Белорусский узел

— Всех…

— Ты записи сделал?

— Здесь

Карта памяти от телефона перекочевала из рук в руки

— Кратко — что здесь

— Тактическая группа — Беларусь, она же Правый сектор — Беларусь. Имена, особые приметы, военно-учётные специальности, предположительные места, где будут схроны с оружием. Каналы переправки через границу.

— Оружия много?

— До хрена. В Харькове автомат с парой рожков стоит четыреста долларов.

— Откуда они, как думаешь?

— Изъятыши, откуда… Со складов СБУ. Кто что охраняет тот то и имеет.

— Весело.

— Ещё бы.

— Ещё что скажешь?

— По Беларуси было совещание в Харькове. Участвовали все — Айдар, Азов. Правый сектор. Принято решение все силы бросить на нас. Как выразился один из керивников — в Москве нас в землю втопчут.

— А в Минске не втопчут?

— Планируют не с Минска начать. С Гродно, с Бреста…

— С польских земель значит? Молодцы.

— Там ещё литовец был один. Очень злой. Его в конце совещания за оскорбления чуть не избили.

— Засланный?

— Нет. Просто нацик

— Понятно. Всякой твари по паре. Кто засланный — установил?

— Да. Там, на флешке.

— Хорошо…

— Мне предлагают дальше, на обучение идти.

— Какое обучение?

— Не знаю. Курс продвинутой борьбы… так как то.

— Кто предложил. СБУ?

— Не, волонтёры.

— Какие?

— Польские.

— Там даже польские волонтёры есть?

— Там и добровольцы польские есть. Приехали, форму привезли. Говорили со всеми, записывали.

— Что значит, говорили?

— Опросник.

— Много вопросов? Больше ста?

— Нет, сороковник

— Тогда не так опасно.

— С кем договаривались, тем полный комплект формы. Понимаете

— Понимаю. С тобой договорились?

— Сказал — подумаю.

— И как — подумал?

— Другой дороги — все равно нет.

— И это тоже так.

…

— За матерью присмотрите.

— Уже присматриваем, Павел. Уже.

— Спасибо.

— Это — самое малое. Как только будешь уходить туда — позвони домой. Говори о чем угодно, мы поймём. Говори ровно шесть минут. Плюс — минус.

— Понял.

…

— Все что ли?

— Похоже. И вот что, Павел. Хотел тебе сказать.

…

— Ты не на меня работаешь. И не на президента. А на историю. Понял? На историю своей страны.

Агент задумался

— У нас американцы были. Какие-то… сектанты что ли? Гимны мы с ними пели. Они говорили, что мы на правильной стороне истории. И поэтому — мы обязательно победим.

— Х…ня все это. Нет правильной и нет неправильной стороны истории. Есть просто история. Которую пишем мы. Нет судьбы кроме той, которую мы творим[1]. Помни это — никогда нельзя склонять голову перед историей. Так ты склоняешь голову перед врагами. Теперь иди.

Информация к размышлению

Документ подлинный

Из комментариев в ЖЖ /орфография и синтаксис сохранены/

На моей памяти только в нулевые майдан в Белоруссии ванговали уже трижды. Про 90е молчу, это можно списать на инерцию советского поколения (хотя повод задуматься— почему нигде больше в быв. соцлагере советское поколение не смогло отстоять свои интересы, и только в одной Белоруссии это удалось).

В 2005 весь ЖЖ после майдана 1.0 стоял на ушах предрекая Луке на выборах 2006 неминуемую цветную революцию. А когда предсказуемо завертелась шарманка о фальсификациях и на площади появились палатки, стали считать часы оставшиеся ему у власти и гадать куда тот самолёт направит — в Москву или сразу к Каддафи (в то время это было тихое и безопасное убежище). Когда пришёл ОМОН, всех отмудохал и революция кончилась в 15 минут народ в политсообществах почувствовал… ээ… неудобство мягко говоря, за полный слив так тщательно обоснованных прогнозов.

Тогда сошлись на том, что экономика была на подьёме, уровень жизни рос, вот и не пошли люди на белорусский майдан, сооблазнились чаркой и шкваркой. Через 5 лет точно такая же растущая экономика и благосостояние ни Египет, ни Тунис не удержали, но всем было уже по….

Второй раз в 2010 некритически воспринимавшие истерику хомячков о походе на дом правительства поспешили разнести о том, что якобы уже резиденцию луки штурмуют. Тогда всё закончилось ещё быстрее.

Третий — в 2011 после 300 % гиперинфляции на волне арабской весны политблогеры уверяли, что ну теперь то точно всё. У египтян был твиттер и они скинули Мубарака, у тунисцев был фейсбук и они своего скинули. в Белоруссии есть и твиттер, и фейсбук, и ещё однокласники с вконтактегом до кучи, против такого никакой диктатор не устоит)))) Устоял и даже не особо напрягаясь. Хотя реально тогда народ озверел до крайности, накал был уровня невиданного с конца 80х наверное. из разговоров на кухнях было ощущение — будто в перестройку снова вернулись. То есть и молодняк, и средний класс разово обнищавший, тогда все действительно кляли луку на чём свет стоит. Но нишмагли. И ведь даже массовых расстрелов не понадобилось — посадили однорукого за циничные аплодисменты в неположеном месте, глухонемого — за матерную ругань сотрудника при исполнении и всё затихло…

http://ua-katarsis.livejournal.com

Литва

Скрунда-1, бывший радарный комплекс системы раннего предупреждения

30 сентября 2015 года

Свой среди чужих

Это не мы далеки от народа, это народ далёк от нас

Высказывание белорусского оппозиционера

Утро. Холодный туман, разгоняемый злым балтийским ветром гуляет между обшарпанных пятиэтажек, расположенных недалёко от Лиепае в городке, куда тридцать лет назад было не попасть в принципе. Весной этого года — этот городок, с целым кварталом жилых домов, детсадом и школой — приобрела местная община за двенадцать тысяч евро[2]. Сумма, за которую этот комплекс удалось перепродать международной организации, занимающейся размещением беженцев — с регистрацией на Кипре и советом попечителей в Лондоне — о том история умалчивает…

На трассе остановка, называется «комбинат», но никакого комбината здесь нет и никогда не было — так назывался этот объект в советские времена, когда здесь постоянно жило больше тысячи человек. От неё — четыреста метров выложенной бетонными плитами, хорошо сохранившейся дороги. Раньше там был постоянный полицейский пост, потом — полицейского убрали и наняли сторожиху, некую Ингу, лет сорока — видимо, никакого другого жилья и никакой другой работы ей тогда найти не удалось. Но теперь — никакой Инги нет, и собак нет, и где они — никто не знает. А вместо неё — как минимум двое вежливых и крепких молодых человека в камуфляже. На поясе — дубинки, а в здании КПП — спрятан заряжённый Моссберг-590. Но это так — для того, чтобы не растащили гуманитарную помощь. А то горазды…

Иногда, правда, приглушённо слышны выстрелы…

Строй, человек в сто — бежит мимо старых, серых, в потёках пятиэтажек. Инструктор — действующий морской пехотинец армии США — в одной белой футболке, он относится к отряду специального назначения, и холодом его не испугать. Три километра кросса для него — как раз взбодриться утром, не более того. За ним, топая, кашляя и плюясь, вразнобой бегут курсанты, с трудом выпевая так хорошо знакомую им песню. Они считают её неофициальным гимном Беларуси — но никогда не ненавидели её так как сейчас…

Ой, Нёман, і песня і слава Народа майго і зямлі, Магілаю ворагам цеснай Не раз твае хвалі былі. Рака наша слаўная Нёман, Чысцейшая чэрвеньскіх рос, Хто мар не ўплятаў у твой гоман, Табе хто пашаны не нёс? Ой, Нёман, ой, бацька наш родны, Як сонца, як дзень, дарагі, Садамі цудоўнай Радзімы Твае расцвілі берагі.

Но бежать все равно надо…

* * *

Мебель старая, собранная неизвестно откуда, а то и купленная подержанной — и в классе не найти двух одинаковых предметов мебели. От тепловой пушки — даже жарко, все сбросили куртки и сидят в футболках, но как будет зимой — пока непонятно. Впрочем, думать — не им, найдётся, кто подумает. Внутри бывшей детской спальни — поставлен быстровозводимый стальной каркас, и на него — повешены листы толстого полиэтилена. Провода от компьютеров — брошены прямо по полу. Примерно так же — выглядел Баграм сразу после того, как его оставили талибы…

В классе — примерно тридцать человек. Внимательно слушают другого инструктора — он в форме без знаков различия и не снимает очков даже в помещении. Его прозвали Терминатором, и считают крутым, хотя на деле — он не может по-иному. После подрыва в Рамади, десять лет назад и тяжёлой контузии — даже от обычного солнечного света у него начинала болеть голова. А галогенные лампы, которые тут использовались для освещения — он просто не переносил.

…подход малой группы к объекту штурма и его блокирование группой прикрытия должны происходить очень тихо. Проникновение внутрь объекта должно происходить незаметно. В реальности это часто происходит открыто и наглядно вследствие плохо проведённой разведки, внезапно возникших непредвиденных обстоятельств и в силу жестокой необходимости, когда обстановка заставляет действовать немедленно, здесь и сейчас.

В любом случае основная нагрузка ложится на тех, кто реализует планы в действие, на тех, кому приходится идти на штурм или задержание. Все действия группы захвата должны быть чётко выверенными и отлаженными и во избежание ненужных потерь среди личного состава требуют очень быстрого командирского планирования, а также быстроты тактической реакции и работы в постоянном режиме выполнения стрелково-тактических приёмов. как отдельных бойцов, так и всей группы в целом.

Алгоритм решения задачи.

1. Сбор наиболее полной информации по интересующему группу объекту.

2. Перекрытие всех путей и направлений, откуда может появиться противник.

3. Постоянное прикрытие тыла (группа прикрытия, снайперы), визуальный контроль объекта.

4. Перемещение сотрудников только под прикрытием (огонь снайперов).

5. Оружие при движении направленно в сторону возможного появления противника. Куда ствол — туда взгляд.

6. Не пересекать линию огня товарища. При появлении на опасном направлении товарища — предупредить его об этом. Осторожность, бесшумность при передвижении.

7. Максимальное использование маскирующих и защитных свойств объекта.

8. У каждого строго свой сектор наблюдения и ведения огня.

9. Вход в двери только внезапно и с применением отвлекающих средств (граната — вход).

10. При входе в помещение уменьшать свою площадь поражения и рассредоточиваться.

11. Не находиться в проёмах.

12. Постоянство и чёткость связи и взаимодействия[3].

…

* * *