Wolfhill

Староста деланно обиделась, однако, всё равно вытащила свою жуть-как-важную записную книжку и принялась делать наброски, попутно что-то горячо обсуждая с Кёнсу. К этому времени Раныль уже вернулась к своему обеду, когда голос подал Бэкхён.

— Так тебя интересуют местные легенды? — парень игриво щурил глаза и небрежно ёршил непослушные волосы пятернёй. Всем своим видом демонстрируя заинтересованность лишь наполовину.

— Ну…мне просто любопытно.

— Что же именно тебе любопытно? — парень подался чуть вперёд и сложил руки в замок. Раныль впервые осознала что, разговаривать с Бэкхёном один на один, оказывается, жутко неловко. Ведь только вчера, а то и минуту назад Бён казался ей парнем открытым, и отчасти даже наивным.

Зато теперь, когда он так смотрел, будто пытаясь заглянуть в душу и выпотрошить там всё, Раныль почувствовала себя беспомощной. Неловко заёрзала на стуле. Будто на допросе, ей-Богу, а ей ведь всего лишь задали простой вопрос. Создавалось ощущение, будто во всей школе остались они двое.

Но, разумеется, это было не так: шумная столовка, полная голодными учениками, и Тэрим с Кёнсу с ними за одним столом.

Но взгляд Бэкхёна гипнотизировал, а голос обволакивал и будто бы отделял их от окружающих. И, конечно же, Раныль не замечала испытующего взгляда, который в неё то и дело бросал Кёнсу.

— Да так, — Раныль прочистила горло, — Вчера ведь учитель Чхве говорил о чём-то подобном. Вот мне и стало…любопытно.

Бэкхён с минуту разглядывал девушку, глотая сказанные ею слова, и будто решая — верить ей или нет. И, видимо, решив что других мотивов у девушки быть не может, кивнул самому себе и хохотнул.

— Ой, да этот учитель Чхве совсем из ума выжил, не слушай ты его! На своих легендах-мифах двинулся конкретно, отвечаю. Говорят, он по молодости любил вилки в розетки втыкать! — Бэкхён утверждающе кивал головой, Кёнсу странно косился на одноклассника.

— Это ты так сейчас пошутить пытался? — Тэрим и вовсе перестала строчить и упёрла непонимающий взгляд на парня.

— К тому же, я уверена, что слышала волчий вой вчера. И не раз.

— А, ты об этом, — махнула рукой Тэрим, — У нас в городе, и правда, многие слышат вой. Но никому из охотников так и не удалось выйти на след ни одного волка! Поэтому так и пошло в народе, якобы волки-стражи по сей день нас охраняют, — староста показательно изобразила кавычки пальцами и закатила глаза, — Как по мне, так это просто чьи-то шутки!

— И что, правда никто никогда не видел ни единого волка? — напряглась Раныль.

— Ни единого, — кивнула Тэрим, — А что?

— А, нет. Ничего, — Хан была слишком ошеломлена услышанным, для того, чтобы заметить напряжённых взглядов, брошенных в неё.

* * *

Хан Раныль твёрдо решает прекратить думать о всякой чуши и сосредоточиться на себе. Девушка исправно выполняет всё домашнее задание, помогает родственнице в поддержании дома в чистоте и уюте, читает девчачьи журналы (по совету бабушки) и всё свободное время проводит в больнице, помогая кому, чем может.

Это становится для Раныль отрадой, приятным хобби и способом огородить себя от насущных проблем. Потому что, вот уже как неделю родители без передышки названивают дочери, интересуясь, как она обжилась в доме бабушки. Не то, чтобы Раныль не хотела с ними говорить…

Хотя, да. Так оно и есть.

Девушке совершенно не хотелось слышать голоса родителей, по крайней мере, в ближайшее время. Потому что, каждый разговор с ними в конце выливался в то, что мать начинала жаловаться на отца, а отец — на мать.

— Пусть сами решают свои проблемы между собой! — Раныль в порыве злости кидает телефон на кровать, который приземляется прямо на краешек, угрожая упасть на пол и разбиться. Раныль было плевать.

Боже, было так плевать, как родители решат этот раздор между собой; было плевать с высокой колокольни, если они даже повторно женятся на ком-то другом, лишь не видеть друг друга; Господи, плевать на этот чёртов телефон, который в итоге всё-таки с грохотом рассыпался на полу. Раныль не станет собирать его обратно. Пусть так и лежит.

Госпожа Хан молча наблюдает за внутренними терзаниями внучки и сокрушённо качает головой, мечтая лишь о том, чтобы её дети наконец-то оставили бедного ребёнка в покое и разрешили свои проблемы между собой поскорее.

Инцидент с волком (с волком ли?) забывается до лучших времён. Девушка списывает всё на нервное истощение, на почве которой у неё вот уже начинают выпадать волосы. Вполне даже возможно, что её спас…пёс. Точно, собаки ведь помогают людям, а габариты животного просто померещились…

Девушка как раз возвращалась из школы, с громко звучащей музыкой в ушах, не сразу заметила камень и уже знакомо спотыкнулась, неприятно проехавшись коленями по асфальту.

— Вот бли-и-н!

Яростно вытащила наушники из ушей и, прихрамывая, поднялась на ноги.

— Ну что за день? — сетовала девушка, оттряхивая школьную юбку от пыли. Подняла глаза на противоположную сторону дороги и …

Еле удержалась на ногах.

Перед ней на четырёх лапах стоял огромный волк (теперь Раныль была в этом уверена), который, склонив голову, будто бы смеялся над девушкой, лениво обнажил ряд острых клыков и так же, будто страдает от хронической скуки вот уже не один век, развернулся в сторону леса, виляя пушистым хвостом.

Глава III

Раныль моргнула разок-другой, отгоняя видение перед глазами. Но всё оставалось прежним: проезжая дорога, раскинувшийся напротив лес и… животное, что вот уже почти скрылось из глаз.

— Стой! — Раныль не сразу поняла, что это она крикнула. А волк, казалось, был удивлён не меньше неё. Недоумевая, оглянулся на девушку, будто бы взглядом спрашивая её: как она вообще посмела с ним заговорить?

Это длилось совсем немного.

Волк снова шагал к лесу, на этот раз почти бросаясь в бег. А Раныль, что изваянием застыла по ту сторону дороги, сделала глубокий вдох и, удивляясь своей неожиданной смелости, бросилась вдогонку.

Торчащие ветки деревьев смело царапали руки и ноги, и девушке приходилось прибавить шагу, дабы не потерять животное из виду, при этом стараясь не привлекать к себе внимание.

Но, разумеется, ей было невдомёк, что зверь почувствовал её присутствие тут же, стоило девичьей ноге ступить на территорию леса. Его очень злило напускное упорство Раныль, ведь он слышал, как её сердце, подобно загнанной бабочке, отчаянно хлопает крыльями, стараясь вырваться из грудной клетки. И как прерывисто она дышит, облизывает губы и жмурится от новых царапин. Он чувствовал её всю и это напрягало.

Давай, топай уже обратно, глупая девчонка!

Раныль же была преисполнена непонятной уверенностью, что волк, в общем-то, не причинит ей вреда. Как глупо, боже, как глупо и наивно. Девушка хмыкает.

Откуда ты знаешь?

Да потому что…

Раныль может поклясться, что взгляд у животного был…человеческий.

Вполне себе осмысленный и трезвый.

У девушки сосёт под ложечкой от страха и тупой боли в висках от перенапряжения, но шагу он не сбавляет. Даже наоборот. Несётся вперёд, сломя голову, боясь струсить и убежать.

А ей так нужно.

Так хочется заглянуть в эти человеческие глаза хищника ещё раз.

Под крупными лапами сминаются уже пожелтевшие листья и хрустят мелкие ветки. Нос улавливает исходящий от девушки страх, а вместе с тем её пугающую в себе уверенность.

А Раныль же не была уверена ни в чём. Что, если она рисковала зря, и её загрызут при первом удобном случае? Хотя куда уже более удобном. Или она и вправду сошла с ума…

Хан Раныль, соберись!

Девушка так глубоко уходит в свои мысли, что не сразу замечает, как оказывается на большой поляне. На вид столетние крупные деревья стоят идеальным кругом, как бы защищая это место от любопытных глаз. Девушка бросает взгляд назад и с ужасом осознаёт, что не помнит, как сюда дошла. А значит, не знает, как выбраться.

Подавив подступающую панику, девушка несмело шагает вперёд. Когда Раныль почти оказывается посередине поляны, замечает некое движение между деревьев перед собой.

— Я знаю, что это ты! — кричит девушка, — Выходи, не бойся.

И Хан тут же прикусывает язык и прикрывает глаза. Ага. Это ещё кто кого должен бояться.

— Я знаю, что ты меня не тронешь! И знаю, что это ты меня спас на дороге. Пожалуйста, покажись, — к концу речи девушка переходит почти на шёпот. Но её услышали и прислушались к её просьбе, потому что через некоторое время волк всё же шагает вперёд прямо к застывшей Раныль.

К слову, девушка отмечает про себя, что взгляд у него и вправду осмысленный, а ещё ей почему-то хочется ему доверять.

Животное шагает нарочито медленно и вальяжно, явно испытывая нервы девушки на прочность.

— Привет, — выдыхает Раныль, когда они оказывается лицом к лицу.

Девушка рассматривает волка с нескрываемым интересом, пялится, отчего волку кажется, что с него вот-вот спадёт шерсть от столь пронзительного взгляда. Не веря своим глазам, Хан прикидывает примерный рост животного. Тот буквально на целые головы две выше неё, и это-то просто волк!

Как бы, не так.

— С ума сойти, — шепчет девушка, — А я-то уж и не знала, что думать. Даже склонялась к мысли, что ты мне померещился, — улыбается и заглядывает в глаза напротив.

Волк, кажется, недовольно хмыкает. Как, мол, ты посмела такое подумать.

— Я правда уже было решила, что тронулась умом! Обалдеть! — расхохоталась Хан и плюхнулась прямо на землю, — Ну ты присаживайся-присаживайся, не стесняйся!

Животное издаёт непонятный звук сквозь зубы. «Обиделся» перевела для себя Раныль.

— Ой, да ладно тебе! Я по глазам твоим вижу — понимаешь ты меня! — отмахнулась девушка, — Садись уже.

Волк постоял с минуту, подумал, — Раныль решила, что тот уже рисует сценарий её убийства в своей голове, но былого страха уже не чувствует — а потом разлёгся по-царски у ног девушки, опустив голову на сложенные вперёд лапы. Раныль всё так же рассматривала животное почти влюблённым взглядом.

Ну, серьёзно! Это ведь не так страшно.

Главное, его не злить.

— Я отдаю себе отчёт в том, что сейчас это прозвучит странно, но…ты случаем разговаривать не умеешь? — девушка заглянула в шоколадные глаза, которые уставились на девушку, будто у неё неожиданно выросла вторая голова.

— Ладно, — не теряя настроя ни на секунду, продолжила Хан, — Ты, должно быть, думаешь, что я сумасшедшая, — в ответ волк утвердительно хмыкнул, — Эй! Вот видишь, ты меня понимаешь! Это значит, что я не сошла с ума! Ты понимаешь человеческую речь. Более того, ты спас меня в тот несчастный день, и раз уже ты не выдумка, а вполне себе живой и понимаешь меня, то я бы хотела поблагодарить тебя за своё спасение!

Волк ничего не ответил и лишь продолжал сверлить Раныль взглядом. И чёрт его знает, зачем он вообще притащил надоедливую девчонку на эту поляну. Люди не могут самостоятельно найти это место, если только сам волк не хочет быть обнаруженным. Впрочем, он не успевает толком пожалеть об этом.

Потому что…

Лицо девушки светилось от восторга, только лишь искорки из глаз не летели, и сама она щебетала о чём-то без умолку, казалось вот-вот, и совсем по-детски захлопает в ладоши. Он взглядом проходится по девичьей фигуре: сидит себе спокойненько, болтает, задирающуюся юбчонку поправляет, будто не сидит напротив кровожадного хищника, что ловит каждое её движение; заправляет прядь волос за ухо и мягко ему улыбается, несмотря, на то, что вид-то у него опасный и не внушающий доверия по всем пунктам инстинкта самосохранения. У этой девчонки он будто отсутствовал напрочь.

И это зрелище почему-то успокаивает его. Слушать непрекращающуюся болтовню девчонки и видеть, что она ему доверяет.

— Я, кстати, только недавно сюда переехала, — говорит Раныль, вытаскивая печенье из пакетика и протягивая молчаливому собеседнику попробовать. Тот, к слову, с удовольствием хрустит сладостью.

— Живу с бабушкой совсем рядом с лесом, — девушка подкидывает печенье в воздух, чтобы словить его ртом. Но оно падает прямо в глаз, отчего мелкие крошки попадают внутрь. Раныль подскакивает с места, жалобно поскуливая.

— Ай-яй-яй! Бли-и-ин!

Волк молча наблюдает за девушкой и обречённо выдыхает.

— Думаю, мне пора домой, — Раныль поднимает голову к небу, которое уже покрывалось вечерними сумерками, — Темнеет. Бабушка будет волноваться.

Поднимается с места, оттряхивает юбку и поднимает валяющийся на земле рюкзак.

— Хорошо, Раныль, пока. Было приятно с тобой поболтать. Увидимся завтра, — пародируя выражение лица животного, улыбается Раныль. В ответ получает лишь уже успевший стать знакомым недовольный хмык.

Увидимся завтра? Вот уж чему не бывать, самоуверенная девчонка!

— Слушай, а ты меня не проводишь? — не отрывая взгляда от деревьев, просит Хан, — Не уверена, что помню дорогу.

Волк молча шагает вперёд, не дожидаясь, когда девушка засеменит следом.

* * *

Уже оказавшись в своей комнате, Раныль позволяет себе радостно улыбнуться. Ну и ну! Она это сделала! Проследила за волком, мало того, ещё болтала с ним пару часов, будто те были старые знакомые.

Отчего-то в душе разливалось тепло. Раныль была уверена, это вовсе не обычный волк. Он совершенно точно не так прост, как кажется.

С беспокойными мыслями, Раныль садится за выполнение уроков.

* * *

— Тэрим, как думаешь, волки едят печенье? — на перемене девчонки сидели на подоконнике и болтали. Многие из одноклассников вышли пройтись по школе, и лишь несколько ребят оставались в классе.

— Волки? Боже, Раныль, ты опять за своё! — недовольно цокнула подруга.

— Да тише ты! — приложила палец к губам Хан и не заметила, как кое-кто из класса насторожился и принялся её слушать.

— Хан Раныль, я не знаю, что за муха тебя укусила, но — нет. Волки не едят печенье, если только ты не будешь её начинкой, — покачала головой Сон. Раныль успела поймать насмешливую улыбку одноклассника — Ким Чонина.

Тот, к слову, симпатию или каких-либо других признаков жизни у девушки по-прежнему не вызывал. И Раныль смело расценила это как само отсутствие приятных качеств у парня.

Девушке стоило титанических усилий просидеть до звонка. Всё время поглядывала на часы на стене и отсчитывала минуты до конца учебного дня. Хотелось тут же сорваться и побежать в лес.

По пути к выходу девушка замечает собравшихся в круг и что-то бурно обсуждающих ребят. Раныль решает по-быстрому проскользнуть к выходу, но не тут-то было.

— Раныль!

Девушка возводит глаза к небу и оборачивается. К ней на всех парах бежал Кёнсу.

— Слушай, ты не видела Тэрим? Я, кажется, оставил рюкзак в редакторской, а ключи есть только у неё, — парень выглядел запыхавшимся.

— Не знаю, — пожимает плечами Раныль, — Я не видела, куда она пошла после звонка. Может, она вернулась в редакторскую? Она, вроде, до сих пор ту статью об авариях на дорогах пишет, — улыбается девушка.