Казус белли или цейтнот резидента

Поставив опустошенный бокал на столик, он оглядел немногочисленных пассажиров. Заметив надменную физиономию знакомой девицы, оголившей хорошенькие колени, он встретился с ее изучающим циничным взглядом и равнодушно отвернулся. Теребя нос, он сознался себе, что предыдущие несколько дней были для него сплошным кошмаром. Особенно тот, с которого все и началось, когда Челыш в пух и прах разругался с Лепяевым.

Дело происходило в одном из загородных домов Челыша. Развалившись в легком шезлонге, Лепяев, главарь банды, мнил тогда себя еще хозяином положения, и это ошибка стала для него роковой.

— Ты спятил, Челыш, какая Франция? Что ты плетешь?!

Лепяев озадаченно пригладил тонкую ниточку усов, потом, хмыкнув, справился с изумлением. Искривив в усмешке бледные губы, недоверчиво покачал головой:

— Большей чуши я не слышал за всю свою жизнь!

Он хмыкнул еще раз и замолчал, уйдя весь в созерцание своих наманикюренных пальцев.

Расплывшись в широком плетеном кресле, Челыш с затаенной злобой следил за Лепяевым. Потом развернулся к двум невыразительным типам, устроившимся по другую сторону пляжного столика, и твердо с расстановкой произнес:

— А я думаю, что это не только возможно, но и выполнимо. Если, конечно, за дело взяться с нужного конца.

Его не терпящий возражения голос заставил затрепетать обоих, будто их окатили ведром ледяной воды — такая в нем чувствовалась неприкрытая угроза.

Ковалев и Трошин, чьи упитанные ляжки обтягивали модные спортивные шорты, быстро переглянулись и уткнули свои носы в наполненные до краев холодным пивом запотевшие бокалы. Оба испытывали явное облегчение, что не ввязались в этот опасный спор.

На протяжении двух часов Челыш пытался убедить Лепяева, в недавнем прошлом достаточно известного в криминальном мире наркодельца, переключиться на сбыт наркотиков в Европе. План, по его мнению, был прост, как и все гениальное — поначалу входить в контакт с главарями местных наркодельцов, а затем по мере расширения дела пускать их в расход и на их места ставить своих людей. Таким образом они застолбят за собой сбыт.

— Контролируя сбыт, мы будем контролировать весь оборот товара! — кипятился Челыш. — Все просто! С кем надо, я уже договорился. Представляешь, какими это пахнет деньгами?

С трудом справившись с охватившим его непонятным волнением, Лепяев опять выставил напоказ свою фирменную саркастическую улыбочку. Эта улыбка не сулила Челышу ничего хорошего.

— Какими-такими деньгами? Где твой ум? — его рот сжался в полоску. — Спустись на землю.

Глаза его превратились в щелки. После недолгого молчания он сухо закончил:

— Денег ты не получишь. Это мое последнее слово.

Лепяев не ожидал, что спор с Челышем зайдет так далеко. Впрочем, пускай знает, кто истинный хозяин в деле. В конце концов в обороте нет ни копейки из его средств. Все сделки финансировали исключительно сам Лепяев да эти два обормота, с чего-то вдруг проникшиеся трогательным доверием к этому грязному борову. Уж чем их тот так приворожил, что они покорно сносили все его издевательства, было известно одному богу, но это их проблемы.

«И все-таки, — в который раз повторил про себя Лепяев, — не стоило ни под каким видом связываться с таким прощелыгой!»

Кто бы мог подумать, что из этого гадкого щенка вымахает такая сволочь! А все из-за этой чертовой курицы, его жены, рекомендовавшей Челыша как лучшего друга ее братишки — довольно темной личности, осевшей где-то в Берлине и промышлявшей мелким рэкетом.

Ему стоило насторожиться еще тогда, когда он узнал, что в активе Челыша лишь несколько каких-то запутанных темных дел и бессмысленное нападение на пустую, как позже выяснилось, инкассаторскую машину с наскоро сколоченной бандой. А это уже говорило о плохой организации дела.

На первую встречу Челыш притащился одетый как последний бродяга, да и по комплекции был куда более скромен. Заискивающе заглядывая в глаза, он предложил свои услуги по доставке дешевых легких наркотиков из Голландии через Германию, где, якобы, у него были надежные связи.

Лепяев хотел послать его к черту. Дела у него тогда шли в гору, но его жене, этой ненасытной утробе, этого казалось мало. Подловив нужный момент, она буквально клещами выудила у него обещание принять Челыша в дело. Один единственный раз он послушал эту мегеру, и все пошло наперекосяк. Время шло, его без стеснения стали поджимать безбашенный молодняк и цыгане, так что большую часть торговли пришлось свернуть а он так и не видел никаких дешевых наркотиков из Голландии. Лишь крепко нажав на Челыша, до которого у него раньше просто не доходили руки, он добился-таки того, что месяц назад пришла первая партия таблеток. Цена ее действительно оказалось низкой, но не настолько, чтобы быстро поправить пошатнувшиеся дела. Чем же тогда все это время занимался Челыш, и на какие средства отгрохал такой домину, оставалось неясно.

Лепяев поморщился и решил заняться Челышем вплотную. Мерзавец! Его наглость перешла все границы.

Он скрестил ноги, взглянул на часы и подумал, что надо бы сегодня еще заглянуть в офис. Там его ждала милая молоденькая секретарша, за лишнюю сотню зеленых готовая абсолютно на все. При воспоминании о ней он мечтательно прикрыл глаза. Замаячившего перед глазами ее образа хватило вполне, чтобы учащенно забилось сердце.

Припоминая, как она лихо задирает свою юбчонку, возбужденно срывает с упругих нежно-розовых ягодиц узкие трусики и грациозно подплывает к нему с горящими нестерпимым желанием огромными бледно-голубыми глазами, Лепяев почувствовал, как приятно заныло внизу живота. Его лицо расплылось в сладострастной улыбке. Однако заметив на лице продолжавшего наблюдать за ним Челыша гримасу ненависти, он с трудом отогнал от себя волнующее видение. Потом подался вперед и медленно произнес:

— Я сказал свое последнее слово. — Выдержав паузу, он добавил: — На этом наше сотрудничество заканчивается. Я сыт по горло твоими бреднями!

Лепяев натянул на себя хлопчатобумажную рубашку с короткими рукавами, легкие летние брюки и, не попрощавшись, двинулся в обход дома к автомобильной стоянке.

Над оставшимися нависла зловещая тишина. Разрыв означал войну.

Челыш даже не шелохнулся, глядя вслед скрывшейся за углом дома фигуре бывшего босса. С усилием сдерживая гнев, тем не менее он был доволен таким оборотом событий. С этой гнидой ему никогда не удалось бы достичь того, к чему он стремился всю свою жизнь: к деньгам и неограниченной власти. Жажда единоличного могущества у него превратилась в манию, и с теми, кто вставал у него на пути, он безжалостно расправлялся. Лепяев был прав в одном: Челыш и в самом деле не был особо умен, но он брал хитростью, изворотливостью и бычьим напором. Когда цель была близка, он как таран шел напролом.

Некоторое время спустя до погруженной в молчание компании донесся звук удаляющегося автомобиля. На лице Челыша заиграла недобрая ухмылка. Все эти гневные сотрясения воздуха не произвели на него никакого впечатления, поскольку все стоящие люди из банды Лепяева были им уже давно перекуплены.

Челыш протянул руку к лежащей на столе пачке сигарет, вытащил последнюю, а скомканную коробку отбросил в бассейн. Прикурив от массивной золотой зажигалки, снова откинулся на спинку и большим сизым облаком выпустил вверх клуб дыма. В гробовом молчании он докурил сигарету до половины, отправил ее вслед за пачкой и обернулся к оставшимся:

— Что скажете? — хрипло поинтересовался он. — Может, тоже не терпится уйти?

Встрепенувшись, Ковалев с Трошиным нервно замотали головами.

— Ну-ну, не то, пожалуйста, дверь открыта.

Челыш осклабился. Он знал, что они никуда не денутся от него, и будут холить и ублажать до последнего вздоха. Он не умел ничего создавать, так что ему оставалось лишь брать созданное другими, и в этом он значительно преуспел. Точно также поставив перед собой цель прибрать к рукам Ковалева и Трошина, он добился своего. Он крепко держал этих головастиков в своих пухлых, но таких цепких пальцах. Стоило только затратить определенное количество денег и времени, — естественно в тайне от Лепяева, — как эти трусливые бабы сами приползли к нему на коленях. Они ударились в панику, как только получили некие копии документов, оригиналы которых хранились у его доверенного лица.

Поначалу, конечно, пытались взбрыкивать, но время с успехом залечило раненное тщеславие, и они, наконец, сдались. Хотя подавить их волю оказалось гораздо сложней, чем представлялось вначале. Челыш хвалил себя, что вовремя убрал возможных свидетелей, которые могли указать на него, как на истребителя инкассаторов. А найти подобных свидетелей, чтобы спрыгнуть с его крючка, как он знал, предпринимал и тот, и другой.

— Вы-то, надеюсь, согласны с моим планом? — резко произнес Челыш, переводя взгляд с Ковалева на Трошина. Парочка вздрогнула.

— Да, — ответили они в один голос и быстро переглянулись.

Хозяин дома был не в силах скрыть своего торжества. Еще бы они были против! Стоило ему показать собранный на них компромат прикормленному человечку из органов, и эту парочку на всем белом свете уже ничто не спасло бы от пули штатного палача.

С довольным видом Челыш вытянул из ведерка со льдом запотевшую бутылку водки, сорвал пробку и разлил по стопкам:

— За удачу!

Они чокнулись, и не мешкая, залили обжигающую жидкость себе в желудки. Челыш поморщился, смачно рыгнул и довольно похлопал себя по рыхлому отвисшему брюху.

— Хороша зараза!

Осторожно поставив стопку на стол, Трошин откашлялся и спросил:

— Я не пойму только одно: где ты собираешься брать настолько дешевый товар, чтобы перебить цену прочих поставщиков?

Ковалев заинтересовано поднял голову.

Антон задумчиво собрал на лбу складки. Потом решил, что ничего страшного не произойдет, если расскажет им немного больше, чем требуется — все равно они были обречены.

— Ладно, — усмехнувшись, он сцепил на животе руки. — Вам я скажу то, что не сказал Лепяеву. — Он помолчал. — Дело в том, что мы с вами займемся уникальным в своем роде товаром, по своим свойствам значительно превосходящим все известные ранее наркотики. Его называют «солар альбумин», иначе говоря, азиатский белок, если это вам интересно.

Челыш выудил из кармана плоскую маленькую коробочку, откинул крышку и поставил ее на стол. Внутри находилась крошечная кучка желтого, похожего на серу вещества.

— Этот порошок принесет целую кучу денег!

Трошин заинтересовано протянул к коробочке руку. Подхватив на палец несколько крошек пыльцеобразного вещества, поднес к глазам.

— Я бы не советовал трогать его руками, — тело Челыша от смеха заколыхалось вялыми волнами. — Этот белок опасней цианистого калия.

— Ты шутишь!

Трошин в ужасе сдул с пальца наркотик и судорожно вытер его о шорты. Ковалев, следуя примеру Трошина, хотел было тоже зацепить крошку порошка, но благоразумно воздержался от этого.

Челыш остался доволен. Отсмеявшись, он утер с глаз выступившие слезы.

— Нисколько. От него, — его палец устремился к коробочке, — зависимость наступает со второй дозы. — Трошин присвистнул и быстро переглянулся с соседом. — Смертельная доза для человека составляет примерно 30 миллиграммов, соединения же цианидов убивают при потреблении 120, так что… — Челыш развел руками. — При желании можете поэкспериментировать над собой.

По его телу вновь прошла волна смеха.

Ковалев сосредоточенно теребил нос, не спуская глаз с желтого порошка.

— Однако, насколько я понимаю, он, должно быть, все-таки достаточно дорог, если все, что ты рассказал, является правдой. Не думаю, чтобы в Европе испытывали дефицит этого альбумина. Мы-то как окажемся во всем этом деле?

— Наконец я услышал хоть один дельный вопрос, — проворчал Челыш. Он осторожно взял в руки коробочку, захлопнул ее и вновь поставил на стол. Ковалев решил, что Антон ничего не ответит, но оказался не прав.

— Все значительно проще, чем вы думаете, — наконец, проговорил тот, накрыв коробочку с наркотиком ладонью. — Впервые этот белок синтезировали американцы, и его формула держалась в строгом секрете. Но, поскольку за каждым водятся кое-какие грехи, — он выразительно поглядел на обоих, — вскоре наркотик вырвался из медицинской лаборатории и пошел гулять по свету. С помощью одного молодого человека, гения в своем в роде, мне удалось буквально на коленке получить производную белка, при этом процесс синтеза был сокращен до минимума. Вернее, это удалось моему гению, я же рискнул вложить в это дело деньги. То, что делает он, сумеет сделать не каждый признанный химик в стационарной лаборатории, а этот гонит свое производство из подручных материалов прямо в подвале. Себестоимость порошка просто смешна. Мы забьем всех конкурентов ценой, и таким образом подомнем под себя весь европейский рынок. Надеюсь, все ясно?

Челыш поерзал в кресле и спрятал коробочку обратно в карман. Ковалев, потирая виски, подумал, что в словах Антона, конечно, есть крупица здравого смысла, но, тем не менее, никто их и близко не подпустит к своим рынкам сбыта. Здесь нечего было даже и думать!

Судя по тому, как беспокойно заерзал Трошин, он придерживался того же мнения.

Челыш приподнялся.

— Ну, а теперь давайте еще по стопочке…

Когда они прикончили бутылку, и оба гостя принялись одеваться, в доходящем до пола французском окне гостиной показалась подружка Челыша, Галина Усупова — яркая блондинка с точеной фигуркой. Позабыв об одежде, гости, не мигая, уставились на это удивительное создание. И там было на что посмотреть.

Ей было лет двадцать. Все ее тело ровным слоем покрывал шоколадно-золотистый загар. Обнаженная грудь притягивала взор как магнит. На прочих, непредназначенных для посторонних глаз частях ее тела, спереди и сзади расположились крохотные, с лепесток розы, белые треугольнички на тонком еле заметном шнурочке.

Делая вид, что не обращает внимания на мужчин, девушка неторопливо поднялась на вышку для прыжков в воду. Немного постояла, приподняв подбородок к солнцу, затем встала на цыпочки, вытянулась в струну и, плавно взмахнув руками, изящно бросилась вниз. Она вошла в воду без единого всплеска, потом вынырнула, встряхнула головой, перевернулась на спину и медленно поплыла к бортику.

«Вот это краля!» — с трудом переводя дыхание, сказал про себя Ковалев.

Девушка между тем уже вылезла из бассейна. Нежась под восхищенными взорами трех пар глаз, не спеша подошла к столику. Давая вдоволь налюбоваться своим прекрасно сложенным и ухоженным телом, она уселась на подлокотник кресла Челыша и обворожительно улыбнулась.

На ее коже блестели озорные капельки воды, а белое бикини на время потеряло свой цвет и превратилось в полупрозрачный лоскут материи, прилипнув к телу, словно вторая кожа.

— Привет, — сказала она грудным голосом с еле уловимой хрипотцой, от которого у Трошина по коже побежали мурашки.

Девушка пригнулась к Челышу, и тот не удержался, чтобы ее не поцеловать.

— Ты как всегда неотразима, — зашептал он ей в самое ушко. Желая скорее спровадить в миг опостылевших гостей, он жестко произнес, возвращаясь к прерванной теме: — Деньги мне будут нужны в самое ближайшее время, так что не пропадайте.

— Разумеется, — поспешно закивал Трошин. Ковалев нехотя оторвал взгляд от Галины.

— Тогда выметайтесь, — Челыш издал короткий смешок. — Буду с нетерпением ожидать нашей следующей встречи. Если только она состоится.

Тело хозяина дома заколыхалось в приступе смеха, но глаза оставались все так же холодны, как две льдинки.

Ковалев побледнел. Челыш наверняка попытается избавиться от них, едва только их деньги перекочуют в его карманы.

— Пока.

Трошин, поежившись, промолчал. Они оделись и быстрым шагом направились к припаркованным за домом автомобилям.

— Мерзавец! Что он о себе возомнил? Неужели он верит во всю эту муру?! — Трошин осмелел, отдаляясь от столика на безопасное расстояние. — Он же пустит нас по миру!

— Вернись и скажи ему об этом, — прошипел Ковалев, — если ты такой смелый, каким хочешь казаться.

Трошин его не дослушал.

— Нужно решительно с этим кончать! — на его губах выступила пена. — Обращается с нами как с холуями… Мне это вот уже где сидит. — Он черканул ребром ладони по горлу. — И что теперь о нас подумает Лепяев?

— Ты опоздал со своим беспокойством, — сквозь зубы процедил Ковалев и наградил собеседника полным бешенства взглядом. Того передернуло.

— Сам попал как курица в ощип, так и меня за собой потянул… Нечего было воровать у Лепяева, пытаясь подставить под удар мою шею, тогда бы и не угодили меж двух огней. Если Челыш все-таки надумает ему об этом сказать, нам точно конец. Ну, а этому носорогу после нашего разрыва с Лепяевым мы нужны как собаке пятая нога. Деньги-то наши он уже подмял под себя, разве нет?

Судорожно вздохнув, Трошин не успел ничего возразить. По дорожке к ним приблизились телохранители, давно превратившиеся в надсмотрщиков.

— Тьфу ты, баба, а не мужик! — Ковалев раздраженно махнул рукой. Сплюнув, не оборачиваясь направился к автомобилю.

— Слюнтяй проклятый!..

Машина замерла у массивных металлических ворот. Из окошка кирпичной сторожки показался здоровый амбал. Выйдя на улицу, он нажал кнопку открытия створки ворот. Из оттопыренного кармана его брюк торчала рукоятка пистолета. Ожидая, пока гости Челыша, как пугливые мыши, проскочат мимо, он вытянул губы трубочкой. Его круглую широкую физиономию перекосила гримаса презрения к этим набитым долларами мешкам, потеющим от страха перед его хозяином.

Ковалева от одного вида этой обезьяны пробрал озноб. Он тронул плечо водителя, чтобы тот ехал быстрее. Позади, пытаясь их обогнать, на узкой дороге металась машина Трошина.

Едва гости скрылись из вида, Галина юркнула на колени любовнику и холодно проговорила:

— Ты зачем разругался с Лепяевым? — ее сузившиеся глаза метали громы и молнии.

— Замолчи! — еще ни одна женщина не осмеливалась перечить Челышу, но Галине из-за ее роскошного тела он прощал многое. — Ты много о себе возомнила в последнее время. Мне это не нравится, — недовольно сказал он, поглаживая ее шелковистую кожу.

— Вот уж нет! Я этого так не оставлю. Ты хочешь, чтобы я опять стала нищей, пошла работать?.. Ты этого хочешь?!

Она полоснула его разъяренным кошачьим взглядом, в котором пылала ненависть, и попыталась спрыгнуть.

Челыш силой удержал ее у себя на коленях и вкрадчиво поинтересовался, с трудом сдерживая готовую хлынуть наружу безудержную ярость: