Помоги проекту - поделись книгой:
Хэмми усмехается, увидев мое выражение лица.
– Твоя комната самая маленькая, – говорит она.
Я снова осматриваюсь:
– С ума сойти.
– Все в доме сделано под игру, – объясняет она, – как и весь Токио. Ты будешь получать три койна каждый раз, когда меняешь дизайн стен, и один – за переключение вида. Комната запрограммирована под твой аккаунт в Warcross̕е. Если ты вошла в аккаунт, то система дома знает, что это ты вошла.
– Как это работает? – спрашиваю я.
Хэмми идет вперед и показывает на кнопку «Включить», парящую над поверхностью стола, но не пытается прикоснуться к ней.
– Ты единственная можешь включить свое рабочее пространство, – говорит она. – Нажми.
Я нажимаю. В ту же секунду пустой стол подсвечивается мягкими полосами в цветах команды, и появляется приветственный белый текст. Мгновение спустя голографический экран поднимается из стола. Это стандартный настольный монитор, вот только он парит в воздухе. Такие мониторы совсем недавно стали поставлять в США, и они, конечно же, для меня непомерно дороги.
Хэмми снова улыбается моему удивленному выражению лица.
– Перенеси экран на стену, – говорит она.
Я касаюсь экрана двумя пальцами, а потом сдвигаю к стене, на которую мы смотрим. Изображение на экране следует за моими пальцами, перелетая с экрана на стену и увеличиваясь, заполняя ее целиком.
– В гостиной внизу самое лучшее рабочее пространство, конечно же, – добавляет Хэмми, – но такое есть во всех наших комнатах. Хорошо подходит для внезапных собраний команды.
Если та же система установлена внизу, тогда рабочий стол в каждой комнате не так защищен, как она думает. Я смогу попасть в основную систему, а потом и в каждую индивидуальную, независимо от того, под кого там они настроены.
Я улыбаюсь великолепному дисплею размером со стену.
– Спасибо.
– Я уже начала думать, что никто так и не выберет американку первой в отборочных, – Хэмми заправляет локон за ухо. – Рада, что ты в нашей команде. Может, я перестану дразнить Эша и переключусь на тебя разнообразия ради, – она подмигивает и отворачивается, прежде чем я успеваю ответить.
Я остаюсь на месте, пока за ней не закрывается дверь. А потом, уперев руки в боки, с восхищением осматриваю комнату. Мое место. В официальном доме «Всадников Феникса». Я подхожу к кровати, рядом с которой сложили мои немногочисленные вещи, привезенные из отеля, и достаю рождественские украшения и папину картину. Я аккуратно ставлю их на полку. Здесь они кажутся маленькими, слишком простыми для такой роскошной комнаты. Я представляю, что рядом со мной стоит папа.
«Эми, – сказал бы он, поправляя очки, – ну и ну».
При мысли о папе внимание перемещается к гардеробной. Я стучу пальцем по двери, и она отъезжает в сторону, открывая пространство размером с мою с Кирой студию.
«Матерь божья».
Шкаф уже заполнен разной одеждой самых модных брендов. Я смотрю на нее, не веря своим глазам, прежде чем зайти внутрь, провожу рукой по вешалкам. Все здесь стоит тысячи долларов – рубашки, джинсы, платья, пальто, туфли, сумочки и клатчи, ремни и ювелирные украшения. Моя рука останавливается на полочке для туфель, и я выбираю изысканную пару бело-зелено-красных ботинок, которые пахнут новой кожей, с украшенными золотыми заклепками каблуками. Как и на всем остальном в гардеробной, на туфлях еще висит бирка, а также зеленая карточка:
GUCCI
Официальный спонсор
VIII чемпионата Warcross
Подарки от спонсоров. Неудивительно, что все профессиональные игроки выглядят так, словно только что сошли с подиума. Я снимаю свои поношенные ботинки, аккуратно ставлю их в угол, а потом надеваю новые туфли. Они идеально садятся.
За примерками пролетает час. Здесь есть даже отдельная полка с масками всех цветов и видов. Этот аксессуар, как я видела, носит весь Токио. Я примеряю некоторые из них, протягивая завязки над ушами, чтобы маска закрывала рот и нос. Может пригодиться, если нужно ходить по городу неузнаваемой.
Изучив все, я просто стою, все еще разодетая в роскошную одежду, уставшая и смущенная. Каждая вещичка здесь стоит больше, чем весь мой долг, погашенный Хидео.
«Хидео».
Я трясу головой, кладу все обратно по местам и выхожу из гардеробной. Будет еще много времени насладиться всем этим, а сейчас пора вернуться к работе. Хидео позаботился о том, чтобы меня выбрали в команду, но теперь я должна постараться помочь команде выигрывать каждый раунд. Чем дольше «Всадники Феникса» останутся в игре, тем больше у меня времени изучить всех игроков.
В этот самый момент другие охотники, наверное, уже взяли след Ноля и отчитываются Хидео, а я тут глазею на новый гардероб. Они наверняка тоже присутствовали на Wardraft’е. А вдруг и они видели темный силуэт на балках потолка? Прямо сейчас кто-то другой может приближаться к награде в десять миллионов долларов. Может, я уже обречена на возвращение в Нью-Йорк. А я тут играю с новой одеждой.
Я включаюсь.
Сначала поднимаю щиты и перехожу в режим анонимности. Потом сажусь на край кровати и вызываю скриншот со стадиона. Изображение в 3D-формате, его можно вращать в разные стороны. Более того, записались все данные и программный код стадиона на момент съемки.
Я вглядываюсь в силуэт в помехах на моем трехмерном снимке. Приближение делает его только более расплывчатым. Я вижу код, управляющий виртуальными симуляциями на стадионе, но не вижу никакой информации, относящейся к этой фигуре. Я набираю несколько команд и убираю картинку со снимка, так что теперь погружаюсь в строчки кода. На месте силуэта вижу лишь пятно помех.
Я откидываюсь назад в раздумьях. Он спрятан от меня всеми способами, но я все же смогла увидеть его. Возможно, он этого не ожидал. Если это Ноль, тогда он маскируется не так хорошо, как следовало бы. Но у «Токио Доума» своя система коммуникаций для Wardraft’а. Самый простой способ взломать ее – иметь доступ в арену и уже физически пройти охрану. Кто-то из зрителей. Или игрок, как подозревает Хидео. Или «темная лошадка».
Я наклоняюсь вперед и возвращаю картинку, а потом приближаю код, составляющий изображение фигуры. Появляются строчки чистого кода. Я читаю его, рассеянно прикусывая щеку.
А потом кое-что привлекает мое внимание. Это просто строчка. Даже не строчка, а пара букв и ноль, затерявшиеся в коде. Ключ.
WCО
В большей части кода Warcross’а игроки обозначаются по их ID в Warcross’е, записанным как WPN, где WP – Warcross Player, то есть игрок Warcross’а, а N – это случайное зашифрованное число. Так что, если я посмотрю на код моего собственного аватара, я, скорее всего, увижу WP39302824 или что-то вроде того.
Единственный сценарий, где используется другой ID, – на Wardraft’е. Во время отборочных игроки в коде фигурируют не под своими обычными ID. Они не используют WP. Вместо этого – WC, то есть wild card, «темная лошадка». Мой ID в Wardraft’е был WC40, так как меня внесли в список отборочных последней.
WCО. Кем бы ни был тот силуэт, он был кем-то легально допущенным в «Токио Доум». «Темная лошадка» в Wardraft’е. Подозрения Хидео практически оправдались.
Я грызу свой ноготь, глаза прищурены в задумчивости. Мне нужно еще одно событие, когда все «темные лошадки» соберутся в одном месте и я буду к ним достаточно близко, чтобы изучить нужную информацию.
«Сегодняшняя вечеринка, – слова Эшера раздаются эхом в моей голове. – Игроки будут всей толпой». Вот мой шанс.
Я вызываю виртуальное меню и нажатием кнопки зову Викки.
Минутой позже маленький дрон вкатывается в мою комнату, его глаза-полумесяцы выжидающе смотрят на меня. Я жестом маню его подойти, а потом поворачиваю, чтобы изучить панель на задней части его головы. В то же время я вызываю его настройки.
– Ну разве ты не милашка, – шепчу я ему, осторожно снимая заднюю панель. Внутри лабиринт микросхем. – Викки, отключи запись.
Робот повинуется и отключает сбор данных. Роясь в нем, я понимаю, что его сделала не Henka Games, а другая компания, с защитной системой послабее. Здесь позаботились о безопасности всего, кроме этого маленького дрона, который просто разносит еду и напитки, по пути тихонько собирая информацию обо всех наших привычках.
Час спустя я взламываю его защиту. Он записывает куда больше данных, чем я думала. Здесь хранится не только информация о «Всадниках Феникса», но и базовые настройки, чтобы иметь возможность обслуживать другие команды. А это значит, что у него есть опция подключения к остальным аккаунтам «НейроЛинка». Я улыбаюсь. «Все в мире каким-то образом связаны друг с другом».
Я набираю код, чтобы преодолеть систему безопасности Викки. Пока он работает, я пробираюсь в аккаунты товарищей по команде, взламываю их электронную почту, сообщения, Воспоминания. Оттуда у меня получается попасть в аккаунты других команд.
Понадобится некоторое время, чтобы все загрузить, но процесс пошел.
Я ставлю панель Викки на место, удостоверившись, что не оставила никаких следов своего присутствия, и перезагружаю робота. Он включается, моргая глазками, его опция сбора данных снова работает. Я глажу его по головке и принимаю банку клубничной газировки.
– Спасибо, Викки, – говорю я и подмигиваю ему. Он записывает мои предпочтения, а потом выкатывается из комнаты.
Я открываю банку и делаю глоток. К завтрашнему дню у меня будет с чем работать.
11
К закату мы въезжаем в самое сердце Сибуи. Неоновое освещение Токио уже включилось, окрасив город в сверкающие цвета радуги. Когда мы подъезжаем ко входу в ночной клуб, наш лимузин окружают охранники. Клуб отгорожен от улиц, так что никакие машины, кроме нашей, не могут подъехать. По тротуару бежит красная дорожка.
На всех нас линзы. Через них мы видим серебряные и золотые искры по обеим сторонам стеклянных дверей клуба, а логотип Warcross̕а парит над зданием. Тротуар переливается калейдоскопом ярких цветов. Название клуба – «Саунд Мьюзеум Вижн» – висит над стеклянными дверьми в виде гигантского светящегося логотипа. Даже отсюда я слышу, как внутри гремит музыка – глубокие басы трека диджея Рена.
Вход в клуб сегодня разрешен только официальным игрокам Warcross’а, сотрудникам Henka Games и нескольким фанатам, выбранным через лотерею. Вот они толпятся в немного хаотичной очереди на улице, ожидая, пока их впустит охрана. Фанаты хором начинают кричать от восторга, когда наша команда появляется у входа.
Сегодня ночью на нас четверых одинаковые черные маски. Хэмми идет первой, длинные пышные волосы распущены, в бело-желтом платье и черных туфлях на каблуке. Эшер следует за ней в элегантном ярко-красном костюме, а Рошан с головы до ног в черном.
Я все время тереблю край своего нового платья. Оно из нежного белого шифона и красиво контрастирует с моими татуировками и радужными волосами, но оно короче, чем я думала. Я никогда раньше не была в таких роскошных клубах и, проходя мимо толпы фанатов, начинаю думать, что нужно было выбрать другое платье. В конце концов, Хидео будет здесь сегодня вечером. Чувствовать себя неуютно перед ним я хочу в последнюю очередь.
Суматоха на другом краю очереди фанатов заставляет меня заглянуть через плечо. Конечно, там Хидео с группой телохранителей. Хотя сегодня они оставляют вокруг него больше пространства. Приглядевшись, я замечаю, что он присел на корточки и подписывает плакат маленькой девочке. Она что-то восторженно говорит ему. Хотя я не могу разобрать слова, но слышу, что в ответ он смеется. Этот звук удивляет меня – он искренний и мальчишеский, это так непохоже на его сдержанное поведение на встрече. Я задерживаюсь на секунду, а потом наконец поворачиваюсь и следую за своей командой в главный холл клуба.
Клуб находится под землей. Когда мы выходим из лифта, музыка внезапно становится оглушающей, звук сотрясает пол и отдается в моем теле. Хэмми пристраивается рядом со мной, снимает маску и кладет ее в сумочку. Я следую ее примеру.
– В «Саунд Мьюзеум Вижн» самая лучшая звуковая система! – кричит она. – Все сделано на заказ. Они переделали это пространство несколько лет назад – оно стало вдвое больше.
Мы достигаем подножия ступенек, где еще одна группа охранников пропускает нас внутрь. Я ступаю в зияющую пещеру тьмы, сверкающих огней и громыхающей музыки, басы отдаются в груди.
Это место впечатляет и без линз. Потолок минимум в три этажа высотой, а голубые, зеленые и золотые стробоскопы ослепляют нас неоновым светом. Море людей заполняет помещение, их руки подняты, волосы развеваются в безумном ритме. Легкая дымка висит в воздухе, придавая ощущение какой-то сюрреалистичности. Огромные экраны тянутся по стенам от пола до потолка и на фоне главной сцены, прокручивая кадры с командами Warcross’а.
Но с линзами пространство и вовсе превращается в нечто волшебное. Потолок выглядит как звездное небо, усыпанное вспышками зеленого и красного цветов, танцующими по всему потолку и похожими на северное сияние. Некоторые звезды двигаются к нам, осыпая искрами, словно дождем из золотистой пыли. Каждый раз, когда идут глубокие басы, пол загорается симфонией цвета. Официальные игроки на танцполе светятся в темноте, их одежда подсвечивается неоном, а имена, команда и уровень парят над головами, словно трофеи. Вокруг них собрались плотные толпы. Все стараются привлечь к себе их внимание хоть на секунду.
«Возможно, и Ноль здесь, наблюдает за нами, – напоминаю я себе. – А может, и другие охотники за головами тоже».
Мой взгляд перемещается к самой сцене. Она просто огромная, как концертный зал, и живой оркестр сидит в яме прямо под ней. Сзади возвышается экран с головой дракона светло-голубого цвета, пробивающегося сквозь него. Пламя вырывается из его пасти – зрелищное представление. У меня уходит секунда, чтобы вспомнить, что дракон виртуальный. Он двигается, словно настоящий, поворачивает голову в такт музыке, его рев отдается из глубин звуковой системы.
Перед пастью дракона стоит певица с короткими высветленными кудрями, в неоново-голубой одежде. Фрэнки Дена! Она поет припев к одной из их общих песен с диджеем Реном:
Танцоры машут руками в такт музыке.
Потом она видит нас и останавливается.
– А вот и «Всадники Феникса»! – кричит она.
Прожектор перемещается на нас и заливает красным светом. Вокруг нас раздаются такие громкие крики, что пол сотрясается. Фрэнки ухмыляется и показывает на фигуру на самом верху стены с драконом:
– Покажи команде свою любовь, Рен!
Фигура на стене смотрит вниз из-за витиеватых золотых прутьев клетки. На нем классический прикид диджея – черный, идеально сидящий костюм, золотые очки, золотая маска, а на голове ультрасовременные наушники с золотыми металлическими крылышками по обеим сторонам, словно посланник богов Гермес одет в марку Hermes. Трек плавно меняется за один такт – электрические скрипки, виолончель и глубокий, вибрирующий ритм заполняют пространство. В то же самое время все вокруг нас взрывается пламенем, а дракон на стене превращается в красно-золотого феникса. Я вскрикиваю, когда пол будто начинает двигаться. Посмотрев вниз, я вижу, что он частично разрушается, а под ним оказывается лава. Публика кричит от восторга, когда все остаются стоять на маленьких островках посреди лавы.
Диджей Рен склоняется над своим пультом. Темп музыки резко возрастает, и он поднимает высоко одну руку. Я уже с трудом могу переносить такой высокий звук. Потом он обрушивает на наши головы низкие басы. Комната сотрясается, и толпа становится массой синхронно движущихся тел. Музыка заполняет меня до краев.
На секунду я закрываю глаза и позволяю ритму унести себя. Я пробираюсь по улицам Нью-Йорка на электрическом скейтборде, радужные волосы развеваются за спиной. Я стою на вершине небоскреба, обдуваемого ветрами, мои руки раскинуты. Я лечу по небесам Warcross’а, в космическом пространстве. Я свободна.
Эшер уже отвлекся, его внимание приковано к игрокам «Бригады Демонов», появившимся в клубе. Фрэнки объявляет об их приходе, и стена диджея Рена меняется с нашего феникса на толпу скелетообразных чудовищ в плащах с капюшонами, верхом на конях проносящихся сквозь толпу с обнаженными мечами.
– Иди поговори с «Демонами», – просит он меня. – Ты наш новобранец, так что они постараются испугать тебя. Они хотят, чтобы в первой же своей игре ты была не уверена в себе.
– Они меня не пугают.
– Я надеюсь, – Эшер смотрит на меня, – но хочу, чтобы ты притворялась, что боишься. Пусть они тебя недооценивают. Пусть думают, что загнали тебя в угол и напугали, что мы допустили огромную ошибку, выбрав тебя первой. Пусть будут довольны собой. А потом мы уничтожим их в игре, и они будут в шоке.
Рошан бросает косой взгляд на Эшера:
– Не рановато ли посылать нашу «темную лошадку» на линию огня.
– Она справится, – усмехается Эшер и поворачивается ко мне: – У тебя на лбу написано «линия огня».
Я улыбаюсь в ответ и надеюсь, что все не так очевидно на моем лице и Эшер не поймет, что я на самом деле здесь делаю. Мое внимание возвращается к «Демонам». Они стоят рядом со сценой диджея Рена. Это хороший шанс пойти и собрать их данные.
– Будет сделано, капитан, – говорю я.
Мы начинаем пробираться, помогая себе локтями и плечами, Рошан передает мне напиток.
– Тебе не помешает, – замечает он. – Эшу всегда хочется уколоть наших противников до игры. Но если ты не хочешь разговаривать с «Демонами», то не нужно.
Куда бы я ни посмотрела, вижу официальных игроков. Они тоже смотрят на меня и переговариваются, не отрывая от меня взглядов. Что они говорят? Что они знают? Есть ли среди них охотники за головами? Я привыкла быть вне системы, и такое внимание нервирует. Но я просто улыбаюсь каждый раз в ответ.
– Пойдем, – говорю я Рошану, – все равно обо мне будут говорить. Нужно привыкать к противостоянию.
Поделиться книгой: