Деревенский клад

— Мы не хотим, — засопротивлялся Сережка. — Мы наелись!

— А я вас и не собираюсь просто так вас угощать, — строго сказала бабушка. — Вы мне каждую отбивнушечку отработаете завтра!

Мы для виду еще упирались, но ноги сами несли нас к столу. Ели мы так, что трещало за ушами! В себя пришли, как мне кажется, только в мансарде.

— Да, слабоват у тебя характер, Мотька, — подвел итог Сережка. — Одну ночь поголодать не смог!

— На себя посмотри! Можно подумать это не ты сейчас за столом уплетал все подряд! И добавки просил! Как будто ты проглот какой-то, а не человек!

Так как животы у нас были набиты как барабаны, то даже переругиваться было лень. Не прошло и десяти минут, как меня сморило в сон. Но перед тем как окончательно провалиться в мягкие объятия сновидений, я услышал Сережкин голос:

— Мотька, ты про наш уговор не забыл? Ох, завтра и погоняю я тебя! — сонно и мечтательно пробормотал он. — Спокойной ночи!

Утром мы встали очень рано, мы решили не повторять вчерашней ошибки и заняться в первую очередь запасами пищи. Едва мы хотели выскользнуть за калитку, как нас остановил голос тети Вари:

— Вы куда намылились с утра пораньше, дорогие мои? А отбивнушки отрабатывать? Или хотели обмануть бедную пожилую старушку? — подмигнула она нам.

— Мы на рыбалку, — сказал я. — А то мы вчера весь клев пропустили…

— Вот и отлично! Значит заодно и мое поручение выполните. Мне нужны веники в баню. Вот вам прут для образца, веники должны быть такой же длины! Веточки погуще выбирайте. Ножики — то есть у вас?

Мы дружно обиженно засопели и не стали отвечать на этот несерьезный вопрос. Ну где она видела индейца без перочинного ножа?! Как с Луны свалилась!

— В общем, молодые люди, жду вас вечером с добычей! Смотрите аккуратней с ножами! Не пораньтесь там! — это уже прозвучало нам вслед.

Мы спешили, на рыбалку, вчерашний день научил нас, что есть на свете существует очень много незаметных, но важных вещей. Еще недавно я считал, что рыбалка это вид отдыха вроде поездки на шашлыки или на дачу! Теперь я так не считал, рыбалка уже стала для меня чем-то вроде математики и неохота учить, но нужно. Над прудом стояла такая тишина, что мы невольно перешли на шепот. Да и тот казался слишком громким. Создавалось впечатления, что от наших прошептанных слов сдувается утренний туман над водой.

Рыбалка выдалась просто замечательная! Через полчаса в обрезанной пластиковой «пятилитрушки» уже суетилось с десяток желтобрюхих упитанных карасиков. Они были похожи как братья-близнецы. Мысль о том, что мы выловили целую семью карасей, насмешила меня, и я поделился ей с Сережкой. Настроение наше стало прекрасным. Клев потихонечку прекратился, да и червяки у нас тоже почти закончились, и мы приступили к приготовлению первого в нашей жизни самостоятельного индейского завтрака. Выловили мы всего 27 рыбешек. Причем я поймал на 4 штуки больше, чем Сережка! Он в ответ доказывал, что у него очень много карасей сорвалось с крючка и если б не это, то у нас сейчас была б целая гора рыбы! По его словам все сорвавшиеся с его крючка рыбы имели просто гигантские размеры.

Показывая их он так широко разводил руки, точно собирался обхватить столетний дуб-великан. Меня это развеселило, потому что Сережка в этот момент был очень похож на моего папу, который один раз привез с рыбалки парочку крошечных красноперок, зато рассказам о том какие огромные рыбины смогли вырваться из его рук не было конца!

Готовить рыбу мы решили самым доступным и простым способом — насадить на деревянные палочки и пожарить без всяких ухищрений!

В результате такого обжаривания у нас получилось по черному угольку на палочки. Расковыряв то, что еще недавно было карасем, мы обнаружили, что сгорев снаружи, наши караси остались сырыми внутри.

Делать было нечего, мы быстро нарезали веников и отправились домой. Можно было конечно попробовать сварить уху, но у нас кроме карасей не было ни картошки, ни соли.

Мысль о том, что мы возвращаемся не с пустыми руками грела наши души. И действительно! Тетя Варя обрадовалась так, словно караси были ее самым любимым блюдом, она сказала нам куда сложить веники, а сама взяла нашу рыбу и понесла чистить. Уже через час мы лакомились жареной рыбой, которая просто таяла во рту.

— Ох, добытчики вы мои, — нахваливала нас тетя Варя. — Так давно рыбки свеженькой хотелось покушать, да все некогда было.

За этими хвалебными речами, она умудрилась скормить нам кроме нашей добычи, салат и вареную картошку, несмотря на то, что мы с Сережкой договаривались есть только рыбу и даже без хлеба.

Завтрак у нас получился такой, что назад к пруду мы возвращались не вприпрыжку, а ползи как черепахи со свинцовыми панцирями.

Искупавшись, мы развалились на траве, лениво глядя на небо. Я лежал и думал о том, как хорошо, что впереди целое лето, а рядом лежит мой лучший друг, с которым хоть и ссоримся иногда, но всегда миримся. И будем мы дружить когда вырастем и будем служить вместе в армии. А когда начнется война совершим кучу подвигов и спасем друг друга и еще много людей…

— Ты чего размечтался?! — вырвал меня из сладких грез Сережка. — Пошли нам еще столько бревен перетаскать надо! Да и вообще, если ты будешь при постоянно на траве валяться, мы вигвам к сентябрю построим!

Я вздохнул и мы занялись делом. Когда мы пыхтя притащили, уже третье за сегодняшний день бревно, то обнаружили, что у нас гости. Ариша с Полинкой, визжа гонялись друг за дружкой в воде, кидаясь мячиком.

— А ну пойдем, покажем им, настоящих снайперов! — неожиданно предложил Сережка, скидывая футболку и шорты.

И мы устремились в воду. Девчонки завизжали еще громче и пошла потеха! Вскоре и мяч был выкинут на берег и мы просто начали играть в брызгалки! И устроили настоящий водяной ураган, да такой, что друг друга не могли разглядеть сквозь тучи брызг! В конце концов Ариша не выдержала и выбежала из воды, а за ней выскочила и Полинка, провожаемая потоками воды, которые я и Серый посылали ей вслед.

Мы вчетвером в изнеможении упали на берегу, с трудом переводя дух и отфыркиваясь как тюлени. Даже говорить от усталости не могли, к тому же поднялся легкий ветер и наши губы, посиневшие от холода еще и начали трястись.

— Бббббб, надо было костер развести, — дрожа сказал Сережка. — Ббббббб!

— Не надо, сейчас согреемся! — Полина вскочила с травы, нашла мячик и запустила в меня. — Теперь Мотя водит!

Через десять минут мы так согрелись, что чтобы охладиться снова полезли в пруд. Потом мы все-таки развели костер и уселись вокруг него У девчонок оказался с собой огромный пакет семечек и мы дружно защелкали ими, кидая кожурки в пламя.

— А вы надолго на дачу приехали? — спросил я.

— Надеюсь, что нет, — ответила Ариша. — Такая скука тут! Хорошо еще вас встретили!

— С нами не соскучишься, — подмигнул ей Сережка.

Я, по правде говоря, не ожидал от него такой прыти, неспроста он с девчонками такой добренький стал. Наверняка что-то придумал.

— Мы тут собираемся в индейцев поиграть, не хотите с нами, — продолжил он как ни в чем не бывало.

Я даже вскочил от удивления, совсем перекупался видно Сережка, как подменили его! Девочки же очень заинтересовались:

— Давайте! А как это?

И Сережка начал им объяснять, как это — играть в индейцев.

Девчонки, слушая его аж рты открыли от удивления, а он и рад стараться, расписывая им удивительную индейскую жизнь. Я и сам заслушался, так складно у него выходило все!

— Мы согласны, только нам надо посоветоваться, сказал старшая, Полина и они с Аришей отошли от нас и принялись о чем-то шушукаться.

А я тем временем отвел в сторонку Серого:

— Ты чего, — спросил его я. — Они же… Они же девчонки! Ты же сам все время говорил, что с девчонками бесполезно играть, они ничего не понимают! А теперь что?

— А теперь я передумал, — беззаботно сказал Сережка и наклонившись к моему уху зашептал. — Мотька, ты какой-то несообразительный! Если мы вдвоем будем, то и поиграть толком не успеем! Даже вигвам не построим и лето, фьюить, и пролетит. Грибы надо собирать? Надо. Рыбу ловить и жарить надо? Надо! Охотиться надо? Надо! Да мало ли еще сколько дел наберется! А вчетвером мы все будем успевать! Тем более у индейцев свои девчонки были — скво!

Он все ближе наклонялся ко мне и так яростно и громко шептал, что я подумал, что еще чуть-чуть и он откусит мне ухо!

— Все— все! Понял! — отодвинулся я от него.

На самом деле мне и самому хотелось, чтобы Полина с Аришей оставались с нами подольше, потому что с ними было гораздо интересней. Но я должен был выдержать марку перед Сережкой! Чтобы потом когда он станет меня упрекать, что я дружу с девчонками сказать ему: «а помнишь…»

C девчонками таскание бревен пошло веселее. Нам с Сережкой же хотелось повыпендриваться! Поэтому мы, знай себе, сновали туда обратно как муравьи, снисходительно поглядывая на Аришку с Полиной, которые моментально выдохлись.

— Все! Завтра будем вигвам ставить! — торжественно заявил Сережка, когда мы притащили очередное бревно. И устало вытер пот со лба.

— Ураааа! — закричали девочки хором и захлопали в ладоши.

Никогда я не понимал, что у них за привычки. То визжат, то в ладоши хлопают, то норовят обниматься на радостях! Сложные люди эти девчонки!

Потом мы долго сидели и обсуждали, что нам еще предстоит сделать, и я в душе очень радовался, что поехал с Сережкой в деревню. Лето обещало быть очень интересным!

— Все, хватит, болтать, — остановил Сережка, видя, что мы можем проговорить до вечера. — Давайте делать луки и копья, а то мы какие-то индейцы больно мирные!

И мы стали мастерить себе оружие под его руководством. Девчонки тоже затребовали себе луки, и Сережка похмурившись, согласился, что они тоже должны быть вооружены. На всякий случай, если мы будем с ним на охоте, а на наше племя нападут враги. Мы нарезали подходящих прутьев и встал вопрос из чего сделать тетивы к лукам.

— Вообще-то индейцы делали их из волос своих скво, — сказал Сережка, кровожадно глядя на Аришу, вернее на ее густые длинные волосы.

— Ой, — испуганно пискнула Ариша и закрыла ладошкой рот. Видно было, что она сейчас может расплакаться. Но тут…

— Режьте, если надо. Только не больно, — тихо, но твердо сказала она, протягивая свою косичку.

Сережка даже остолбенел от такого героизма.

— Я, Ариша, пошутил, ты чего! Это древние индейцы так делали! А мы современные! Мы такие тетивы себе найдем, что закачаешься!

И Ариша сразу обрадовалась, видно очень ей своих волос жалко было. Отложив луки до завтра, мы сделали отличные копья. Заострили их и обожгли в огне. Аришка и Полиной принялись так быстро скакать вокруг костра, танцуя индейский танец, что Сережка не выдержал и отбрал у них копья.

— А то еще глаза себе повыкалываете, — сказал он. — И прощай индейская вольная жизнь.

Незаметно подкрался вечер и Сережка, по своей командной привычке, раздал указания на завтра:

— Так, мы с Матвеем добываем тетивы. А вы собираете перья для индейских шлемов. А то ходим как… — он не нашел подходящего слова. — Как дачники! Вот!

Мы попрощались с нашими скво. Напоследок, я подошел к Арише и тихо так сказал.

— Ты такая… Ты молодец, Аришка! Ты самая лучшая и смелая скво на свете!

Она кивнула мне молча и побежала вслед за Полинкой.

— Вы чего сегодня так рано? — встретила нас тетя Варя. — Нагулялись уже?

— Устали, — ответил Сережка.

— Ну — ну. Кушать будете? Там еще рыбка осталась.

— Конечно, бабушка! — мы помчались мыть руки.

После ужина мы смотрели по телевизору фильм «Храброе сердце». Сережка так переживал приключения главного героя, что я испугался, что завтра он придумает новую игру, где для Ариши и Полинки места не будет. Поэтому я постоянно говорил, «какая скутотища», «ерунда» и показно зевал, широко разевая рот. Это было очень трудно, так как фильм мне этот очень нравился!

Но Сережка, вопреки моим опасениям новую игру выдумывать не стал, а после фильма позвал меня во двор.

— Видишь? — кивнул он мне головой в сторону сада.

— Что вижу? — глупо спросил я, всматриваясь в сумерки.

— Ну, Мотька, ты даешь! Веревки видишь на которых бабушка белье вешает сушиться? Это же тетивы высшей пробы!

