обслуги, тогдашних европейских банкиров, на личность и работы Маркса обратили самоё серьезное внимание, только к 1859 году, когда Маркс в период 1857–1858 годов, написал и издал, свой очередной труд — книгу «К критике политической экономии», которая представляла собой по-сути первоначальный вариант, будущего 1-го тома «Капитала».

Эта книга, как и выросший затем из нее 1-й том «Капитала», сознательно или бессознательно искажала, подлинную основную суть реального капитализма, выдвигая на первый план, в качестве собственно капитализма — только и практически исключительно промышленный капитал, с его прибавочной стоимостью, а так же, отчасти и земельный капитал, с его, так называемой земельной рентой.

При этом, Марксом, тщательно маскировалась, действительная основа любого капитализма, в любой исторический период, а именно первоначальный денежный, а в дальнейшем финансовый капитал, с его ссудным процентом.

Именно, сначала торгово-денежный, затем денежно-ростовщический, потом банковский, а, с конца 19-го века нашей эры — финансовый капитал, получающий прибыль путем, прежде всего кредитной эксплуатации остальных видов капитала, и всего общества, в целом, и является первоосновой капитализма, его сутью. Ведь без денежного обращения капитализма, просто не существует.

В связи, со всем этим, в качестве примера этой данной марксисткой фальсификации подлинной сути капитализма, можно привести цитату, из подготовленного Марксом «Учредительного Манифеста» Первого Интернационала, в котором он указывал, что главными врагами рабочего класса являются именно промышленный и земельный капитал: «Магнаты земли и магнаты капитала, всегда будут пользоваться своими политическими привилегиями для защиты и увековечивания своих экономических монополий». (К. Маркс, Ф. Энгельс Соч. — т.16 — с. 10.)

При этом, почему-то, во всех своих работах написанных начиная с 1857 года Маркс и Энгельс старались, как можно реже упоминать про магнатов банков и фондовых бирж, а если упоминать об этом все же приходилось, то, они старались, это делать в максимально краткой, и как можно более общей форме.

Скрывая роль денежного, затем банковского и финансового капитала в качестве основы любой стадии капитализма, Маркс пошли на беспрецедентную до той поры, фальсификацию истории человечества.

Первой из этих фальсификаций, стало выделение региональных средиземноморских рабовладельческих цивилизаций, периода античности, лице Карфагена, Рима и Греции, в некую отдельную, исторически закономерную в своем появлении и универсальную для большинства человечества общественно-экономическую формацию.

Второй, столь же грандиозной исторической фальсификацией Маркса и Энгельса, стало выдумывание, в качестве отдельной формации, так называемого «феодализма». Тогда, как на самом деле — феодализм не был формацией, а представлял собой состояние комплексного цивилизационного упадка, в общих чертах одинакового для любой формации и цивилизации, как это показала история упадка и гибели различных цивилизаций на протяжении всего периода человеческой истории, в том числе и для различных высокоразвитых на тот момент цивилизаций задолго до Древней Греции и Рима.

Самым современным, и к счастью, пока сугубо локальными примерами подобного краха цивилизации, когда результаты этого краха имеют конкретный набор общих характеристик, являются сепаратисткий мятеж коренного населения Чечено-Ингушской Автономной Советской Социалистической Республики в сентябре 1991 года и распад восточноафриканского государства Демократическая республика Сомали в 1992 году.

После этих событий на данных территориях, оказавшихся в состоянии острого и стремительного цивилизационного краха, появился полный набор признаков классического феодализма, вплоть до состояния феодальной раздробленности, которое имеет место быть на территории бывшей Сомали и в настоящее время, на момент написания этих строк (22 марта 2012 года).

Все эти услуги, оказанные Марксом, сначала в одиночку на рубеже 50-60-х годов 19-го века, а затем, в последующие десятилетия, в компании с Энгельсом, привели к включению его, а затем довольно быстро и Энгельса в ряды идейно-философской и политической обслуги европейского финансового капитала.

Первой публичной демонстрацией признания заслуг Маркса со стороны евробанкиров, стал процесс его превращения в публичного философа и политика, в виде выдвижения его на роль руководителя Первого Рабочего Интернационала, к созданию которого он до этого не имел абсолютно никакого отношения.

Говоря, о создании и последующей деятельности Первого Интернационала и роли в этих событиях Маркса и Энгельса, необходимо отметить, что за исключением знаменитого лозунга «Пролетарии, всех стран соединяйтесь!», выдвинутого со страниц, впервые опубликованного в конце февраля 1848 года — «Манифеста Коммунистической партии», в дальнейшем, какая-либо, внятно сформулированная идея создания международной рабочей политической организации, ни Марксом, ни Энгельсом, вплоть до появления на свет Первого Интернационала — не выдвигалась.

Так же, можно отметить, что после завершившейся поражением в 1849 году Европейской революции, в период 50-60-х годов 19-го века, рабочее движение в европейских странах развивалось, без какого-либо заметного личного участия или хотя бы идейно-теоретического влияния Маркса и Энгельса.

Впервые идея создания международной рабочей организации, прозвучала, отнюдь не в работах Маркса или Энгельса, а в опубликованном в 1838 году воззвании к рабочим европейских стран о необходимости единых действий, подготовленном, первой чартисткой организации Великобритании — «Лондонская ассоциация рабочих». В этом воззвании в частности говорилось, следующее: «Мы видим, что наши угнетатели объединились. Так, почему бы и нам, не иметь своего братского союза, своего «Священного союза»?». (Г. Шлютер Чартисткое движение — М., 1925. — с. 232.)

Спустя пять лет, в 1843 году, гораздо более конкретную программу создания международной рабочей организации предложила известная в то время французская социалистка Флора Тристан (1803–1844), посвятившая обоснованию данного проекта свою книгу, которая так и называлась «Рабочий союз». В этой книге, она призывала рабочих Европы, Северной Америки, а в дальнейшем и всего мира, к объединению в рядах международной рабочей организации «Всемирный рабочий союз», который бы затем начал проводить социалистические преобразования в тех странах, которые бы он охватывал своим влиянием.

Советская историография рабочего движения очень не любило эту книгу и еще больше не любило вспоминать о ней, поскольку она разрушала миф о Марксе и Энгельсе, в качестве главных объединителей рабочих Европы. Практически единственное, и при этом более чем краткое упоминание о ней в советской историографии имеется только в книге «Первый Интернационал» — М.: «Мысль», 1964. — с. 34.

После выхода в свет книги Флоры Тристан «Рабочий Союз», получившей достаточно большую популярность в то время, идея создания международной рабочей организации постепенно набирало сторонников. И, наконец, в 1855 году, несколько организаций чартистов и находившихся в Лондоне европейских политических эмигрантов, создали некий «Международный комитет», который спустя год был переименован в «Международную ассамблею» и под этим названием просуществовал до 1859 года.

Рассматривая деятельность «Международного комитета», затем возникшей на его базе «Международной ассамблеи», в качестве прообраза и предшественника Первого Рабочего Интернационала, можно сразу заметить, тот, весьма любопытный факт, что живший на тот момент в Лондоне — Маркс, не только был хорошо осведомлен о деятельности этой организации, но и неоднократно получал от ее руководителей предложение вступить в ее ряды. Однако, Маркс не только отклонял подобные предложения, но и в крайне резкой форме осуждал за ее создание, хорошо знакомого ему лидера левого крыла чартистов Эрнеста. Джонса, с которым он до этого, одно время вместе состоял в «Союзе коммунистов». (К. Маркс, Ф. Энгельс Соч. — т.28 — с. 364, «Первый Интернационал»… с. 36–37.)

После распада и прекращения в 1859 году деятельности «Международной ассамблеи», следующим этапом попыток со стороны идейно-философской и политической обслуги европейских банкиров, создать международную рабочую организацию, стала Всемирная промышленная выставка в Лондоне 1863 года.

На эту выставку, кроме делегаций владельцев промышленных предприятий, инженеров, ученых, так же впервые, за всю, ее тогдашнею историю, прибыли делегации рабочих из ряда крупных европейских стран и США. Причем, эту поездку на выставку им оплатили различные европейские финансовые структуры, даже без обычного в подобных случаях прикрытия в лице различных благотворительных организаций.

В ходе, своего участие в работе этой выставки, рабочие делегации стран Европы и США, наладили связи между собой, а так же с английскими профсоюзами и чартисткими организациями, что как вскоре выяснилось и было частью плана европейских банкиров по созданию в дальнейшем Первого Рабочего Интернационала

Несмотря, на столь энергичный толчок, как совместное участие в работе Всемирной промышленной выставки, самостоятельные дела у европейских пролетариев, шли что-то совсем уж вяло. Только, примерно год спустя — 23 июля 1863 в Лондоне, на следующий день после международного рабочего митинга в поддержку антирусского восстания в Польше, лондонский совет тред — юнионов (профсоюзов), который этот самый митинг и устраивал, организовал встречу, принимавших участие в этом митинге французских и английских рабочих делегаций. На этой встрече была достигнута договоренность о необходимости создания новой международной рабочей организации, а с целью воплощения этой договоренности в жизнь был создан «Подготовительный комитет».

В этот самый «Подготовительный комитет», Маркс и Энгельс, не вошли, да их на этот раз никто туда и не приглашал, что скрепя сердце была вынуждена признавать и советская историография данного вопроса. («Первый интернационал»… — с. 52–53.)

Только спустя три месяца после своего создания «Подготовительный комитет», наконец подготовил текст обращения обращение английских профсоюзов к французским рабочим, под названием «Рабочим Франции, от рабочих Англии». Еще почти месяц понадобился на утверждения этого текста руководством английских профсоюзов, и, наконец 10 ноября 1863 года, он был отправлен во Францию.

В этом обращении, которое по своему политическому содержанию было крайне невразумительным и уж точно что совсем не революционным, английские рабочие призывали своих французских братьев по классу, к объединению, с целью активизации деятельности по «ликвидации деспотизма», и последующему установлению, совсем уж абстрактной «власти честных и разумных людей, которые смогут диктовать законы, сохраняющие права большинства, а не привилегии меньшинства».

В отличии от политической составляющей, в сфере экономических требований, послание английских пролетариев было куда как более конкретным. Они считали, что создание международной рабочей организации поможет успешно добиваться увеличения заработной платы, а так же, будет, мешать промышленным капиталистам, ухудшать условия труда и срывать забастовки, путем ввоза рабочей силы из других стран. (Основание Первого Интернационала — М., 1934. — с. 8–12.)

Ответное послание «Рабочие Франции своим английским братьям», было подготовлено и отправлено спустя полгода, в мае 1864, одной из французских рабочих анархистких организаций, созданной в свое время при участии небезызвестного Прудона. Это послание привез из Франции в Англию, французский журналист Лефор, являвшийся посредником между созданными Прудоном во Франции рабочими организациями и структурами, находившимися в Лондоне, и готовившими создание Первого Интернационала. (Основание Первого Интернационала… — с. 12–15.)

Подобная неторопливость европейских пролетариев предпочитавших вместо конкретной работы по созданию своей международной организации обмениваться пафосными посланиями, начала к концу 1863 года очень сильно раздражать евробанкиров, которым по каким-то тогда только им самим ведомым причинам требовалось данный процесс ускорить. И для ускорения этого процесса они решили ввести в игру кое-кого из своих так сказать эффективных политических менеджеров.

В связи с этим стремлением, в декабре 1863 года, в Лондоне, под руководством очень известного в то время среди английской аристократии филантропа — маркиза Таунсенда, была стремительно создана новая рабочая организация «Всемирная Лига благоденствия трудящихся классов». («Первый Интернационал»… — с. 40.)

После того, как под влиянием этой организации работа английских профсоюзов по созданию будущего Первого Интернационала заметно активизировалась, эта Лига, после своего недолгого семимесячного существования, перед самым созданием Первого Интернационала, тихо и незаметно исчезла, дабы не вызывать слишком уж недоуменных вопросов, на тему, что это мол, за такой Рабочий Интернационал, который создал английский маркиз?

Ну, а для лучшей маскировки организаторских талантов маркиза Таунсенда по созданию Первого Рабочего Интернационала, к этому процессу в мае 1864, европейские банкиры подключили организации итальянских и польских политических эмигрантов. (Основание Первого Интернационала… — с. 12–15, «Архив Маркса и Энгельса» — М., 1924. — книга 1 — с. 105–188.)

Наконец, после всей этой долголетней эпопеи, 28 сентября 1864 года, в центре Лондона, недалеко от Трафальгарской площади, в малом зале весьма респектабельного дома собраний и концертов «Сент-Мартинс холл», открылось Учредительное собрание для создания Первого Рабочего Интернационала, под председательствованием профессора Бизли, того самого, который сочинял. уже упоминавшееся здесь послание «Рабочим Франции от рабочих Англии» и затем переводил его на французский язык.

Что касается Маркса, который как здесь уже подробно описывалось, не принимал ни малейшего участия в подготовке этого Учредительного собрания, он неожиданно для себя, с большим удивлением, узнал о том, что является членом присутствующей на нем немецкой делегации. Узнал он это из письма, полученного им за несколько часов, до открытия, этого самого Учредительного собрания. Причем вся немецкая делегация на этом собрании состояла из двух человек: Эккариуса и самого Маркса. В ходе работы Учредительного собрания, на нем, от имени немецких рабочих несколько раз выступал Эккариус, а Маркс не выступил ни разу. (Основание Первого Интернационала… — с. 58–59.)

В тот же день 28 сентября 1864, Учредительное собрание, завершило свою работу, объявив о создании Рабочего Интернационала, который в дальнейшем обычно называли — Первый Интернационал, кроме того из числа ряда своих делегатов Учредительное собрание избрало руководящий орган Первого Интернационала — «Генеральный Совет».

При этом, без ведома Маркса и в его отсутствие, завершающем заседании Учредительного собрания, его избирают членом созданного на Учредительном собрании, руководящего органа Первого Интернационала — Генерального Совета.

Об этом своем избрании сам Маркс узнает, только спустя две недели, хотя он жил там же в Лондоне, где проходило — это Учредительное собрание. А, вскоре после того, как Маркс узнает об этом своем неожиданном членстве в руководящем органе данной международной организации, его, так же вскоре избирают руководителем этого самого Генерального Совета, то есть вождем всего I Интернационала.

Первой по важности задачей вставшей перед членами Генерального Совета стала выработка программных и уставных документов Первого Интернационала. Для этой цели Генеральный Совет создал, так называемый «Подкомитет», избрав в него 9 своих членов.

Среди членов Подкомитета был и Маркс, но дальше, с ним опять начались, какие-то мутные странности. Вот, что об этом сообщает официальная советская историография: «Однако Маркс не мог присутствовать на первых заседаниях Подкомитета из-за болезни. О своем избрании в Подкомитет, он узнал 12 октября 1864, из письма Эккариуса. О заседании Подкомитета, состоявшемся 15 октября 1864, он узнал слишком поздно и вплоть до 18 октября 1864, не принимал участия в его работе». («Первый Интернационал»… — с. 60.)

Однако, всё это, как-то уж очень странно выглядит. Маркс не мог узнать о заседаниях Подкомитета, находясь самое большое в паре миль от места их проведения.

В общем и целом, даже из источников советской официальной историографии, можно вполне увидеть и осознать тот факт, что руководящая роль Маркса в Первом Интернационале, в реальности была близка, а точнее сведена к нулю, о чем пусть и завуалировано, но иногда проговаривалась и советская историография: «В Генеральном Совете, образовалась, довольно влиятельная группа французских, итальянских и других мелкобуржуазных демократов, за которыми стоял видный деятель европейской буржуазной демократии, итальянский революционер Дж. Мадзини». («Первый Интернационал»… — с. 74.)

Кроме того, в этой же работе «Первый Интернационал» на этой же странице упоминается, что в первые два года своего существования Первый Интернационал, располагался в Лондоне, в одном из домов, принадлежавших маркизу Таунсенду (лондонский район Сохо, улица Гринстрит, дом 18), в этом же доме до создания Первого Интернационала, располагался его предшественник, в лице уже упоминавшейся в данной главе — «Всемирной Лиги благоденствия трудящихся классов», созданной незадолго до образования Первого интернационала, именно этим самым маркизом Таунсендом.

Кроме, того два члена руководства это Лиги, а именно Тэйлор и Фэйси, принимали очень активное участие в работе в подготовке и проведении Учредительного собрания, создавшего Первый интернационал, а затем, до конца 1864 года входили в состав его Генерального Совета.

Завершая рассмотрение истории создания и деятельности Первого Интернационала, можно отметить, что искусственный и марионеточный характер этой международной рабочей организации довольно быстро привел ее к вполне закономерному краху.

Провозглашенные в разработанном Марксом Манифесте Первого Интернационала высокие принципы международной рабочей солидарности, призывы к рабочим всех стран бороться с несправедливыми захватническими и грабительскими войнами, очень быстро вступили в острые и неразрешимые противоречия с реальной суровой действительностью. Первым её, проявлением стала франко-прусская война 1870–1871 годов.

В ходе этой войны французские и германские рабочие, одетые в униформу двух сражающихся между собой армий, очень, мягко говоря, так и не явили собой, ни одного сколь-нибудь заметного примера этой самой пролетарской солидарности, и каких-либо пусть неудачных, но, хотя бы, просто заметных попыток покончить с этой войной.

В результате, событий франко-прусской войны, а так же поражения первой в мире победоносной попытки рабочей революции в лице Парижской Коммуны (весна 1871 года), в сентябре 1872, в Гааге, на V Конгрессе Первого Интернационала произошел глубокий раскол, который вскоре привел к его фактическому краху, хотя формально Первый Интернационал просуществовал еще несколько лет до 1876 года.

Фактический крах в конце 1872 года и формальный роспуск Первого Интернационала в 1876 году, показал, что либеральный космополитизм, даже если он слегка трансформирован Марксом и Энгельсом, в так называемый «пролетарский интернационализм», совершенно не вписывается в наступавшую на тот момент новую эпоху — эпоху обострения империализма и империалистических противоречий, начавшейся сразу после окончания франко-прусской войны 1870–1871 годов, а так же самым тесным образом с этим связанным ростом идеологии национализма почти во всех более-менее промышленно развитых странах мира, обладающих многочисленным рабочим классом.

У Ленина была такая известная работа, называвшаяся «Крах II Интернационала», посвященная идеологическому и организационному распаду европейской марксисткой социал-демократии в связи с начавшейся в 1914 году Первой Мировой войной, но при этом Владимир Ильич почему-то, ни разу, не вспомнил, о таком историческом примере, как крах I Интернационала, который имел место быть, сорока годами ранее.

Как I Интернационал оказался совершенно беспомощный перед франко-прусской войной, а II Интернационал, еще более откровенно несостоятельным в результате Первой Мировой войны, так и III Интернационал (Коминтерн) не выдержал испытания Второй Мировой войной. Как говорилось в одном из старых советских анекдотов брежневских времен — «Тенденция, однако!».

Глава VII. Маркс и Энгельс против Русских, России и Русской Революции или глубинная русофобия марксизма, как одно из основных проявлений его столь же глубокой западной либеральной контрреволюционности

Знакомясь, с комплексом работ Маркса и Энгельса, написанных ими на протяжении всей своей научной и политической жизни, практически сразу обнаруживаешь, что одним из основных элементов их содержания, является последовательная ненависть к России и русским, естественным образом переходящая, в практически, ничем не прикрытую, патологическую русофобию.

В результате, в своих основах, в учении Маркса и Энгельса, ценности свободы и социальной справедливости, борьбы с эксплуатацией человека человеком, никогда не были приоритетными, как это всячески пропагандировало официальное советское обществоведение. Гораздо выше них, в марксизме находится понятие прогресса, который реально понимаемый как приращение благосостояния Запада. Страдания угнетенных народов (эксплуатируемых трудящихся) являются для Энгельса несущественным фактором, если угнетатели и эксплуататоры принадлежат к тем западным нациям, которым марксизм присваивает титул носителей прогресса.

Пропаганда того, что Россия стремится покорить Европу и увековечить свое «монгольское господство» над цивилизованным западным обществом», присутствуют в слишком многих рассуждениях основоположников марксизма, и присутствует очень уж устойчиво. Для объяснения своих установок о России как хищной деспотической силы Маркс и Энгельс создали целую культурологическую доктрину, мягко говоря, крайне странную для мыслителей, которые постоянно подчеркивали научный характер своего учения. Самым коротким, но очень ёмким выражением этой марксисткой доктрины можно считать вот такое высказывание Энгельса, сделанное им в 1849 году:

«О немецких интересах, о немецкой свободе, о немецком единстве, немецком благосостоянии НЕ МОЖЕТ БЫТЬ И РЕЧИ, когда вопрос стоит о свободе или угнетении, о счастье или несчастье ВСЕЙ ЕВРОПЫ. Здесь кончаются все национальные вопросы, здесь существует ТОЛЬКО ОДИН ВОПРОС ХОТИТЕ ЛИ ВЫ БЫТЬ СВОБОДНЫМИ или ХОТИТЕ БЫТЬ ПОД ПЯТОЙ РОССИИ?» (К. Маркс, Ф. Энгельс Соч. — т.37 — с. 570.).

Если говорить, о более-менее ранних работах основоположников марксизма и, прежде всего, о тех, которые были написаны ими, в период Европейской революции 1848–1849 годов, и, тогда же, в основной своей части опубликованных, то их русофобию еще можно, хоть как-то объяснить глубоким разочарованием, наступившим у Маркса и Энгельса, в результате поражения этой революции. Хотя, в этом поражении, тогдашней Европейской революции, роль Российской империи, была более чем минимальной, и это, должен был видеть любой более-менее, разбирающийся в политике человек.

Однако, несмотря на эту, более чем незначительную роль России, в событиях, которые привели к краху этой революции, тем не менее, данное событие является, до сих пор, практически единственным оправданием для русофобии Маркса и Энгельса, и прежде всего, в кругах отечественных сторонников марксизма, начиная с Ленина, и, продолжая затем советской официальной историографией, и, наконец, завершая современными стыдливыми марксистами, конца 20-начала 21-го веков в Российской Федерации, Украине и ряде других стран СНГ. Ну, а современные отечественные марксисты, которые, не стыдливые, а что называется ортодоксальные, эту русофобию откровенно до сих пор используют и всячески поддерживают.

Однако, при выслушивании подобных оправданий, тут же возникает закономерный и неизбежный вопрос, а как можно объяснить, продолжение русофобского накала в работах и письмах Маркса и Энгельса, спустя несколько десятков лет после поражения Европейской революции 1848–1849 годов? И, всё, это при том обстоятельстве, что в дальнейшем внешняя политика Российской империи, совершенно никаким образом не влияла на неудачи и поражения европейских марксистов.

Дальнейшее, после Европейской революции 1848–1849 годов поэтапное развитие марксисткой русофобии, выглядело следующим образом. На протяжении 1854–1855 годов, в американских и европейских газетах Маркс и Энгельс призывают к превращению локальной Крымской войны в мировую, или как они сами говорили — «в войну наций против России». С разрешения Маркса, тогдашний английский буржуазный газетный трест «Freedom Press» принадлежавший Дэвиду Уркарту (David Urquhart, 1805–1877), широко перепечатывает эти статьи для шовинистической агитации среди английского рабочего класса. Кроме того, Энгельс даже разрабатывает и публикует военное обоснование похода английских и французских войск на Москву, которое позволило бы европейским союзникам избежать ошибок Наполеона.

В 1865 году, предлагая Лондонской конференции Первого Интернационала набросок программы для Женевского конгресса Интернационала (Международного Товарищества рабочих), Маркс во всем разделе «Международная политика» оставил всего один вопрос: «О необходимости уничтожения московитского влияния в Европе путем осуществления права наций на самоопределение и восстановления Польши на демократических и социальных основах» (К. Маркс, Ф Энгельс Соч. — т. 26 — с. 409.) В повестку дня Конгресса это предложение вошло как пункт 9: «Московитская угроза Европе и восстановление независимой и единой Польши».



Поделиться книгой:

На главную
Назад