Игры Немезиды (ЛП)

— Ты сумасшедший, — сказал Цзяньго. — Там нет экипажа. Они тебя разорвут.

— Да.

— Тогда зачем?

— Затем, — сказал Амос, встав и перебросив полотенце через плечо, — что я ненавижу ждать.

Как только Амос подошёл к гальюну с полотенцем на плече, юнец начал говорить в свой ручной терминал. Вызывая войска.

Гальюн включал в себя пять хрупких пластиковых душевых кабинок на одной стороне переборки и десять вакуумных туалетов на другой. Раковины были расположены у переборки напротив двери. В открытом пространстве посередине были скамейки для сидения, пока ждёшь свою очередь в душ или одеваешься после. Не лучшее место для рукопашной схватки. Много выступающих частей, о которые можно удариться, и лавочек, о которые можно легко споткнуться.

Амос бросил полотенце на раковину и прислонился к ней, скрестив руки. Ему не пришлось долго ждать. Через несколько минут после того, как юнец сделал звонок, он и пять головорезов из команды вымогателей зашли в комнату.

— Только шесть? Я немного оскорблен.

— Ты не маленький, — сказал самый старший. Затем продолжил их предводитель:

— Но здоровяки тоже умирают.

— Согласен. Так, как это будет? Я на твоей территории, так что буду соблюдать правила.

Предводитель засмеялся:

— А ты смешной, мужик. Почти покойник, но смешной, — он повернулся к юнцу. — Твоя тушка, койо.

Юнец вытащил из кармана заточку. Через охрану невозможно было пронести оружие, но это был зазубренный кусок металла, оторванный от чего-то на корабле, а затем заточенный. И снова тюремные правила.

— Не хочу выказывать тебе неуважение, — сказал Амос ему. — Впервые я убил человека где-то в твоем возрасте. Ну, на самом деле, несколько человек, но это не важно. Я вполне серьёзно воспринимаю тебя и этот нож.

— Хорошо.

— Нет, — грустно сказал Амос, — ничего хорошего, на самом деле.

Прежде, чем кто-либо успел дернуться, Амос преодолел расстояние между ними и схватил руку юнца с ножом. Корабль был лишь на трети тяги, поэтому Амос оторвал парня от пола и закрутил, ударив по ребру душевой кабинки его же рукой. Его тело продолжило путешествие, но Амос не отпускал руку парня, и её выкрутило вокруг точки удара. Звук разорванных сухожилий его локтя был похож на удар молотком по мокрой фанере. Нож с дрожащих пальцев упал на пол, и Амос отпустил руку.

Последовала долгая пауза, пять головорезов смотрели на нож у ног Амоса, а он смотрел на них. Пустота в его животе исчезла. Полое пространство позади грудины исчезло. Горло перестало болеть.

— Кто следующий? — спросил он, разминая руки, на его лице появился оскал, о котором он не подозревал.

Они быстро двинулись ему на встречу. Амос развёл руками и приветствовал их, будто давно потерянных поклонников.

— Ты в порядке? — спросил Рико. Он промакивал небольшой порез на голове Амоса спиртовым тампоном.

— По большей части.

— Они в порядке?

— Не настолько, — сказал Амос, — но по большей части тоже. Все выйдут оттуда, когда очнутся.

— Не нужно было делать этого ради меня. Я бы заплатил.

— Я и не делал, — сказал Амос. На озадаченный взгляд Рико он добавил, — не делал этого ради тебя. И Рико? Те деньги пойдут в фонд Венди, или я приду и за тобой.

Глава 5: Холден

Один из дедов Холдена провел свою молодость, выступая в родео. Судя по сохранившимся фотографиям, это был высокий, мускулистый и крепкий мужчина с большой пряжкой и ковбойской шляпой. Но по детским воспоминаниям самого Холдена, дед его был худым, бледным и сгорбившимся. Словно время забрало всё лишнее, превратив молодого человека в дряхлую развалину, которой он стал.

Он был поражён тем, как изменился Фред Джонсон.

Он всё ещё был высоким мужчиной, но упругие мускулы, которые он когда-то имел, в основном исчезли, оставив дряблую кожу на руках и шее. Волосы из чёрных превратились в седые. То, что он всё ещё мог излучать дух абсолютной власти, означало, что очень немного её пришло из физической формы.

Когда Холден сел, у Фреда уже было два стакана и бутылка чего-то темного на столе. Он предложил напиток небольшим кивком головы и Холден кивнул. Пока Фред наливал, Холден протяжно вздохнул, откинувшись в своём кресле и сказал:

— Спасибо.

Фред пожал плечами.

— Я ждал извинений.

— Не только за выпивку, но и спасибо за это тоже. Спасибо за помощь с «Роси». Пришли деньги от Авасаралы, но у нас есть ущерб, о котором мы не знали, когда я выписывал счёт. Без вашей льготной скидки для клиентов у нас были бы проблемы.

— Кто сказал, что вы получите скидку? — улыбнувшись, сказал Фред и передал Холдену напиток. Хмыкнув, он откинулся в своём кресле. Холден начал понимать насколько он боится этой беседы. Он понимал, что это были просто обычные деловые переговоры, хотя ему казалось, что он просит подачку. Да, ответ был положительным и это радовало. Но то, что Фред не заставил его испытывать неловкость, было ещё лучше. Он почувствовал, как будто он сидит с другом.

— Ты выглядишь старым, Фред.

— Я чувствую себя старым. Но это лучше, чем альтернатива.

Холден поднял бокал.

— За тех, кто уже не с нами.

— За тех, кто уже не с нами, — повторил Фред, и они оба выпили. — Этот список становится всё длиннее каждый раз, когда я снова вижу тебя.

— Я сожалею о Быке, но думаю, что он, скорее всего, спас Солнечную систему. Из того, что я знал о нём, он подумал бы, что это было очень круто.

— За Быка, — сказал Фред, снова подняв бокал.

— И за Сэм, — добавил Холден, поднимая свой.

— Я вас скоро покину, так что хотел поинтересоваться, всё ли у тебя в порядке.

— Подожди. Покинешь? Это в смысле уедешь, или как покинули Бык и Сэм?

— Ты так просто от меня не избавишься. Мне нужно вернуться на станцию Медина, — сказал Фред. Он налил себе ещё немного бурбона, нахмурившись, как будто это была деликатная операция. — Вот где происходит всё действие.

— В самом деле? Я вроде как слышал, что генеральный секретарь ООН и марсианский премьер-министр сели за стол переговоров. Думал, ты направишься туда.

— Они могут говорить всё, что хотят. Реальная власть в географии. Медина находится в центре, где соединяются все кольца. Вот где власть будет очень долгое время.

— Как долго, ты думаешь, ООН и Марс позволять вам управлять этим шоу? Да, вы начали, но у них есть куча действительно опасных кораблей, чтобы выкинуть вас, если они решат забрать ваше имущество.

— Авасарала и я много общались по этому поводу. Мы не выпустим это из-под контроля, — Фред сделал паузу, чтобы выпить. — Но у нас две большие проблемы.

Холден поставил стакан. Он начал понимать, что его просьба и получение скидки на ремонт, возможно, на самом деле не было окончанием переговоров.

— Марс, — сказал Холден.

— Да, Марс умирает, — кивнул Фред, соглашаясь. — Этого не остановить. Но также есть и экстремистская ветка АВП, создающая волнения. Атака на Каллисто в прошлом году была их работой. Водный бунт на станции Паллада. И были другие вещи. Пиратство растёт, и всё больше кораблей с нарисованным рассечённым кругом бороздит космос, чем мне бы хотелось.

— Я думаю, любые проблемы, которые у них были, решатся, когда каждый получит себе свободную планету.

Фред сделал еще один глоток, прежде чем ответил.

— Их позиция заключается в том, что астерская культура адаптирована к космосу. Перспектива новых колоний с воздухом и гравитацией подрывает экономическую базу, от которой зависят астеры. Принуждение всех спускаться вниз в гравитационный колодец является моральным эквивалентом геноцида.

Холден моргнул.

— Свободные планеты — это геноцид?

— Они утверждают, что адаптация к низкой гравитации не является недостатком, это то, кто они есть. Они не хотят жить на планете, поэтому мы их убиваем.

— Ладно, я понимаю, что они не желают проводить шесть месяцев на стероидах и стимуляторах роста костей. Но как мы их убиваем?

— Во-первых, не все из них могут это терпеть. Но это совсем не главное. Всё это, — Фред взмахом указал на окружающую их космическую станцию, — излишне, когда у каждого есть планета. Для поколений, как минимум. Может быть, навсегда. Нет причин добывать ресурсы из внешних планет или вести добычу в Поясе, когда мы можем найти те же ископаемые в колодце и получать бесплатный воздух и воду.

— Значит, если у них не будет ничего, что нужно остальным, они просто умрут от голода здесь?

— Вот как они это видят, — сказал Фред. Они замолчали и выпили.

— Мда, — наконец сказал Холден. — Хорошо, у них есть своя точка зрения. Но я не понимаю, что они собираются делать с этим.

— Некоторые люди пытаются выяснить это. Напряжение растет.

— Каллисто и Паллада.

— И совсем недавно они атаковали Землю с помощью старого законсервированого грузового корабля.

Холден рассмеялся:

— Я нигде не слышал, чтобы Землю бомбили, так что, должно быть, это не сработало.

— Что ж, это был террорист-смертник, и их план наполовину сработал. Флот ООН при патрулировании высокой орбиты превратил грузовое судно в облачко газа, растянувшееся на десятую часть астрономической единицы от планеты. Нет повреждений — нет огласки. Но, возможно, всё это было предварительной атакой. Они планируют какое-то большое показательное заявление о том, что нельзя игнорировать Пояс. Вещь, которая пугает меня до усрачки, заключается в том, что никто не может выяснить, что же это будет на самом деле.

Пологий главный коридор жилого кольца станции Тихо был заполнен рабочими. Холден не уделял особого внимания расписанию станции, но он полагал, что толпы, проходящие мимо него, означают смену дежурства. Либо это, либо упорядоченная эвакуация без сигналов тревоги.

— Йоу! Холден, — сказал кто-то из проходящих мимо.

— Привет, — сказал Холден, не зная, с кем он говорит.

Холден всё ещё не знал, как воспринимать свою известность. Люди показывали на него, смотрели в его сторону, перешёптывались, когда он проходил мимо. Он знал, что никто не пытается его оскорбить. Просто люди удивлялись, когда кто-то, кого они видели только на видеоэкранах, неожиданно появлялся в реальном мире. Большинство из того, что ему удалось расслышать в бормотании толпы, состояло из «Это действительно тот самый Джеймс Холден? Я думаю, что это Джеймс Холден».

— Холден, — произнесла женщина, идущая к нему по коридору, — как жизнь?

На станции Тихо было пятнадцать тысяч человек, работающих в трёх разных сменах. Это было похоже на небольшой город в космосе. Он всё не мог вспомнить, была ли женщина, разговаривающая с ним, его знакомой или нет, поэтому он просто улыбнулся и сказал:

— Привет. Как дела?

— Всё так же, — сказала она, когда они поравнялись.

Когда он добрался до двери своей квартиры, то почувствовал облегчение, что единственным человеком внутри была Наоми. Она сидела за обеденным столом, перед ней стояла испускающая пар чашка чая, а в глазах был отрешённый взгляд. Холден не мог понять, был ли это признак меланхолии или решения сложной инженерной проблемы в её голове. Эти взгляды были сильно похожи.

Он налил себе чашку воды из кухонного крана, а затем сел напротив неё, ожидая, когда она заговорит первой. Она посмотрела на него сквозь свои волосы и печально улыбнулась. Всё же меланхолия, а не техника.

— Привет, — сказала она.

— Привет.

— В общем, у меня есть кое-что для тебя.

— Это «кое-что» я могу исправить? — спросил Холден. — Рассказывай.

Наоми потягивала чай, тянув время. Плохой знак, значит, она не знала, как об этом сказать. Холден почувствовал, что мышцы его живота напрягаются.

— На самом деле, это проблема, — сказала она. — Мне нужно кое-что сделать, и я не могу вовлекать тебя в это. Вообще. Потому что если это будешь ты, то ты сразу попытаешься всё исправить, а это невозможно.

— Я не понимаю, — сказал Холден.

— Когда я вернусь, я обещаю полностью всё рассказать.

— Подожди. Что значит вернёшься? Куда ты собираешься?

— Для начала на Цереру, — сказала Наоми. — Но это может затянуться. Я не знаю, как долго меня не будет.

— Наоми, — сказал Холден, потянувшись через стол к её руке. — Ты сейчас очень пугаешь меня. Не стоит отправляться на Цереру без меня. Особенно, если это что-то плохое, а я чувствую, это действительно что-то очень плохое.

Наоми поставила чай и взяла его за руку. Пальцы, которые держали кружку, были ещё тёплыми, а остальные холодными.

— Кроме этого разговора не будет никаких обсуждений. Так что, либо я еду, потому что ты понимаешь и даёшь мне самой с этим разобраться, либо я еду, потому что мы расходимся, и ты больше не имеешь права влиять на мои действия.

— Подожди, что?

— Так что, мы расходимся? — спросила Наоми. Она сжала его руку.

— Нет, конечно нет.

— Тогда спасибо тебе за то, что достаточно доверяешь, чтобы дать мне самой с этим разобраться.

— Неужели я это только что сказал? — спросил Холден.