ОРИГИНАЛ: Горькая трава полынь (Первая книга)

  Вообще-то, в Империи уродами называют мутантов. Тех, что уже вроде бы и не люди, и подлежат эвтаназии. Не знаю, мутировал ли я от переезда к Дьюпу, или это было что-то иное, но теперь мне каждый день приходилось заново отодвигать для себя границы невозможного. 'Невозможно' - не для уродов Армады. И в меня, с потом и обмороками, это знание вколачивали.

  Наверное, мне положено было гордиться собой: в двадцать два года - пилот основного состава, элита, почти небожитель, или, как шутят у нас на 'Аисте', небесатик. Для потенциального фермера с аграрной Фрейи - более чем головокружительная карьера. Но именно поэтому я и не мог оценить в полной мере своего 'счастья'.

  Да, я знал, что имперские лэрды считали честью входить в элиту Армады, а принц Данос гордился тем, что Бессмертные, приближённые к Императору, доверили ему линейный крейсер 'Искрящий'. Но мне сей высокий взлёт ничего, кроме ветра в лицо, пока не принёс. А било тут так, что в ушах звенело. Тренировки до галлюцинаций, нагрузки до медкапсулы...

  Я словно лез в какие-то хэдовы горы без страховки и босиком, прижимаясь к холодным скалам, сбивая в кровь пальцы, и на 'небожительство' это было совсем не похоже. Спасали звёзды, о которых я мечтал в детстве, и ощущение скорости, когда на экранах - на миллионы единиц вокруг - открытое пространство, и никаких помех для разгона тела и души.

  Стоило ослабнуть нытью в висках, как проснулось нытьё в желудке. Столовую я уже проспал. Нужно было тащиться в кают-компанию, где можно и перекусить, и узнать, что в Галактике творится.

  Норматив на облачение в повседневную форму - тридцать секунд. Это несложно: в одно движение надеваешь лёгкие брюки, совмещённые с тоненьким верхом, похожим на майку, потом сращиваешь этот 'комбинезон' с кителем. Он лёгкий, но с дисциплинирующим воротником-стойкой под самое горло. Ещё два движения и на ногах такая же лёгкая обувь. Дьюп фанат парадки, там ткань гораздо плотнее, а ботинки на магнитной подошве и весят по три килограмма каждый. Зачем он всё это на себе таскает - ума не приложу. Он у нас единственное чёрное пятно на коллективе пилотов, (если судить по цвету формы).

  На парад я не собирался и стойку воротника заращивать даже и не подумал. В Уставе сказано лишь то, что в кают-компании я должен быть в кителе, а одет он внакидку, повязан вокруг шеи или я держу его в зубах... На данный момент зубы у меня ныли вместе с черепом, и китель я просто набросил кое-как, лишь бы приклеился каким-нибудь местом к майке.

  От нашей каюты до лифта шестнадцать метров. Ровно шестнадцать. Есть техника безопасности, меня ночью разбуди - расскажу, куда бежать и сколько придётся сделать шагов от каюты по радиальному коридору до барабанного лифта-восьмёрки. Это потом Дьюп перенесёт нашу каюту к Хэду на задворки, и мне придётся бегом взлетать по пятисотметровому гравипандусу, чтобы попасть в этот проклятый лифт!

  Пневмолифт - он в космосе вездесущ. Ярусы и лифты делают 'Аист' похожим на города Ивэри. Ну или на тот же корт. Только корт, скорее, усечённая пародия на линейный крейсер, этакий биллиардный шарик, ныряющий из лузы в лузу. А мы...

ГЛАВА 2

  Лифт дёрнулся, останавливаясь, и выплюнул меня на сотом витке спирали. После тусклой зелени транспортной капсулы слепящий свет искусственного неба ударил прямо в мозг, и в висках заломило с удвоенной силой. Ну вот и тебе и бублик на завтрак, лэр Веарен, приехали.

  Почему бублик? Да потому что кают-компания и есть, по сути, гигантский, бублик, насаженный на реакторную трубку.

  Если не знаешь, куда попал, ни за что не догадаешься, что стоишь на куске далтита. Кают-компания очень прилично имитирует пешеходную улицу небольшого города. Под голографией небесной лазури тянутся кафешки, магазинчики, инфобары. Я видел похожие улочки на центральноимперском Лускоре и в Меме, где центр знаменитой Ученической Площади сплошь пешеходный. Вот только на корабле кафе и бары без малейшего намёка на перегородки. И без острых углов. Да и система лифтовых выходов выдаёт правду. Как не маскируй внешнюю стенку искусственного города, а лишь на ней есть ворота в привычный корабельный мир. И я знал, что стою сейчас в семи метрах над дном условного тора, и Хэд с ним, что два тусклых красноватых солнца отражают неспешный бег времени какого-то окраинного мира Империи. Это психотехники считают, что под небом пилотам отдыхается лучше, чем под потолком, а мне на иллюзии, вообще-то, плевать.

  Пространство впереди казалось ровным, но на деле шло под уклон. И для полноценного отдыха мне ещё нужно было спуститься вниз. Хорошо, хоть техники натягивают пологие скаты в 'улочки', чтоб народ, не вываливался из лифтов, как я из двойки.

  Я застыл в проходе, и двое офицеров уже попытались запнуться об меня. Пришлось шагнуть вперёд, жмурясь от пестроты диванов, голопультов, кресел. Проморгаться никак не получалось. Даже зелёные кусты не спасали.

  Откуда на Первой палубе кусты? Ну, это отдельная история.

  По Уставу зелень на корабле должна дисциплинированно расти в оранжерее на Второй Палубе. На Первой временно передерживают только рассаду, она тени боится и для неё у нас есть теплица. Там кусты и сидели в своих контейнерах, пока техи не придумали помещать отдельные зелёные экземпляры в сферы из защитной плёнки, вроде той, что генерирует спецбраслет.

  Плёнка возникает под действием домагнитного поля, которое создаёт на границе сред этакий эластичный пузырь из микрочастиц жидкостей и пыли. Вот в этот условный пузырь налили питательный раствор и 'посадили' рассаду. С 10 метров пленку и не разглядишь, а в кают-компании появились зелёные гости. Кэп разрешил, он у нас много чего разрешает. Говорят, что услужить техи планировали именно ему, якобы нашему Эндирю лучше думается в кустах.

   Конечно, на время прыжка сферы убирали в теплицу, но, как ни крути, зелень на Первой палубе - очень приличное отступление от Устава. Хотя чёрным по белому нигде не прописано, что именно нельзя, и всё тут.

  Поначалу гостей из теплицы в кают-компании было мало. Что-то кустилось и колыхалось только на личном балкончике капитана и на балконах, облюбованных высшим командным составом. Но когда 'Аист' посетила внеплановая инспекция Госдепартамента, она, разумеется, угодила прямо в маленький симпатичный куст.

  Госдеп - это Первое крыло, оно привыкло ставить условия Третьему, как должны выглядеть его корабли. Армада с Первым Крылом вообще не очень-то ладит. Там пилоту плюнуть некуда - аристократы да высшие чиновники. А подчиняется Госдеп напрямую Императору. И гонору - до стратосферы. Хотя по логике пилотов, даже самые высокие чиновники всего лишь мьёры. То есть начальство-то они начальство, но, перед вхождением в зону Метью, это начальство медики окукливают, как гусениц. И лежит оно тогда тихо-тихо, хоть кобле делай. Кобле? Весьма популярное на Юге жаркое из куколок селикопряда.

  В общем, пилоты основного состава взирали в тот день на внучатого племянника лорд-консорта Севера Селвила МакБрайана с плохо скрываемым раздражением и без должного пиетета. В природе курицу не учат даже золотые яйца.

  Чиновник, понятное дело, тоже был 'на сносях'. Как и сопровождавшие его - капитан, угрюмый ютлер Эдгар Кейси и удивлённо-сонный главный навигатор Флип дэ Ваттель. (Дэ Ваттель начинает откровенно дремать, когда все вокруг тупят).

  Офицеры полдня бродили за МакБрайаном по кораблю, отвечая на дурацкие вопросы и записывая кристаллы бесценных указаний. И тут на пути возник куст.

  Кусты в плёнке не очень-то устойчивы, держаться-то им корнями не за что. Потому, когда чиновник едва не ткнулся в неожиданное препятствие, куст всплеснул ветками и сделал вид, что тоже не прочь пободаться.

  Если бы ты слышал, какой тут поднялся визг:

  - Нарушение! Ломаные линии!

  Испугался этот бандак, что ли? Или померещилось ему, что куст не был изолирован от внешней среды и мог дестабилизировать корабль в зоне Метью? Но, скорее, госдеповец просто полдня искал повод, чтобы показать капитану, кто тут главный.

  Кэп уже и без того раскалился, ему давно хотелось выговориться. Казалось бы, Эндирю Сарквози - мелкий барон с границ Вольных Бригад, куда ему против внучатого племянника лорд-консорта Севера? Но, всё-таки, именно капитан на корабле первый после Живого Бога. В полёте ему и Император не указ, не то, что какой-то разряженный хлыщ.

  Под бабьи повизгивания высокого гостя, низенький, мягонький, как пирожок, Эндирю Сарквози на глазах морфировал в бронзовую статую, вроде тех, что разбросаны по радиоактивным пустыням Каппы Корцеса. Ходят слухи, что стоит только посмотреть в кровавые отблески солнца в глазах болвана с Каппы, и мигрирующая магнитная аномалия тут как тут. Враньё, наверное, но, когда загорелое лицо капитана каменеет от бешенства, зрелище и впрямь не для слабохарактерных.

  Кэп схватился защитной коркой, и из него попёрло. И офицеры, понятное дело, стали подыгрывать. А ютлэр, Эдгар Кейси, и без стимулирующей дозы чиновничьего маразма - ходячая зона Метью.

  Разговор пошёл на повышенных тонах, плавно перетекая в скандал. Пилоты, оказавшиеся по соседству, хмурились, преступный куст испуганно колыхался, но на записи, которую сумел сделать тогда на спецбраслет вездесущий Корске, не прозвучало ни одного крепкого выражения.

  На кораблях Армады мат не положено употреблять даже капитану, а проверяющий - тем более был при исполнении. И полчаса со всей свирепостью наш кэп и крыса из Госдепа пожирали друг друга глазами, жонглируя самыми безобидными фразами.

  - Это, знаете ли, надо додуматься! - орал чиновник. - Вам мало проблем со стабилизацией крейсера? Вы забыли, что линейные корабли - гордость Империи? Вы что, решили этими кустами угробить Имперскую Гордость?

  - Да что это за гордость, если её можно угробить кустами! Кто вам сказал, что вы имеете право корчевать здесь, что ни попадя?

  - Да я вас за эти огрызки..!

  - А! Так значит всё-таки за огрызки?!

  - Да вы - дикарь! - взревел чиновник. - Где вы набрались этой ереси? Зачем вы развели здесь... эти кусты?

  - Умерьте тон! Все мои шесть кустов имеют высший рейтинг! И огрызков они не боятся! - оскалился капитан.

  Атмосфера в кают-компании накалялась всё сильнее. Пилоты - народ особый, многие уроды плёнку на браслетах включают не по причине паранойи, а чтобы уберечь окружающих от своих неконтролируемых психических реакций.

  (Дьюп? Нет, он иначе, его хоть в клетку, хоть под плёнку - не удержишь, но Кейси, говорят, помогает).

  Чинуша вдруг ощутил общее напряжение, заозирался, ткнулся глазами в картинно-доброжелательное лицо навигатора и мрачное - ютлера... И видно что-то уловил в нём нелестное для себя, потому что покраснел, как бешеный огурец.

  - И что? Вам никто не завидует с таким буйством зелени на борту? - взвизгнул он и заскакал вокруг сферы с кустом. - Так я устрою вам зависть на весь освоенный Север! Немедленно убирайте своё зелёное безобразие!

  Несчастный кустик раздора беспомощно дёргался в своей плёночной клетке.

  Главный навигатор, Флим дэ Ваттель, мужик феерически незаметный, пока не шевелит руками, качнул головой, прищурился на нелепое растение в несоразмерно большой оболочке, потом покосился на ютлэра и, словно бы ненароком, почти невесомо коснулся его личного браслета: взгляни мол, а не 'лопнет' у нас этот куст?

  И тут контур домагнитной плёнки опал! Но не с куста, а с самого Кейси!

  Эдгар Кейси, первый помощник капитана, уже двадцать минут молчавший, словно во рту у него заклинило шлюзовый замок, оказался неожиданно доступен окружающим вместе со всеми своими уродскими эмоциями. Пси-пресс даванул накатом! Капитан отшатнулся, а чиновник взмахнул руками, как танцовщица, и рухнул прямо в куст! Чтобы, так сказать, личной, особо ценной массой проверить надежность имперских пленочных изделий!

ГЛАВА 3

  Плёнка выдержала.  Дезориентированная тушка чиновника забилась, дрыгая ногами, на прозрачном батуте с ошмётками зелени и жёлтеньким питательным раствором внутри!

  Крики высокого гостя, а, возможно, и чьё-то неприличное хихиканье, заглушил голос дежурного:

  - Срочно, тест два-четыре, локальная миграция тени!

  - Как?! - взвизгнул чиновник, пытаясь высвободиться из домагнитки. - Как вы могли! Откуда здесь дырка?!

  Тут Ромэн начинал, обычно, доказывать нам, что чинуша не просто упал в куст, а кинулся туда, жертвуя жизнью, чтобы разоблачать неуставную миграцию тени в кустах! Мы, понятное дело, ржали. Хотя по всему выходило, что Кейси просто сорвался, а навигатор и капитан рады были посмеяться над столичным болваном.

  - Не беспокойтесь, - бормотал кэп, делая Кейси страшные знаки бровями, чтобы тот вернул режим плёнки на спецбраслете. - Это дырка - где надо - дырка. Вам нечего опасаться...

  Тут чиновника, к большому сожалению Корске, спасли подоспевшие техники.

  Столичный красавец стал помят и всколочен. Его хитрая причёска растрепалась, и сразу стало заметно, что высокий гость ростиком маловат, разве что подпрыгнет повыше.

  - Признайтесь, вы это подстроили, а? - он ещё пытался орать, но выходило смешно и жалко. - Да я вас всех по шахтам сгною! Вы ещё пожалеете, что со мной связались!

  - Как можно подстроить миграцию тени? - с улыбкой пожал плечами капитан, наслаждаясь полученной сатисфакцией. - Тень не читает имён. Не волнуйтесь, Селвил, главное, что у нас здесь достаточно разного рода... кустов. И они всегда на страже Империи! Разрешите сопроводить вас в медотсек?

  Триумф над трусом дорого встал всему кораблю. После этой истории мы и загремели на патрулирование аномалии пространства в секторе 018-34. Стратегические маневры, чтоб их дакхи съело. Правда, Дьюп сказал, что разговор шёл совсем не о рассаде в кают-компании. Претензии у чиновника были к личному составу 'Аиста': слишком много лишних 'кустов' углядела в рядах пилотов основного состава крыса из Госдепа. Капитан успел подсуетиться с компроматом. Чиновника сняли, но и кэпу дерзости не простили.

  Не знаю, откуда напарник берёт все эти слухи, но нашего капитана и в самом деле не очень любят наверху. Зато кусты в кают-компании стали теперь для экипажа как родные, а их количество увеличивается в режиме эпидемии. И в диалогах парней тоже всё время что-то кустится, цветёт или уходит гордостью по самые корни.

  Гордость гордостью, но зелени вокруг было что-то уж слишком много. Я стоял и растерянно озирался. Похоже, я выпал из реальности серьёзней, чем на две недели. Кусты уже использовали вместо запрещенных перегородок и декоративных колон. Да и незнакомых физиономий вокруг оказалось с избытком. Два месяца на рейде, а все равно половину команды не знаю в лицо - у нас ведь одних только пилотов числится больше трех сотен.

  Кто-то жевал, кто-то играл в голоигры за парящими возле кресел и диванов столиками. И 'синих кителей' прямо, как на парад нагнали. Тёмно-синяя форма - это у офицеров. У пилотов она голубая, у техов - жёлтая, но они в кают-компании редкие гости, чаще попадаются серенькие связисты, красненькие медики, зелёные щитовики. Только Дьюп всегда в чёрном... Стоп, я где?

  Подставится так, чтобы выпасть на капитанский балкон я бы не смог - туда лифты не ходят. А вот вывалиться в сектор, облюбованный старшим офицерским составом, где сплошь мьер-лейтенанты, лэры, калейдоскоп шевронов и 'зеленые кущи' ступенями до дна бублика...

  Точно, как есть 'офицерский ресторан' - изолированный балкончик, нависающий над кают-компанией. Вон и навигатор мне ухмыляется, ручкой делает. Помнит, стервятник, как гонял нас вчера. Ну и я - бандак, это же надо было такие параметры лифту задать, чтобы он увёз меня к противоположному входу в 'бублик'!

  Эпите та хатта! Парад первоколонистов, и тут появляюсь я в накинутом кое-как кителе. Вспомнил! Добс была фамилия того парня, который мычанием объяснялся в кают-компании с капралом, зажав китель в зубах! Ну так тот хоть новое звание обмывал!

  Исправлять косяк было поздно. Я постарался медленно и с достоинством покинуть не подходящий мне по рангу сектор, лавируя между столами и группами офицеров. Здесь ведь даже не поешь по-человечески, перед каждым вторым придётся салюты отмачивать!

  Провожали меня усмешками и гримасами. Китель при мне? Ну и к Хэду!

  Где-то внизу, бурлило человеческое море, и я пробирался сквозь заросли элитных 'кустов' с упорством маньяка, пока, наконец, не нашёл дорожку вниз.

  Путешествие по дну бублика постепенно изменяло картину: зелени становилось меньше, знакомых лиц - больше. Я миновал 'заросли' саргов с первого щита, уловил, наконец, признаки привычного пейзажа, выдохнул было, но тут же обнаружил, что ближайший хромированный бар, он же закусочная и полулегальный магазинчик, оккупирован Корске и его шестеркой. Шумно, с картами. А за соседними столиками хватает уродов и саргов, которых я не очень хотел бы сегодня видеть. Да и они меня, честно говоря, тоже.

  Хэд! Некуда приткнуться бедному пилоту. Хоть в рассаду ныряй!

  Влипать в дополнительные наряды из-за очередной оды моей 'эрцогской морде' или 'саргу-неваляшке' совсем не хотелось.

  Добрый у нас коллектив? А ты чего-то другого ждал на военном корабле? Здесь за словом не в карман лезут. Разве что в словарь. Мёртвые и локальные наречия Кодекс Армады за мат не считает. В смысле не штрафует за них. Нет, выражаться-то можно и по-имперски, но тогда эрго со счёта спишутся автоматически. Жалование легко не только пропить, но и проболтать.

   Пока я хлопал глазами, выбирая из вариантов 'плохо' (пообедать с уродами) или 'очень плохо' (поесть с саргами), нырять в кусты стало поздно. Корске заметил меня и началось: 'Как житуха? Ты с нами сегодня играешь? Не играешь? Да тебя сгноят на дежурствах!' И улыбка во всё лицо, плюс трепыхания, словно у него режутся крылья.

  С крыльями - полный обман. Ромэн азартен не по-ангельски, а играет по-крупному - чем крупнее, тем шумнее.

  Когда-то Корске-Шумелка и его парни были моей семьёй. В элиту Дьюп меня выдернул из запасного состава бегунков, а их группируют по шесть двоек для фигур и задач. Только летали мы, обычно, по 'Аисту', а не в космосе. Сарги же.

  В общем... формально-то статус я поменял, а на деле завис. Уже не сарг, еще не урод. Ещё не разучился транжирить время за картами, а другим способом убивать мозг пока не умею...

  Житуха? Никак она у меня, Ромэн, никак.

  Но первому болтуну 'Аиста', Ромэну Корски, я не сказал бы этого вслух даже за взятку в размере трёх суток спокойного сна. Потому - жестами и мычанием отбоярился, протиснулся к барной стойке, напоминающей маленький серебристый тор, и едва успел завладеть подносом, где бифштекс соседствовал с шипящими луктольскими булочками, как заметил Дьюпа. Вопрос, как я его раньше не заметил.

  Мой старший опять возвышался у инфораздатчика. Вокруг него сиротливо пыжились пустые шары кресел, а на почтительном расстоянии тусовались зеваки. Для многих на корабле было обычным утренним развлечением - считать, сколько новостных окон откроет за раз сержант Макловски.

ГЛАВА 4

  Раздатчик - колечко стойки размером с бар, принимающей информацию с внешних станций. Общей стойки. И кресла вокруг, чтобы посмотреть матч или интерактивное голо. Только Дьюп видел понятие 'общий' во время последнего коллапса Вселенной, а потому над раздатчиком парила сейчас голосфера, пестрящая новостными окнами, то возникающими, то схлопывающимися, то наслаивающимися друг на друга, а сержант Макловски управлял этой какофонией едва уловимыми движениями пальцев в сетке голоманипулятора.

  Газет напарник наоткрывал столько, что от бегущих строчек и роликов у меня зарябило в глазах. Хэд, только этого моей больной голове и не хватало!

  Я отвернулся, попытался втиснуться куда-нибудь со своим подносом. Выпечка остывала самым непростительным образом. Однако свободные кресла остались лишь вокруг Дьюпа. Зеваки не рисковали подсаживаться слишком близко. Говорят, пару лет назад самые борзые открыли дискуссию, что важнее - общественный просмотр матча по глэйву на первенство Дэнева или личное издевательство Макловски над прессой? Обсуждение вылилось в два сломанных носа, одно вывихнутое плечо и десять суток карцера для всех. Причём матч так никто и не посмотрел.

  Я не то, чтобы поверил. При мне Дьюп ломал исключительно мозги: влезешь под горячую руку - полсуток головной боли гарантированы. Но делал он это качественно. Потому к 'новостному завтраку' напарника в кают-компании относились с пониманием. Ладно, он хоть звук у своей пилорамы не включал.

  Окошечек на голосфере открывалось всё больше, кое-где они налипли уже в три слоя. Количество зрителей тоже росло на глазах. Сейчас начнутся ставки, вопли. Поесть спокойно не дадут. Надо было садиться рядом с Ромэном, тот Дьюпа, как огня боится, и даже не смотрит на его игры.

  Но бежать было поздно. Я подвесил свой обед у барной стойки, больше не пытаясь искать плоскость под задницу, и вгрызся в луктольскую выпечку. А то сок того и гляди застынет, и начинка из мяса фага потеряет половину своей прелести.

  - Ну? Посчитал, что ли? - мой невольный сосед слева, коротышка с выпирающей нижней губой и глазами в разбег окликнул своего порядком окосевшего друга.

  Коротышка был пилотом с Первого щита, а приятель его носил серую форму связистов. Вообще-то, косых в пилоты не берут, и я знал лишь одного, для кого сделали исключение. Однако у этого сарга глазки явно закосили недавно и ненадолго.

  - Да... триста... пять, вроде бы.