Помоги проекту - поделись книгой:
— Я занят. Позвони попозже.
А в ответ услышал жалобный прерывающийся Олин голосок, который умолял о помощи. Понятное дело, все настроение, вызванное нахождением в моей комнате полураздетой путаны, было убито наглухо. Всякие мысли о снятии стресса как отрезало. Ничего не объясняя, я выставил девицу за дверь, молниеносно собрался и помчался выручать Соколову из очередной переделки, на ходу вызывая такси.
Таксист доставил меня по адресу минут за пятнадцать, хотя мне показалось, что мы тащились целую вечность. За это время с девушкой могло приключиться что угодно, и от этой мысли у меня внутри будто скручивалась стальная пружина, готовая выстрелить в любой момент.
Выскочив из такси и велев таксисту дождаться меня во что бы то ни стало, я сначала оббежал по кругу пятнадцатый дом, который Оля назвала по телефону, потом два соседних, потом противоположный — но никого не нашел. Все больше беспокоясь за подругу, я вспомнил о существовании мобильных телефонов и позвонил ей, но приятный женский голос ответил, что «абонент не отвечает или временно не доступен…». Черт! Да где же она?! Наплевав на то, что подумает таксист, я что было силы крикнул в пустоту:
— Оля! Это Адам! Ты здесь? Выходи ко мне! — и принялся обшаривать глазами окрестности. Вдруг у дома, рядом с которым я стоял, мне почудилось какое-то шевеление, и из-за угла выскочила Ольга, почему-то в одной лишь юбке и тонкой кофточке. Подлетев ко мне, она повисла у меня на шее, прижавшись всем телом и едва слышно пролепетав:
— Адам, ты приехал, Слава Богу! Забери меня отсюда, пожалуйста.
Я обнял свою подругу и сразу почувствовал, что все ее тело сотрясает мелкая дрожь. Быстро стащив с себя куртку и оставшись в одном свитере, я набросил ее Оле на плечи и, прижав девушку к себе, спросил:
— Где твоя одежда?
Не поднимая лица от моего свитера, она тихо ответила:
— Осталась в той квартире. Но я туда не вернусь, слишком боюсь — этот ответ спровоцировал у меня поток вопросов, которые я гнал от себя всю дорогу:
— Что случилось? Это из-за Ибрагимова ты здесь в таком виде? Что он сделал?! — я чувствовал, как во мне закипает гнев невиданной силы, но я как-то умудрялся еще держать себя в руках и выслушал Олин ответ:
— Он напился и напал на меня. Я вырвалась и убежала. Успела схватить только сумочку, потому что его друзья погнались за мной.
При мысли о том, что этот гаденыш посмел тронуть мою Олю, у меня помутилось в глазах и весь обзор заволокло красным туманом:
— Скажи мне, где этот козел и я разберусь с ним раз и навсегда!! — прорычал я как нельзя более способный на убийство в этот момент.
Но она молчала, словно в рот воды набрала. Тогда я отпустил девушку и целенаправленно пошел к дому, откуда она прибежала, собираясь обшарить все до единой квартиры, если потребуется, но найти ублюдка Ибрагимова и отделать так, чтобы от него мокрого места не осталось! Через несколько шагов я обратил внимание, что что-то затрудняет мое движение: оказалось, подруга гирей повисла на моей руке и что-то лепетала. Я попытался отлепить ее от своей руки, но не тут-то было: Оля вцепилась как клещ и, умоляюще заглядывая мне в глаза, продолжала что-то бормотать. Сделав над собой неимоверное усилие, я прислушался и уловил:
— Адам, ну пожалуйста, остановись! Разберешься с ним позже. Прошу, увези меня отсюда…
— Как?! — еще больше разъярился я — Ты еще его защищаешь?!
— Нет, не защищаю. Если бы могла, я бы сама его отделала по первое число. Так что если ты решишь сделать это за меня, я не буду мешать. Но сейчас мне так холодно и больно! Мне нужно куда-нибудь в тихое место, где я смогу согреться и … успокоиться, понимаешь? — жалобно спросила она и по ее лицу заструились слезы. Из меня будто разом выбили весь воздух, вся ярость внезапно погасла, оставив после себя лишь огромную беспомощность.
Подумав, что Ибрагимов в отличие от Ольги действительно может подождать (уж теперь-то он от меня никуда не денется, я его из-под земли достану), я молча подхватил девушку на руки и понес к такси. Усадив ее на заднее сидение, я спросил как можно более спокойным голосом:
— Оль, скажи мне подъезд, этаж и номер квартиры — я заберу твою одежду.
— Нет, Адам, пожалуйста, не уходи! — взмолилась девушка, снова вцепившись мне в руку.
— Да не бойся ты, не буду я его трогать. Во всяком случае, не сейчас. Я только одежду заберу и сразу вернусь, клянусь тебе!
Подруга пытливо заглянула мне в глаза и, вздохнув, разжала свои ледяные ладошки:
— Хорошо, только быстрее. Средний подъезд, восьмой этаж, сорок седьмая квартира.
— Умница — похвалил я девушку — не волнуйся, я быстро — пообещал я и помчался по указанному адресу.
На мое счастье дверь в нужную квартиру оказалась незаперта. Я тихонько вошел в прихожую и сразу увидел Олину дубленку. Сняв ее с вешалки, я огляделся в поисках ее обуви. Здесь меня поджидала сложность: в аккуратный ряд выстроились целых три пары женских сапог, и какие из них Олины я не имел ни малейшего представления. В прихожую долетали шум и голоса из глубины квартиры, и я незаметно прокрался туда, планируя отозвать в сторону какую-нибудь девушку, которая разъяснит мне, какие сапоги Ольгины, а какие — нет. Про себя я очень надеялся не столкнуться с Ибрагимовым, а то я точно не удержался бы и размазал его по стенке.
Мне повезло: когда я как раз подобрался к входу в комнату, оттуда вышла девушка, чуть не столкнувшись со мной нос к носу. Пришлось резко зажать ей рот, чтобы не закричала, и прошептать на ухо:
— Тихо. Не бойся, я не причиню тебе вреда. Я друг девушки, которая отсюда недавно убежала. Пришел за ее одеждой. Дубленку я нашел — в качестве доказательства я продемонстрировал ей Олину верхнюю одежду — но не могу понять какие у нее сапоги. Поможешь разобраться?
Девушка под моей рукой усиленно закивала, и я осторожно ее отпустил, опасаясь, что это лишь уловка и в любой момент она поднимет шум. Но, удача была на моей стороне — мне попалась понятливая девушка. Она заинтересованно взглянула на меня и спросила шепотом:
— Как она?
— Еще не знаю. Заледенела вся и все время плачет. В любом случае ее надо поскорее одеть.
Девушка согласно кивнула и быстро прошла в коридор. Отставив в сторону одну из трех пар, она пояснила:
— Это мои — потом приглядевшись повнимательнее к оставшимся двум парам, отодвинула еще одни сапоги — а это, по-моему, Жаннины. Значит, оставшиеся, принадлежат Оле. Ее ведь так зовут?
— Да, спасибо — я схватил искомую пару сапог и попрощался — благодарю вас, добрая девушка, но мне пора бежать. Всего хорошего — я развернулся к двери.
— Подожди — окликнула она — может что-то надо передать Тимуру? Оля ведь с ним пришла…
— Нет — отрезал я — ничего не надо передавать. И вообще забудь о том, что меня здесь видела, хорошо?
— Ну ладно — удивленно протянула девушка — Пока — и закрыла за мной дверь.
Я стремглав добрался до такси и, запрыгнув в машину, велел таксисту:
— Поехали.
— А куда ехать-то? — поинтересовался он.
Я посмотрел на Олю, которая как только я сел рядом, тут же схватила меня за руку, но при этом невидящим взглядом уставилась в окно:
— Подруга, куда тебя отвести? Домой?
— Нет! Только не домой! — испуганно прошептала она, закрывая глаза — Иначе мои родственники с ума сойдут и больше никуда меня не отпустят. Отвези в какое-нибудь тихое место, где можно привести себя в порядок.
— Ладно, тогда я отвезу тебя к себе — решил я и повернулся к таксисту — вези нас туда, где меня подобрал. Адрес помнишь?
— Да, конечно — флегматично отозвался тот, и машина тронулась с места.
По дороге до общаги я внимательно разгадывал Ольгу: она все сильнее дрожала, хотя поверх своей куртки я накинул на нее еще и ее дубленку. Лицо было белое, как мел, с темными подтеками от размазавшейся косметики (с такой боевой раскраской только в фильме ужасов сниматься). Вообще она больше походила на мертвую, чем на живую, но теперь хотя бы не плакала. Я расстроенно вздохнул и принялся стаскивать с нее туфли, а затем надевать сапоги. Девушка слабо запротестовала:
— Да не надо, я и сама могу…
— Нет, у меня быстрее получится и вообще, дорогая, садись-ка ко мне на колени — не слушая ее возражений, я схватил ее в охапку вместе с курткой и дубленкой и усадил куда следует — так тебе будет теплее.
Девушка тут же замолчала и уткнулась лицом мне в шею, а я прижал ее покрепче, стараясь передать как можно больше тепла от своего тела. Вскоре я почувствовал, насколько она вся окоченела, озноб и не думал утихать, и я предположил, что это связано не только с холодом. Возможно, так проявляет себя шок от пережитого кошмара. От шока я знал только одно средство, о котором как-то раз рассказывал тренер, повествуя нам очередную байку из своего обширного тренерского арсенала — влить в пострадавшего как можно больше алкоголя и чем крепче, тем лучше. Ладно, этого добра в общаге сейчас навалом, если это действительно шок, то мы его быстро вылечим, да и согреться алкоголь поможет.
За этими размышлениями мы незаметно подъехали к родной общаге.
— Приехали — известил таксист — С тебя, парень, тысяча триста рублей.
— Сколько?! — удивился я — почему так много?
— Ну, так мы стояли на «улице Анны Северьяновой» почти сорок минут, а счетчик-то работал. Вот и набежало — пояснил дядечка.
Тяжело вздохнув, я полез в карман за деньгами. Расплатиться с таксистом хватило, но теперь до конца месяца нужно было жить в режиме строгой экономии. Однако сейчас это было не главное: финансовый вопрос меня мало заботил, когда моя подруга находилась в шоковом состоянии. Я аккуратно ссадил ее со своих колен, собираясь вылезти из машины и затем снова взять ее на руки, как вдруг таксист предложил:
— Ребята, я вижу, у вас что-то случилось. Может, нужна помощь?
Я поспешил согласиться, порадовавшись, что сегодня мне попадаются на редкость добрые люди:
— Да, спасибо. Я понесу девушку, а вы возьмите, пожалуйста, ее туфли и сумку и будите открывать перед нами двери, хорошо?
— Без проблем.
Вдвоем мы быстро доставили Ольгу в мою комнату и, поблагодарив сердобольного дядечку, я закрыл за ним дверь. При этом я поставил девушку у своей кровати, и она так и продолжала там стоять манекеном. Я еще раз внимательно ее оглядел с ног до головы: дубленка и куртка свалились с нее на пол и взору открылись тонкая облегающая кофточка и короткая джинсовая юбочка. Если не обращать внимания на бледное и замученное лицо, девушка выглядела как конфетка. Странно, что она раньше так не одевалась. Сердце кольнуло ревностью: «Неужели она для Ибрагимова так расстаралась?» Эта одежда очень ей шла, подчеркивая красивую грудь и открывая длинные стройные ноги, но в данный момент совсем не помогала ей согреться. Поняв это, я принялся рыться в своих вещах и вытащил на свет божий теплую клетчатую рубашку, неизвестно каким образом попавшую туда и шерстяные носки, которые мама тайком засунула мне в сумку перед отъездом, за что сейчас я был ей очень благодарен. Сунув все это подруге в руки, я произнес:
— Вот возьми, переоденься и сразу залезай под одеяло. А я пока схожу к соседям за лекарством.
Девушка испуганно вскинула на меня глаза и жалобно пролепетала:
— Не уходи, не оставляй меня одну…
— Не бойся, я очень скоро вернусь, ты и оглянуться не успеешь. Я только возьму то, что надо, и сразу назад. Не забудь переодеться, ладно? Ну, я пошел — и я выскочил за дверь, едва дождавшись ее неуверенного кивка.
Как только Адам ушел, я вновь остро почувствовала свое одиночество и беспомощность, терзавшие меня с того самого момента как я отсиживалась в закутке между злополучным домом и спуском в подвал. Если Адам был рядом, все плохое как-то отступало, и наваливались дикая усталость и апатия, но стоило ему только исчезнуть из моего поля зрения, как ужасные воспоминания о пережитом набрасывались на меня всей своей силой, вызывая желание забиться в самый дальний угол, сжаться в комочек и никогда оттуда не показываться.
Сделав над собой усилие, я развернула то, что Адам сунул мне в руки перед уходом. Это оказалась теплая и длинная фланелевая рубашка в клетку («интересно, откуда у него такая? Не помню, чтобы он в ней когда-нибудь ходил» — вяло шевельнулась мысль в моей голове). Я стянула с себя свою одежду, оставив лишь белье, и нацепила рубашку друга, которая вполне тянула на маленький халатик. Натянув шерстяные носки, я уже было юркнула в постель, следуя инструкциям, которые оставил заботливый парень, как вдруг блуждающий взгляд наткнулся на мою сумочку. Представив, в каком непотребном виде, должно быть, находится мое лицо, я усилием воли заставила себя подняться и принялась рыться в сумочке, отыскивая зеркало и влажные салфетки, валявшиеся там с незапамятных времен на всякий случай. Кое-как оттерев лицо от остатков праздничного макияжа (и на кой лад, спрашивается, мне понадобилось его делать? Пришла бы как обычно, может, тогда бы Ибрагимов и не превратился бы в сексуально озабоченного маньяка!), я как раз успела забраться в постель до возвращения Адама.
Парень кинул на меня внимательный взгляд и набулькал в стакан какой-то жидкости из бутылки, которую принес с собой. Протянув мне стакан, он приказал:
— Выпей.
Но стоило только мне поднести его к лицу, как в нос ударил сильный алкогольный запах, от которого к горлу подкатила тошнота:
— Не буду — воспротивилась я — я не могу это пить. Я вообще алкоголь не употребляю — и попробовала отдать ему стакан назад, но он не взял, а вместо этого присев на корточки передо мной, убежденно проговорил:
— Оль, надо выпить. Сейчас это для тебя лекарство. Оно поможет согреться, расслабиться и уснуть. Я не знаю, как тебе еще помочь, так что лучше выпей это.
Тяжело вздохнув, я попробовала сделать глоток и тут же закашлялась — горло будто огнем обожгло.
— Кто же так пьет?! — посетовал Адам — Подсказываю: сначала надо резко выдохнуть весь воздух из легких, потом быстро выпить все залпом и в конце чем-нибудь закусить. Да… Надо придумать тебе закуску. Подожди — друг опять выскочил за дверь, но уже через минуту вернулся, держа в руке какой-то бутерброд. Втиснув мне его в свободную от стакана руку, парень поощрительно кивнул — Ну давай, приступай.
Я поморщилась, но сопротивляться настойчивости друга не было сил, так что я сделала все, как он сказал. Надо отметить, что дрожать я почти сразу перестала, но полностью согреться пока не получалось — холод будто шел изнутри и не давал расслабиться. Я посмотрела на пустой стакан у себя в руке: да уж, видела бы меня сейчас моя мама… Кстати о маме:
— Адам, мне надо позвонить домой и сказать, что со мной все в порядке, иначе мои родственники будут сильно беспокоиться. Я еще никогда не ночевала вне дома. Но я боюсь, что мама сразу поймет по моему голосу, что что-то не так и устроит мне допрос с пристрастием, а я сейчас не в том состоянии, чтобы что-то правдоподобно ей объяснить. Так вот, друг, можно тебя попросить позвонить ей за меня и сказать, что все нормально?
Адам молча достал свой телефон и сказал:
— Диктуй номер.
В памяти автоматически всплыли нужные цифры (номера близких родственников, я на всякий случай выучила наизусть) и я назвала их другу. Уже слушая гудки, он вдруг спохватился:
— Подскажи, как твою маму зовут, а то я забыл.
— Александра Дмитриевна.
Тут видно, мама взяла трубку:
— Алло, Александра Дмитриевна? Это Адам, друг Оли. Я звоню предупредить вас, что она будет сегодня ночевать у меня… Нет, с ней нельзя сейчас поговорить, потому что она уже спит… Да, я не сплю, а Оля спит, потому что ей нездоровится и мы решили, что лучше ей никуда не ехать на ночь глядя, а отоспаться у меня… Да не за что…Хорошо, передам, когда проснется. Спокойной ночи — и парень обратился ко мне, отключив телефон — Ну вот, все улажено. Твоя мама просила тебя позвонить сразу же, как только проснешься.
— Хорошо. Спасибо, дружище. Ты сегодня столько сделал для меня, что я даже не знаю, как тебя благодарить… — вспомнила я наконец-то о вежливости.
— Да ну, брось, Оль, ты тоже меня не раз выручала. Так что мы квиты. Лучше закрой глаза и попытайся заснуть.
— А как же ты? Я ведь заняла всю твою постель… — с трудом пробормотала я. Кажется, алкоголь начал действовать: все тело у меня отяжелело, и язык еле ворочался.
— А я завтра отосплюсь, да и вообще, если мне захочется, то и на полу могу устроиться. Не беспокойся за меня, я к таким условиям привычный — мы на сборах знаешь как ночуем? Где после тренировок упал — там и твое спальное место.
Я закрыла глаза, ожидая, что вот-вот усну, но не тут-то было: перед моим внутренним взором тут же предстало перекошенное лицо Тимура, и в голове стали прокручиваться сцены того, что он со мной вытворял. Мои глаза тут же распахнулись сами собой. Глубоко вздохнув, я попыталась выкинуть из головы неприятные воспоминания и сделала еще одну попытку уплыть в царство Морфея, но ничего не вышло: стоило мне закрыть глаза, как я тут же увидела пьяную физиономию Ибрагимова, и мне стало так противно и гадко, что я застонала.
— Оль, ты чего? — тут же спросил Адам — Тебе плохо?
— Я не могу заснуть — пожаловалась я ему — Все время Ибрагимов чудится. Дай мне, пожалуйста, свою руку, может тогда мне не будет так страшно — попросила я. Парень без разговоров взял мою холодную ладонь в свои теплые руки и легонько помассировал.
— Да… Что-то ты все еще не согрелась. Может, еще выпьешь, а?
— Нет, мне не хочется.
— А надо — твердо сказал друг и щедро набулькал мне еще полстакана «лекарства». Под его настойчивым взглядом пришлось мне влить в себя и эту лошадиную дозу, зажевав ее остатками бутерброда. Но как только я опять улеглась, то тут же попросила:
— Адам, дай руку.
Парень выполнил мою просьбу-требование, и я сразу почувствовала себя как-то спокойнее. Внезапно я услышала его напряженный голос:
— Оля, ты можешь рассказать мне подробнее, что произошло там, в той квартире?
— Нет, давай не будем об этом. Я хочу это забыть.
Но Адам сжал мои пальцы и тихо попросил:
— Пожалуйста, подруга, расскажи мне. Я должен это знать. Он тебя… изнасиловал?
От того как ужасно прозвучало это страшное слово и того, что это едва не случилось со мной на самом деле, я вздрогнула, но постаралась ответить спокойно:
Поделиться книгой: