— Постойте, постойте, — кажется, знаю. Слева сеньора Анжелика де Торедо — испанка, танцовщица местного кабаре. Может быть, не совсем испанка и, возможно, не очень хорошая танцовщица, но пользуется популярностью. А с другой стороны кто-то из учителей. Я понимаю…
Мистер Робинсон просиял.
— Вы все такой же. Я прихожу к вам с весьма конфиденциальной информацией, а вам уже все известно.
— Что вы, что вы, — вежливо возразил полковник.
— Между нами говоря, — сказал мистер Робинсон, — нам известно немало.
Взгляды собеседников встретились.
— Будем надеяться, что мы знаем достаточно, — добавил мистер Робинсон, поднимаясь.
Глава 4
Возвращение путешественников
— Ну вот! — с досадой воскликнула миссис Сатклифф, выглядывая в окно гостиницы. — Стоит вернуться в Англию, как сразу начинается дождь! Это меня ужасно угнетает.
— А я рада, что мы дома, — сказала Дженнифер. — И что на улицах только английская речь! И что можно пить нормальный чай и есть масло, джем и вкусное печенье.
— Ах, дорогая, мне бы хотелось, чтобы ты не была такой домоседкой, — сокрушенно вздохнула миссис Сатклифф. — Какой прок брать тебя за границу, если всю дорогу ты твердишь, что предпочла бы остаться дома?
— Но мама, мне очень нравится побыть месяц-другой за границей. Я только сказала, что рада снова очутиться дома.
— Ну, хорошо. А теперь, милая, — миссис Сатклифф отошла от окна, — оставь меня в покое. Я хочу удостовериться, что мы довезли весь наш багаж. Нет, со времен войны я, пожалуй, впервые почувствовала, что люди стали на редкость нечестными. Я уверена, что если б я не присматривала за вещами, тот тип уволок бы мою зеленую сумку, тогда, в Тилбери. И еще один ходил вокруг нашего багажа, я его видела потом в поезде.
— Ой, мама, вечно ты преувеличиваешь, — сказала Дженнифер. — По-твоему, вокруг одни только воры.
— Большинство, — мрачно изрекла миссис Сатклифф.
— Но только не англичане, — решительно возразила дочь.
— Они еще хуже, — возразила мать. — От арабов и иностранцев только этого и ждешь, англичан же никто не опасается, что очень на руку всяким здешним мошенникам. Ну, а теперь дай я посчитаю. Так, большой зеленый чемодан на месте и черный тоже. Вот два маленьких коричневых и сумка на молнии, и клюшки для гольфа. Так, вот ракетки, кожаный чемодан… Постой, а где зеленая сумка? Ах, вот она. Так: раз, два, три, четыре, пять, шесть… Ну, все в порядке. Все четырнадцать мест.
— Давай попьем чаю, — предложила Дженнифер.
— Чаю? Но ведь сейчас только три часа.
— Но я ужасно голодна.
— Ну хорошо, хорошо. Ты не можешь сама спуститься вниз и заказать себе чаю? Я просто падаю с ног и должна отдохнуть, а потом достану вещи, которые понадобятся нам сегодня. Очень неприятно, что папа не смог нас встретить. Что у него сегодня за важное совещание в Ньюкасле[29], ума не приложу. По-моему, встретить жену и дочь — это значительно важнее. Особенно после трех месяцев разлуки. Ты точно сама справишься?
— Господи, ну мама! — с обидой воскликнула Дженнифер. — Сколько мне лет, по-твоему? Ты не могла бы дать мне немного денег, а то у меня совсем не осталось. — Она взяла протянутую матерью десятгашиллинговую[30] бумажку и вышла.
Едва дверь за ней затворилась, на тумбочке у кровати зазвонил телефон. Миссис Сатклифф сняла трубку:
— Алло… Да… Да, это миссис Сатклифф…
В это время в дверь постучали, миссис Сатклифф сказала: «Извините, подождите минутку» — и прошла к двери.
Молодой человек в темно-синей спецодежде с небольшим ящичком инструментов вошел в прихожую.
— Электрик, — сказал он быстро, — в вашем номере что-то со светом, пришел проверить.
Миссис Сатклифф впустила его и вернулась к телефону.
— Простите, что вы сказали?
— Меня зовут Дерек О'Коннор. Может быть, я поднимусь к вам в номер? Это касается вашего брата.
— Да-да, конечно… Конечно, приходите. Да-да, третий этаж, номер триста десять.
Миссис Сатклифф села на кровать. Она уже догадалась, что ей сейчас сообщат.
— Простите, где у вас ванная? — спросил электрик.
— Там, за второй спальней.
Вскоре снова раздался стук в дверь. Миссис Сатклифф открыла. Вошел молодой человек и пожал ей руку с выражением дружеского участия на лице.
— Вы из министерства иностранных дел?
— Мое имя Дерек О'Коннор. Меня прислал шеф, чтобы сообщить вам…
— Говорите, прошу вас! — воскликнула миссис Сатклифф. — Он погиб, да?
— Да, это так, миссис Сатклифф. Он пытался вылететь из Рамата с принцем Али Юсуфом, но самолет разбился в горах.
— Почему мне не сказали — не дали телеграмму на корабль?
— Не было уверенности. Мы знали, что самолет пропал, но еще надеялись… Теперь же обломки найдены. Не сомневаюсь, что смерть его была мгновенной.
— Принц Али тоже погиб?
— Да.
— Я, признаться, не так уж удивлена, — сказала миссис Сатклифф. Ее голос немного дрожал, но она полностью владела собой. — Я так и знала, что Боб умрет молодым. Он был слишком бесшабашным. Всегда летал на самых новых, толком еще не опробированных самолетах и черт-те что на них выделывал. Последние четыре года мы с ним так редко виделись. Но ведь человека нельзя изменить, правда?
— Правда, — ответил посетитель, — скорее всего, нельзя.
— Генри, мой муж, всегда говорил, что он рано или поздно разобьется, — сказала миссис Сатклифф, словно находя своего рода грустное утешение в том, что пророчество исполнилось. Слеза скатилась по ее щеке, миссис Сатклифф полезла в карман за носовым платком. — Это такой удар!
— Я понимаю, мне очень жаль, поверьте.
— Боб, разумеется, ни за что бы не сбежал, — продолжала миссис Сатклифф, — но он был на службе. Сказать по правде, я не хотела, чтоб он шел на службу к принцу… Боб был отличным летчиком, и я не верю, что катастрофа произошла по его вине.
— Да, это действительно не его вина. Это было единственной возможностью спасти принца — вылететь вместе с ним из страны, несмотря ни на что. Полет был очень опасным, и вот чем все кончилось…
Миссис Сатклифф кивнула.
— Я понимаю, — тихо произнесла она. — Спасибо, что пришли.
— С вашего позволения, — сказал О'Коннор, — я бы хотел задать вам несколько вопросов. Ваш брат не просил вас что-либо вывезти в Англию?
— Вывезти? Нет, а что вы имеете в виду?
— Не передавал ли он вам какой-нибудь пакетик или коробочку, которую вы должны были бы вручить кому-нибудь в Англии?
Миссис Сатклифф с удивлением покачала головой:
— Нет, а почему вы решили, что он должен был мне что-то передать?
— У нас есть основания полагать, что ваш брат передал кому-то одну очень важную посылку. В тот день он приходил к вам в гостиницу — я имею в виду день, когда началось восстание.
— Да, и оставил записку. Но там не было ничего такого, только какие-то глупости про гольф и теннис…, когда он ее писал, то еще не знал, что придется улетать вместе с принцем.
— И больше в записке ничего не было?
— Нет.
— Вы не сохранили ее, миссис Сатклифф?
— Сохранила ли я записку? Нет, конечно. Но в ней не было ничего особенного. Я прочла ее и тут же выбросила. Зачем было ее сохранять?
— Безусловно, незачем. Просто…
— Просто что?
— Там мог быть и другой текст. В конце концов, — мистер О'Коннор улыбнулся, — есть ведь и симпатические чернила[31].
— Какая глупость! Я уверена, что Боб никогда не стал бы писать этими дурацкими чернилами. Мой дорогой братец был вполне нормальным человеком! — По ее щеке вновь скатилась слеза. — Боже, но где же моя сумка! Мне нужен носовой платок. Наверное, я оставила ее в другой комнате.
— Я принесу ее вам, — сказал О'Коннор, вставая.
Он вышел в смежную комнату и остановился при виде молодого человека в униформе, склонившегося над раскрытым чемоданом. Тот поднял голову и слегка вздрогнул.
— Электрик, — сказал он поспешно. — Что-то с пробками.
О'Коннор повернул выключатель.
— Мне кажется, все в порядке, — сказал он почти ласково.
— Должно быть, диспетчер перепутал номер комнаты, — ответил электрик.
Он мигом собрал свои инструменты и выскользнул в коридор. О'Коннор нахмурился, взял с туалетного столика небольшую дамскую сумочку и отнес ее миссис Сатклифф.
— Простите, — сказал он и снял телефонную трубку. — Я из комнаты триста десять. Вы посылали сюда электрика? Да-да. Я подожду.
Ждать пришлось около минуты.
— Нет? Я так и думал. Нет-нет, все в порядке.
Он повесил трубку и обернулся к миссис Сатклифф:
— С пробками все в порядке, и сюда не присылали никакого электрика.
— В таком случае, что же было нужно этому человеку? Это был вор?
— Весьма вероятно.
Миссис Сатклифф поспешно заглянула в свою сумку.
— Деньги, слава Богу, на месте.
— Уверены ли вы, миссис Сатклифф, совершенно ли вы уверены, что ваш брат не просил вас ничего переправить в Англию, спрятав среди своих вещей?
— Я абсолютно уверена.
— А ваша дочь… Ведь у вас есть дочь, не правда ли? Не мог ли ваш брат передать что-нибудь ей?
— Нет, я уверена, что он ничего ей не передавал.
— Здесь есть и другая возможность, — сказал О'Коннор. — Он мог спрятать что-либо в ваших вещах в тот день, когда ждал вас в вашей комнате.
— Но с чего бы он стал делать это?! Что вы такое говорите!
— Все это не так невероятно, как кажется. Очень может быть, что принц Али Юсуф отдал вашему брату на хранение что-то весьма важное, и ваш брат решил, что спрятать это среди ваших вещей будет надежнее, чем хранить при себе.
— По-моему, все это нелепо…
— А как вы посмотрите на то, чтобы мы… проверили?
— Проверили?! Вы что, хотите копаться в моем багаже? Ворошить мои вещи?! — Голос миссис Сатклифф сорвался на крик.
— Я понимаю, что моя просьба просто чудовищна. Но мы бы все сделали аккуратно, — сказал О'Коннор заискивающе. — Мне часто приходилось помогать упаковывать вещи моей маме, и она говорит, что у меня это недурно получается.
Он пустил в ход все свое обаяние, которое, как не раз повторял полковник Пайквэй, было его главным достоинством.
— Ну, ладно, — уступила миссис Сатклифф. — Я думаю… Если вы на этом настаиваете… Если это действительно так важно…
— Да, это может оказаться очень важным, — ответил Дерек О'Коннор. — Ну что ж, пожалуй, начнем.
Минут через пятнадцать в комнату вошла Дженнифер, только что попившая чаю. Оглядев комнату, она невольно воскликнула: