Планомерное разрешение противоречий развития социализма как первой фазы коммунизма

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени А.А. ЖДАНОВА ИНСТИТУТ ПОВЫШЕНИЯ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК

М.В. ПОПОВ

ПЛАНОМЕРНОЕ РАЗРЕШЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЙ РАЗВИТИЯ СОЦИАЛИЗМА КАК ПЕРВОЙ ФАЗЫ КОММУНИЗМА

ЛЕНИНГРАД

ИЗДАТЕЛЬСТВО ЛЕНИНГРАДСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

1986

Печатается по постановлению

Редакционно-издательского совета

Ленинградского университета

В монографии развитие социализма рассматривается как процесс борьбы противоположностей, в качестве которых выступают коммунистическая природа социализма и её отрицание, связанное с тем, что социализм — это еще не полный коммунизм. Разрешение всеобщего противоречия движения коммунизма в его первой фазе развернуто в систему планомерного разрешения конкретных противоречий развития социализма — между непосредственно общественным характером социалистического производства и товарностью, между бесклассовой природой коммунизма и наличием классов в его первой фазе, между планомерным характером социалистического воспроизводства и элементами стихийности в его организации и т.д.

Рецензенты: д-р эконом. наук А.И. Кащенко и канд. эконом. наук Е.В. Сапир (Яросл. ун-т), д-р филос. наук М.Г. Макаров (Ленингр. каф. философии АН СССР), д-р эконом. наук И.К. Смирнов (Ленингр. ун-т)

ВВЕДЕНИЕ

В Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду партии подчеркивается: «Глубокое проникновение в диалектику происходящего, его объективную логику, умение делать правильные выводы, отражающие движение времени, — дело непростое, но настоятельно необходимое».[1] Поэтому в соответствии с диалектическим способом мышления и пониманием «всего природного, исторического и интеллектуального мира как мира бесконечно движущегося, изменяющегося, находящегося в постоянном процессе возникновения и исчезновения» перед философией и перед каждой конкретной наукой стоит задача раскрыть «законы движения этого вечного процесса преобразования в каждой отдельной области»[2]. В настоящей монографии предпринята попытка, рассматривая движение социализма с диалектико-материалистических позиций, раскрыть противоречие этого движения на пути от неполного к полному коммунизму, т. е. противоречие развития победившего, ставшего, социализма, находящегося в процессе перехода в высшую фазу коммунизма.

Нередко развитие понимается лишь как уменьшение и увеличение, лишь как переход в новое качество при накоплении количественных изменений. Такой взгляд на развитие небезоснователен, поскольку количественные изменения и качественные переходы во всяком развитии безусловно присутствуют и составляют его важную сторону, отражаемую законом перехода количественных изменений в качественные. Однако взять одну лишь эту сторону при определении развития было бы ошибкой, связанной с непониманием именно диалектической природы процесса развития. В.И. Ленин разъяснял: «Развитие есть „борьба” противоположностей. Две основные (или две возможные? или две в истории наблюдающиеся?) концепции развития (эволюции) суть: развитие как уменьшение и увеличение, как повторение, и развитие как единство противоположностей (раздвоение единого на взаимоисключающие противоположности и взаимоотношение между ними). При первой концепции движения остается в тени самодвижение, его двигательная сила, его источник, его мотив (или сей источник переносится во вне — бог, субъект еtс.). При второй концепции главное внимание устремляется именно на познание источника ,,само” движения. Первая концепция мертва, бледна, суха. Вторая — жизненна. Только вторая дает ключ к ,,самодвижению” всего сущего; только она дает ключ к „скачкам”, к ,,перерыву постепенности”, к „превращению в противоположность”, к уничтожению старого и возникновению нового».[3] Исследовать развитие социализма как процесс борьбы противоположностей и ставил своей задачей автор.

В соответствии с диалектическим подходом к действительности недостаточно изучать отдельные противоречия, необходимо брать их в системе, в содержательном развертывании одного из другого так, чтобы первое (исходное) противоречие лежало в основе всех остальных и результат выступал бы как развернутое начало. «Познание движется от содержания к содержанию. Прежде всего это поступательное движение характеризуется тем, что оно начинается с простых определенностей и что следующие за ними становятся все богаче и конкретнее. Ибо результат содержит в себе свое начало, и движение последнего обогатило его некоторой новой определенностью. Всеобщее составляет основу; поэтому поступательное движение не должно быть принимаемо за некоторое течение от некоторого другого к некоторому другому ... на каждой ступени дальнейшего определения всеобщее поднимает выше всю массу его предшествующего содержания и не только ничего не теряет вследствие своего диалектического поступательного движения и не оставляет ничего позади себя, но несёт в себе всё приобретённое, и обогащается и уплотняется внутри себя».[4] В.И. Ленин подчеркнул эту особенность диалектического метода в своем конспекте «Науки логики» Гегеля, отметив, что приведенный отрывок «очень недурно подводит своего рода итог тому, что такое диалектика».[5]

Следуя диалектическо-материалистическому методу, мы переходим от самого абстрактного ко всё более конкретному рассмотрению противоречия движения победившего социализма, изучая тем самым его как систему противоречий.

Автор приносит глубокую благодарность заслуженному деятелю науки РСФСР, профессору Н.А. Моисеенко и профессору И.К. Смирнову, при участии которых происходило становление обосновываемой в монографии теоретической системы планомерного разрешения противоречий развития социализма.

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ - ВСЕОБЩЕЕ ПРОТИВОРЕЧИЕ РАЗВИТИЯ СОЦИАЛИЗМА И ЕГО НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ВЫРАЖЕНИЕ В ЭКОНОМИЧЕСКОМ БАЗИСЕ

ГЛАВА I. БОРЬБА ЗА ПЕРЕРАСТАНИЕ СОЦИАЛИЗМА В ПОЛНЫЙ КОММУНИЗМ

§ 1. Коммунистическая природа социализма

Задача политической экономии как системы знаний об общественном способе производства состоит в том, чтобы теоретически воспроизвести данный общественно-производственный организм (в нашем случае —коммунистический способ производства на первой стадии развития) в его жизненном процессе. Диалектический метод[6] требует, чтобы в научном изложении движение совершалось не от части к целому, а от неразвитого целого к развитому целому. Иначе говоря, нельзя начинать исследование с какого-либо явления, если в нем не заключено в зародыше всё исследуемое целое. При анализе развития коммунистического способа производства мы начинаем непосредственно с этого способа производства как с целого, но как с неразвитого целого, возникшего путем отрицания другого целого, капиталистического способа производства, на основе социалистической национализации во время переходного периода. Коммунизм, каким он является по завершении указанного периода, и может быть взят за начало системы планомерного разрешения противоречий развития социализма, хотя обоснование этого начала дастся только последующим развёртыванием его в систему.

Поэтому по необходимости мы начинаем наше исследование с самого абстрактного выражения изучаемого явления, обнаруживаем наиболее общее противоречие, которое в дальнейшем развёртывании категорий будет наполняться все более конкретным содержанием, т.е. мы начинаем с наиболее абстрактного выражения движения коммунизма.

С диалектической точки зрения коммунистическое общество «не является... какой-то раз навсегда данной вещью, а как и всякий другой общественный строй его следует рассматривать как подверженное постоянным изменениям и преобразованиям».[7] Движение коммунизма как всякое движение есть воплощённое противоречие.[8] Оно состоит в том, чтобы быть в данном состоянии и в тоже время не быть в нём, переходить в следующее, более развитое.

В качестве предмета исследования мы берём не будущий, т.е. полный, коммунизм, а тот коммунизм, который есть в данный момент исторического развития и который называется социализмом. Это коммунистическое общество «в том его виде, как оно выходит после долгих мук родов из капиталистического общества».[9] Так характеризовал первую фазу коммунизма К. Маркс в «Критике Готской программы». В.И. Ленин в «Государстве и революции», подчеркивая такое понимание социализма, писал, что «это коммунистическое общество, которое только что вышло на свет божий из недр капитализма…».[10] Употребление слов «только что вышло» следует, разумеется, понимать не в обыденном, житейском, а в диалектическом, всемирно-историческом смысле, в таком, что «социализм есть то общество, которое вырастает из капитализма непосредственно; есть первый вид нового общества».[11] Причем «от капитализма человечество может перейти непосредственно только к социализму, т.е. общему владению средствами производства и распределению продуктов по мере работы каждого».[12] Полный же коммунизм осуществляется в результате развития коммунизма не из капитализма непосредственно, а уже на собственной основе. Классическим стало следующее положение о социализме, содержащееся в работе В.И. Ленина «Государство и революция»: «То, что обычно называют социализмом, Маркс назвал „первой” или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку общей собственностью становятся средства производства, постольку слово „коммунизм” и тут применимо, если не забывать, что это не полный коммунизм».[13]

Из того, что социализм — это хотя и не полный, но коммунизм, следует вывод: создание коммунизма как определенного способа производства происходит в переходный период. Это период перехода от одного способа производства — капиталистического, к другому — коммунистическому.[14] Переходный период характеризуется тем, что коммунистический способ производства уже есть (поскольку он становится), и в то же время этого способа производства, как уже не находящегося в непосредственном единстве с капиталистическим способом производства, из которого он возникает, ещё нет, т.е. его ещё нет как ставшего способа производства. Когда же переходный период завершился, мы можем говорить не о переходе к иному способу производства, а о развитии данного, т.е. о движении на собственной основе, в пределах одного и того же способа производства — от коммунизма неполного к полному, о переходе как снятии перехода.

В диалектической логике переход в своё иное называется «становлением в сфере бытия» или просто становлением, а переход со снятием перехода, т.е. в пределах одной и той же сущности, называется «становлением в сфере сущности». В этом смысле в переходный период происходит изменение сущности производства с капиталистической на коммунистическую, а по окончании его — развитие ставшей коммунистической сущности.

Коммунизм, можно сказать, становится дважды. Сначала он возникает из капитализма, результатом чего является первая фаза коммунизма — социализм. Затем коммунизм развивается из самого себя, т.е. на своей собственной основе, в результате чего он переходит в свою высшую фазу, про которую можно сказать, что это «социалистическое общество в развернутом виде…».[15] Первая (низшая) фаза коммунизма отличается от второй (высшей) фазы, согласно К. Марксу, тем, что в первой фазе мы имеем дело, «не с таким коммунистическом обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет ещё родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло».[16]

Следовательно, полный коммунизм может быть охарактеризован как коммунизм, развившийся на собственной основе настолько, что следы его выхождения из старого строя можно считать снятыми. Социализм же — это неполный коммунизм, не развившийся еще настолько, чтобы не носить отпечатка капитализма. При этом и социализм, и коммунизм — две фазы одной и той же коммунистической общественно-экономической формации, так что социализм — это хотя и незрелый, но уже коммунизм. В.И. Ленин, самым решительным образом выступая против возведения барьеров между социализмом и полным коммунизмом, отмечал, что выделенные Марксом фазы коммунистической формации (социализм и полный коммунизм) можно «назвать ступенями экономической зрелости коммунизма».[17]

Сохранение отпечатка своего выхождения из капитализма всеми социалистическими отношениями, и прежде всего отношениями производственными, все же не даёт оснований рассматривать социализм в качестве самостоятельного способа производства. Между тем в некоторых работах отражался подобный ошибочный подход.

Так, например, в опубликованной на русском языке в 1970 г. коллективной работе наших немецких товарищей было высказано положение о том, что «социально-экономические особенности социализма в сравнении с коммунизмом обусловлены различиями между социалистическим и коммунистическим способами производства».[18] В дальнейшем развитии экономической мысли в ГДР эта ошибка была преодолена.

В 1971 г. советский экономист Я.А. Кронрод выступил со статьёй, в которой предложил «рассматривать социализм как исторически самостоятельный способ производства, первую ступень развития общественной системы производства, свойственной эре коммунизма, но ступень, еще предшествующую собственно первому коммунистическому способу производства (в качестве полного коммунизма)».[19] Эта точка зрения не получила поддержки в нашей экономической науке. 12 декабря 1972 г. на заседании секции политической экономии Института экономики АН СССР была обсуждена подготовленная к печати и затем опубликованная в журнале «Вопросы экономики» новая статья Я.А. Кронрода, в которой он формально отказался от трактовки социализма как самостоятельного способа производства, признав, что «коммунизм, конечно, представляет собой развивающуюся формацию, но опирается она на один (развивающийся) способ производства, а не на множество сменяющих друг друга способов производства».[20] В ходе обсуждения отмечалось, что допустимо употреблять термин «социалистический способ производства», но не в смысле какого-то особого способа производства, отличного от коммунистического.[21]

Со времени указанного обсуждения в литературе не встречалось высказываний, в которых бы прямо отрицалась коммунистическая природа социализма и утверждалось бы, что социализм и коммунизм — это разные способы производства. Как отмечал Н.А. Цаголов, «казалось, можно и нужно было бы забыть об этом теоретическом недоразумении, если бы за указанной выше формулой не скрывалась целая система взглядов, получившая широкое распространение в нашей литературе. Она находит свое выражение в том, что некоторые экономисты пытаются найти разные экономические основы социализма и коммунизма».[22]

Например, положение о том, что в первой фазе коммунизма мы имеем дело не с таким коммунизмом, который развился на своей собственной основе, иногда трактуется в том смысле, что коммунизм в первой фазе развивается не на собственной основе и что, следовательно, у социализма и полного коммунизма различные основы. Если теоретически допускается, что после победы социализма он известный период развивается не на собственной основе, а потом обретает собственную, но отличную от коммунистической основу, то такое толкование также неизбежно вступает в противоречие с тем, что социализм и полный коммунизм — фазы одного и того же способа производства. Как правильно подчеркивал Н.А. Цаголов, «отрицание единства основ обеих фаз коммунистической формации есть, по существу, теория двух способов производства».[23]

В нашей экономической литературе и литературе социалистических стран, как уже говорилось, были попытки трактовать социализм как самостоятельный способ производства. «Они не нашли сколько-нибудь широкой поддержки и в целом могут считаться преодолёнными. Тем не менее отдельные отголоски таких попыток дают о себе знать и в настоящее время».[24] Одним из отголосков подобного рода является книга А.С. Ципко, в которой автор пытается «рассматривать социализм и коммунизм как различные типы общественной организации труда».[25] Но это лишь иное выражение, модификация все той же ошибочной теории социализма и коммунизма как двух различных способов производства, поскольку способ производства и есть способ общественной организации труда.

В действительности же развитие социализма — движение от неполного к полному коммунизму на базе развития и совершенствования единого коммунистического типа общественной организации труда, коммунистического способа производства. Потому-то и «нельзя представлять дело таким образом, что сначала до определенного рубежа происходит укрепление, совершенствование и развитие социализма и лишь затем наступает момент, с которого начинаются изменения в направлении высшей фазы коммунизма».[26] Такие изменения идут с самого начала и постоянно. В Программе КПСС (новая редакция) подчеркивается: «Социализм и коммунизм являются двумя последовательными фазами единой коммунистической формации. Между ними нет резкой грани: развитие социализма, все более полное раскрытие и использование его возможностей и преимуществ, укрепление присущих ему общекоммунистических начал и означает действительное движение общества к коммунизму».[27] Можно сказать поэтому, пользуясь ленинскими словами, что «коммунизм есть высшая ступень развития социализма...».[28]

Социализм представляет собой первый вид нового, коммунистического, общества, вышедшего из общества буржуазного и развивающегося далее уже из самого себя, на собственной основе. Это хотя и неполный, но коммунизм.

§2. Отрицание коммунизма в себе

Согласно диалектико-материалистическому пониманию развития всякий общественный строй, выходя из предшествующего ему, носит известное время отпечаток этого выхождения.

Так, в капиталистическом обществе, вышедшем из феодального, производственные отношения между капиталистами и рабочими довольно долго сохраняют следы характерной для феодализма личной зависимости, особенно ярко проявляющейся в тех случаях, когда в качестве капиталиста выступает бывший феодал, и рабочий класс находится под двойным гнетом—новых буржуазных отношений и значительных остатков феодализма. Капиталистический способ производства возникает в недрах феодализма и капиталистические производственные отношения существуют определенный период наряду с феодальными, поскольку два эксплуататорских и, следовательно, родственных строя какое-то время могут сосуществовать в одной стране. Однако капитализм постепенно вызревает, набирает силу и активно сбрасывает феодальные путы. Открывается период социальных революций. Переход от феодализма к капитализму не начинается, а заканчивается буржуазной революцией.

По-иному обстоит дело при переходе от капитализма к коммунизму. Коммунистические производственные отношения, в своей сущности противоположные буржуазным, не могут возникнуть в недрах капитализма и существовать наряду с капиталистическими. Их создание возможно лишь после завоевания рабочим классом политической власти и установления диктатуры пролетариата. Затем они, целый переходный период сосуществуя с другими экономическими укладами, вытесняя их, становятся. По окончании переходного периода развитие связано с изживанием отпечатка старого общества на ставших производственных отношениях коммунизма. Этап этого изживания в процессе развития коммунизма и характеризуется как социализм, т.е. коммунизм, который «носит во всех отношениях отпечаток старого общества...».[29]

Выражение «отпечаток» подчеркивает, что по окончании переходного периода от капитализма к социализму при теоретическом рассмотрении социалистического общества мы имеем дело не с элементами и остатками капитализма, тем более не с чуждыми новому строю экономическими укладами, а именно с отпечатком старого строя на новых, коммунистических отношениях. Другими словами, мы имеем дело только с новыми, коммунистическими, отношениями, но еще не окрепшими, не развернувшимися, не развившимися настолько, чтобы вполне освободиться от следов капитализма. В.И. Ленин подчеркивал: «В первой своей фазе, на первой своей ступени коммунизм не может ещё быть экономически вполне зрелым, вполне свободным от традиций или следов капитализма».[30] В таком коммунистическом обществе, которое возникает по окончании переходного периода, существование следов старого общества «экономически и политически неизбежно...».[31] До тех пор пока они остаются, причем прежде всего в экономическом отношении, нельзя ещё говорить о полном коммунизме, а когда их как таковых не будет, социализм перестанет быть социализмом и перерастёт в высшую фазу коммунизма — полный коммунизм.

Наличие указанного отпечатка означает, что коммунизм, выступая сперва как непосредственный результат снятия своего становления, как наличное бытие, не может не содержать в себе своего небытия, своего отрицания. Это не такой коммунизм, который развился на собственной основе, из самого себя, а такой, который является результатом непосредственного отрицания капитализма и в силу этого как снятое становление имеет в себе свое отрицание, связанное с выхождением из капитализма. Данное отрицание коммунизма и определяет его как низшую фазу — социализм. Чтобы коммунизм мог считаться развившимся на своей собственной основе и не выступал уже как результат непосредственного отрицания капитализма, перейдя тем самым в свою высшую фазу, он должен ещё пройти процесс отрицания в себе самом своего собственного отрицания, связанного с его выхождением из капитализма.

В переходный период один способ производства (нарождающийся коммунистический) отрицал другой (умирающий капиталистический), и этим отрицанием определялось основное противоречие переходного периода, разрешение которого означало переход от капиталистического способа производства к коммунистическому. Далее движение коммунизма совершается уже на собственной основе, и коммунизм отрицает не своё инобытие, не своё иное, т.е. капитализм, а свое небытие в себе, которое связано с его выхождением из капитализма. Происходившего в переходный период непосредственного отрицания коммунизмом капитализма как способа производства, из которого коммунизм возник, уже нет. Есть отрицание, являющееся результатом разрешения основного противоречия переходного периода, отрицание ставшим коммунизмом своего небытия как собственного отрицательного момента, связанного с выхождением из капитализма. Таким образом, в первой фазе коммунизма речь идет не об отрицании коммунизмом противоположных ему экономических элементов или укладов (что было делом переходного периода), а об отрицании как собственном моменте коммунизма, как отрицательном моменте коммунизма в самом себе.

Категорию «момент»[32] мы ввели здесь для того, чтобы подчеркнуть, что отрицание коммунизма в самом себе есть отрицание внутри одной сущности, которая включает в себя две противоположности в качестве источника самодвижения — коммунизм, развивающийся на своей собственной основе, и его отрицание в нём самом, как отпечаток старого общества. Поскольку отрицание коммунизма в себе, связанное с его выхождением из капитализма, отрицается коммунизмом, постольку данное отрицание коммунизма выступает как момент коммунизма. Но, поскольку и коммунизм выступает как отрицаемый, он, следовательно, выступает не только как целое, но и как свой собственный момент.

В философии то, что определяется как бытие, как нечто, рассматривается как положительное; то, что определяется как ничто, небытие этого нечто, его отрицание, — как отрицательное. Если пользоваться этой терминологией, то коммунизм в данном случае выступает как положительное, а указанный момент отрицания коммунизма — как его отрицательный момент.

Моменты рассматриваемого целого неравноценны. Один из них (положительный) выступает не только как момент целого, но и как целое и выражает движение целого. Другой момент (отрицательный) выступает лишь как момент целого, самостоятельного целого не образуя. Он выражает движение внутри целого, противоположное движению целого и в то же время отрицаемое движением целого.

В первой фазе коммунизма отрицательный момент, выступающий как отпечаток старого строя, есть в каждом экономическом отношении, но нет ни одного отношения, которое, будучи социалистическим, выступало бы в целом как отрицание коммунизма, как нечто чуждое коммунизму, как прямой остаток, элемент старого строя.[33]

При капитализме, взятом как целое, его отрицанием в себе как его собственным отрицательным моментом выступали вызревающие в его недрах предпосылки социализма. Не образуя каких-либо самостоятельных, отличных от капиталистических, производственных отношений, они представляли собой их отрицание в них самих. Так, развитие капиталистической кооперации подрывало товарную основу капиталистического производства, капиталистическая планомерность на отдельном предприятии противостояла стихийному характеру капиталистического производства в целом. Про империализм как монополистический капитализм уже можно было сказать, что он не есть отсутствие планомерности, но планомерность всё же — это лишь отрицательная характеристика империализма, противоположная природе капитализма как стихийного хозяйства, управляемого рынком. Для того чтобы империализм перестал быть капитализмом, нужен переворот. Не случайно В.И. Ленин определял социализм как единую монополию, но обращенную на пользу всего народа и потому переставшую быть капиталистической монополией. Когда такой переворот совершился, тогда то, что было раньше моментом, стремящимся превратиться в целое, стало целым, а то, что раньше выступало целым, по окончании переходного периода уже не существует ни в виде целого, ни в виде какого-либо элемента старого строя; осталось лишь отрицание нового, коммунистического целого в нем самом как его собственный отрицательный момент, связанный с выхождением коммунизма из капитализма. Известная прочность этого момента вызвана тем, что отпечаток старого строя имеют и производственные отношения, и производительные силы, играющие по отношению к производственным отношениям определяющую роль.

Поскольку коммунизм содержит в себе отрицание самого себя как свой собственный момент, постольку можно сделать вывод, что указанный отрицательный момент — это сам же коммунизм, но взятый со стороны своего отрицания, т.е. коммунизм в его отрицательном выражении, которое он получает вследствие своего выхождения из капитализма. Имеется одно — коммунизм, и рассматриваемое отрицание коммунизма находится в единстве с ним. Налицо единство противоположных сторон — противоположность.

В этой противоположности коммунизм — не просто коммунизм, а коммунизм, отрицающий своё отрицание, связанное с его выхождением из капитализма. В то же время указанное отрицание коммунизма есть отрицание, отрицаемое коммунизмом. Следовательно, каждая из сторон противоположности содержит в себе другую сторону как свой собственный момент и потому сама выступает как противоположность. Рассматриваемая таким образом, эта противоположность есть не просто единство противоположных сторон, а единство противоположностей — противоречие: противоречие между коммунистической природой социализма и отрицанием коммунизма в себе, связанным с его выхождением из капитализма.[34]

Итак, противоречие движения коммунистического способа производства, состоящее в том, чтобы находиться в определенном состоянии и в то же время не находиться в нём, отрицать его и переходить в другое, более развитое состояние, при социализме, т.е. в первой фазе коммунизма, имеет определенную специфику. Это противоречие между коммунистической природой социалистического строя и его отрицанием в себе, выступающим как отпечаток старого строя. Оно является не противоречием особой социалистической сущности, а противоречием сущности коммунизма в его специфически социалистической форме. Как и всякое противоречие, данное противоречие не является чем-то третьим для своих сторон. Напротив, одна из сторон, воплощающая в себе целое, олицетворяет собой и все противоречие в целом.[35]

Рассматриваемое противоречие — это противоречие производственных отношений. Но в нем проявляет себя и противоречие между производительными силами и производственными отношениями. Производительные силы и производственные отношения в способе производства находятся в таком единстве, при котором способ производства в виде производственных отношений выступает как целое, а производительные силы — как его внутренний момент. Этим единством обусловливается наличие в каждой стороне противоречия момента, порожденного другой стороной. В частности, в производственных отношениях есть момент, вызванный производительными силами, и в рассматриваемом противоречии производственных отношений в снятом виде заключено противоречие между производительными силами и производственными отношениями. Общественный характер производительных сил выражен в коммунистической природе социалистических производственных отношений, а отпечаток выхождения производительных сил из капитализма отражается в производственных отношениях как отрицание их коммунистической природы в них самих.

С указанным противоречием приходится иметь дело в течение всей первой фазы коммунизма, т.е. на всём пути движения от неполного коммунизма к полному, развившемуся на своей собственной основе. Разумеется, и в своей высшей фазе коммунизм будет постоянно отрицать достигнутое в ходе развития состояние, переходя к более развитому, в чём заключается развитие как движение от низшего к высшему. Это отрицание также может быть рассмотрено двояко: как отрицание возникающим высшим состоянием преходящего низшего и одновременно преходящим низшим — возникающего высшего, т.е. как противоположные моменты самодвижения коммунизма. Но в этом самодвижении коммунизма уже не будет отрицания, связанного с его выхождением из капитализма. Оно перейдет в консервативный момент равенства коммунизма с собой, противоположный прогрессивному моменту неравенства коммунизма с собой, перехода его в более высокое состояние, с которым связано дальнейшее развитие коммунистического целого.

Противоречие между коммунистической природой социализма и отрицанием его в себе, связанным с выхождением из старого строя, будучи противоречием движения коммунизма в его первой фазе, должно быть далее рассмотрено как единство борющихся противоположностей. Только тогда его стороны обретут характер не просто соотносящихся в одном, а находящихся во внутреннем единстве, и рассматриваемое противоречие будет положено как единство противоположностей.

§3. Разрешение противоречий между коммунистической природой социализма и отрицанием его в себе

Противоречие есть единство противоположностей. Противоположности же, поскольку они отрицают друг друга, могут находиться в единстве лишь как борющиеся противоположности, отсюда — относительность единства и абсолютность борьбы противоположностей. В.И. Ленин подчеркивал: «Единство (совпадение, тождество, равнодействие) противоположностей условно, временно, преходяще, релятивно. Борьба взаимоисключающих противоположностей абсолютна, как абсолютно развитие, движение».[36]

Данное положение носит всеобщий характер. Оно в полной мере применимо и к противоречиям социализма. Однако осознание этого оказалось довольно сложным процессом. В 50–60-х годах, например, в литературе утверждалось, что в условиях социализма диалектику противоречий сменяет диалектика единства и гармонии; получила распространение «концепция, согласно которой в социалистическом обществе диалектические противоречия характеризуются тем, что не содержат в себе противоположностей, а только существенные различия».[37] Эта точка зрения подверглась обоснованной критике. Подчеркивалось, что признание закона единства и борьбы противоположностей при социализме означает признание того, что «не только в развитии социалистического способа производства, но и во всех явлениях социалистической действительности источником развития выступает и может выступать не единство противоречивых сторон, а их „борьба”».[38] В «Правде» была опубликована специальная статья, в которой разъяснялась всеобщность положения об относительности единства и абсолютности борьбы противоположностей. «Может быть сделан вывод, — говорилось в ней, — что при социализме и коммунизме есть противоречия, борьба противоречивых тенденций, но нет противоположностей. Что же это за противоречие, в котором нет противоположностей, из чего же оно состоит? Можно и нужно говорить, что не всякое противоречие есть борьба антагонистических противоположностей, но ведь имеются и неантагонистические противоположности и их борьба проявляется в неантагонистических противоречиях… понятно, что без борьбы нового против старого и без смены одного другим немыслимо никакое развитие».[39]

К. Маркс в свое время, подчеркивая сложность усвоения диалектических истин, отмечал: «… резкость действительных противоположностей, их превращение в крайности считается чем-то вредным, чему считают нужным по возможности помешать, между тем как это превращение означает не что иное, как их… стремление к решающей борьбе…».[40] И сегодня еще нельзя сказать, что овладение истиной, в соответствии с которой в противоречии единство лишь относительно и условно, а борьба взаимоисключающих противоположностей абсолютна, стало всеобщим. «Не так давно в нашей общественной науке получило определенное распространение положение о том, будто по мере развития социализма происходит всё большее сглаживание противоречий. Они, так сказать, изживают себя, „борьба” противоположностей становится все более относительной, а их единство — все более абсолютным, так что в перспективе произойдет полное преодоление противоречий, примирение, гармонизация их противоположных сторон. Это положение на практике вело к тому, что острота жизненных противоречий нередко скрадывалась, отсутствовал реализм в оценке действительного положения дел в экономике, социальной области, да и в других сферах. В плане же общетеоретическом такая позиция означала отказ от диалектики».[41]

В 1983 г. в журнале «Коммунист» была подвергнута критике книга В.В. Бородкина,[42] в которой принципиальное методологическое положение Ленина об относительности единства и абсолютности борьбы противоположностей подменялось «„системным” вариантом отнюдь не диалектической теории равновесия».[43] В книге противоречия развития противопоставлялись неким диспротиворечиям, причем первые, согласно мнению автора, оказывают «интегрирующее» действие, а вторые — «дезинтегрирующее».[44] Тем самым момент борьбы противоположностей связывался главным образом с диспротиворечиями, а противоречию в качестве главного был оставлен момент единства. В результате «единство абсолютизируется и противопоставляется борьбе противоположностей, противоречие как таковое расчленяется, разрывается, умерщвляется. И такая, с позволения сказать, „диалектика” приписывается Ленину!».[45] Суть дела, однако, не просто в том, чтобы добиться понимании всеобщности действия закона единства и борьбы противоположностей. Важно научиться использовать его в качестве средства исследования развития социализма. Однако, как отмечается в литературе, до сих пор «принцип единства и борьбы противоположностей в должной мере не стал инструментом познания социалистического общества, а выявление противоположностей и форм их движения — основой развертывания теории социализма».[46] К сожалению, и автором приведенного положения сделаны известные уступки им же критикуемой и вроде бы преодолённой концепции, согласно которой в условиях социализма на первый план якобы выходит не борьба противоположностей, а их единство. В.В. Куликов утверждает, в частности, что «главное в движении имманентных социализму противоречий состоит в конечном счёте в нахождении путей соединения противоположных сторон».[47] А ведь главное в движении имманентных социализму противоречий состоит в борьбе коммунистической природы социализма со всем тем, что мешает его развитию в полный коммунизм, тормозит, замедляет это развитие. Соединение противоположностей — одна из форм такой борьбы. И для социализма полную силу имеет фундаментальная характеристика противоречий как борющихся противоположностей, которые, будучи взаимоисключающими, не могут находиться в единстве иначе, как борющиеся.

В печати специально отмечалось, что по отношению к противоречиям развития «единство ни в коей мере не означает их примирения между собой, а, напротив, их „борьбу”, которая завершается победой одной из борющихся противоположностей; а именно той стороны противоречия, в которой отражен прогрессивный характер поступательного развития. Таким противоречием является борьба между старым и новым, между отмирающим и нарождающимся, между уходящим из жизни и молодым, утверждающимся в ней — прежде всего в производстве, а также других сферах общественной жизни. Повсюду, где есть прогрессивное развитие, имеют место и эти противоречия. Они и их разрешение выступают как движущая сила процесса развития, как „самодвижение”, как источник прогресса».[48] Исследование противоречий нужно не ради них самих, а для познания источников движения и самодвижения социализма. Как справедливо подчеркивает В.В. Куликов, «подлинную науку интересуют лишь реальные противоречия в реальном объекте и действительные формы разрешения этих противоречий. Выявление противоречий социализма нужно не для их констатации, а для их активного использования в интересах совершенствования общественного организма».[49]

Поскольку противоречия невозможны без борьбы двух противоположных сторон, постольку с каждым противоречием связаны противоположные тенденции, порожденные этой борьбой. Противоречие проявляет себя как единство и борьба противоположных тенденций. Вступая в борьбу, противоположные тенденции тем самым полагаются в единстве друг с другом и могут рассматриваться как противоречивые. Диалектика требует признания «противоречивых, взаимоисключающих, противоположных тенденций во всех явлениях и процессах природы (и духа и общества в том числе)».[50] Борьба противоположных сторон противоречия выступает двояко: как борьба положительной стороны с отрицательной и как борьба отрицательной стороны с положительной. Следовательно, эта борьба порождает одновременно как положительную (позитивную), так и отрицательную (негативную) тенденции, равнодействующая которых и определяет конкретный ход движения. Если речь идет о противоречиях развития, то борьба противоположных сторон выступает как борьба нового со старым и старого с новым, а тенденции, порождаемые этой борьбой, — как созидательная и разрушительная, прогрессивная и регрессивная.

Мысль о том, что и при социализме развитие необходимо и закономерно осуществляется через борьбу противоположных тенденций, не до конца еще осознана и не для всех является руководящей в их практической деятельности. Вот почему так важно, что она была специально подчеркнута на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС: в социалистическом обществе, «как и в любом социальном организме, идёт борьба нового со старым, действуют не только созидательные, но и негативные тенденции».[51]

Созидательная, позитивная тенденция вытекает из борьбы коммунизма с отрицанием его в себе. Это тенденции усиления коммунистической природы социализма, ослабления и преодоления отпечатка выхождения коммунизма из капитализма. Поскольку коммунизм — развивающееся целое, а отрицание его в себе — лишь момент и притом отрицательный момент этого целого, постольку тенденция к отрицанию этого отрицания, к изживанию следов выхождения коммунизма из капитализма является главной, ведущей и определяющей. Иными словами, генеральной тенденцией является тенденция перерастания социализма в полный коммунизм.

Но указанная тенденция не является в первой фазе коммунизма единственной. С позиций материалистической диалектики было бы неверно представлять дело так, будто одна сторона противоречия борется с другой, а эта другая является лишь пассивным объектом борьбы. Напротив, момент целого, находящийся в единстве и борьбе с целым, содержащим его в себе как отрицание самого себя, стремится превратиться в целое, подчинить его себе и сделать своим моментом. Из борьбы отрицания коммунизма как момента целого с целым, которое есть коммунизм, вытекает, следовательно, негативная тенденция к усилению отпечатков старого строя и ослаблению коммунизма.

Каждая тенденция, как созидательная, так и негативная, будучи общественной, складывается из действий членов общества. Противоречивость экономического базиса первой фазы коммунизма, содержащего в себе отрицание самого себя, связанное с выхождением из капитализма, составляет основу противоречивости общественных действий. А поскольку противоречие — это единство противоположностей, постольку имеется экономическая основа для существования у каждого члена общества противоположных действий.

В первой фазе коммунизма каждый человек, поскольку он является персонификацией социалистических экономических отношений, может и должен своими действиями поддерживать и развивать созидательную тенденцию перерастания социализма в полный коммунизм. Это прямое следствие того, что каж­дое действительно социалистическое производственное отношение по природе своей в целом коммунистично. В то же время в каждом социалистическом производственном отношении есть такой момент, который служит источником действий, противоположных коммунистической природе социализма, тормозящих движение общества к полному коммунизму. Это означает, что при социализме существует объективная почва для чуждых социалистическому строю проявлений и они ещё имеют экономические корни.[52]

Если действия, вытекающие из коммунистической природы социализма, являются для данного индивида определяющими, то он выступает носителем тенденции развития социализма в полный коммунизм, даже если его общественное поведение и мировоззрение и не были во всем и до конца последовательными. Если же действия, порожденные отрицанием коммунистической природы социализма в нём самом, начинают у какого-либо члена общества преобладать, то он, вопреки своему экономическому бытию, взятому как целое, становится носителем негативной тенденции, противоположной главной, определяющей, генеральной тенденции развития социализма в полный коммунизм. Выразителями противоположных тенденций являются те члены общества, которые выступают проводниками этих тенденций в сфере общественного сознания. «Коль противоречие есть, — отмечает Г.Л. Смирнов, — значит, имеются, так сказать, представители противоположностей, борьба которых составляет противоречие. Оно никогда не разворачивается „анонимно” и всегда связано с теми или иными людьми».[53]

У носителей созидательной тенденции действия, определяющие их поведение в экономике и обществе в целом, находятся в соответствии с их социалистическим экономическим бытием. Они отвечают, следовательно, своему истинному положению в социальном бытии, понятию членов социалистического общества. Носителей негативных проявлений в экономике и других сферах жизни общества, действующих в соответствии с отрицанием своего экономического бытия в самом этом бытии, партия также требует называть своими именами, «не боясь квалифицировать их поведение как антисоциалистическое…».[54] Без этого борьба с таким поведением не будет успешной. Мы должны отличать, подчеркивалось в Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду партии, «с одной стороны, самоотверженных тружеников, заслуживающих большого общественного признания, а с другой — носителей антисоциалистической морали.»[55]

Необходимо, следовательно, ясно отдавать себе отчет в том, что социалистическому обществу в процессе своего развития приходится вести борьбу с чуждыми социализму тенденциями и их носителями. При этом «в разных странах борьба нового и старого, борьба социалистических сил против антисоциалистических элементов протекает в различных формах и с неодинаковой степенью остроты».[56] Как отражение действующей в экономике негативной тенденции «у части людей не исключены и попятные негативные изменения, проявления взглядов и настроений, не являющихся социалистическими».[57] Это, в свою очередь, усиливает «антиобщественное, то есть, по существу, антисоциалистическое поведение»,[58] выражающееся в действиях, противоположных коммунистической природе социализма. Поэтому если негативная тенденция, связанная с борьбой отрицательного момента с коммунистическим целым, в каких бы формах она себя ни проявляла, не получает должного отпора, она может затормозить общественное развитие.

Известно, что замедление социально-экономического развития, трудности, с которыми наша страна столкнулась «в 70-е — начале 80-х годов, не в последнюю очередь связаны с известным снижением трудовой и общественно-политической активности населения. Оживились потребительские, мещанские настроения. Получил известное распространение бюрократизм с его парадностью и пустословием, прикрывающими формализм и рутинерство в работе, местничество и ведомственность. Все это ослабляло связи партии с массами. КПСС твердо проводит курс на решительную, беспощадную борьбу с этими глубоко враждебными природе социализма явлениями, на наведение революционного порядка во всех сферах общества».[59] Недооценка тормозящего действия негативной тенденции, мешающая действенной борьбе с ней, недопустима. В силу наличия негативной тенденции ни о каком автоматизме развития не может быть и речи. Движение вперед, ускорение социально-экономического развития осуществляются лишь в результате преодоления противоположной тенденции, лишь через борьбу с ней, как процесс борьбы нового со старым. Линия борьбы нового со старым в условиях социализма — это линия борьбы за развитие его коммунистической природы, его имманентных свойств и черт, за ослабление на этой основе следов выхождения социализма из капитализма. И всякая борьба нового со старым в условиях социализма так или иначе в конечном счете сводится именно к такой борьбе.

Последовательная борьба с негативным моментом в коммунистической природе социализма может принимать и такие формы, при которых сам негативный момент будет использован в целях прогресса. Это связано с тем, что отрицательный момент коммунизма в первой фазе находится в единстве с коммунизмом, что обусловливает возможность таких ситуаций, при которых действия, непосредственно порожденные негативным моментом, в конечном итоге все же способствуют развитию коммунизма. Выявлять и активно использовать такие возможности — одна из важнейших задач в борьбе за перерастание социализма в полный коммунизм. И уж само собой разумеется, что эта борьба вовсе не требует отбрасывания всех старых форм общественного развития. Будучи отрицательным моментом сущности коммунизма, старое проявляет себя как в старых, так и в новых формах. Старые формы, всё более и более наполняясь новым содержанием, становятся по существу новыми, а старыми мы можем называть их лишь в силу исторического происхождения. Борьба с моментом отрицания коммунизма поэтому прежде всего требует развития нового во всех его проявлениях

Наличие двух противоположных тенденций, через борьбу которых совершается перерастание социализма в полный коммунизм, означает, что ход исторического развития, действительное движение в условиях первой фазы коммунизма, определяется в всякий момент времени как результат этой борьбы, а возникающие тенденции — это такие «тенденции, равнодействующая которых определяет ближайшее будущее страны…».[60] При этом нельзя думать, что развитие социализма есть постоянный прогресс, состоящий в беспрепятственном шествии к высшим ступеням. Не исключены и зигзаги, и отступления, и повороты, и забегания вперёд. Не всякий отрезок исторического развития поэтому может рассматриваться как безусловно прогрессивный во всех отношениях. «Не всегда идёт по прямой линии общественное развитие социалистических стран».[61]

Конкретный результат борьбы двух противоположных тенденций в немалой степени зависит от субъективного фактора. Причем исход борьбы определяется не только объективным соотношением общественных сил, поддерживающих ту или иную тенденцию, но и активностью борющихся сторон. Борьба за генеральную тенденцию, т.е. за тенденцию перерастания социализма в полный коммунизм, тем успешнее, чем сознательнее она ведется. Человек, не овладевший передовым мировоззрением, может стать носителем противоположной тенденции, ибо, чтобы объективно участвовать в торможении или разрушении, совсем не обязательно делать это намеренно. Поскольку идея, овладевая массами, становится материальной силой, постольку борьба в сфере идеологии за осознание тенденций общественного развития — важнейшая составная борьбы за перерастание социализма в полный коммунизм.

Подчёркивание роли субъективного фактора в разрешении объективных противоречий действительности — одна из важнейших особенностей марксизма. «Марксизм, — указывал В.И. Ленин, — отличается от всех других социалистических теорий замечательным соединением полной научной трезвости в анализе объективного положении вещей и объективного хода эволюции с самым решительным признанием значения революционной энергии, революционного творчества, революционной инициативы масс, — а также, конечно, отдельных личностей, групп, организаций, партий…».[62]

От субъективного фактора, от сознательной борьбы за перерастание социализма в полный коммунизм в немалой степени зависят ход и исход борьбы с противоположной тенденцией. Если эта борьба ослабляется и становится менее сознательной, менее энергичной, менее организованной, верх может взять тенденция, противостоящая социалистическому развитию. «Отсюда необходимость воспитания в советских людях, прежде всего в молодом поколении, ясного понимания того, что без труда, без напряжения, без полной самоотдачи всех и каждого невозможно не только двигаться вперед, но и сохранить достигнутое».[63]

Для того чтобы противоречие между коммунистической природой социализма и отрицанием его в себе разрешалось по линии перерастания социализма в полный коммунизм, недостаточно просто бороться за это. Требуется большая активность борьбы коммунизма с моментом его отрицания, чем активность борьбы противоположной стороны этого противоречия со стороной, воплощающей коммунистическое целое. И если борьба за перерастание социализма в полный коммунизм ведётся сознательно и развёрнута во всю силу, верх берёт именно эта тенденция.

Последний вывод сделан на основании того, что стороны рассматриваемого противоречия, как мы уже говорили, неравноценны. Одна — развивающееся целое, коммунизм. Другая — лишь момент этого целого, причем лишь его отрицательный момент, специфически социалистическая форма которого исторически преходяща. Здесь применима мысль К. Маркса о том, что «сколь бы обе крайности ни выступали в своем существовании как действительные и как крайности, — свойство быть крайностью кроется все же лишь в сущности одной из них, в другой же крайность не имеет значения истинной действительности. Одна из крайностей берёт верх над другой. Положение обеих не одинаково… Действительного дуализма сущности не бывает».[64] Противоречивость сущности, следовательно, вовсе не довод в пользу того, что есть одинаковая основа для развития в любом направлении, как по восходящей, так и по нисходящей линии. Результат борьбы противоположностей никогда не бывает просто повторением данной сущности, поскольку в качестве результата этой борьбы, утверждал Гегель, мы имеем «новое понятие, но более высокое, более богатое, чем предыдущее, ибо оно обогатилось его отрицанием или противоположностью; оно стало быть, содержит предыдущее понятие, но содержит больше, чем только его, и есть единство его и его противоположности».[65] По словам Ф. Энгельса, «поступательное развитие, при всей кажущейся случайности и вопреки временным отливам, в конечном счёте прокладывает себе путь, — эта великая основная мысль со времени Гегеля до такой степени вошла в общее сознание, что едва ли кто-нибудь станет оспаривать её в её общем виде».[66]

В литературе всё же были попытки оспорить эту мысль посредством выдвижения постулата о равносильности прогресса и регресса в развитии материи. «Согласно концепции мирового круговорота (круговоротов) (П.Л. Федченко, А. Поликаров, С.Б. Морочник, Р.В. Петропавловский, А.М. Миклин) развитие есть чередование двух (прогресса и регресса) или даже трех (включая „движение в одной плоскости” или „нейтральное развитие”) равноправных форм развития, неизбежно сменяющих друг друга... С позиции концепции необратимых качественных изменений (С.Т. Мелюхин, М.Н. Руткевич, Е.Ф. Молевич, В.С. Тюхтин) основным сущностным признаком являются необратимые качественные изменения. Эта интерпретация развития также опирается на принцип равнозначности и равноценности прогресса и регресса».[67]

Если бы такие точки зрения утвердились и взяли верх, была бы подорвана глубинная основа социального оптимизма, который основывается на признании развития, поступательного движения материи, в том числе социальной её формы. Между тем установленная современной наукой картина эволюции материи с необходимостью приводит к выводу о развитии от простого к сложному на всех ее уровнях.[68] Нельзя поэтому не присоединиться к данной В.В. Орловым убедительной критике ошибочных воззрений: «Материя, несущая в себе полное равенство тенденций прогресса и регресса, представляла бы собой абсолютно неизменную субстанцию. Теоретическая сущность указанного постулата заключается в идее равновесия противоположных тенденций, хотя, как известно, диалектика, в противоположность своей теоретической альтернативе, исходит из признания абсолютности неравенства, несоответствия, борьбы противоположностей и относительности их равенства, равновесия, единства».[69]

Необходимость движения от низшего к высшему применительно к общественному развитию имеет свое основание в безграничном развитии производительных сил и росте общественного характера производства. Развитие производительных сил, усиливающее общественный характер производства, обусловливает неравноценность, неравноправность сторон противоречия между коммунистической природой социализма и отрицанием коммунизма в себе, обеспечивая ведущую роль развивающегося под воздействием производительных сил коммунистического целого и исторически преходящий характер такого отрицания его в себе, которое связано с выхождением коммунизма из капитализма.

Можно сделать вывод, что в условиях первой фазы коммунизма необходимость движения от низшего к высшему вытекает непосредственно из неравносильности сторон противоречия движения социализма. Одна сторона есть развивающееся целое — коммунизм, другая лишь момент, и притом лишь отрицательный момент этого целого. Однако тезис о неравносильности прогресса и регресса в общественном развитии нельзя и упрощать. Развитие социализма, например, складывается как равнодействующая борьбы рассмотренных выше противоположных тенденций. Направленность же этой равнодействующей, как было выяснено, во многом зависит от сознательности и активности наступательной борьбы. «За все передовое, прогрессиивное, — подчеркивал М.С. Горбачев, — придется драться со старым, отжившим».[70] Сила тенденции перерастания социализма в полный коммунизм, которая в конечном счете неодолима, — это сила сознательных борцов за коммунизм.

По мере движения построенного социализма в направлении к полному коммунизму изменяется и противоречие этого движения. Сторона коммунистического целого усиливается за счет ослабления отрицательного момента коммунизма. Противоречие развития социализма постепенно перерастает в противоречие развития полного коммунизма, в котором отрицание перехода его в более высокое состояние ни в коей мере не будет связано со следами выхождения коммунизма из капитализма и потому не будет отрицать коммунизм как таковой. Это противоречие будет заключаться, как мы уже говорили, в постоянном отрицании возникающим более высоким состоянием преходящего состояния общественного развития. Сохранение достигнутого состояния в то же время будет выступать в виде отрицания коммунизма не как такового, а лишь как развивающегося. В борьбе с этим моментом коммунизм и будет двигаться ко всё более и более высоким состояниям своего развития, постоянно выходя за те границы, которые установлены достигнутым состоянием.

Итак, мы пришли к выводу о том, что противоречие между коммунистической природой социализма и отрицанием коммунизма в себе как всякое противоречие разрешается борьбой — сознательной, активной и наступательной — за перерастание социализма в полный коммунизм. По результатам этой борьбы, по степени освобождения от следов капиталистического строя и развития общекоммунистических начал и следует судить о развитости социализма как первой фазы коммунизма.

Однако чтобы иметь возможность определять эту «степень», недостаточно ограничиваться лишь абстрактным пониманием исследуемого противоречия социализма, которое в этом абстрактном выражении выступает как всеобщее противоречие развития социализма. Поэтому в последующих главах противоречие между коммунистической природой социализма и отрицанием коммунизма в себе, связанным с выхождением из капитализма, будет рассмотрено более конкретно. Это позволит нам показать, какая именно борьба за полный коммунизм необходима для того, чтобы всеобщее противоречие развития социализма, т.е. противоречие движения коммунизма в первой фазе, разрешалось по восходящей линии — по линии перерастания низшей фазы коммунизма в высшую его фазу.

ГЛАВА II. БОРЬБА ЗА ПЛАНОМЕРНОЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ПРИОРИТЕТА ОБЩЕСТВЕННЫХ ИНТЕРЕСОВ

§ 1. Непосредственно общественный характер социалистического производства

В чём прежде всего выражается коммунистическая природа социализма? В.И. Ленин говорил: «Коммунис значит — общий. Коммунистическое общество значит — всё общее: земля, фабрики, общий труд, — вот что такое коммунизм».[71] Коммунистическая природа социализма выражается, следовательно, прежде всего в том, что как средства производства, так и их использование являются общественными, или, другими словами, основные средства производства находятся в общественной собственности.

Конкретизируя марксистское определение собственности,[72] можно сказать, что общественная собственность — это отношение общества к объективным условиям производства как к своим, как к таким условиям, над которыми оно может господствовать, подчиняя их использование своим интересам. Это отношение реализуется посредством производства. Другими словами, своё реальное бытие общественная собственность имеет в таком производстве, которое подчиняется обществу, т.е. ведётся в общественных экономических интересах.

Производство общества, вышедшего из недр капитализма, выступает как результат разрешения противоречия между общественным характером производства и частнокапиталистичекой формой присвоения. Будучи общественным, капиталистическое «производство не является непосредственно общественным, не представляет собой продукт ассоциации, распределяющей труд среди своих членов. Индивиды подчинены общественному производству, существующему вне их наподобие некоего рока, а не общественное производство подчинено индивидам, которые управляли бы им как своим общим достоянием».[73]

Социалистическое производство непосредственно подчиняется ассоциированным индивидам, их общественным интересам и является поэтому непосредственно общественным. Поскольку оно является общественным, т.е. поскольку все производственные процессы слились в один общественный производительный процесс, стали частями, элементами этого единого процесса, постольку подчинение такого производства общественным интересам требует сознательного согласования действий участников единого процесса и может быть поэтому только планомерным. Непосредственно общественный характер социалистического производства выражается, следовательно, в планомерном подчинении производства общественным интересам.

К. Маркс писал: «Та форма труда, при которой много лиц планомерно работает рядом и во взаимодействии друг с другом в одном и том же процессе производства или в разных, но связанных между собой процессах производства, называется кооперацией».[74] Социалистическое общество поэтому представляет собой единый кооператив. «Кооператив,— указывал В.И. Ленин, — если он охватывает всё общество, в котором социализирована земля и национализированы фабрики и заводы, есть социализм». Переход от капитализма к социализму явился переходом «к единому всенародному кооперативу».[75]