— Да? — опасливо сказал я. — А по ушам мы не получим? Не думаю, что тетя Варя вот так возьмет и отдаст нам эту веревку. Тем более для луков.

— А мы ее не спросим! Возьмем и отрежем кусок ночью! Она и не заметит! А если заметит, то просто промолчим и все.

Мне это очень не понравилось, но я понимал, что Сережка прав. Тем более, если тетя Варя узнает о луках, то может нам и запретить играть в индейцев. Взрослые вообще очень пугливый народ! Один раз мы с Сережкиной мамой катались на чертовом колесе в парке, так я решил немного покрутить специальный руль, чтобы поглядеть по сторонам. Так его маме от страха с сердцем чуть плохо не стало.

А моя мама вообще побоялась даже кататься на этом аттракционе!

Лежа в кроватях, мы внимательно прислушивались к тому, что происходит внизу, у тети Вари. А она все ходила по комнатам, гремела посудой и, кажется, вовсе не собиралась укладываться, как будто чувствовала, что ее веревкам грозит опасность! Я так внимательно прислушивался, что не заметил, как задремал.

— Вставай, Мотя, соня несчастный, — шепотом разбудил меня Сережка. — Проспишь операцию!

Мы выбрались из кроватей и стали спускаться вниз по лестнице. Ха-ха! Это была другая лестница! Днем, когда мы носились по ней как угорелые, она молчала. Сейчас же, ночью, каждый наш шажок вызывал такой скрип, словно кто-то водил железякой по стеклу. У меня от этого звука даже мурашки по коже забегали. Удивительно, но тетя Варя не проснулась. Но впереди нас ожидало новое испытание — дверь! Я уже приготовился, что сейчас случиться настоящий кошачий концерт, но дверь даже не скрипнула.

— Я ее смазал, — шепотом сообщил мне Сережка и ехидно добавил, — Пока некоторые обжоры пятую тарелку уминали!

На улице мы быстренько прокрались к бельевым веревкам и, недолго думая, срезали одну. Можно было возвращаться. Мы побежали к крыльцу! Очень быстро! И тогда я угодил ногой по ведру, которое полетело от пинка, и ударилось о маленькую жестяную оградку! Трам-бабах-тарах-бум! Это было как звон огромного колокола!

От страха мы замерли на крыльце. Если бабушка Варя и спала до сих пор, то теперь ей точно стало не до сна! Дверь распахнулась, и она появилась на пороге! В одной руке она сжимала металлическую швабру, а в другой фонарик. Луч фонарика пробежался по саду и остановился на нас! Мы крепко зажмурились и Сережка пролепетал «привет, ба…»

— Вы чего тут делаете?! — грозно спросила она и выключила фонарик. — Марш в дом!

Мы покорно поплелись за ней.

— Представляешь, бабушка, — начал Сережка. — Лежим мы с Мотькой, то есть спим. И вдруг слышим на улице какие-то голоса и шорохи! Ну мы и вышли посмотреть, что там такое… Может воры забрались.

— Понятно, — сказала, вздохнув, тетя Варя. — Воры, есть такое дело. Пойдемте чаю что ли выпьем, а то теперь точно не уснешь.

— Повадились какие-то негодяи последнее время по всем деревням в округе лазать, — рассказывала она, разливая чай. — Помните самовар, из которого в ваш приезд чай пили?

— Помним! — ответил я.

Я уж точно этот самовар никогда не забуду, он был весь такой золотой, блестящий, что я не выдержал и прикоснулся тогда к его круглому боку ладонью! Волдырь от ожога такой вскочил, что до сих пор вспоминать больно!

— Так вот нет больше нашего самовара. Я вам уж не говорила, только стащили его той же ночью. А самовар-то памятный. Из него еще твой прапрадедушка чай пил, Сережа! И так везде! Где книги старые утащут, где картины, иконки… Ужас какой-то просто…

Перед тем как уснуть Сережка сказал мне задумчиво:

— Знаешь что, Мотька, надо будет заняться этой историей…

— Угу, — пробормотал я сквозь сон. — Обязательно надо.

Как-то незаметно для себя мы забыли про идею добывать пищу сами по себе и удовольствием позавтракали в компании тети Вари. Она даже виду не подала, что удивлена нашим поведением, а мы с Сережкой тоже старались не затрагивать эту тему. Однако чувствовалось, что Сережка собой недоволен, да и мне было немножко неудобно. Когда мы шли на пруд, я предложил: