Меч и сумка

— Это же чистейший обман, — возмутился Килгор. — И грабеж.

— Тишина совершенно необходима для магии, — предупредил Варт, воздевая к небу тощие руки.

— Тихо, Килгор, или уходи, — Вальсидур не отрываясь следил за действиями колдуна.

Килгор не ушел. Он сложил руки и сел так, чтобы оказаться между дверью и Вартом. Варту не удастся сбежать с золотом отца или с мечом. Килгор не собирался спускать с него глаз.

Заклинание опять не сработало.

— Он не настоящий колдун, — пробормотал Килгор.

Снорри и Оннунд с двух сторон навалились на него и сердито зашипели.

И еще одно заклинание не сработало, а за ним и еще одно. Вальсидур начал сердиться, чувствуя себя одураченным. Советники были похожи на взлохмаченных старых петухов. Колдун умиротворенно улыбнулся и полез в свою книгу.

— Не бойся. У меня есть еще одно заклинание, — утешил он. — Уж оно–то должно сработать.

И Варт снова закрыл глаза, погрузившись в неведомые сферы, и прошептал какие–то слова. Вальсидур потянул за рукоять меча без малейшего результата.

Килгор фыркнул:

— Позор, мы всю ночь не спим из–за шарлатана. Я сомневаюсь, что у него получится даже пенка на молоке, если он будет его кипятить.

Варт посмотрел на Килгора так, будто хотел ответить на оскорбление.

— Мы попытаемся завтра, — сказал примирительно Вальсидур. — Может, отдых и пища освежат твою магию.

— Благодарю, — вздохнул Варт. — Ты прав. Я очень старый и усталый колдун. Скоро удалюсь в какую–нибудь пещеру или хижину, чтобы жить там оставшиеся годы. И я хочу всего несколько кусков золота, чтобы скрасить свою жизнь. И всегда буду помнить твою доброту. — Но скрытый взгляд, который он бросил на Килгора, противоречил жалостливому тону.

Когда Варт удалился, Килгор не сдержался:

— Черт возьми, мне совершенно ясно, шарлатан убьет или ограбит нас. Может, ночью он сожжет холл. Не верьте этому гнусному типу, даже если он и не колдун. Вы все сошли с ума. Вы пожалеете, что попались на крючок, глупые рыбешки!

— Фу! — фыркнул Тредель, моргая красными, как у быка глазами. — Это тебе будет стыдно, когда меч вытащат. Тогда ты поверишь в магию. — Он осушил пару кружек эля и пошел из холла. А за ним потянулись и остальные старые толстяки, пошатываясь и поддерживая друг друга.

Килгор пошевелил мечом угасающие угли. Лезвие было все в зазубринах и покрыто ржавчиной. Он вздохнул, повесил меч на стену рядом с остальными древними реликвиями и швырнул обшарпанные ножны в огонь. Его взгляд упал на мягкие блестящие ножны таинственного меча, висящие на спинке высокого резного кресла Вальсидура. Осторожно, крадучись, подошел юноша к дереву, где в красном свете догорающих углей мягко отливала золотом рукоять меча. Он внимательно оглядел меч. Работа была великолепная. Такой он еще не видел здесь, в Шильдброде. На рукояти изображалась битва, корабли, чудовища. Настоящее оружие великого воина.

Такое ничтожество, как Варт, не могло иметь к нему никакого отношения. Килгор ощутил, как у него сжимает горло при виде меча. Так бывало всегда, когда он слышал рассказы Вальсидура о прославленных предках. Да, те дни ушли навсегда. В Шильдброде нет никого, кто хотел бы получить этот меч и быть достойным его. Им больше подходят вилы для сена.

Килгор потянулся к мечу, коснулся золотой рукоятки, но тут же отдернул руку назад: что–то обожгло пальцы. Его обманывает воображение? Некоторое время юноша смотрел на меч, а затем ухватился за рукоятку обеими руками, чтобы хорошенько дернуть. И сразу же он ощутил ожог и выпустил меч. На этот раз ошибки быть не могло. Меч слегка пульсировал, как живой. Тяжело дыша, Килгор смотрел на него и набрался мужества. Не обращая внимания на покалывание, он твердо взялся двумя руками за меч и сильно потянул. Оружие выскользнуло из дерева с мягким звенящим звуком. Длинное тонкое лезвие излучало белое сияние. Вязь древних букв пробежала по нему, как расплавленное серебро. Килгор смотрел в изумлении, и эти клиновидные письмена вдруг обрели для него смысл.

— Ночь не застигнет врасплох сынов Аска и Эмблы.

Килгор подумал, что какие–то невидимые и древние силы поднесли ему этот дар для защиты смертных людей. Он вертел меч в руках, восхищаясь каждой линией, каждым украшением. Меч казался легким и великолепно сбалансированным, как будто был сделан специально для его руки.

— Килдурин, — прошептал юноша, и меч отозвался легким звоном.

Внезапно шаркающие шаги по коридору вывели его из оцепенения. Килгор быстро вонзил меч в дерево и был удивлен, что тот очень легко вошел в толстый ствол. Затем он нырнул под стол и уселся там, прижав колени к подбородку. Юноше не хотелось разрушать очарование происшедшего, оправдываться и объяснять, что делает он здесь один в темном холле.

Пришелец приблизился к дереву и остановился. Килгор узнал лохмотья плаща Варта. Сердце его заколотилось. Варт стоял в лунном свете, который струился из открытой двери, глядел на дерево и на меч. Затем с гневными проклятиями он сорвал с себя суму, швырнул ее на пол, стал топтать ногами. Но затем схватил снова и выбежал, что–то бормоча и ругаясь.

Убедившись в отсутствии Варта, Килгор выбрался из–под стола. Он снова взглянул на меч и почувствовал приятное удовлетворение, Килгор был уверен, что Варт хочет украсть оружие для каких–то тайных и грязных дел. И затем увидел, что всадил меч не в то место, где он был прежде, а на целых две ладони выше. Он улыбнулся, поняв отчаяние и гнев колдуна, который догадался, что нашелся хозяин меча.

Килгор провел ночь, свернувшись у корней дерева, и первое, что увидел утром, волшебный меч, торчащий из ствола. В холле еще никого не было, и он ласково коснулся золотой рукояти, обдумывая, как объявить жителям Шильдброда, кто король меча. Их постигнет величайшее разочарование, ведь они ждут героя, а получат всего лишь одного юного Килгора. Он нахмурился и решил провести день один, скитаясь по пустынным холмам и охотясь на барсуков.

3

Килгор предполагал вернуться и торжественно продемонстрировать, как он вытаскивает меч. Но всеобщее смятение в халде поразило юношу. Каждый хотел осмотреть оружие, и Килгор никак не мог пробиться сквозь взбудораженную толпу. Наконец, он оказался перед отцом.

— Килгор, — гневно крикнул старик. — Кто–то трогал меч ночью и всадил его в другое место! Ты последний уходил из холла. Ты видел, кто сделал это?

— Да, это сделал я, — ответил Килгор.

— Пошел вон отсюда и не показывайся на глаза, пока не научишься говорить со старшими вежливо. — Вальсидур давно не приходил в такую ярость, разве что много лет назад, когда буря потопила все рыбацкие суда. — Сам вытащил. Это надо же!

Килгор ушел в самый темный угол и сидел там со старым Снорри, который непрерывно подливал себе эля. Юноша обратился к Снорри:

— Если я скажу, что я вытащил меч, ты поверишь мне, Снорри?

— А почему не поверить? — сказал Снорри мягко. — Но ведь не ты вытащил? Ты прекрасный мальчик, но не честолюбив. Когда я был в твоем возрасте…

— Помогите! Помогите! — их разговор прервал крик. — Вот еще один возмутитель спокойствия! Нам не нужны больше колдуны. Спасибо! — с полдюжины советников бросились к двери, стараясь кого–то оттеснить.

— В сторону, вы, булькающие пивные бочки! — раздался громовой голос. — Я слышал, нашелся король меча, и я прошел тысячу миль, чтобы увидеть его. Прочь с дороги, или ваши внуки превратятся в червей и ящериц!

— О, это, кажется, колдун, — пробормотал старый Зальтар, в то время, как другие советники пытались удержать дверь. Но они были слишком толсты и неповоротливы, и ко всему прочему — могли подойти к двери только поодиночке. — Осторожно! О! Он входит!

— Если путнику нужен кров, впустите его, — сказал Вальсидур.

— Но он колдун, — пропыхтел Борк Толстяк. — Если это не так, можешь по волоску мне вырвать бороду.

— Так и сделаю, если вы его не впустите, — ответил Вальсидур.

Советники неохотно открыли дверь, и путник прошел между ними, приговаривая нечто, не слишком приятное для их слуха. — Дайте дорогу! Я пришел увидеть короля. Где вы прячете его?

Шафрановый плащ развевался за колдуном, так стремителен был его шаг. Люди и собаки поспешно расступались, разрешая ему пройти, и совсем не желая попасть под его большие черные сапоги. Пыльная белая борода колдуна была собрана узлом и заткнута за пояс. В руках он держал посох в виде головы дракона, весь исписанный какими–то изречениями; под мышкой он нес маленькую черную сумку.

— Как твое имя и какое у тебя дело? — спросил Вальсидур.

— Имя мое Скандербег, а какое мое дело, так это не твое дело. Я пришел говорить с владельцем меча. — Он кивнул на дерево. — Но я не откажусь посидеть у огня и выпить кубок вина.

— Здесь правлю я, — усмехнулся Вальсидур. — Смотри, старый бродяга, в этом холле ты должен вести себя как следует, или тебе придется провести ночь на дороге вместе с колдунами и ворами.

— Хмм, — пробормотал путник. — Хорошо. Можешь рассчитывать на мое лучшее поведение. А теперь скажи, где найти человека, вытащившего этот меч?

— Мы не знаем так же, как ты, — ответил Вальсидур. — Он пришел сюда прошлой ночью, вытащил меч и всадил его в другое место, гораздо выше. Но до сих пор еще не признался.

— О, скромный человек, — вздохнул Скандербег, принимая кубок вина от советника. — Большое спасибо. Я надеюсь, король скоро появится. Ведь он и так ждал две недели, пока не решился вытащить меч. Но времени больше нет. — Колдун деловито скинул перчатки, размотал длинный шелковый шарф и снял сапоги. — Может, мне принесут поесть? Я совершил чертовски трудное путешествие; боюсь, впереди меня ждет не менее трудное. Будь другом, подбрось полено в огонь. Эти старые холлы — великолепная дань старым традициям, но в них всегда ужасные сквозняки.

Килгор подвинулся вперед.

— Ты сказал, что пришел сюда поговорить с владельцем меча?

— Конечно. Но ты слишком юн, чтобы думать об этом, — ответил Скандербег, разглядывая юношу. — Однако, вы должны молиться богам, что не превратились в ледышки. Ведь вы впустили ледяного колдуна.

— Ледяного колдуна? — пробормотал Килгор. — Варта?

— Это один из худших, кого я знаю. Вы пригласили его к себе, и вам повезло, что он не украл у вас меч. — Скандербег откинулся в кресле и глубоко вздохнул. — Налейте–ка еще вина.

— О чем ты говоришь? — спросил Вальсидур. — Я думал ты колдун, старик.

— Да, — поддержал старый Оннунд. — Кто ты или что ты?

Путник закрыл глаза, потом открыл их и обвел взглядом собравшихся вокруг жителей Шильдброда.

— Кто и что? Я сказал, кто я такой. А что касается — «что»… — он достал трубку, набил ее коричневыми листьями. — Скажем так, я просто странствующий ремесленник. Там, где требуется сделать дело, я — там. Может, это поиски сокровищ, битва с великаном или драконом, уничтожение всякой нечисти, вроде колдунов, троллей, духов, привидений, единорогов; я могу отыскивать воров или делать любую другую работу. Я — человек дела. — Прижав палец к трубке, он стал ее раскуривать, и вскоре холл окутался синим дымом. — Ну, а теперь, если кто–нибудь захочет поговорить со мной о важном, я встречу его в своей комнате. Готов мой обед? Полагаю, мне лучше пообедать у себя. Поставьте поднос у двери.

— Один момент — возразил голос, и в полутьме материализовалась фигура человека. Человек был в капюшоне и держал длинный посох. — О, Скандербег, это ты старый дракон. — Варт откинул капюшон и выпрямился. — Как ты осмелился пугать людей? Они дрожат от страха. Я пришел помочь этим милым людям, а ты только угрожаешь всем!

— Ах ты, мошенник! — прогремел Скандербег, поднимаясь во весь рост. — Когда будешь уходить, выложи из своей сумы золото и другие вещи Вальсидура. Полагаю, ты хорошо набил ее, раз не удалось унести меч.

Варт оскалился и сделал гримасу:

— Тебе никто не поверит. Я могу, и я вытащу этот меч.

— Ха! —сказал Скандербег. — Ты не сможешь.

— Лжец!

— Вор!

— Докажи!

Некоторое время два колдуна с ненавистью смотрели друг на друга. Люди Шильдброда в страхе подались назад. Затем Скандербег потер ухо, и черная сума Варта вдруг раскрылась. Оттуда вывалился окорок, а кроме того еще много разных вещей.

— О, это же семейный меч, — воскликнул Вальсидур. — Я не давал его Варту.

— И мои одежда и серебро, — добавил управитель кухни.

— Вор! Грабитель! — Гневная толпа двинулась вперед. Варт стоял мгновение, потом схватил книгу заклинаний.

— Держите его! — закричал Килгор.

Варт повернулся, блестя крысиными глазами:

— А тебе я хочу сказать, ты, прячущийся под столом. Помни, что на Килдурине лежит заклятье. Король меча умрет от этого же меча. Он умрет от Килдурина или я не колдун! — краснея от натуги, он начал дуть.

Ледяной ветер сбросил реликвии со стен, перевернул столы, заставил всех кувыркаться по полу. С зубовным скрежетом Варт вылетел в трубу очага и унес с собой весь огонь.

Во мгновение ока в холле не осталось никого, кроме Скандербега, который посасывал трубку, примостившись у камина. Огонь он восстановил простым кивком головы. Килгор выбрался из–под перевернутого стола и, щурясь, смотрел на яркое пламя. Колдун, вероятно, уже истратил недельный запас дров; теперь тени весело плясали на стенах холла. Сделав огонь, он запел какую–то странную песню. Слова были на незнакомом Килгору языке. Когда Скандербег замолчал, чтобы перевести дух, Килгор выступил вперед.

— Я здесь, — сказал он.

— Отлично. Значит, это ты. Чего тебе надо? — Колдун сидел совсем у огня, и Килгор недоумевал, почему не вспыхивает его борода. — Полагаю, поесть мне сегодня не принесут.

— Я найду что–нибудь, — предложил Килгор.

— Не надо. Ты любишь клубничный джем? — Из своей сумы Скандербег достал две чашки и черный чайник.

— Не знаю, — ответил Килгор. — А что это?

— Это ягода, которая растет на земле более гостеприимной, чем ваша. Давай парень, сам бери хлеб.

— Прекрасно, — сказал Килгор. — Как называется страна, где растет эта клубника? — Ему нравилось слушать про дальние страны.

— Никак. У нее нет имени. Но это прекрасная земля. Там хорошо поставить замок. Прямо в горном ущелье, чтобы охранять долину внизу. Как пробку в бутылке. Плохо, но соорудить еще крепость, на юге, там, где река делает крутой поворот. Посмотри, — он вынул скатанную в трубку кожаную карту и начал показывать, где крепости, где замки, где враги. Для обозначения этих замков и крепостей, колдун использовал ножи, чашки, чайник и другие вещи. Со временем это будет самая ценная земля в Скарпсее, — заметил он. — Но есть там места и получше…

— Господин, — позвал Килгор.

— Скандербег. Я не господин. Я мастер на все руки.

— Мне бы хотелось перейти к делу, если ты не возражаешь?

— Дело? Дело? Я думал, что твое дело — поесть. Я видел, как ты расправляешься с джемом. Какое же дело ты хочешь обсудить со мной?

Килгор поднялся и прошел в тень под дерево. Затем он вернулся и положил сверкающий меч на стол.

— Я хочу обсудить вот это, — пояснил юноша.

Глаза Скандербега широко раскрылись. — Великий Боже, — пробормотал он. — Значит это ты. Но ты же совсем мальчик. Полагаю, Эльбегаст знал, что делает… — он покачал головой.

— Теперь я хочу знать истину, — сказал Килгор. — Это действительно магия? Неужели эльфы существуют? Иди они когда–то жили на земле? И правда ли, что ты настоящий колдун? А также…

— Стоп! Я расскажу тебе все, а потом посмотрим, будут ли у тебя вопросы, — остановил его Скандербег. — Когда–то, там, где сейчас земля, была пустота с огромным куском льда, посредине которого кипел котел Муснелл. Однажды котел развалился и, чтобы долго не рассказывать о великанах, карликах и эльфах, скажу только, что образовалась земля вместе со Скинфакси и Гримфакси…

— Значит, они действительно были? — мне рассказывала мать, что волки охотились за солнцем и луной.

— Я не буду вдаваться в подробности. Мне кажется, ты немного образован, что весьма необычно для такого места. Значит, ты знаешь, что люди — это дети Аска и Эмблы, двух ясеней. Хорошо. Не перебивай. Теперь я расскажу тебе о Сурте. Он великий ледяной колдун, оставшийся еще от первой тьмы. Он постоянно стремится вернуть на землю Вечную Зиму, чтобы остались жить только дьявольские создания мрака.

— Тролли? Великаны? — спросил Килгор. Этот Скандербег рассказывал занимательные истории.

— Да. И еще много других, которых вы, смертные, никогда не видели. Они были здесь и в самые древние времена и в ту пору, когда появились первые люди.

— Семь столетий — достаточно большой срок, — перебил юноша.

Колдун вздохнул и посмотрел на Килгора.