Игрушка для кардинала

Магичка открыла глаза, сфокусировать взгляд оказалось непосильной задачей, она со стоном оторвала голову от железного стола и попыталась дотронуться до лба, но не получилось, цепь оказалась недостаточно длиной.

- Доброе утро, Мейвор.

Голос принадлежал незнакомцу, он сидел по другую сторону стола преспокойно попивая из пластикового стаканчика. Нейрис удалось различить татуировки, набитые на пальцах, в виде рун. Мужчине было под сорок, во всяком случае, смотря на него наполовину заплывшим глазом, он казался именно такого возраста. Про свой глаз магичка догадывалась, ощущения в теле подсказывали именно это, и еще то, что магии в ней не осталось, резерв пуст.

Она позволила себе осмотреться по сторонам: комната маленькая с белыми стенами, кроме стола и двух стульев из мебели больше ничего и нет, типичная допросная. В такой она уже бывала однажды, когда ей стукнуло семнадцать. Тогда её задержали за мелкое хулиганство и отпустили под залог.

- Доброе, - откликнулась Нейрис, не смотря на мужчину. - Вы ведь не из отдела по защите детей?

- На малолетку ты уже не тянешь, Мейвор.

- Жаль, - она пожала плечами.

Не поддаваться паники её научил Хэнк. К слову, ни самого Хэнка, ни засранца Билли в живых уже не было.

Метод Хэнка заключался в концентрации на дыхание, как ни странно, но всегда работало. Вот и сейчас, Нейрис мысленно говорила себе «вдох» и «выдох», концентрируясь на том, как грудная клетка то расширятся, принимая воздух в легкие, то сужается - выпуская. Сердце перестало колотиться, как после гонки-преследования, и мозг начал работать.

Она помнила, что случилось накануне, особенно то, как почувствовала резкую боль в области затылка.

- Можно, вопрос?

Мужчина кивнул.

- Ваш песик приложил меня по голове, так почему же у меня заплыл глаз? Вам нравится бить девушек, когда они без сознания?

Он хмыкнул.

- Дурацкие шутки не облегчат твою участь. А неуважение к...

- Я, правда, хотела бы знать...

- Издержки при транспортировке, - он пожал плечами, а потом отхлебнул из пластикового стаканчика. - Пить хочешь?

- Вы так добры.

Нейрис не смогла вытащить даже руки из-под стола, проклятая цепь не дала. Зато мужчина поднялся, расправил плечи, деловито подошел к ней со стаканчиком, а затем остатки его содержимого потекли ей на лицо.

- Или не так, как мне хотелось бы...

- Слушай внимательно, девка, если не соображаешь сама, то специально для тебя я проясню пару моментов. Ты находишься в департаменте при Коллегии. Будь мое желание, я бы уже отдал тебя на зачистку, - он улыбнулся, вероятно, своей специально заученной улыбкой для таких случаев, самой мерзкой и всех, что имелись у него в запасе.

Можно было спросить, конечно, почему же он еще не сделал этого. Она могла проснуться в камере со знаком печати на плече, но она сидит здесь, перед ним, и вынуждена молчать, чтобы второй глаз остался цел. - Сейчас я отойду, и оставлю тебя наедине с Его преосвященством, а ты будешь вести себя, как положено, поняла? Задает вопросы - отвечаешь, скажет прыгать на одной ноге - будешь прыгать.

Нейрис кивнула.

Она уже приготовилась к тому, как сейчас в комнату войдет восьмой кардинал, и она напомнит ему, как помогла выбраться из Долины, и спросит почему она получила заплывший глаз и шишку на затылке в качестве благодарности. Вместо него в комнату зашел худой и морщинистый старик, облаченный в красную мантию, лицо которого так часто она видела на больших экранах города.

Магичка уставилась на него, а тот, в свою очередь, заговорил. Речь его лилась плавно, но голос звучал твердо и решительно, он подошел бы молодому мужчине, но никак не седовласому кардиналу.

- Нейрис Мейвор, жаль встречать тебя при таких обстоятельствах.

- Не нужно беспокоиться о моей душе, отче.

- Я беспокоюсь не только об этом. Ты еще так молода, но в то же самое время... - Старик улыбнулся. - Время, оно имеет свойство уходить... Ты ведь понимаешь, что твое время ушло, Нейрис? Сейчас принятие печати может привести к твоей гибели, - по лицу Его святейшества проскользнула тень сожаления, и оно выглядело слишком искренним. - Вы думаете, что мы мечтаем уничтожить вас, но это неправда. В глубине души, ты должна понимать это, иначе зачем бы вы записывали свои имена в Кингу? Я понимаю, что ты была слишком молода, а такой разум легко смутить, но сейчас ты вполне способна принимать верные решения.

Нейрис смотрела на старика, что для многих являлся символом добродетели и веры. Третий кардинал Филиус Карнс, что появлялся на публике чаще остальных, и являлся главным представителем папской Коллегии, смотрел на неё в ответ мягко, в складке его губ даже читался намек на улыбку.

- Печать убьет тебя, вероятность этого велика. Твое владение запрещенной наукой... Я хочу сказать ты сильна, но позволить тебя пользоваться силой мы не можем, только если она не будет направлена на благую цель.

- А благость цели определяете вы? - она могла бы сейчас потянуться и зевнуть, выказывая свое принебрижение, но не стала, с этим кардиналом ей шутить не хотелось. Она сама не принимала, что именно настораживало её в этом человеке, но она кожей чувствовала, что от него исходит опасность, и даже больше той, что звучала в словах.

- Не стоить думать об этом в подобном ключе. Просто подумай над тем, что для тебя важнее твои убеждения или твоя жизнь.

Нейрис сглотнула.

Ключ провернули в замке. Нейрис услышала удаляющееся шаги охранника, который вернулся на свой пост в начало коридора. Она оказалась наедине с собой, погруженная в полумрак камеры, в конце которой находился закуток с парашей, а у стены стояла кровать. Слабый запах мочи и канализации - не самые приятные дополнения к сервису, уровень которого и так минус тридцать градусов по Цельсию. Конечно, ей хотелось плакать, но она не могла, вместо этого прокручивала разговор с третьим кардиналом, на заднем плане думая о том, почему Калеб Стоун не отпустил её. Нейрис закусила нижнюю губу, взгляд её уперся в кандалы на руках: старые, в некоторых местах их покрывала ржавчина, которую пытались счистить, но до конца так и не удалось. Руны, вырезанные на них, имели определенное предназначение, а именно не дать ей воспользоваться магией. Еще бы, она не первая кого приводят в такое место и бросают на ночь в камеру «подумать».

По большому счету кардинал заключил в одну фразу всю суть сложившейся ситуации, ей всего лишь нужно выбрать между убеждениями и жизнью. Нейрис знала многих, кто выбрал убеждения. Способна ли она стать одной из них?

Магичка села на кровать и уронила голову на руки. Она не имела права предать истину, а она заключалась в следующем: запереть хаос под замок невозможно. Разрывы в реальности - это следствие, попыток кардиналов контролировать магию. Нейрис была уверена в этом, это раньше разрывы возникали на местах магических сражений, когда сила и мощь магического выплеска просто проделывала брешь в реальности, а сейчас разрывы могли возникнуть от использования самого простого знака, именно поэтому она старалась пользоваться амулетами, которые «смягчали» магические волны.

Что будет если она выберет убеждения? Скорее всего, еще одна смерть, полная молчаливого протеста и верности своим идеалам. Нейрис всегда думала, что Хэнк и Билли просто дураки, они отдали свои жизни за правое дело, но что это им дало? Ничего кроме боли и шрамов на ее сердце. Да, возможно, они герои, которым не повезло, но сколько уже таких героев погибло и скольким еще предстоит?

Уповать на то, что её тело спокойно примет метку она тоже не могла - с вероятностью в 95% это её убьет, такой расклад ей совершенно не нравился. С другой стороны, бесконечное бегство будет окончено.

В коридоре раздались шаги. Электрические лампы снова ярко засияли, и она увидела профиль охранника: длинный нос с горбинкой и волосы, зализанные назад. Её он даже не удостоил взгляда, словно боялся встретиться с ней глазами, наверное, верил, что маги способны поймать в ловушку через зрительный контакт и только кардиналы умеют избежать ее. Свет снова погас и на этот раз наступила полная темнота.

Нейрис только слышала звуки: откуда-то доносился слабый стук капающей воды, словно протекала крыша или имелась микротрещина в трубе. Она слышала, как скребется мышь или крыса, хорошо, что не в пределах камеры, а еще как открылась входная дверь и охранник отодвинул стул, вставая с места, тот, в свою очередь, неприятно заскрипел по бетонному полу.

Снов зажегся свет. На этот раз поворачивать голову она не стала.

Свет продолжал гореть, Нейрис чувствовала, что посетитель остановился у камеры и пристально смотрит на неё, еще знала, что охранник деликатно вышел за дверь, когда его попросили оставить их наедине.

Голос она, конечно, узнала. Трудно не узнать того, кто сказал «давай, выберемся отсюда вместе», а потом предал.

- Не стану спрашивать, как дела, - сказал он.

Магичка прикрыла глаза, мысленно начиная считать вдохи и выдохи.

- Завтра тебя призовут к ответу на глазах членов Коллегии, тебе следует ответить «да».

Нейрис хмыкнула. Все её тело содрогнулось от отвращения к Калебу Стоуну.

- Ты можешь мне не доверять, но для твоего же блага...

Еще один долгий выдох. На этот раз не помогло. Нейрис открыла глаза.

- Убирайся.

- Третий кардинал говорил тебе о выборе...

- Убирайся.

- ...между принципами и жизнью, в конце концов, не думаю, что...

- Убирайся!

- ...ты из тех, кого не волнует собственная жизнь...

- Ты что глухой? - Нейрис развернулась к нему лицом.

- ...иначе ты не стала бы вытаскивать меня из Долины, объединится с врагом, чтобы выжить, разве не в этом был смысл?

Она уставилась на него, желая, чтобы на восьмого кардинала обрушился потолок.

- ...если ты была настолько верна радикалам, то воспользовалась бы шансом убить меня еще там, но ты этого не сделала, потому что знала, что одна не выберешься, - он смотрел на неё в упор, губы шевелились, но выражения лица оставалось застывшей маской. - Даже когда ты не знала, что мы находимся в Долине, ты дала мне амулет, дала мне однопроцентный шанс. И я хочу дать тебе такой же.

- Может, для этого стоило позволить мне уйти? - она встала и подошла к прутьям решетки, разъединявшей их. Пальцы обхватили холодное железо. - Но ты не сделал этого, мешок дерьма, а теперь стоишь тут и говоришь мне про какой-то шанс.

- Печать тебя убьет, - во взгляде ни капли жалости, в нем вообще ничего нет, словно он говорит заученный текст в пустой комнате.

А затем его рука коснулась её пальцев, Нейрис дернулась от неожиданно горячего прикосновения.

- Пускай.

- Может, хватит глупой бравады? - он обхватил прут решетки в том месте, где только что была её рука. - Я только что сказал тебе, что объективно ты не тянешь на ту, что собирается помереть глупой смертью храбреца. Ты трусишка, Нейрис, трусишки живут дольше.

- И зачем мне такая жизнь? Все оставшуюся жизнь следовать чужим приказам, идущий вразрез с моей волей?

- Это тоже жизнь, - последовал ответ.

- Лучше скажи мне, зачем ты пришел сюда и говоришь мне всю эту чушь? Мучает совесть? Или хочешь убедиться, что я не стану использовать, как козырь то, что я знаю про тебя? Кое-что насчет древней магии... - она говорила тихо и вкрадчиво, внимательно наблюдая за тем, как он отреагирует. Есть ли шанс ухватиться за соломинку...

Никакой реакции. Он все еще держался за прут решетки, продолжая изучать её взглядом темных глаз, а затем улыбнулся.

- Мое слово против твоего. Брось, Нейрис... опять неверные вопросы.

Собственное имя, вырвавшееся из его рта, показалось магичке болезненной пощечиной.

- А какие вопросы верные? Правильно ли тебя в детстве приучали к горшку?

- Я уже говорил про ненужную браваду. В общем, время у тебя еще есть... до утра, но будет лучше всем, если ты ответишь «да». На все вопросы, которые тебе зададут. Выбирай жизнь, Нейрис, и, может, она окажется немного лучше, чем ты думаешь.

Ей хотелось плюнуть ему в лицо, но он развернулся и зашагал к выходу, а свет возле её камеры в коридоре снова потух.

3

Нейрис знала, что сейчас она выглядит отвратительно: волосы спутались и красными паклями падают на плечи, заплывший глаз на бледном лице, а второй уцелевший презрительно смотрит на собравшихся. Во всяком случае, так ей хотелось думать, хорошо, что руки не дрожали, хотя ладони взмокли и тянуло вытереть их о штаны. Про себя она считала вдохи и выдохи, в то время как все собравшиеся кардиналы от двенадцатого до третьего изучали её взглядами полными разочарования, сочувствия, безразличия и ненависти.

Утром за ней пришли, как и обещал Калеб Стоун, чтобы призвать к ответу.

Высокий потолок - расписан золотой краской, а люстра, венчающая его, казалась истинным произведением искусства. Сейчас Нейрис стояла в огромной зале у овального стола орехового цвета, во главе которого восседал третий кардинал Филиус Карнс. Старик по-прежнему выглядел сухим и морщинистым, производя ошибочное впечатление немощного старца.

Вдох и выдох. Магичка скользнула взглядом по собравшимся, её начинало раздражать, что они тянут и не задают ей тот самый сакраментальный вопрос, из-за которого она всю ночь не спала.

Её привезли в Коллегию под конвоем, двое рослых мужчин стояли за спиной, словно она могла что-то выкинуть. Магией не воспользоваться, драться с двенадцатью мужчинами она тоже неспособна. Все что оставалось, это притворяться равнодушной и стараться не показывать страха. Она смотрела поверх стола, ни на чем не концентрируя взгляд просто уставилась перед собой в пустоту, стараясь придерживаться заданного ритма дыхания.

Нейрис продолжала считать, когда один из мужчин, наконец-то, поднялся из-за стола и начал говорить:

- Подсудимая, назовите ваше имя.

- Нейрис Мейвор, - не сразу ответила она, словно пыталась вспомнить как её зовут.

- Ваш возраст?

- Двадцать четыре года.

- Знаете ли вы, в чем вас обвиняют?

Она на секунду прикрыла глаза.

- Да.

- В чем же?

Вместо ответа она тряхнула кандалами: подняв руки на уровень груди, а затем резко опустила.

- Отвечайте, - мужчине это выходка явно не понравилась, он сразу же бросил взгляд в сторону третьего кардинала, но тот подал знак, что все в порядке и можно продолжать.

Нейрис молчала. Вдох. Выдох.

- Отвечайте, - раздраженно повторил он, темные брови сошлись на переносице, и между ними образовалась глубокая морщина.

Третий кардинал поднял указательный палец вверх и говорящий тут же замолчал.

- Нейрис, пожалуйста, ответь. Мы хотим знать, понимаешь ли ты в чем виновна и раскаиваешься ли в этом, - голос Филиуса Карнса звучал мягко, говорил он плавно, словно она ребенок, а не маг, обвиняющийся в предательстве веры.

- Понимаю, - наконец, ответила магичка. - Я не внесла свое имя в Книгу, нарушила правила и занялась изучением магии. Как это называется? Несанкционированное использование магии, а также использование магии в целях получения наживы? Я все понимаю, отче.

- Тогда раскаиваешься ли ты?

Нейрис улыбнулась.

- Мое короткое знакомство с господином Восьмым кардиналом научило меня кое-чему, - произнесла она, на этот раз не отрывая взгляда от старика. - Он сказал, что я задаю неправильные вопросы. Простите, отче, но, мне кажется, вы тоже задаете не те вопросы. Спросите мне о главном, не хочу отнимать время у важных господ.

В зале воцарилась тишина, Нейрис услышала, как у кого-то завибрировал телефон, мужчина справа от нее хмыкнул, а Калеб Стоун, как всегда, сидел со своим ничего не выражающим лицом.

Только один третий кардинал улыбнулся в ответ: