Помоги проекту - поделись книгой:
Ефименко П. П. Первобытное общество. Очерки по истории палеолитического общества. – Киев, 1953. С. 236–237.
Bächler E. Das Drachenloch ob Vättis im Taminatale, 2445 m ü M. und seine Bedeutung als paläontologische Fundstätte und prähistorische Niederlassung aus der Altsteinzeit (Paläolithikum) im Schweizerlande. ST. Gallen, Zollikofer, 1921, 208 p.
Heyes P. J., Anastasakis K., Jong de W., Hoesel van A., Roebroeks W. et Soressi M. Selection and use of manganese dioxide by Neanderthals // Scientific Reports, 2016, V. 6, №22159, pp. 1–9.
Koller J., Baumer U. et Mania D. High-tech in the middle Palaeolithic: neanderthal manufactured pitch identified // European Journal of Archaeology, 2001, V. 4/3, pp. 385–397.
Onac B. P., Viehmann I., Lundberg J., Lauritzen S.-E., Stringer C. et Popita V. U-Th ages constraining the Neanderthal footprint at Vârtop Cave, Romania // Quarternary Science Reviews, 2005, V. 24, pp. 1151–1157.
16. СИДРОН.
КОГДА ПРИХОДЯТ НЕРОДНЫЕ
(ИСПАНИЯ; 49 ТЫС. Л.Н.)
Неандертальцы жили небольшими группами. Каждая из них была совершенно самодостаточной. В своих охотничьих угодьях неандертальцы были полновластными хозяевами. В Европе не было хищника опаснее их самих. Пещерные львы и медведи, гиены и волки сами регулярно становились жертвами вооружённых копьями троглодитов. Поэтому главной смертельной угрозой были соседи…
Тиха астурийская ночь. Живописные горы, утопающие в дубовых лесах, грядами поднимались одна над другой. Белые облака мирно проплывали по ночному небу над скалистыми гребнями. Но под ними, в заросшем ущелье, назревала ужасная трагедия.
Под надёжным скальным навесом, у чёрного провала пещеры мирно спали неандертальцы. Трое мужчин, четыре женщины, одна из которых прижимала к себе трёхлетнего ребёнка, три мальчика-подростка, девятилетняя девочка и шестилетний мальчик. Ничто не нарушало их сон, рыжеволосые головы безмятежно покоились на тёплых шкурах. Волки и медведи давно не подходили к этому ущелью: обосновавшиеся тут неандертальцы были куда более грозными хищниками.
Группа была сплочённой – ведь почти все здесь приходились друг другу родственниками. Патриарх и два его младших брата составляли ядро группы. Жену старший брат привёл когда-то от чужаков, а его дочь уже выросла и была отдана в другую группу.
Жена одного из младших братьев тоже была из соседнего клана, у них был старший сын, средний шести лет и трёхлетний ребёнок.
Две жены третьего брата были его двоюродными сёстрами – их матери были сёстрами – и также когда-то были уведены от соседей. Их дети – два мальчика-подростка и девятилетняя дочь – посапывали рядом.
До ближайших неандертальцев было больше дня пути, и почти все они приходились местным ближайшей роднёй – дядями и тётями, двоюродными и троюродными братьями и сёстрами, племянниками и племянницами. Они были не опасны, бояться было некого…
Тёмные коренастые тени бесшумно появились среди деревьев. Крадучись, они окружили вход в пещеру. Лунный свет, пробиваясь сквозь листву, падал на тяжёлые копья, зажатые в мускулистых руках. Охотники пришли издалека. Они не были родственниками спящих, а потому видели в них только мясо…
Иногда недра пещер скрывают ужасные вещи. В 1994 году группа спелеологов спустилась в глубины североиспанской пещеры Сидрон. Там они обнаружили обломанные человеческие кости. Первой мыслью было, что это останки жертв Гражданской войны, поскольку в конце 1930-х годов в пещере прятались сторонники Герильи. Однако внимательное изучение показало, что находки гораздо более древние – они относятся к плейстоценовым временам. Когда-то существовал другой вход в пещеру, и участок, ныне покоящийся в вечной темноте, был сравнительно гостеприимным пристанищем маленькой группы неандертальцев. Однако счастье их не было долгим, бедняг ждала страшная участь.
Останки людей из Сидрон никогда не были похоронены. Напротив, они были разбросаны в полном беспорядке. Более того, длинные кости оказались разбиты для добывания мозга, а на их концах сохранились следы надрезов от разделывания суставов. С одного черепа, судя по следам орудий, сняли скальп.
Некоторое время спустя после уничтожения группы неандертальцев каннибалами вход в пещеру обвалился. Останки оказались похоронены в глубоких недрах, куда никто и ничто не достигало. В результате температура и влажность в пещере не менялись тысячелетиями, благодаря чему неплохо сохранилась ДНК в костях. Палеогенетики сумели выделить её, что дало нам уникальную информацию о семейном устройстве неандертальцев. Выяснилось, что вариант митохондриальной ДНК у всех взрослых мужчин одинаковый, то есть они были братьями, двоюродными братьями или дядей с племянниками. Такой же был у одной молодой женщины, двух подростков и одного ребёнка 8–9 лет неизвестного пола. Поскольку митохондриальная ДНК передаётся только от матери, можно предположить, что это её дети или племянники. Ещё одна молодая женщина имела второй вариант ДНК, и такой же обнаружен у третьего подростка, мальчика 5–6 лет и ребёнка 2–3 лет. Разница возрастов вполне допускает, что все они были её детьми. Третий вариант ДНК найден только у одной старшей женщины. Ещё от одного взрослого найдены всего три зуба, так что его пол и родственное отношение к прочим остаются неясными. Как итог, можно предположить, что мужчины неандертальцев брали жён из соседних групп. Другие исследования показывают, что такая же организация семейных групп была у грацильных и массивных австралопитеков (это стало известно благодаря сравнению изотопов стронция в их костях, весьма специфических для каждой местности), а также типична для современных горилл и шимпанзе.
Неандертальцы являлись хищниками, отчего их группы были маленькими, а территорию каждая группа занимала очень большую. Из-за этого соседи неизбежно приходились друг другу роднёй. Конечно, это не могло не сказаться на здоровье. У одного из молодых мужчин из Сидрон в нижней челюсти среди постоянных зубов сохранился молочный клык, а внутри самой челюсти – горизонтально под коренными – врос дополнительный клык.
Некоторые детали мы знаем благодаря изучению ядерной ДНК. Как минимум у двух человек из Сидрон выявлена мутация, обеспечившая им рыжие волосы. Любопытно, что такая же мутация найдена у неандертальца из Рипаро Меццена, но она отличается от тех, что приводят к светло- и рыжеволосости у современных людей.
Десятки тысяч лет неандертальцы были полновластными хозяевами Европы. Но времена менялись, с юга просачивались новые, совсем другие люди…
Copeland S. R., Sponheimer M., Ruiter de D. J., Lee-Thorp J. A., Codron D., Roux le P. J., Grimes V. et Richards M. P. Strontium isotope evidence for landscape use by early hominins // Nature, 2011, V. 474, pp. 76–78.
Dean M. C., Rosas A., Estalrrich A., García-Tabernero A., Huguet R., Lalueza-Fox C., Bastir M. et Rasilla de la M. Longstanding dental pathology in Neandertals from El Sidrón (Asturias, Spain) with a probable familial basis // Journal of Human Evolution, 2013, V. 64, pp. 678–686.
Lalueza-Fox C., Lourdes Sampietro M., Caramelli D., Puder Y., Lari M., Calafell F., Martinez-Maza C., Bastir M., Fortea J., Rasilla de la M., Bertranpetit J. et Rosas A. Neandertal evolutionary genetics: mitochondrial DNA data from the Iberian Peninsula // Molecular Biology and Evolution, 2005, V. 22. №4, pp. 1077–1081.
Lalueza-Fox C., Römpler H., Caramelli D., Stäubert C., Catalano G., Hughes D., Rohland N., Pilli E., Longo L., Condemi S., Rasilla de la M., Fortea J., Rosas A., Stoneking M., Schöneberg T., Bertranpetit J., Hofreiter M. A melanocortin 1 receptor allele suggests varying pigmentation among Neanderthals // Science, 2007, V. 318, №5855, pp. 1453–1455.
Lalueza-Fox C., Rosas A., Estalrrich A., Gigli E., Campos P. F., García-Tabernero A., García-Vargas S., Sánchez-Quinto F., Ramírez O., Civit S., Bastir M., Huguet R., Santamaría D.,
Gilbert M. Th. P., Willerslev E. et Rasilla de la M. Genetic evidence for patrilocal mating behavior among Neandertal groups // Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 2011, V. 108, №1, pp. 250–253.
Rosas A. et Aguirre E. Restos humanos neandertales de la cueva de Sidron, Pilona, Asturias. Nota preliminar // Estudios Geologicos, 1999, V. 55, №3–4, pp. 181–190.
17. ПЕШТЕРА-КУ-ОАСЕ.
ТАЙНЫ МЕДВЕЖЬИХ ЧЕРТОГОВ
(РУМЫНИЯ; 41,5 ТЫС. Л.Н.)
Эпоха неандертальцев подходила к концу. В окружающем мире как будто ничего не изменилось. Всё те же ледники морозным дыханием выстуживали леса и обдували бескрайние степи, по которым бродили всё те же мамонты и шерстистые носороги. Всё те же пещерные медведи, львы и гиены скалились из-под каменных сводов. Казалось бы, всё было тем же. Но всё менялось. С юга, из Африки, через Ближний Восток в Евразию шли новые люди. Они отличались от туземцев-неандертальцев обликом и культурой. Их лоб был выше, надбровье и лица меньше, тела стройнее. Сначала их было мало, но они быстро осваивали Европу и Азию. С деловитой непосредственностью они учились охотиться на новых животных, приспосабливались к холодам, вытесняли неандертальцев, «денисовцев» и других людей, с удивлением встречавших пришельцев. Пока мы очень мало знаем о первых сапиенсах, но открытия продолжаются, и перед нами возникают всё новые страницы истории.
Лесистые склоны поднимались от небольшой речушки, омывавшей замшелые валуны. Шероховатые стволы возносили свои кроны вверх и смыкались зелёным туннелем. Прохлада и вечная тень, журчание воды и эхо в каменных стенах – всё дышало спокойствием и умиротворением. Казалось, ничто тут не изменится вовек.
Самое большое – старое и мёртвое – дерево стояло чуть в стороне, на склоне. Сюда шум воды доносился, как полузабытый сон. Неровные камни под деревом заросли жёсткими лишайниками. Раздвоенный ствол дерева – белый, с давно облезшей корой – нависал над валунами, сухие ветви кривыми пальцами указывали вниз, в тёмные щели между булыжниками. Между двумя кряжистыми половинами ствола было укреплено что-то серое. Ворох сучьев? Обрывки шкур? Ветер завернул лохмотья, и из них показалось высохшее лицо с провалами вместо глаз.
Ветер крепчал. Дерево заскрипело, странный свёрток качнулся и накренился. Из открытого конца выпала нижняя челюсть, покрытая пергаментными лоскутьями кожи, с сухим стуком упала на камни и провалилась в чёрную бездну под ними…
Кем были первые представители нашего вида, заселившие Европу? До наших дней сохранилось крайне мало их останков. Одно из важнейших местонахождений – румынская пещера Пештера-ку-Оасе.
В наши дни дорога к костеносным уровням подобна прохождению компьютерной игры: сначала надо спуститься в глубокую шахту, потом пройти длинный полузатопленный тоннель, в котором вода местами доходит до потолка, далее необходимо перенырнуть через глубокий сифон с водой, затем подняться на крутые скалы, протиснуться через шкуродёр, проползти узкой норой…
Длинные тесные ходы с неожиданными сужениями и расширениями, разветвлениями, провалами и этажами, серые лезвия скал, бурые сталактиты и бурная подземная река – всё, за что спелеологи любят пещеры, тут есть, и всё это надо преодолеть. Зато победителей ждут несметные сокровища. Нет, это не алмазы и рубины, не золото гномов и даже не дивные кристаллы. Тысячи костей устилают пол пещеры. Черепа и рёбра, лопатки и тазы, длинные кости и позвонки – несть им числа. Почти все останки принадлежат пещерным медведям. Местами сохранились и ямы, выкопанные этими великанами, устраивавшими тут свои зимние берлоги.
Как же они попадали сюда? Неужели висли на верёвках, ползли на пузе и ныряли с аквалангом, как современные покорители глубин? На самом деле в древности в пещеру вёл другой вход, ныне обвалившийся. Поколение за поколением приходили сюда косолапые, многие из них гибли, покрывая своими останками скелеты собственных предков. В один прекрасный день свод в главном зале рухнул, открыв прямой доступ к свету. В пещеру стали заходить волки и пещерные львы, они притаскивали сюда туши козлов, благородных и гигантских оленей, беспокоили медведей, которые перестали зимовать тут и ушли в другие места. Прошли ещё тысячи лет. Чертоги осыпались, вода замывала проёмы. Какое-то время в пещеру ещё могли проникать мелкие зверьки, но однажды и для них путь закрылся. Пещера погрузилась во тьму и тишину…
Её нарушили спелеологи и археологи в 2002 году. Их глазам открылась фантастическая картина: кости, кости и кости, медведи, медведи и медведи. Но среди бесчисленных пещерных хищников нашлись останки и трёх человек. Нижняя челюсть, разбитый череп и височная кость. Не слишком много, но находки эти стали истинной сенсацией. Во-первых, нижняя челюсть оказалась одной из самых старых находок сапиенса в Европе; да и во всём мире найдётся не так много более древних, разве что в Африке и на Ближнем Востоке. Во-вторых, кости имеют крайне архаичное строение. Они явно принадлежат людям нашего вида, но в его самом примитивном варианте, зримо являя зарю человечества. В-третьих, чрезвычайно загадочны обстоятельства попадания человеческих костей в медвежье царство.
Ни малейших следов человеческой деятельности в пещере нет. Ни единого орудия, ни следов огня, ни пятна на стене, ни одной даже самой маленькой надрезочки ни на одной из тысяч костей. Люди никогда не спускались в вотчину косолапых. Правда, в одном месте бедренная кость медведя картинно лежит на большом камне, а напротив медвежья же нижняя челюсть стоит торчком. Что это – следы давнего обряда? Но расположенное рядом круглое углубление ставит всё на свои места. Тут была берлога, огромный зверь копал яму и забросил кости в столь необычное положение.
Так может, люди оказались добычей голодных хищников? Но на человеческих костях нет никаких погрызов. Они вообще удивительно хорошо сохранились, целы даже хрупкие части, несмотря на то что один фрагмент челюсти лежал в метре от самой челюсти, череп разбит, осколки разбросаны, а один из них вообще оказался в носовой полости медвежьего черепа. Напротив, многие звериные мослы дочиста обглоданы.
Загадку усложняет и то, что три человеческие кости принадлежат разным людям и попали в пещеру в разное время. Череп примерно на шесть тысяч лет моложе челюсти. И никаких других останков!
Возможное объяснение: кости людей угодили в пещеру через трещины в своде. Возможно, тогда на них ещё были мумифицированные ткани, сохранившие некоторые хрупкие места от обламывания. Что же произошло там, наверху? Были ли люди похоронены или погибли случайной смертью? Мы этого не знаем.
Вообще, почти все древнейшие останки сапиенсов Европы найдены не в погребениях. Поэтому-то их так мало. В румынских пещерах Пештера Муиерии и Чекловина почти столь же древние черепа были обнаружены в подобных же условиях. Как это объяснить? Может, первые сапиенсы вообще не хоронили умерших, а может, хоронили на деревьях, с которых останки изредка попадали в карстовые трещины. Своды подземелий хранят тайну…
Челюсть из Пештера-ку-Оасе уникальна ещё по одной причине: палеогенетикам удалось выделить из её фрагмента ДНК. В целом она оказалась схожей с ДНК современных жителей Евразии, но с одним важнейшим исключением: в геноме древнейшего европейца обнаружилось 5–11% неандертальской примеси, а в двенадцатой хромосоме – целая половина! Выходит, смешение с неандертальцами случилось всего за 4–6 поколений до рождения этого человека. Иными словами, кто-то из его прапрапрадедушек или прапрапрабабушек был неандертальцем! Тем любопытнее, что, несмотря на значительный и явный архаизм, сугубо неандертальских черт в строении челюсти нет.
Между прочим, мужчина из Пештера-ку-Оасе генетически весьма родственен человеку с Маркиной Горы, о котором ещё пойдёт речь, но не ближе к современным европейцам, чем к китайцам или тайцам. В те далёкие времена современных рас ещё не было, а их корни были сложно перепутаны среди бесчисленных группок, рассеянных по просторам нескольких материков. Люди ходили, гонялись за стадами, переселялись в поисках лучших мест, смешивались и снова разбредались.
А по пути им иногда встречались исконные обитатели Европы и Азии – неандертальцы…
Fu Q., Hajdinjak M., Moldovan O. T., Constantin S., Mallick S., Skoglund P., Patterson N., Rohland N., Lazaridis I., Nickel B., Viola B., Prüfer K., Meyer M., Kelso J., Reich D. et Pääbo S. An early modern human from Romania with a recent Neanderthal ancestor // Nature, 2015, V. 524, №7564, pp. 216–219.
Trinkaus E., Milota S., Rodrigo R., Mircea Gh. et Moldovan O. Early modern human cranial remains from the Pestera cu Oase, Romania // Journal of Human Evolution, 2003, V. 45, №3, pp. 245–253.
Trinkaus E., Moldovan O., Milota S., Bîlgar A., Sarcina L., Athreya S., Bailey S. E., Rodrigo R., Mircea G., Higham T., Bronk Ramsey C. et Plicht van der J. An early modern human from the Pestera cu Oase, Romania // Proceedings of the National Academy of Sciences, 2003, V. 100, №20, pp. 11231–11236.
Zilhão J., Trinkaus E., Constantin S., Milota Ş., Gherase M., Sarcina L., Danciu A., Rougier H., Quilès J. et Rodrigo R. The Peştera cu Oase people, Europe’s earliest modern humans // Rethinking the human revolution. Eds.: P. Mellars, K. Boyle, O. Bar-Yosef et C. Stringer. Cambridge, McDonald Institute for Archaeological Research, 2007, pp. 249–262.
18. СЕН-СЕЗЕР.
ПОСЛЕДНИЕ ТРОЛЛИ
(ФРАНЦИЯ; 41 ТЫС. Л.Н.)
Время неандертальцев проходило. Но закат вида не был мгновенным, он растянулся на многие тысячи лет. За это время неандертальцы и сапиенсы успели плотно пообщаться. Культурный обмен и смешанные браки, а иногда и кровавые столкновения – наверняка случалось всякое.
Охотник осторожно крался через ивовые заросли. Частые прутья не давали разглядеть ничего дальше нескольких шагов, зато отлично скрывали самого охотника. А он знал, куда идёт. Давеча он уже разведал, где они спрятались. Жажда мести терзала грудь мужчины. Женщина-полукровка должна была стать его женой, но сбежала с плечистым троллем, предпочла его белую кожу и белые волосы. Видимо, зов крови выгнал её из группы, где она родилась, и увёл к другим родичам – малорослым, крупнолицым и носатым. Два года никто не знал, куда они скрылись. Но вот он выследил их пещеру, и теперь им не уйти.
Кусты тянулись вдоль ручья. Женщина опустилась на колени и наклонилась к воде. Охотник вышел к ней, тихо позвал по имени: за два года скитаний она, поди, натерпелась, теперь с радостью вернётся к нему. Но она испуганно вздрогнула и бросила на него такой взгляд – пронизанный отчаянием, безысходностью и столь явным отторжением, что он сразу понял: ничего не выйдет.
Женщина вскрикнула, из-за ивняка встревоженно отозвался тролль. У охотника от ярости потемнело в глазах, ослеплённый горькой ревностью, он взмахнул вкладышевым мечом, женщина в ужасе сжалась…
…Солнечные зайчики падали сквозь траву и прыгали по лицу. Женщина с трудом открыла глаза. Известняковая стена с куртинами мятликов наверху нависала над головой. Голова ужасно болела. Женщина попробовала приподняться, снова упала на шкуры и застонала. Заслышав её, к женщине подошёл хмурый тролль. Он внимательно посмотрел на неё из-под мощных надбровных валиков, потом начал смазывать рану на голове растёртыми травами. Надо было во что бы то ни стало вылечить её, ведь иначе он останется совсем один, а их род пресечётся. Детей у них пока не было, а без женщины исчезнет последняя надежда…
Маленькая пещера Рош-а-Пьерро, расположенная около деревни Сен-Сезер в Западной Франции, сохранила в себе свидетельство трагедии каменного века. На маленьком пятачке меньше метра в диаметре в июне 1979 года были раскопаны мелкие фрагменты скелета. Реставраторы восстановили половину лица. Вроде бы это был неандерталец, но не вполне классический. «Стандартные» неандертальцы имели очень широкое и высокое лицо, скошенные лоб и подбородок, мощное надбровье, огромный нос. У человека же из Сен-Сезер основные неандертальские черты были выражены, но все – в смягчённой форме. Лицо было не такое уж широкое, лоб более высокий и выпуклый, подбородок, хотя и слабо, но выступал вперёд, нос, хоть и большой, но всё же уступал лучшим образцам неандертальской породы. Возможно, причина такой сравнительной благообразности та, что Сен-Сезер 1 была женщиной, но есть и иное объяснение: это был метис неандертальца и человека нашего вида.
Под стать сглаженности признаков черепа оказались и особенности культуры. Скелет был найден в восьмом слое. Тут обнаружились довольно многочисленные орудия шательперрона. Эта загадочная культура известна с многочисленных стоянок Франции и Испании. Её главная особенность – сочетание признаков мустье – неандертальской культуры – и верхнего палеолита, создателями которого были сапиенсы. По многим важным признакам шательперрон «зависает» ровно посередине. Так расположены и слои в Сен-Сезер: ниже имеются многочисленные слои с мустье, выше – с ориньяком, одной из первых культур верхнего палеолита.
Промежуточные черты самого человека и его культуры – вывод о смешении напрашивается сам собой. Конечно, ещё есть версия о постепенной эволюции, но она гораздо менее вероятна, так как времени на прогресс у неандертальцев катастрофически не хватало.
Около 40 тысяч лет назад и даже несколько раньше первые кроманьонцы появились в Европе. Но её холодные просторы уже были населены. Неандертальцев было немного, зато они были отлично приспособлены к суровым условиям тайги и приледниковых степей. Два человечества разительно отличались друг от друга. С одной стороны – коренастые неандертальцы, белокурые и белокожие, с огромными носами и тяжёлыми челюстями. С другой – стройные кроманьонцы, пришедшие из тропиков, наверняка куда более смуглые, с высокими лбами и низкими лицами. Одни – с остроконечниками и скрёблами, другие – с орудиями, сделанными по новейшей для того времени пластинчатой технологии, костяными наконечниками и искусством.
Как они смотрели друг на друга? Удивлялись ли они или принимали других за данность? Не факт, что для первых сапиенсов неандертальцы выглядели экзотичнее, чем другие орды сапиенсов. Все они были дикарями, охотниками и вечными бродягами. Исследования древней и современной ДНК показывают, что все нынешние неафриканцы несут в себе хоть и небольшой, но явственный неандертальский заряд. Причём подобных смешений было как минимум три, а может, и больше.
Правда, эволюционные линии неандертальцев и сапиенсов разошлись слишком давно. Многие потомки были бесплодны, как это часто бывает у гибридов разных видов. Может, подобное смешение и подкосило бывших хозяев Европы? Почему же оно тогда не навредило нашим предкам? Вероятно, всё новые и новые орды из более благодатных южных краёв восполняли потери первопроходцев. А неандертальские группы таяли и растворялись во всё более многочисленных и успешных кроманьонцах.
А может, всё же различия аборигенов и пришельцев бросались им в глаза? Некоторые учёные считают, что мифы о троллях – это дошедшие до нас через века воспоминания о неандертальцах. Плечистые, с огромными носами, очень сильные, но туповатые, живущие на каменистых пустошах, в горах и непролазных чащобах – своих последних убежищах, – чем не портрет неандертальцев? В сказках тролли любят и хорошо умеют делать четыре вещи: скандалить, кидаться камнями, воровать женщин и – неожиданно – лечить. Конечно, такая характеристика подходит многим, но уплощённые лобные доли троглодитов вполне могли быть причиной буйного нрава, генетически зафиксированная метисация свидетельствует о смешанных браках, а тысячелетия приспособления ко всё более и более нелёгким условиям существования вполне могли способствовать зарождению основ медицины, о чём уже говорилось выше.
Драчливость и лекарства – инь и ян. На макушке черепа из Сен-Сезер антропологи нашли следы длинного разруба – сквозную щель, рассёкшую наискосок правую сторону головы. Рана расположена почти строго сверху и несколько сбоку, нападавший находился намного выше, скорее всего, пострадавшая сидела, а в момент удара инстинктивно наклонила голову. Однако ужасное увечье не было смертельным: края раны затянулись, то есть она заживала несколько месяцев. А это значит, что кто-то помогал выжить.
У нас нет явных указаний, кто нанёс роковую рану. Был ли это другой неандерталец или один из первых кроманьонцев? Возможно, ответ в том, каким орудием была нанесена такая травма? Судя по современной патологоанатомической практике, злодей ударил чем-то вроде мачете или меча с острым рубящим краем, вероятно кремнёвым орудием на деревянной рукояти. Было ли подобное оружие у неандертальцев? Мы такого не знаем. Честности ради, не знаем мы его и у первых кроманьонцев. Но их технологический уровень был всё же повыше.
Конечно, неандертальцы и до появления сапиенсов знали толк в мордобое. Частично проникающая большая травма обнаружена на фрагменте черепа Крапина 34,7, причём человек прожил после трагедии несколько недель. А ведь 130 тысяч лет назад сапиенсов в Европе ещё точно не было.
Одно из нижних левых рёбер человека Шанидар 3 пробито копьём. Было поражено лёгкое, но на кости есть следы заживления, так что после ранения человек прожил как минимум несколько дней или даже недель. А ведь в этой пещере в те времена тоже нет ни малейших следов наших прямых пращуров.
Но, возможно, когда кроманьонцы добрались до Европы, они постарались не отставать. Найденный во французской пещере Ле Руа фрагмент нижней челюсти одиннадцатилетнего ребёнка (Ле Руа 2) имеет следы порезов каменными орудиями; вероятно, кто-то пытался достать зубы для изготовления бус или подвесок. Кость происходит из слоя с орудиями ориньякской культуры, которую практически все исследователи связывают с сапиенсами. Да и датировка её – 28–30 тысяч лет назад – находится на самом краю существования неандертальцев и вполне в границах бытия первых кроманьонцев. Тем удивительнее, что та самая нижняя челюсть имеет некоторые неандерталоидные черты. Опять убитый метис?
Преступников бывает нелегко поймать даже в наше время, что уж говорить о каменном веке. Возможно, новые открытия прольют больше света на взаимоотношения первобытных людей, пока же приходится больше гадать.
Впрочем, некоторые подробности из жизни женщины Сен-Сезер мы всё же знаем. Судя по чрезмерной искривлённости лучевой кости, она могла перенести рахит в детстве – обычную болезнь, когда едва ли не большую часть года дети были вынуждены сидеть в тёплых, но тёмных жилищах. Повзрослев, она много времени проводила на морозе, об этом свидетельствуют многочисленные увеличенные отверстия для кровеносных сосудов на надбровье. Такая особенность тоже вполне типична для жителей ледникового периода. Наконец, палеодиетологический анализ – определение процентного содержания микроэлементов и изотопов – показал, что основной едой было мясо мамонтов и шерстистых носорогов. Показательно отличие от гиен, которые ели главным образом северных оленей.
Что случилось на холодных равнинах Западной Франции, нам точно не известно. Но Пьеретта, как назвали исследователи несчастную из Сен-Сезер, была одной из последних неандерталок планеты. На смену аборигенам шла беспокойная, но очень талантливая смена. Евразию заселяли сапиенсы…
Mann A. et Monge J. A Neandertal parietal fragment from Krapina (Croatia) with a serious cranial trauma // New insights on the Krapina Neandertals. Eds.: J. Monge, A. Mann, D. W. Frayer et J. Radovčic. Zagreb, Croatian Natural History Museum, 2008, pp. 261–268.
Ramirez Rozzi F. V., d’Errico F., Vanhaeren M., Grootes P. M., Kerautret B. et Dujardin V. Cutmarked human remains bearing Neandertal features and modern human remains associated with the Aurignacian at Les Rois // Journal of Anthropological Science, 2009, V. 87, pp. 153–185.
Trinkaus E. et Zimmerman M. R. Trauma among Shanidar neanderthals // American Journal of Physical Anthropology, 1982, V. 57, №1, pp. 71–72.
Zollikofer C. P. E., Ponce de Leon M. S., Vandermeersch B. et Leveque F. Evidence for interpersonal violence in the ST. Cesaire Neanderthal // Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 2002, V. 99, №9, April 30, pp. 6444–6448.
19. ХОЛЕ ФЕЛС.
ПЕРВАЯ МУЗА
(ГЕРМАНИЯ; 40 ТЫС. Л.Н.)
Конечно, не вся жизнь наших предков состояла из вражды, крови и убийств. Они бы никогда не выжили без минут чистого счастья…
Зелёные склоны с торчащими там и сям белыми камнями спускались вниз. Наконец-то морозы кончились, и травы спешили прожить свою столь короткую окололедниковую жизнь. Яркие цветы красными, жёлтыми и синими куртинами расцветили долину. Солнышко припекало, поднимая над холмами запах полыни и оттеняя прохладный ветерок, легко колыхавший яркие маковки. Жить было хорошо!
Мужчина сидел около высокого входа в пещеру, смотрел на расстилавшиеся перед ним скалистые просторы, и в душе его звучала песня. Охотничьи угодья были превосходны. Времена года сменяли друг друга, стада исправно кочевали по вековым маршрутам, люди рождались, вырастали, охотились. Так жили предки, так будут жить потомки до скончания времён.
Мужчина держал в руках кусок мамонтового бивня. Острым кремнёвым резцом он вырезал женскую фигуру. Она должна была воплотить в себе всю красоту мира. Она должна была выразить все его лучшие мечты и идеалы.
В голове звучал мотив, который на церемониях льётся из костяных флейт. Чудесные звуки, в которых слышен свист птиц, жужжание шмелей, журчание вод, дыхание ветра и песни у костров. Под музыку в голове фигура получалась лучше – выразительнее и живее. Песня вырвалась на свободу. Слова полетели над травами и рекой, вдаль, за холмы и долины…
Первые люди нашего вида многим отличались от своих предшественников и ближайших родственников. Строение черепа и мозга, тонкости строения кисти и стопы, некоторые биохимические особенности – всё это важно. Но главнейшей особенностью Homo sapiens было творчество. С самых первых шагов новый вид заявил о себе небывалым рывком искусств. Наскальная живопись и статуэтки, нательные украшения и орнаменты на орудиях, музыка и сложные обряды – всё это расцвело пышным цветом в самом начале эпохи верхнего палеолита.
Неандертальцы и даже их предки иногда создавали нечто, что не имело прямого функционального назначения, не приносило прямой пользы. Камни странной формы из Тан-Тан и Берехат Рам подозрительно напоминают человеческие фигуры, а потёртости на них могли образоваться из-за шнурков, на которые они подвешивались. А ведь их датировки – 300–500 и 150–280 тысяч лет назад! В Куэва де лос Авиньонес и Куэва Антон 50 тысяч лет назад неандертальцы делали подвески из продырявленных морских раковин, раскрашенных к тому же оранжевой и красной охрой. В пещере Горхэма один из последних неандертальцев около 40 тысяч лет назад нацарапал на стене знак #. В шательперронских слоях пещеры Арси-сюр-Кюр сохранились подвески из зубов животных. Есть и другие подобные примеры.
Но всё это меркнет перед творениями кроманьонцев. Одна из древнейших сокровищниц верхнего палеолита – пещера Холе Фелс, расположенная в Германии. Тут найдены несколько статуэток – некоего существа с телом человека и головой пещерного льва, фигурка птицы и голова лошади. Но самая выдающаяся находка – древнейшая в мире скульптура женщины, обнаруженная в самом нижнем слое ориньяка. Глубже залегают слои с мустье – времён неандертальцев. Выходит, уже самые первые кроманьонцы были творческими людьми.
Вместо головы у женской фигурки древний мастер из Холе Фелс сделал кольцо для подвешивания. Любопытно, что на некоторых статуэтках «венер» с других стоянок головы тоже нет. Когда же она всё-таки на месте, в большинстве случаев отсутствуют глаза, нос и рот – это просто гладкий круглый шарик. Иногда первобытные скульпторы старательно вырезали причёску или шапочку; видимо, эта деталь казалась важнее лица.
Кого изображали допотопные Микеланджело, нам неизвестно. Одни археологи считают, что в женских статуэтках воплощён образ богини-матери или богини плодородия. Другие склоняются к мысли, что это портреты конкретных женщин. Подтверждением последней версии является неповторимость фигурок, а особенно индивидуальность куафюр.
Пышность форм «венер», особенно самой древней – из Холе Фелс, интерпретируется тоже по-разному. Возможно, первобытные красавицы и вправду были весьма округлы. А может, фигуры символизировали идеал, мечту о высшей степени красоты. К тому же одно другого не исключает.
Не только Эрато заглядывала в Холе Фелс. Эвтерпа тоже посещала это место. В том же самом древнейшем ориньякском слое, где была найдена впечатляющая женская фигура, сохранились обломки нескольких флейт. Самая сохранная сделана из лучевой кости белоголового сипа, обломки трёх других – из мамонтового бивня. Флейты найдены и на других ориньякских стоянках Германии – Гейссенклёстерле и Фогельхерд. Чаще они сделаны из бивня мамонта, в одном случае – из кости лебедя. После традиция только развивалась. Во французской пещере Истуриц обнаружены аж 22 флейты, есть они и на более поздних стойбищах.
Духовые инструменты известны подавляющему большинству народов планеты. Австралийские аборигены, попавшие в почти полную изоляцию на ранней заре верхнего палеолита, используют трубы-диджериду. На бамбуковых флейтах играют бушмены. Конечно, идея дудки могла возникать независимо много раз, но всё же вероятно, что самые первые сапиенсы уже играли на свирелях.
Лишь андаманские аборигены не знали никаких духовых инструментов, довольствуясь лишь «поющей доской» – пукута йем’нга. Говорит ли это о том, что их предки добрались до островов в те времена, когда флейты ещё не были изобретены? Или их культура упростилась за тысячелетия изоляции?..
Поделиться книгой: