Вырождение

Евгений Бриз

ВЫРОЖДЕНИЕ

— 1 —

Доктор Русинов задумчиво сидел за столом, покручивая в пальцах недокуренную сигарету. Он продумывал план, искал в нём изъяны и анализировал вероятное будущее. Из коридора тянулось трупное зловоние, привыкнуть к которому он не сможет никогда. Так пахла смерть, и доктор лучше многих знал, что жизнь давно превратилась ни то в иллюзию, ни то в обычную бюрократическую формальность. Но стоило хотя бы попытаться найти выход.

Русинов вышел из кабинета и едва не столкнулся с несущимися в операционное отделение носилками. На них лежала женщина лет сорока пяти, явно не живая.

— Док, это жена мэра! — закричал санитар, управляющий носилками. — Скончалась час назад.

За щуплой спиной молодого санитара Русинов разглядел три фактурные фигуры в черных костюмах. Куда ж без сопровождения, пронеслось в мозгу дока. Будь возможность, они бы и на тот свет отправились ее сопровождать.

— Везите в операционную, я сейчас подойду, — процедил Русинов и без всякой спешки направился в уборную. Облегчился, умылся, вытер руки и вернулся к работе.

— Сколько доз оплатила мэрия для нее? — спросил он, надевая перчатки.

— Максимально возможное количество, — ответил один из подчиненных. — Они хотят, чтобы она протянула как минимум полгода.

Русинов по привычке хотел напомнить про заморозку как более эффективный и надежный способ, но промолчал. Не в этот раз. Решение принято сверху и оно не подлежало оспариванию.

— Приготовьте шприцы, — приказал он и достал из шкафчика небольшую коробку с сосудами овальной формы.

Предпочтительно было делать инъекции до того момента, когда тело очнется. Мертвецы, в чей мозг заблаговременно поступал раствор «Баланса», оставались чуть более похожими на себя из прошлой жизни. И чуть дольше балансировали на грани превращения в зомби.

Русинов вколол в ухо трупа пять кубиков раствора, выкинул шприц, подошел к столу и принялся неторопливо записывать данные в журнал. Его клонило в сон, поэтому буквы сливались в одну чернильную массу. Через несколько минут женщина вскочила с носилок и закричала:

— Виктор, ты опять испачкал свои белые штаны!

Резкое пробуждение никого не напугало, кроме самой женщины. Она осмотрела комнату, заполненную людьми в белых халатах. Русинов знал — в эти секунды они обычно осознают, что произошло. И все же он предпочитал озвучивать столь неприятные факты, дабы избежать казусов и недоразумений.

— С сожалением вынужден констатировать, что вы мертвы, — так начинал он каждый раз. — Мы вкололи вам первичную дозу «Баланса». Утром проведем обследование и выпишем домой.

Док даже не смотрел на очнувшееся тело, продолжая воевать с авторучкой и бумагой. По застывшему в воздухе напряжению он понял, что мертвец тщетно пытается смириться с озвученной данностью. Первое смирение самое тяжкое и многие не обходятся без лекционного курса. К счастью, жена мэра уяснила все сразу.

— Все-таки мое сердце не выдержало этого безумия, — проговорила она и ощупала запястья.

Пульс отсутствовал, сердце перестало гонять кровь по сосудам. Теперь она — лишь скопление мертвой плоти и частично живого мозга, чье гниение замедлял препарат, делая окончательную деградацию в зомби вопросом времени.

Доктор Русинов заполнил карту пациента и приказал подчиненным расположить ее в свободной палате. Узнав, что таковых не осталось, велел поместить ее в коридоре. Сам вернулся в кабинет и продолжил изучать результаты последних анализов. Тут было о чём подумать.

— Александр Семенович, доставили еще одного бесхозного пациента и он уже начал превращаться, — донеслось до Русинова. Один из санитаров без стука оказался в кабинете. — Что будем с ним делать?

«Баланс» был в дефиците, морозильники имели предел, так что подкидышам обычно уничтожали мозг, а вместе с ним и проблему. Отпускать восвояси — не вариант. Разве что отвезти в Угодья, но среди персонала больницы вряд ли найдутся добровольцы.

— Вколоть в мозг пять кубиков «Дисбаланса», — коротко бросил он, не подняв головы.

Разрушающий плоть препарат хранился на складе в избытке. Патроны всегда пригодятся, а раскалывать черепа мертвецам топорами или просверливать хирургической дрелью считалось негуманным даже по отношению к ним. Что-то человеческое ведь должно оставаться в вымирающем виде. Захоронения усопших навеки так же осуществлялись регулярно, с панихидой, как положено. Иногда с размахом, несколько удивлявшим доктора Русинова.

Разразившаяся десять лет назад мировая эпидемия не только подарила ложное бессмертие в форме воскрешения мертвых, но и отняла у живых возможность воспроизводить свой род. Зачатие как биологическое явление исчезло, люди превратились в бесплодных существ, что поставило разумный человеческий вид под угрозу неминуемого вырождения. Требовалось изобрести вакцину, но нужны были дополнительные ресурсы и дорогие исследования, невозможные в текущих условиях замкнутого города.

— Возможно, вы знаете этого парня, — сказал санитар. — Он из компании байкеров, насколько можно судить по его одежде.

Доктор Русинов насторожился. Информация его заинтересовала.

— Да? Вы не спросили имя?

Санитар покачал головой:

— Боюсь, вопросы ему задавать уже поздно.

— Ладно, пошли посмотрим.

Они вернулись в операционную, куда доставили нового пациента. Парень лежал на кушетке со связанными руками и ногами. На нем висели лохмотья черной кожаной куртки. Точно так же клочья кожи свисали с ободранного наполовину лица.

— Долетался, — бросил Русинов, осматривая тело. — Судя по ранам, он попал в аварию.

Остальные доктора и санитары молча кивнули. Им-то уже все равно, по какой причине погиб этот безумец. Сейчас они все дружно молились, чтобы Русинов дал добро на окончательное умертвление. Рабочая смена близилась к завершению, и никому не хотелось возиться с еще одним проблемным жмуриком в стадии превращения.

— Где же твои друзья? — Русинов на свой риск залез в единственный уцелевший карман куртки и нащупал там то, что искал — документы. Странно, что мертвец не потерял их за столько дней. — Владислав Кустов, — зачитал док и посмотрел на санитара, известившего его о прибытии пациента. — Кто его сюда привёз?

— Никто не видел. Охранник заметил слоняющееся тело на территории клиники.

Русинов покачал головой, сунул документы в халат и зашагал к выходу.

— Подождите здесь, мне надо кое-что узнать, — сказал он и покинул операционную.

В том, что Влад Кустов был младшим братом небезызвестного ему Эрнеста Кустова из так называемой Банды безумных байкеров, доктор не сомневался. Вопрос в том, какого черта труп оказался без присмотра и именно возле передовой больницы города? Он позвонил Эрнесту.

— Не ты потерял братца? — спросил док.

— Влад у вас? — с искренним непониманием переспросил парень.

— Только не говори, что это не часть вашего плана продлить его существование, не заплатив ни копейки. Вы привезли его к воротам как подкидыша в надежде на милосердие медбратьев. Только ты не учел, что окончательные решения принимаю я.

Эрнест спокойно принял на себя всплеск тирады доктора, после чего сказал:

— Александр Семенович, это какая-то ошибка. Я не видел брата около недели, думал, его съели или еще что-то…Я сейчас приеду и оплачу первичную дозу.

— Можешь не утруждаться, она ему не поможет. Я отдал распоряжение уничтожить его мозг «Дисбалансом».

— Нет! Остановите их! Я оплачу дозу!

Русинов не сомневался, что Эрнест Кустов способен наскрести денег. В идеале надо было дать ему шанс спасти брата, но идеалы давно перестали существовать для Александра Семеновича. Пусть скребет деньги на похороны.

— Сегодня прием окончен. Завтра утром можешь приехать за телом, — сухо проговорил он и нажал на сброс. А для верности отключил мобильник.

Вернувшись в кабинет, доктор Русинов позвонил в операционную и дал добро на окончательное умертвление байкера Владислава Кустова. До конца рабочего дня оставалось еще сорок минут, но доктор наплевал на формальности, снял халат, вымыл руки и уехал, оставив смену дежурному врачу. Он не испытывал ни угрызений совести, ни торжества мести. Единственное, что он ощущал — это усталость и желание окунуться на дно бутылки с напитком забвения.

Но вместо этого доктор поехал по очередному адресу, продолжая выполнять свой план.

— 2 —

Как и предупреждал док, поездка в клинику в не приемные часы не принесла результата. Эрнеста не пустила охрана, а дежурный врач по телефону сказал, что пациент с именем Владислав Кустов умертвлен и доставлен в морг.

Кустов-старший вернулся домой, ощущая себя раздавленным насекомым. Теперь он остался один среди таких же скитальцев и тысяч мертвецов. От необдуманных поступков вроде выстрела в висок спасали друзья. Впрочем, делали они это с помощью не менее необдуманных забав — «адовых вечеринок». Участников непременно ожидал водоворот эмоций и впечатлений. А если повезет, можно и остаться в живых.

Суть вечеринок целиком отражала философию байкеров в условиях зомби-апокалипсиса: жизнь в режиме «газ в пол». Шоу должно продолжаться, несмотря ни на что — вот их девиз. Ночные гонки на сверхскоростях, разбавленные толпами девиц и литрами алкоголя, делили хит-парад главных занятий с охотой на зомби в заброшенном поселке Угодья.

Распоряжением властей всем живым жителям города разрешалось носить огнестрельное оружие и уничтожать свободно разгуливающих зомби. Но у мертвецов тоже были права. Запрещалось просто так подойти и пустить пулю в голову мертвеца. Только в случае угрозы с его стороны. Представлять угрозу они обычно начинали на вторую неделю существования без инъекции «Баланса», когда необратимому разложению подвергался мозг. Вся сложность заключалась в нахождении тонкой грани, отделяющей разумного мертвеца от зомби-деграданта. Иногда люди предпочитали перестраховаться, отчего родилось негласное городское правило — мертвец без сопровождения живого человека так же потенциально опасен, как и бойцовская собака без намордника и ошейника.

Банда безумных байкеров перестреляла за последние месяцы с полсотни безобидных мертвяков и несколько сотен зомби. При этом в полицию заявили на них лишь семь человек. До суда ни одно дело так и не дошло. Полицию байкеры нервировали, но опытные служители правопорядка не обостряли ситуацию по вполне логичной причине — количество участников Банды и без всяких судов стремительно сокращалось. Неделю назад в Банде состояло пять человек. После окончательной смерти Владислава Кустова их осталось всего трое — Эрнест и его друзья с прозвищами Крик и Святой.

— Так, харэ распускать сопли! — рявкнул Святой во время встречи на проспекте Ленина. — Тебе напомнить наш девиз?

— Я помню, — Кустов махнул рукой и откупорил банку энергетика.

Он подумал о Даше. Все прочие девушки, их тела, поцелуи и ласки казались искусственными. «Адовы вечеринки» создавали эффект просмотра фильма 5Д — вроде и реальные ощущения, но все равно это лишь кино.

— И не надо винить себя в смерти Влада! — продолжил басом наседать Святой. Его наспех приглаженная светло-русая грива распушилась и разбухла подобно стогу сена на ветру. — Хватит с нас и твоей шлюшки.

Кустов промолчал. Споры и драки не помогут вернуть брата и не заставят очнуться Дашу. Как не помогут и сотни забав. Сотни литров пива, часов секса и простреленных черепов. Но шоу должно продолжаться — Эрнест это понимал. Никто из байкеров не верил в чудодейственные вакцины и прочие сказки. Их молодые годы, мотоциклы и дробовики — вот и все, что у них осталось и ради чего еще стоило пожить. Четкие планы на будущее не входили в список. И неспроста — вирус, помимо всех прочих бед, так же сокращал продолжительность жизни большинства людей.

— Эй, смотрите, еще один полудохлый жмурик в центре города, — Крик улыбнулся и дулом дробовика показал на ковыляющее по тротуару тело. В полумраке летнего вечера лишь тусклое освещение от мутных фонарей площади освещало противоположный тротуар.

— Может, пьянчуга? — предположил Эрнест.

Святой спрыгнул с зеленого «кавасаки» и взял тело на прицел.

— Назови свое имя! — крикнул он.

Ответа не последовало. Молчание в таких случаях приравнивалось к добровольному согласию на окончательное умертвление. Святой уже намеревался нажать на спусковой крючок, как ковыляющий остановился и что-то прохрипел.

— Что-что? Не расслышал тебя, — байкер продолжал держать объект на прицеле.

Хрипение повторилось, в это раз чуть более отчетливо, но недостаточно.

— По-моему, он сказал «Виктор», — предположил Крик.

— А по-моему, ни хрена он не сказал, — Святой выстрелил на удивление не так метко, как обычно — снес всего полголовы.

Тело обмякло и распласталось на асфальте. Дальнейшая проверка подтвердила — Святой подстрелил скорее живого, чем мертвого человека. Гниение тканей еще не началось, хотя одежда на нем провоняла мертвечиной как у зомби со стажем. Очевидно, он бомжевал и питался падалью.

— В любом случае, этот кусок плоти был не жильцом, — заключил Святой и убрал оружие.

— Как и все мы, — напомнил ему Эрнест.

Они вернулись к мотоциклам. Святой спокойно закурил. Он даже не думал уносить ноги. В эпоху апокалипсиса убить человека на центральной улице значило не больше, чем справить нужду в том же самом месте — некрасиво, убого, но допустимо, если припрет. Пока труп обнаружат и исследуют, пройдет не меньше целой ночи. При этом вряд ли кто-то решится проводить расследование убийства полумертвого бомжа.

— Мне все же не дает покоя, — сказал Кустов, — как мой брат добрался спустя неделю до больницы?

— Наверно, не все мозги вытекли после аварии на мостовой, — Святой пригладил волосы. — Он знал куда идти.

— Но почему он не связался с нами? — не успокаивался Эрнест. — Со мной.

— Ладно, это пройденное, — вмешался Крик. — Давайте лучше поговорим о нашем плане. Надеюсь, никто не сдрейфит в последний момент? — он внимательно посмотрел на каждого из друзей.

— Конечно, нет! — оскорбился Святой. — Завтра вечером мы едем в Угодья и вырываемся из Вольера. О чем тут вообще говорить?

Кустов промолчал, хотя в успехе и разумности их плана он сомневался с каждым днем все больше. Ну, даже если допустить тот вариант, что никакой мировой эпидемии нет, и все происходит в экспериментальных целях лишь в рамках одного города, который они именовали Вольером, то разве позволят кому-нибудь из подопытных крыс выбраться наружу? Не зря же ведь по всему периметру Стены, отделяющей город и пригород от соседних районов, размещены автоматические системы поражения целей. Они стреляли по всему, что движется, будь то живой человек, мертвец или зомби. Каждый разумный житель знал, что подходить к Стене равноценно самоубийству.

По официальной версии такие меры продиктованы соблюдением единых правил безопасности муниципальных образований и самостоятельных территорий. Но все официальные версии выползали из телеэкранов и динамиков радиоприемников. Интернет выдавал ту же информацию, но, по мнению Святого, то был комбикорм для скота, которым кормили жителей Вольера. Реальную картину никто не знал. Может, эпидемия и впрямь имеет планетарный размах. Или же кто-то оградил город Стеной и превратил его в испытательный полигон сверхнового бактериологического оружия. В таком случае, среди жителей наверняка присутствовали подсадные утки, наблюдатели. Во многом по причине подобных подозрений члены Банды ни с кем не делились своими догадками. Эрнест нарушил негласный устав, рассказав обо всем Даше. Ее реакция оказалась предсказуемой:

— Ой, да ты не первый, от кого я слышу о теории заговора и тому подобном, — она махнула рукой и потеряла к теме интерес.

Наверно, была убеждена, что дальше разговоров и пересудов дело не зайдет. Она плохо изучила Святого.

— Что ты опять замолчал, Куст? — Крик вернул Эрнеста из пучины размышлений.

— Все нормально, я в деле, — ответил тот и протер забрало шлема с изображением синего феникса.

— Завтра важный день, а сегодня нам стоит оторваться как следует, — сказал Святой и воинственно оседлал свой черно-зеленый «кавасаки». — Побережем пули. Я звонил Крис, они с нетерпением ждут нас сегодня у себя на даче. По коням!

Моторы «кавасаки», «ямахи» и «дукати» разрывали полотно ночного города острыми лезвиями скорости. Кристина, Вика и Ксения каждый раз трепетно готовились к очередной встрече с «всадниками, оседлавшими саму смерть», как они любили называть байкеров. Пока их насчитывалось двенадцать, группа Крис неизменно прибегала к помощи периферийных подруг для равенства составов. Теперь же вся шелуха осыпалась, остались лишь самые стойкие и неуязвимые.

Тем вечером Эрнест оказался в паре с Викой. Через час после смены пар — с Крис.

— Кустик, ты чем-то озабочен? — спросила она, перебирая его волосы трёхсантиметровыми ногтями черного цвета. Война войной, а маникюр по расписанию.

— Я в норме, — он застегнул ширинку и вскрыл еще одну банку пива. — Завтра у нас важное дело, — он взглянул на девушку. — Возможно, я больше никогда не наслажусь твоими булочками.

Она рассмеялась:

— Юморист. Что за дело?

— Секретное.

Эрнест вышел из комнаты. К третьему раунду он оказался не готов, поэтому остаток вечера провел в ранге наблюдателя.

— 3 —

Русинов припарковался возле полузаброшенной многоэтажки. В окнах немногих квартир мигало пламя от свечей. Похоже, эта часть города давно была обесточена. Он взял фонарик и вошел в темный подъезд. Нужная квартира была на третьем этаже. Док постучал. Через полминуты из-за двери раздался хриплый мужской голос:

— Кто?

— Здравствуйте, я доктор Русинов. Мне надо поговорить с вашей женой по поводу анализов.

Дверь тут же распахнулась. На пороге стоял костлявый мужик с голым торсом и в трико. На лице — седая борода.

— Анастасия дома? — спросил Русинов, заглядывая за мужика.