Случайное расследование

— Как что? — удивилась Наташка. — Ролики искать.

— И каким образом?

— Ну спрашивать всех будут… Не видел ли кто…

— Это не метод, — авторитетно заявил я. — Если вор не дурак, то он в нашем районе на этих роликах ни за что не покажется. Тут по другому надо…

— Как, Мотька? — с надеждой спросила Наташка.

— Пока я тебе ничего не могу сказать, но передай девчонкам, что мы с Сережкой постараемся им помочь. Но пускай держат рот на замке.

— Спасибо! — завизжала Наташка и на радостях чмокнула меня в лоб.

После чего попрыгала к своим подружкам, оставив меня в глубочайшем раздумье на тему моего длинного языка. Тоже мне Шерлок Холмс недоделанный! С такими вот мыслями я и возвратился домой. Больше всего меня беспокоило то, что Сережка может просто высмеять меня и сказать, что такой ерундой, как поиск дурацких роликов заниматься не будет. А я даже не представлял с какого конца начинать розыск.

Тяжело вздохнув, я набрал его номер телефона.

— Здравствуйте, а Сережу можно?

— Здравствуй, Матвей. Сейчас он подойдет.

— Что опять с Аникушиной языками чесали? — вместо «здрасте» ехидно спросил Сережка. — Надеюсь, ты ей ни-ни про наши дела?

— Что ты! — возмутился я. — Я молчок. Тут одно дело появилось…

— Какое дело! Ты забыл, кем мы хотим стать? У нас теперь только одно дело может быть. А ты все с девчонками этими… Вечно от них одни хлопоты.

— Я не хотел, но так вышло, что… — запутался я. — В общем, наша помощь нужна. Очень.

Сережка еще повозмущался тем, что я дружу с девчонками, но, в конце концов, согласился выслушать эту, по его словам, «девчоночью ерунду».

После моего рассказа он помолчал и коротко сказал.

— Нет.

— Ну почему? — удивился я.

— Потому что, во-первых, мы секретные агенты, а не какая-нибудь милиция, чтобы за всякими воришками гоняться, а во-вторых, это попросту невозможно — найти в большом городе ворованные коньки.

— Так бы и сказал сразу, что кишка тонка. А то: «мы не милиция, мы не милиция», — передразнил я его. — Ладно, скажу им завтра, что мы ничем помочь не можем.

— Почему это «мы»? — насторожился Сережка, — Я, положим, никому ничего не обещал искать.

— Зато я обещал. От твоего имени, — успокоил я его. — Но ты не волнуйся. Мы же действительно не милиционеры.

— Так — так. Спасибо тебе, Мотька, — начал заводиться Сергей. — Значит, решим так. Никому ничего не говори завтра. Придется поискать эти проклятые ролики, а то у девчонок языки еще длинней твоего, разнесут по району, что мы брехуны последние. А ты знай, что мне кажется, что тебя вряд ли в секретные агенты возьмут, понятно? Слишком ты непредсказуемый.

— Понятно, понятно, — почти радостно сказал я. — Спасибо, что согласился.

— Тебе спасибо. Удружил, — буркнул он и повесил трубку.

Душа моя пела. Я так и знал, что Сережка не сможет отказать мне. Очень уж за свой имидж переживает. Что ж, теперь дело с пропавшими роликами уже не казалось мне безнадежным. А то как бы я выглядел в глазах Аникушиной? На радостях я заставил себя прочесть аж десять страниц из Сережкиной книги про ЦРУ. Во сне я опять удирал от каких-то книжек, только теперь они все были на роликовых коньках.

В школе, на следующий день, я несколько раз встречался в коридоре с Наташкой и в ответ на ее расспросы отвечал односложно, что, мол, все идет по плану. А что я мог еще сказать, ведь план если и был, то у Сережки.

— Вы, Мотька, поторопитесь, пожалуйста, — умоляюще просила Наташка. — А то через неделю, оказывается, Маринку с Танькой родители собрались в Загородный парк везти погулять.

— Ну и что? — непонимающе произнес я.

— А то, что там, в парке все на коньках катаются, балда, — наставительно сказала Наташка.

— Ну и пусть все катаются. Я думаю, что твои подружки могут и потерпеть. Не покатаются разок, ничего с ними не случиться.

— Они-то могут и потерпеть, — терпеливо, как ребенку, объяснила мне Наташка. — Только вот родители их туда специально везут, чтобы посмотреть, как они на роликах гоняют.

— Аааааа, — до меня дошел весь ужас ситуации. — Плохи дела. А отложить поездку в парк никак нельзя?

— Нет, — вздохнула Наташка. — Тогда родители точно заподозрят неладное. Девчонки и так еле выкручиваются, когда речь о коньках заходит.

— Хорошо, подумаем, что можно сделать, — ответил я, и мы разбежались по классам.

Итак, дело осложнялось. Сегодня уже среда. До выходных остается всего ничего. Надо будет уточнить у Аникушиной, в субботу или воскресенье ее подружки поедут в Загородный парк. Надежда оставалась лишь на Сережку. Я с трудом высидел последние уроки и кинулся домой, чтобы оповестить Сережку об изменившихся обстоятельствах. Трубку Сережка снял, на удивление, сразу же.

— Алло, Сережка, привет. Ну что там с нашим делом?

— С каким делом? А с этим… — с неохотой сказал Сережка. — Думаю пока.

— Быстрей надо думать, — я пересказал ему все, что мне сообщила Наташка.

— Дело дрянь, — подытожил Сергей, выслушав меня. — Не успеем мы до выходных.

— Что же делать-то? — я был в отчаянии.

Сережка задумался и я, затаив дыхание, ждал его ответа.

— Знаешь, Мотька, есть у меня одна идея. Только она того… Опасная очень.

— Ну говори же, — потребовал я.

— Если ролики мы не найдем, то, значит, надо отменить поездку в парк.

— Гениально, — с сарказмом произнес я. — Чем ты меня слушал? Я же тебе тысячу раз говорил, что девчонки не могут этого сделать…

— А кто тебе сказал, что девчонки должны что-то делать. Поездку в парк отменить можем мы.

— Кто? — переспросил я, думая, что ослышался.

— Мы, — повторил Сережка. — Ты и я.

— Как это?

Дальше я слушал Сережку не перебивая, и только поражался, с какой легкостью в голову моего друга приходят подобные дикие идеи. План состоял в следующем. Мы с ним должны были подкараулить, когда отец Маринки и Таньки приедет за девчонками и пока он пойдет их звать, проколоть ему шины.

— Обязательно на двух колесах, — убежденно говорил Сережка. — Одну запасную камеру он точно с собой возит, а вот две — фигушки.

Я рассеянно кивал трубке, а перед глазами у меня мелькали милиционеры, соседи, плачущая мама, папа, сжимающий в руках ремень, общешкольное собрание и прочие ужасы, которые грозили нам в случае провала.

— Ты уснул там, что ли? — вырвал меня из тягостных раздумий голос Сережки. — Ну, как идейка?

— А по-другому нельзя? — робко спросил я.

— Нет! — отрезал Сережка. — Разве что ты позвонишь в Москву и попросишь, чтобы прислали специальные самолеты, которые гоняют дождевые облака с места на место. Тогда может, что и получится. На роликах в дождь никто не катается.

— Понятно, — вздохнул я. — Если другого выхода нет…

— Давай, Мотька, узнай все подробности, и будем готовить диверсию. Нам этот опыт очень даже может потом пригодиться.

По голосу чувствовалось, что Алдакимов просто счастлив в предвкушении нападения на автомобиль отца девчонок.

— Ладно, — уныло пробубнил я и повесил трубку.

Вот тебе и Сережка, вот, называется, нашел выход. Что ж я за человек невезучий. Повздыхав над своей нелегкой судьбой, я направился на кухню. Я уже давно заметил, что чем хуже у меня настроение, тем лучше аппетит. Опомнился я, когда отрезал кружок колбасы для пятого по счету бутерброда.

— Все, хватит, — одернул я себя. — Будем надеяться на лучшее.

Но мое настроение становилось все хуже. Чтобы отвлечься, я решил поиграть в компьютерные игры. Но и тут все шло наперекосяк. Орки атаковали не в тех местах, где я их ждал и строил оборонительные башни, монстры выскакивали именно тогда, когда у меня кончались патроны, а мой любимый гоночный автомобиль не мог обогнать никого, кроме слоняющихся по тротуарам вдоль дорог пешеходов.

В сердцах я выключил компьютер и сел делать уроки. Как вы могли догадаться, то и в этом деле я не достиг никаких успехов. Плюнув на все, я отправился на улицу. По двору носилась беззаботная малышня, оглашая окрестности громкими криками радости.

«Везет же людям, — с завистью подумал я. — Ни волнений, ни забот. Только ешь вовремя, да гуляй в разрешенных местах. А я тут думай, как и девчонкам помочь и в тюрьму не попасть».

Поразмыслив, я решил прогуляться к Маринкиному с Танькой дому, чтобы разведать место предстоящего преступления. На улице светило веселое солнышко, встречные знакомые улыбались и здоровались со мной, а я брел, не замечая ни улыбок, ни приветствий. В душе у меня теплилась надежда на то, что я либо случайно встречу похитителя коньков, либо обнаружу, что подкрасться незаметно к машине возле подъезда нет никакой возможности.

Увы! Моим мечтам не суждено было сбыться: вора я не встретил, а возле подъезда рос густой кустарник, который идеально подходил для наших с Сережкой целей.

Я полазил в кустах и приметил несколько очень удобных прорех, могущих нам пригодиться. Шансы на удачное осуществление плана возрастали. Как не странно, меня это ободрило. Однако по возвращению домой, настроение мое опять упало. Папа завел за ужином разговор о том, как хорошо, что я расту таким спокойным и примерным ребенком.

— Ты представляешь, Матвей. У одного сослуживца по работе сына поймали, когда он в лифте кнопки поджигал. Так на работу из милиции письмо пришло. То — то позора было! Надо же придумал, кнопки жечь, паршивец!

— Да, папа, — грустно сказал я, думая, что скажет папа, если меня, такого всего положительного, поймают за прокалыванием шин.

Раздался телефонный звонок.

— Это меня, — закричал я и побежал из-за стола, надеясь, что это Сережка придумал, как нам обойтись без порчи автомобиля.

Звонила Наташа Аникушина.

— Мотя? Ну что? — сразу спросила она. — Маринка с Танькой изнервничались все, места себе не находят. Придумал, что-нибудь?

— Придумал, — мрачно сказал я, злорадно подумав, как они изнервничаются, когда узнают про Сережкину задумку.

— Ой, молодец Мотька! Я в тебя не зря верила. Неужели коньки нашлись?

— Нет, — ответил я сурово. — Это по телефону нельзя. Завтра в школе расскажу.

— Ладно, ладно, — затараторила она. — Главное, чтобы девчонкам не влетело.

Мы еще поболтали о том о сем минут двадцать, пока мама, наконец, не отобрала у меня телефон, так как ей должны были позвонить по работе.

— С кем это ты так долго? — спросила она.

— Да так … Со школы… — уклончиво ответил я.

— С девочкой, небось, — уверенно сказал папа. — Ты, Ирина, так ему всех невест распугаешь.

— Ничего, — отмахнулась мама и потрепала меня по голове. — Невесты — дело наживное, правда, сын?

Мне эти разговоры очень не нравились, поэтому я поблагодарил маму за ужин и пошел в свою комнату доделывать уроки.

Сидя за решением задачки, я поймал себя на том, что глупо улыбаюсь. Это искренний восторг в Наташкином голосе так на меня подействовал, наверное. Все-таки я для нее герой. Уже лежа в кровати, я представлял, как меня сажают в тюрьму, а Наташка ходит меня проведывать, как в больницу.

Потом к Наташке присоединились Маринка с Танькой, в глазах которых застыли слезы благодарности, их папа, с раскаянием на лице… И я уснул.

Наташка подскочила ко мне на перемене между первым и вторым уроками. Надо сказать, момент она выбрала не совсем удачный, я как раз расспрашивал Леху Смирнова, как пройти очередную часть игры «Заколдованный меч». Так и не выяснив толком, каким образом в одном интересном месте открывается люк, я был вынужден объяснить Наташе, в чем состоит план Сережки.

— Круто! — только и смогла выдохнуть она. — Ну, вы даете, ребята. Можно мне с вами?

— Ага, — сказал я. — И подружек всех позови. Особенно Маринку с Танькой. Им точно понравится.

Это я зря, конечно сказал, потому что Наташка моментально надулась.

— Очень надо. Я помочь хотела…

— Извини. Я просто пошутил неудачно. Дело опасное, так что тебе от него лучше держаться подальше. Мы сами как-нибудь.

— Сами, сами. Вечно вы, мальчишки, мните себя выше всех. Поговори, пожалуйста, с Алдакимовым, может и я пригожусь.

— Сама с ним говори! Он и так вашего брата…, тьфу, вашу сестру терпеть не может, а уж вместе что-нибудь делать! Только под страхом смерти. И то сомневаюсь.

— Ну, Мотя! Пожалуйста. — Аникушина готова была расплакаться. — Ты же меня знаешь. Я не подведу.

И как обычно, мой длинный язык решил все за меня, хотя мой разум и кричал «нет».

— Хорошо, я думаю, что-нибудь придумаем.

— Мотечка! Ты не представляешь, как я тебя… — она не успела договорить, потому что прозвенел звонок на урок.