Алчная лихорадка

— Ну тогда мы хотя бы будем вместе! — шутил голос в трубке, от которого Света таяла.

— Ах ты шутник…! И все равно я боюсь. А меня Влад к себе посадит, а Радинка с Эдиком, как ты выражаешься умрут в объятьях друг друга в кузове— фантазирует Света, не соглашаясь на предложение парня.

— Не катит! Тогда мы будем виновны в гибели наших друзей. А я этого не допущу!.

— Ну мы уже через 15 минут приедем. Зачем тебе возвращаться?

— Светик! Знаешь за что я тебя люблю. Ты всегда права на все 100. А 100 процентная правота чисто для меня слишком шикарно, это во-первых. А если я сказал, что я приеду за тобой, то я уже в пути! Обнимаю тебя. Сброс!..

Поставленный любимый голос сменили гудки, и Светке ничего не оставалось, как идти к столику, где ее встречала подруга с хитро-вопросительным взглядом.

— Ты вся светишься, Светлячок!!! — спародировала Радинка Антона. — Он молодец? Не правда ли? — флиртующе спросила она.

— Он неисправим! — ответила с небольшим сочувствием Света, посмотрев наверх своим романтическим взглядом. Мысли ее были явно не о том, что потолок не побелили к празднику.

Баба Нюра подозвала девочек:

— Девочки, милые! Помогите кружечки расфасовать. Ребята все-таки старались, везли.

Радина нехотя встала и пошла к стойке, Света за ней:

— Уже третий час ливень! Хорош день института.

— Зато цветных молний уже несколько минут нет! — заметила Радина.

— Ой на огороде-то у меня все сгниет. — опять заголосила Баба Нюра, смотря безнадежно в окно. Дождик нехотя ослабевал, небо уже было светлым.

Влад и Эдик вошли снова, будто и не исчезали. У Влада были последние две коробки, а Эдик размахивал двумя кружками в руках. Эти кружки были не как все — белые с золотым логотипом, а синяя и красная. На них была такая же поздравительная золотая печать. Эдик удивлялся:

— Они ведь у меня за спиной разбились, а с Владиком выходим — целые. Причем все белые, а эти красная и синяя.

Влад, у стойки иронично закачал головой:

— Прямо как молнии. Сюрприз от твоего фирменного дождя! Уверяю тебя, друг.

— Да, неплохая тема, для фантастического фильма — оживленно сказал Эдик, обнимая одной рукой Радину и смотря на потолок.

— Режиссера Эдварда Шергерта! Моей красотулечки, моей лапочки — говорит ласковым голосом блестящая леди и снова прижимает к себе, как маленького котеночка, большого будущего режиссера-шута.

Тем временем, Света одна расставляет по подносам кружки, а Баба Нюра с восторгом смотрит на новое приобретение столовой и восхищается:

— Завтра наши мальчики и девочки будут рады.

— Радуйся Эдик. Кто причитал, что нам спасибо не скажут— отозвался Владик, пожирая булочку.

— И не только сказали еще и горячим кофием напоили. Спасибо Вам баба Нюр и дай еще раз Вам Бог здоровья! — то ли с издевкой, но скорее от чистого сердца кланялся у стойки Эдик.

Баба Нюра растаяла:

— Ох сыночки! Совсем вас мало таких душевных осталось! А то идешь по улице. Курят, матом ругаются, хамят, с мобильниками не расстаются!

Эдик, Света, Радина кивающе поглядели на Влада. Последнее из перечисленного относилось к нему. Тот, заметив эти взгляды пробурчал что-то невнятное, и жестоко разделался с маковой булочкой.

В столовую вошел Копанец. Он был как обычно в пиджачке и при галстуке и держал в руках пластиковый стаканчик.

— О, молодежь! Вы еще здесь? Празднуете или дождь пережидаете?

Баба Нюра снова впала в состояние повышенной подвижности:

— Андрей Геннадьевич. Это они нам помогают. Только что кружечки подвезли. Смотрите какие. Бросьте вы стаканчик. Выбирайте любую!

— Пожалуй, синюю возьму. — ответил Копанец, разглядывая однообразные белые кружки. — Кофе на ночь надо выпить. У нас застолье еще с коллегами, а в сон клонит. — он протянул к кассе новенький шершавый полтинник, на что баба Нюра покачала головой:

— Нет нет, даже не думайте. За счет заведения. Сегодня праздник.

— А за кружку?

— Бросьте! — крикнула баба Нюра громко, но приветливо. Андрей Геннадьевич! Обижаете.

— Бросьте, Андрей Генадьич. — вмешался Эдик, которому палец класть в рот никто никогда не советовал. — Смотрите на золотой логотип «С днем рождения ЭТУ!». Это же подарок. Вы думаете такая вещь полтинник стоит?

«Остряк хренов»-думал Влад, подходя к стойке.

Копанец не смутился, а сказал парню, как будто бы только вспомнил его лицо:

— А, стой-ка Шергерт. Раз ты уж здесь, так знай, ты контрольную на 5 написал.

Эдик чуть было не сел, услышав от Копанца это заявление.

— Ладно, не смешите.

— Серьезно. Мысли очень умные, расчеты грамотные. Я тебя допускаю до экзамена. Приходи, когда будешь готов.

— Завтра снова будет метеоритный дождь — радостно прошептал Эд на ухо своей размалеванной.

— А с вашим потенциалом, Городничев, я бы уже успел всю сессию закрыть. — укоряюще обратился он к Владику.

Дело в том, что Владик 4 года учился на отлично, а тут со своим автоболотом время-то и поджало. Но он знал, что Копанец его выведет к свету и поэтому отговорился делами.

Света благополучно, занималась с кружками, не показываясь на глаза Копанцу, чтобы он думал, что она уже дома, зубрит электронику.

— Ладно, баба Нюр, до завтра. — заторопился к выходу, держа синюю подарочную тару Андрей Геннадьевич.

— А кофе? — спросила баба Нюра.

Копанец хотел вернуться, зачем пришел, но вспомнил:

— У меня же в каморке свой Три в одном есть! Как это я забыл, но ладно не зря зашел, спасибо за подарок! Еще раз всех с праздничком. А Вас, Петушкова, особенно — повторился он.

— А тебя не особенно. — тихо съязвила Радина и показала вслед ему неприличный жест.

— Счастливо, Каролине Людвиговне привет. Ой, стойте, возьмите ей красную! — баба Нюра уже встала, взяла красную кружку и хотела бежать вдогонку, но предприимчивая Радина ее остановила:

— Давайте сюда, мы передадим.

— Ой спасибо, доченька.

Баба Нюра отдает Радине красную кружку и отворачивается к стойке. Радина незаметно кладет ее к себе в сумку. Света это замечает:

— Да, ты что, совсем? — шепотом обратилась она к подруге.

— Да, ладно у Темы на днюхе попантуюсь. Мне дарить ему, кстати, нечего. Кружка с золотым логотипом нашего института. Разве не круто. Больше шанса не будет.

Эдик и Влад неодобрительно смотрят и синхронно отрицательно качают головой, на Радина оправдывается:

— Да, ну вас. Я представляю, как наша Каролина Людвиговна приходит с предъявой к Нюре и парит: «Я не получала от Петушковой красной кружки!»

— Супер предъява Для «Божьего одуванчика!» — соглашается Эдик, обвивая ее талию. Поехали там уже бухие все!

— Пусик, у меня кофточка испортится. У тебя зонтик есть надеюсь?

Эдик стремительно снял свою футболку и напялил на Радину в целях, защиты ее блестящей кофточки. Влад показал, уже который раз за день, в адрес Эда все тот же жест. Света засмеялась, в свой скромной лучезарной манере:

— Эд, ты что? Она же упреет вся.

— Зато меня дождик не замочит. — радостно восклицала Мисс Блеск.

Во дворе прогудел знакомый сигнал, от которого Света засияла и невольно вскрикнула:

— Это за нами. До свидания баба Нюр!

— Храни вас всех Бог и спасибо за помощь— отозвалась баба Нюра откуда-то из глубины буфета.

Из праздничного здания на обыденную мокрую серую улицу вышли довольно странные люди. Радина в футболке, совершенно не по росту ей, по пояс раздетый Эд в черных джинсах. Позади Влад, разговаривавший по мобиле и радостная Света, в желтой футболке под цвет прямых волос по плечи с ровной челкой.

Небо просветлело, дождь уже не так сильно лил и молнии стали обычные и заметно реже. А воды на улице — просто катастрофа. Чтобы Радина не промочила туфли, Эд взял ее на руки.

Здорово, супчики. — прогремел энергичный голос. — О, Эд у нас решил прямо здесь душ принять.

— А что тянуть? Естественный душ куда прикольней, чем искусственный. — говорил Эд, расставляя руки в стороны, словно всего себя упоивший в объятия дождя, и ловящего от этого самый зверский кайф.

Худой паренек среднего роста, со стрижкой, харизматичной внешности на мотике «Ява» снял шлем, расстегнул кожаную коричневую куртку, ударил по руке Эдика, аккуратно пожал руку Владу. — Привет Светик. — сказал он чуть тише и задушил засосами Свету.

— Встретились, блин голубки! Вовремя. Долго нам еще мокнуть? — недовольно бурчала Эду Радина.

Но голубки уже угомонились. Антоха сказал:

— Я думаю, никто не в обиде. Расклад такой: Радинка у меня, Светлячок за меня. А вы двое в Газельку и наперегонки Ок?

— Мне кажется, — усмехнулся Влад, косясь на Эдика— у кого-то есть другие предложения.

— Антох. — вступил Эдик— Мне кажется я его уже слегонца достал, весь день с ним катался. Давай мы с Радинкой в Газель, Светка на тебя, а этого… — показал он на Влада — на хрен в твою люльку!

Света с глазами испуганной мышки посмотрела на Антона:

— Тош! Ой я боюсь! Давай я на место Владика, а Владик с тобой.

Антон внимательно устремил на Свету свои зеленые, как трава глаза. Что в них можно было прочесть, сказать трудно, но когда Света видела этот взгляд, то страх стремительно улетучивался. Несмотря, на то что Антон был импульсивный и скоростной, глядя на него Света наоборот успокаивалась и входила в равновесие.

— Повтори наши три слова! — скомандовал мотоциклист.

«Я рядом, Светлячок!»-повторила про себя Света, внимательно смотря ему в глаза.

— Боишься теперь?

— Уже меньше.

— А меньше нам и не надо. Погнали!

Антон сажает Свету на свое сидение. Света крепко хватается за его плечи и ощущает скользкий, приятно-поскрипывающий лакированный кожаный материал, прижимает слегка голову к его спине и уже не боится. Радина с Эдиком садятся в Газельку, с рулем которой, Эдик уже на ты. Влад опускается на скамейку запасных. Тут Антон спохватывается.

— Стой! Че за беспредел! — схватил с сидения старый плащ, одел его на Светину бейсболку, ярко подчеркивающую солнечность девушки. — Совсем же потухнешь у меня. — проговорил он и перевел взгляд на Владика. — Возьми там старый плед сзади, накройся, не промокай.

— Побыстрее бы уже. У меня дел еще до кучи! — ворчал Влад, отыскивая в хламе Антоновского байка укрытие от дождя.

Институтская терраса была стартовой прямой.

— Постараюсь вас не обгонять — улыбаясь язвил Антон в окно газельки Эдику.

— А мой коржик тоже не будет стараться — заявила Радина Антону пристегиваясь и стягивая с себя пестро-синюю хлопковую футболку.

С криком Эдика. «С днем рождения наш родной ЭТУ! До завтра!», они отчаливают на день рождения. Институтский двор, облитый серым дождем, остается в одиночестве.

Глава 3

В одиночестве остался только, просторный с деревьями и фонтанами двор, института. Кафедры же его ликовали, и были наполнены людьми. Кафедра, на специальности которой учились друзья, благополучно умчавшиеся на днюху, располагалась на четвертом этаже. Несмотря на то, что была одна из главных и профильных в ЭТУ, кафедра электрооборудования — занимала весьма небольшую площадь. Она содержала в себе три лекционные аудитории, четыре лабораторных кабинета, с многочисленными электроустановками, и 5 маленьких отсеков, для уединения преподавателей и занятости их научной работой. Один из блоков и была каморка, в которой Света и Радина сдавали экзамен. Еще один отсек с электроприборами находился прямо в преподавательской, в уединенном ее уголке. Ну и конечно, какая кафедра обойдется без помещения заведующего кафедрой. Она располагалась в самом центре коридора и на самом входе около лифта. А сам Аракчеев Анатолий Дмитриевич — заведующий кафедрой, как и его кабинет был тоже в центре внимания. Не из-за того, что он занимал такое положение, а просто потому что был очень веселый компанейский человек, с великолепным чувством юмора. Глядя на него никто бы не подумал, что он и профессор и кандидат наук. Также он преподавал студентам немаловажную для кафедры дисциплину по электрическим приводам. Студенты его очень любили его лекции, наполненные игрой, юмором и художеством и конечно любили его самого, несмотря на то, что на экзаменах он спрашивал по всей строгости. Хотя с виду был совсем не строгий, да и мало что в жизни могло вывести из себя, такого уравновешенного человека, как он. Также профессор Аракчеев еще более глубоко занимался научной работой, но был уже в пенсионном возрасте. Отсюда следовало, что кафедру нужно было отдавать в чьи-то надежные научные руки. Он хотел назначить заведующим, только того, кто вместе с ним занимался научной работой на кафедре. Кандидатур было много, а точнее три. Одной из них являлся Хасанов Рифат Каримович, его давний приятель, активный коллега по научной работе, умнейший и предельно спокойный человек. Беда была в том, что он уже работал на кафедре автоматики, этажом выше, а здесь подрабатывал. Сам Хасанов не был в восторге от такого предложения. Копанец, прекрасно владеющий электроникой и имеющий много научных трудов тоже претендовал на это почетное место. Но и Петрова Александра Константиновича — кандидата наук по электрооборудованию летательных аппаратов, Анатолий Дмитриевич тоже не хотел исключать из кандидатур, но тут беда была по серьезнее: третий был очень вспыльчив, порой бывали даже приступы на нервной почве. А студентов вообще ненавидел, в отличие от его жены Каролины Людвиговны, которая работала на этой же кафедре и преподавала студентам теорию электротехники. Добра и коммуникабельна со студентами, на экзаменах лояльная, поэтому студенты назвали ее «Бабушка божий одуванчик». Вместе Петровы жили уже около 40 лет, а детей так и не нажили. Поэтому студенты для этой женщины были, можно сказать, собственными детьми. Петровы не единственные на кафедре работали в семейном подряде. Вместе с ними работала пара молодых преподавателей Тишковых. Виталию и Римме было всего лишь 25. Они вместе учились и поступили в аспирантуру. Любовь судьба и наука оказались для них тремя совместными вещами.

Помещение преподавательской было украшено яркими плакатами и воздушными шарами. Комната была просторная и имела очень солидное освещение, как дневного света, так и искусственного. Вторым не пользовались, так как на дворе стояло светлое, жаркое лето, но сегодня в честь праздника все освещение было включено на максимуме, что придавало преподавательской еще более торжественный и праздничный вид. В самом центре стоял праздничный стол, до отказа напичканный едой и алкоголем. За окном по-прежнему лил дождь, как прощальный привет «Странной грозы». Вечер был в разгаре, и преподаватели не спешили домой. Сидя в количестве восьми человек, они поддерживали разговор, свойственный обычной корпоративной вечеринке.

— Ну что, товарищи. Чтобы не последний юбилей так собирались! — поднял фужер с шампанским Аракчеев.

— Ура!!! — проскандировали все, и приятный звон бокалов охватил преподавательскую.

— Ох, а Андрея Геннадьевича-то нет! — спохватилась Каролина Людвиговна.

Гаранина, сидящая рядом с Каролиной, недовольно укоризненно посмотрела на нее, не сказав ни слова, а лишь подумала: «Сдался тебе он! Без него что-ли плохо?»

— Он у себя в каморке научной работой занимается — ответил своим тихим протяжным голосом ей Хасанов.