Помоги проекту - поделись книгой:
– Я потом, на следующий день, придумаю, что ей сказать, – ответил Сергей. – А что вы предлагаете? Дотерпеть до обморока и ходить в обоссанных штанах? Вокруг срочного дела можно выстроить хоть какую-то концепцию, а вокруг мокрых штанов никакой концепции не выстроишь.
Эти слова мне понравились. Сергей демонстрировал умение мыслить стратегически. Но больше всего и меня, и всех присутствующих развеселил Алексей-Цветик. Он сперва, как, впрочем, и все остальные, перебирал разные варианты, невозможные в семидесятые годы, а потом, поняв, что не может предложить ничего толкового, вдруг сорвался.
– Да всё вы врете! – почти закричал он. – Не может быть, чтобы было так, как вы говорите! В таких условиях жить невозможно! Это вы просто какой-то концлагерь описываете! Не могло так быть, вы специально ставите задачу, не имеющую решения, чтобы повозить нас фейсом об тейбл!
Использование англицизмов меня позабавило, я-то был уверен, что времена употребления подобных выражений канули в Лету вместе с «шузами» и «герлами». В нынешнее время из английского языка заимствуют преимущественно слова, имеющие отношение к компьютерам, программированию, бизнесу, финансам… Ан нет!
– И тем не менее, уверяю вас, все было в семидесятые годы именно так, – ответил Назар. – Никто здесь никого не обманывает.
Но Цветик продолжал гнуть свою линию:
– Значит, вы просто ничего не помните. Столько лет прошло, что вы вообще можете помнить? Это прошлый век! А вы все уже старые, у вас склероз, вы не можете помнить, как было на самом деле, вот и выдумываете всякие небылицы.
Мои сотрудники слушали его с улыбками. Мне тоже было весело. Ах, мальчик, мальчик! Насколько же ты уверен, что все кругом – глупцы и склеротики и ты можешь обмануть кого угодно, обвести вокруг пальца и задурить голову! Бедный ребенок… Его ждет трудная жизнь, полная разочарований и обид. Как он будет существовать, когда осознает всю глубину своих заблуждений? Не завидую я ему. Хотя вроде бы он молод, здоров, полон сил, и вся жизнь у него еще впереди, а не завидую. Жалко мне его.
Мы пили чай с печеньем и конфетами и обсуждали услышанное на сегодняшних дискуссиях. Окончательное решение мы примем попозже, когда соберемся на четвертом этаже полным составом, вместе со всеми кураторами, чьи впечатления очень важны для меня. А пока с помощью психолога Вилена делали предварительные выводы.
– Самые слабые звенья – Оксана, Марина, Тимур и Алексей, – сказал Вилен. – Но Тимура я бы посоветовал оставить, хотя мозги у него более чем средние.
Тимур мне и самому не нравился, он производил впечатление существа поверхностного, не глубокого и довольно-таки легкомысленного. В этих качествах, разумеется, не было ничего дурного: приятный веселый парнишка, комфортный в общении, как утверждает его куратор Юра. Но в нем не было ничего, хоть сколько-нибудь напоминающего Владимира Лагутина. Какой прок от Тимура с его попытками делать все так, как «не принято»?
– У нас есть Наташа, которой искренне не нравится современная жизнь с ее правилами и установками. И есть Тимур, которого все в принципе устраивает, но он ищет возможность найти то, что вне правил, чтобы утвердить собственную индивидуальность, собственную непохожесть на других. Он приехал одетым как типичный хипстер, даже фотоаппарат привез с собой хипстерский, зеркалку «ЛОМО», а при обсуждении последнего вопроса сказал прямым текстом, что с правилом он согласен, но ему в кайф нарушить. Если для Наташи правила жизни и поведения сорок-пятьдесят лет назад кажутся привлекательными и подходящими лично для нее, то для Тимура прежний порядок – всего лишь желанная возможность выделиться и показать свою особость. То есть мы, как и в случае с Артемом и Сергеем, имеем одинаковые решения при различной мотивации. Это может оказаться полезным, – объяснил психолог.
– Если все обстоит так, как вы говорите, то у Тимура, вероятно, очень сильная мотивация остаться в проекте, – добавила Галина Александровна. – Участие в основном мероприятии даст ему множество знаний и впечатлений, благодаря которым он станет звездой своего окружения.
Назар тоже был сторонником того, чтобы Тимура оставить.
– Юра мне говорил, что мальчишка всю плешь ему проел вопросами: когда можно будет сфотографироваться в одежде семидесятых? И еще он очень интересуется музыкальными группами, которые были популярны в те времена, и советскими, и зарубежными. С дисциплиной у парня не очень, это правда, но нашим периодом он действительно интересуется.
– Хорошо, – согласился я, – давайте предварительно решим, что Тимура мы оставляем, если вечернее совещание не заставит нас прийти к другому решению. По поводу Оксаны и Алексея какие мнения?
Мнения у всех оказались одинаковыми: на основном мероприятии им делать нечего. Оба они – хитрые и ловкие, считающие себя умнее других, и этим отличаются от моего троюродного племянника, иными словами, они ни при каких условиях не будут смотреть на мир и на произведения Горького его глазами. Ребята не хотят или не умеют относиться к порученному делу серьезно и ответственно, не демонстрируют вдумчивости и умения приспосабливаться к неудобным правилам. Если оставить их в проекте, то в течение первых же дней они допустят столько нарушений, что невозможно будет не отправить их домой, и деньги, затраченные на дорогу, окажутся выброшенными на ветер. Я не беден, но чрезмерное расточительство не в моем характере.
– Что скажете о Марине?
По мнению Галины Александровны и Вилена, хорошенькая девушка с малиновой прядью в темных волосах моему проекту совершенно не подходила. Я был согласен с такой оценкой, а вот мой друг Назар неожиданно выступил с противоположным суждением:
– С тем, что Марина – пустое место, я полностью согласен. Но без нее не приедет Наталья, а вот Наталья нам как раз очень нужна.
Профессор ожесточенно спорила с Назаром, я поддерживал Галину Александровну, ссылавшуюся не только на результаты обсуждений, но и на собственные личные наблюдения, поскольку Марина являлась ее подопечной. Вилен ничего не говорил, молча перелистывая свой блокнот и отмечая ручкой отдельные записи.
– А знаете, – наконец произнес он, – я, пожалуй, соглашусь с Назаром Захаровичем. Мы только что, слушая диктофонную запись, убедились, что Наташа готова кинуться выручать подругу из психологически некомфортной ситуации, даже жертвуя своей репутацией. Вера Максимова передала мне все записи, сделанные во время собеседований, и я хорошо помню, как распределены роли у девушек. Марина всегда являлась лидером для Натальи, а Наталья принимала свое подчиненное положение как должное и за два дня ни разу не продемонстрировала стремления выйти из роли и занять в паре лидирующую позицию. Вспомните, что нам вчера рассказывала Ирина о ситуации в столовой. Назар Захарович прав, существует большая вероятность, что если мы оставим Наталью и исключим Марину, то Наталья откажется от участия просто из солидарности, чтобы ее подруга не чувствовала себя в чем-то ущемленной.
Профессор колебалась, я пытался упорствовать, но Назар и Вилен сумели нас переубедить. Это решение можно было счесть окончательным, поскольку в нем учитывалось мнение куратора.
Кандидатуру Елены мы не обсуждали, ибо вопрос решился сам собой. Прочие участники сомнений у нас не вызывали: им будет предложено вернуться сюда на более длительный срок.
В самолете, на пути домой, Маринка трещала без умолку, вслух строя планы подготовки к основному мероприятию, пребывание на котором должно, по ее представлениям, дать толчок ее вхождению в новую жизнь. Еще в поселке, едва получив из рук Назара Захаровича телефон и айпад, она уткнулась в гаджеты и не выпускала их из рук, пока не оказалась в салоне самолета: читала сообщения и посты, отвечала, писала комментарии, посылала эсэмэски, разговаривала с подружками и поклонниками. И, само собой, тут же сделала кучу фотографий, которые немедленно разместила на всех доступных ресурсах. Маринка не видела ничего вокруг, погрузившись в виртуальное общение, но как только в самолете объявили о необходимости выключить электронные средства связи, тут же переключилась на болтовню с Наташей.
– …И нужно обязательно позаниматься английским, чтобы легче было общаться с Ричардом, – говорила она.
– Он прекрасно разговаривает по-русски, – улыбалась Наташа. – Ты с ним еще даже толком не познакомилась, а уже мечтаешь, как будешь общаться с ним!
– Неужели ты думаешь, что я за месяц не успею все провернуть? – возмущалась Маринка. – Целый месяц! Может, я даже замуж выйти смогу за это время, не то что просто познакомиться.
Слушая болтовню подруги, Наташа никак не могла избавиться от вертящейся в голове песни про тридцать лет:
– Ну а семьдесят – так же, как десять, – невольно пробормотала она вполголоса.
Маринка не расслышала и остановилась на полуслове.
– Что ты сказала?
– Я говорю, что Ричард уже очень старый. Тебе с ним будет скучно.
– Вот ты даешь! – расхохоталась Маринка. – Я что, ради развлечения и веселья хочу его захомутать? Мне для дела нужно. Для жизни.
– Но это как-то нехорошо…
– Нормально.
– Получается, что ты собираешься его использовать.
– И что? Пусть он меня тоже использует, я не возражаю. Выгода должна быть обоюдной. И вообще, не морочь мне голову. Лучше скажи: поможешь быстро найти репетитора по английскому, чтобы был дельный и брал недорого? Или имеет смысл какие-нибудь онлайн-курсы поискать, чтоб совсем бесплатно получилось? Онлайн, конечно, удобнее, можно заниматься, когда хочешь, а не тогда, когда тебе назначили… В общем, ты подумай, пока мы до дома добираемся, и скажешь мне, как лучше, – распорядилась Маринка.
Наташа готова была согласиться с любыми указаниями, только бы ее оставили в покое и дали возможность подумать в тишине. Ей хотелось повспоминать Сергея и помечтать о том, как они вместе будут в проекте целый месяц… Правда, мистер Уайли предупредил, что проект может закончиться и раньше, причем намного раньше, если будет достигнут искомый результат. Но что это за результат и чем они будут заниматься, так и не сказал. Упомянул только, что в первый же день объяснит всем приехавшим суть задачи со всеми подробностями. Раньше – это когда? Через три недели? Через две? Через неделю? Непонятно. Но даже если основное мероприятие продлится всего неделю, это все равно больше, чем какие-то жалкие два дня. Ей было досадно, что накануне она не смогла пойти гулять по поселку в компании Сергея, Тимура и Маринки, а вместо этого смотрела с Артемом два практически одинаковых фильма подряд, причем второй, более поздний, оказался двухсерийным. Артему было очень интересно, он смотрел фильмы внимательно и то и дело что-то записывал в толстую тетрадь, но ничего не обсуждал с Наташей, пока не просмотрел оба фильма. Наташа первые полчаса откровенно томилась от скуки, но потом неожиданно для себя втянулась, включилась и начала получать удовольствие. Периодически пыталась сказать:
– А в книге этого не было…
Или:
– А в книге не так…
Но Артем каждый раз останавливал ее жестом, дескать, не мешай смотреть.
– Да сделай ты паузу! – не выдержав, воскликнула она однажды.
– Нельзя, – строго ответил Артем. – Не положено.
Ну да, конечно. Надежда Павловна объясняла в первый же день, но так трудно контролировать себя и не использовать те возможности, которыми пользуешься всю сознательную жизнь.
Наташе в первом, более раннем, фильме очень понравился актер, игравший роль Алеши Артамонова, светловолосый ясноглазый красавец, чем-то напоминавший Сергея. А во втором фильме Алеша ей совсем не понравился, зато горбун Никита заставлял ее сердечко разрываться на части от сострадания к его боли. Пару раз она даже чуть не расплакалась, но сумела сдержаться: неудобно реветь в присутствии малознакомого молодого человека, да еще такого умного.
Когда закончился второй фильм, Артем сказал:
– Я был прав, хвост про революцию выглядит совершенно чужеродным в этой истории. Ты обратила внимание, что в первом фильме революционные мотивы звучат более гармонично? А во втором очевидно, что режиссер ощущает текст романа примерно так же, как я.
Ничего такого про чужеродный хвост Наташа не заметила, но ей не хотелось показаться совсем уж глупой, поэтому она кивнула, якобы соглашаясь.
– А про убийство подростка ни в первом, ни во втором фильме ничего не показано, – заметила она, желая продемонстрировать свою наблюдательность. – Почему, как ты думаешь?
– Думаю, что нам во время обсуждения сегодня сказали правду. Эта тема была полным табу, тем более в кинофильме, предназначенном для широкой публики. Нельзя же было просто показать, как Петр Артамонов убивает мальчика, нужно как-то объяснить, дать причину. А какую причину можно вывести, если не ту, которая у Горького? Ту – нельзя, а придумать новую – смелости не хватило портить классика. Или не разрешили, дескать, не положено искажать то, что написано великим писателем, лучше обойти скользкий момент полным молчанием.
– Мне Петра жалко, – осторожно призналась Наташа. – Все-таки он очень мучился из-за этого убийства и даже почти сказал сыну об этом, мол, я, может, ради тебя человека убил. А сын его не понял и перевел разговор на то, что, само собой, отец-фабрикант по определению является причиной смерти множества людей – рабочих со своей фабрики, для которых он не создает нормальных условий труда и мало платит. Мне и в книге в этот момент очень больно было, и когда мы кино смотрели. Я все надеялась, как дура, что сын скажет не те слова, которые в романе, а какие-то другие, спросит, что отец имеет в виду, вытянет у него признание… Не знаю почему, но мне кажется, что Петру было бы легче, если бы он кому-нибудь признался. Тихон знал об убийстве, но Петру это облегчения не приносило, потому что Тихон его не жалел.
Артем внимательно посмотрел на нее.
– Думаешь, ему было бы легче, если бы его пожалели?
– Ну, хотя бы посочувствовали.
Он немного поразмышлял, потом кивнул:
– Петр боится Тихона, не из-за убийства мальчика, а вообще боится, по жизни. Потому что Тихон явно умнее, говорит непонятные Петру вещи, а у Петра только две модели восприятия того, чего он не понимает: либо отторжение, либо страх. Но поскольку Петр Артамонов понимает с каждым годом все меньше и меньше и разобраться даже не пытается, то к концу жизни остается в одиночестве. От тех, кого боится, он отгородился, а остальных отверг. Любимым остался только сын Илья, всех прочих Артамонов послал… Да, пожалуй, ты права, сочувствие именно со стороны Ильи могло быть ему нужно… А ты молодец, Наташа! Ущучила самую суть! Значит, я правильно сделал, что предложил тебе вместе посмотреть фильмы.
Ей было немного странно слышать такие слова и в то же время приятно. Ее так редко хвалили! Нет, в колледже, конечно, хвалили преподаватели, но это было не совсем то. Когда такой умный и нестандартный парень на второй день знакомства заявляет, что она молодец и ущучила самую суть, это звучит… Наташа не смогла додумать мысль до конца и смутилась. Никакой сути она на самом деле не поняла, просто поделилась смутными ощущениями, невнятным впечатлением, а сформулировать так, как это сделал Артем, и выстроить целую логическую цепочку она никогда не смогла бы. Артем ее переоценил, и очень скоро он в этом убедится и разочаруется. Впрочем, Наташу это не особенно беспокоило. Вот если бы подобная опасность существовала с Сергеем, она бы расстроилась. Жаль, что не Сергей предложил вместе посмотреть кино… Ну, ладно.
Артем ушел около девяти, сказав, что пойдет в столовую ужинать. Наташа тоже очень проголодалась, но идти в домашних шлепанцах, которые были размера на три больше и сваливались с ног, ей показалось неудобным, а ни в какую другую обувь из разряда «приличной» она влезть пока не могла. А вдруг в столовой окажется Сергей и увидит ее, шаркающую ногами в этих сваливающихся тапках? Сперва хотела было попросить Артема принести из буфета хоть что-нибудь, но постеснялась. Как ему объяснить, почему она сама не может зайти в соседнюю квартиру? Не рассказывать же про стертые пятки! Это примерно так же стыдно, как признаться, что хочешь в туалет. Лучше подождать, когда придет Надежда Павловна. Или самой что-нибудь приготовить.
Оставшись одна, Наташа обследовала кухонные шкафчики и старенький холодильник с отваливающейся ручкой, обнаружила одно яйцо, остатки творога, из которого вчера утром Надежда Павловна делала сырники, немного муки и пачку геркулеса. Можно попробовать сделать запеканку, а если размолоть геркулес и добавить в творог, смешанный с мукой, то объем получится больше. Правда, сметаны нет, и купить негде, их предупредили, что магазин работает до восьми вечера, но это ничего, она всыплет в тесто внушительную порцию сахару для вкуса. Размолоть геркулес она собиралась в кофемолке, но кофемолки не нашлось, пришлось использовать миску и деревянный пестик. «Ничего, – думала Наташа, – в тайге и на костре готовили в более сложных условиях, и продуктов многих не было вообще, и технику никуда не подключишь, розеток нет, все вручную делали. И все равно люди радовались жизни, любили, мечтали». Запеканка получилась совсем невкусной, но Наташа ее съела всю, без остатка.
Маринка явилась в одиннадцатом часу, усталая и недовольная. Завхоз Юрий – старый зануда, никуда не отпускает и ничего не разрешает, Сергей – скучный и непродвинутый, Тимур – вообще балбес, хотя и веселый, прикольно анекдоты рассказывает.
– Но самый ужас – это ходить по улицам в нашем зашкварном прикиде, – говорила подруга. – Все пялятся, как в цирке, особенно девки. Они же видят, что у меня волосы сделаны, как надо, стрижка свежая, прокрашено все по модели, а прикид – полный отстой. Парни и то приличнее выглядели, им выдали «поло», правда, Юрий сказал, что в семидесятые годы они назывались «бобочка», прикинь! Уму непостижимо! Сортиров нигде не было, мобильников не было, интернета не было, а рубашки «поло» уже были. Ну, не «Ла Коста», конечно, но все равно, зашкварность не так в глаза бросается.
– Почему ты называешь Сергея скучным? – спросила Наташа.
Ей хотелось еще поговорить про этого мальчика, но Маринка только отмахнулась:
– Да ну его! Нашла кем интересоваться! Я тебе что велела? Я тебе велела заняться психологом или переводчиком, а ты что делаешь? Дома сидишь?
– Мы с Артемом кино смотрели.
– Кино они смотрели, – пробурчала Маринка. – Вот так и просмотришь свое заплесневелое кино до самой старости. А кто за тебя будет жизнь устраивать?
Пришла Надежда Павловна, закрывшая в десять вечера буфет и перемывшая всю посуду.
– Что-то вы сегодня долго, – заметила Наташа. – Вчера вы раньше пришли.
– Так совещание же было, пришлось еще наверх сбегать, принять участие. Обсуждали, кого из вас оставить, а кого выгнать.
Заметив горячий интерес на лицах девушек, повар-буфетчица тут же замахала руками:
– Ничего не спрашивайте! Хозяин сказал, что сам все объявит завтра в девять утра. И нам наказал молчать.
Наташа приняла это как должное, а Маринка, конечно, сразу же прицепилась.
– Но почему молчать, Надежда Павловна?! Какая разница, узнаем мы сегодня вечером или завтра утром? Что изменится-то? Ну скажите, пожалуйста, а то мы умрем от неопределенности, – ныла она. – Ну что вам стоит?
Но Надежда Павловна стояла как скала.
– Хозяин сказал, что выслушал наши мнения, и будет еще думать до утра, а утром скажет, что решил.
– Ну вы хотя бы расскажите, какие там мнения были, – умоляла Маринка.
– Не велено.
Потом позвонила Галина Александровна и спросила, нет ли у них Марины, а когда подопечная взяла трубку, то получила команду: «Немедленно домой!»
Маринка, по самую макушку погрузившаяся в роль «умолять и ныть», продолжала по инерции делать то же самое и в разговоре с куратором.
– Ну почему, Галина Александровна? Ну можно я еще немножко побуду?
– Это неприлично, – отрезала профессор. – После двадцати двух часов неприлично даже звонить по телефону, не то что в гостях сидеть. Находиться в гостях допоздна допустимо только в тех случаях, когда тебя пригласили, а если ты пришла без приглашения, то будь любезна оставить хозяев в покое и дать им отдохнуть. Надежда Павловна только что пришла с работы, она на ногах с шести утра, имей же совесть.
– А может, меня как раз и пригласили! – нахально заявила Маринка. – Откуда вы знаете, что меня не приглашали?
– Марина, – профессор устало вздохнула, – не имей привычки врать на каждом шагу. Со мной эти номера не проходят, я слишком хорошо знаю молодежь твоего возраста и твоего склада ума. День был длинным и напряженным, все нуждаются в отдыхе, и Надежда Павловна, и я. Тебе следует проявить уважение к нашему возрасту.
– Если вы такая старая, что вам трудно работать, зачем же вы нанимались в этот проект? – ляпнула Маринка.
Наташа сгорала от стыда и стояла рядом ни жива ни мертва. Прежний обладатель этого телефонного аппарата, вероятно, был искусным инженером-радиотехником и ухитрился вставить в старую модель мощнейший динамик, позволяющий тому, кто стоит рядом, слышать все, что говорил абонент. Ну что Маринка несет? Совсем ничего не соображает, что ли?
– Я не нанималась, – сухим и ровным тоном ответила Галина Александровна. – Меня нашли и пригласили. Если тебе интересно обсудить данный вопрос, то имеет смысл все-таки прийти домой. Заодно и спать ляжешь.
Маринка надулась, посидела еще несколько минут и ушла к себе.
Утром объявили результаты. Маринка нервничала и кусала губы от напряжения, но услышав, что ее оставляют, а Оксану – нет, не сдержалась и торжествующе улыбнулась.
– Ну, всё, – прошептала она Наташе, – дело в шляпе! Оксану выперли, а представь, что могло получиться, если бы ее оставили, а Цветика – нет? Сейчас-то она вроде как с ним, а без него начнет активность разворачивать и все карты мне спутает. Хорошо, что ее не будет!
– А Евдокия? – тоже шепотом спросила Наташа. – Ты ее не боишься?
– Эту мышь-то? – Нос Маринки презрительно сморщился. – Вот еще!
Девушка была непоколебимо убеждена в том, что является самой неотразимой из трех оставшихся участниц женского пола и соответственно, ее шансы на покорение сердца Ричарда Уайли, переводчика, затворника и богача, неизмеримо выше, чем у всех других. Утолив голод, вызванный отсутствием возможности пользоваться интернетом и мобильником, она теперь повисла на ушах Наташи. «Скорей бы долететь, – тоскливо думала Наташа, – Маринка снова уткнется в гаджеты и отстанет от меня со своими планами. А дома я надену наушники, буду слушать песни и мечтать…»
Сергей уезжал поездом, Артему выдали билет на самолет, но время отправления у обоих было около шести вечера, поэтому в город Назар Захарович вез их вместе.
– Счастливо, ребятки, берегите себя, ждем вас через месяц. Не забудьте сообщить заранее, если передумаете приезжать, мы билеты аннулируем, – напутствовал их Бычков.
Они помахали рукой вслед удаляющейся машине. Назар Захарович высадил их возле вокзала, откуда Артем мог добраться до аэропорта на электричке за 10 минут. Молодые люди посмотрели расписание и отправились на платформу, с которой пойдет электропоезд в нужном направлении.
Поделиться книгой: