Горькая трава полынь. Книга вторая (СИ)

- Если вы так его любите, - вежливо парировал Гилдалеон, - то должны уважать его выбор.

- Это не его выбор, - рвано выдохнул Элл. – Это моя вина... Я вспылил вчера в разговоре с ним, а он, под впечатлением произошедшей между нами ссоры, подписал документы о зачислении в нагсер. Я должен его забрать отсюда!

- Прежде всего вы должны успокоиться, Владыка, - тон и манеры Гилдалеона были такими безупречно-вежливыми, что раздражение Элла, ударившись о ледяное спокойствие протэктора, потухло, словно накрытое колпачком пламя свечи. - Манэльдор прав: вам нужна помощь целителей.

- Я не болен, - устало опустил плечи Элл. – Да, я раздавлен, расстроен и раздосадован, но это не имеет никакого отношения к Амиру...

- Душевные болезни не видимы обычному глазу, Владыка, - вскользь заметил Гилдалеон, - но проблем они могут принести гораздо больше, чем телесный недуг. Сердечные раны заживают мучительно долго, причиняют страдания, боль, мешают трезво мыслить и объективно оценивать ситуацию. Вы наш правитель. Мы зависим от ваших решений и поступков, поэтому не стоит отказываться от помощи тех, кто желает блага вам и процветания Айвенриллу.

- Хорошо, - Элл рассеянно кивнул. Доводы протэктора были убийственно логичными, крыть их было нечем. - Я покажусь целителям, когда вернусь в Таоррисин, но мне будет гораздо спокойнее, если я поеду туда с Амиром.

Гилдалеон с сожалением развёл руками, красочнее любых слов демонстрируя своим жестом, каков будет его ответ.

- А Амиру будет лучше и гораздо спокойнее здесь, Владыка.

- Это вы так думаете, - упрямо отмахнулся от Гилдалеона Элл. – Никто лучше меня не позаботится о мальчишке!

- Боюсь, что придется рассказать вам правду, - осторожно начал Гилдалеон. - Мы с Манэльдором не хотели вам этого говорить, не хотели усугублять ваше состояние ещё и тревогой за Амира.

- Что? – Элл мгновенно напрягся, пытливо всматриваясь в помрачневшее лицо протэктора. – Вы о чём?

- Амир очень одаренный и талантливый целитель, но, к сожалению, он слишком неопытен и импульсивен. Отсутствие необходимых знаний и сыграло с мальчиком злую шутку, когда он лечил вас после ранения дроу. Спасая вас, он причинил вред себе.

В груди Элла нестерпимо кольнуло и в горле мгновенно пересохло от ощущения надвигающейся беды.

- Что с Амиром? – просипел Владыка.

- Амир болен. Серьезно болен, - Гилдалеон мгновенно опустил на плечо испуганно вскинувшегося Элла ладонь, сдабривая свой жест порцией исцеляющей магии. – Манэльдор привёз парня сюда потому, что сам был не в состоянии ему помочь.

- Как же это?.. - растерянно затряс головой Элл. – Я заберу Амира, я позову для него лучших целителей! Я...

- Лучшие целители находятся в Эвалоне, - перебил Владыку Гилдалеон. –

Именно поэтому Амир здесь, и именно поэтому ему нужно оставаться

здесь и дальше.

- Я должен увидеть его! – Элл нервно стал вышагивать по комнате, не в силах справиться с охватившей его тревогой. – Проведите меня к Амиру!

- Хотите убить его? – безжалостно поинтересовался протэктор, стойко выдержав взбешенный взгляд Владыки. – Амиру сейчас просто необходимо обрести душевное спокойствие, дать которое вы ему не можете, потому что сами похожи на тугой комок нервов. Мальчишка из любви к вам бросится вас лечить, и это окончательно его добьёт!

Элл виновато опустил взгляд и ссутулился, словно ему на плечи положили мешок с камнями.

- И что же теперь делать? – риторический вопрос Владыки раскроил повисшую тишину своей терпкой горечью и отчаянием.

- Как ни банально это прозвучит, но отвечу, что в данном случае лучший лекарь - это время, как для вас, так и для Амира, - с грустью поведал Гилдалеон. – Вам, Владыка, следует набраться терпения и подлатать душевные раны. Ваши эмоции и непосредственная близость губительны для Амира. Возвращайтесь в Таоррисин. Я обещал Манэльдору прислать к вам исцеляющих, они поедут вместе с вами. А за мальчика не волнуйтесь! Мы сделаем всё возможное, чтобы ему помочь. Да и учиться ему просто необходимо, чтобы в дальнейшем не причинять вреда ни себе, ни другим.

- Мне что, нельзя даже навещать его? – хрипло спросил Элл, и в глазах его отразилась безмерная тоска и безысходность.

- Пока нет, - сочувственно пожал губы протэктор. – Если вы хотите, чтобы Амир быстрее поправился, то лучше не тревожьте его своим присутствием.

- А когда будет можно? – Владыка посмотрел на Гилдалеона с такой надеждой, что протэктор не выдержал и отвел взгляд.

- Я сообщу Манэльдору.

- Нет, сообщайте напрямую мне, - убедительно попросил Элл. – Я хочу знать, что с Амиром всё хорошо.

- Я могу присылать вам еженедельные отчеты о его учёбе и здоровье, если пожелаете, – в качестве компромисса предложил протэктор.

- Да, я был бы вам очень благодарен, - вскинулся Элладриил, а через мгновение снова сник. – А я могу иногда смотреть на него хоть издали?

- Владыка... - Гилдалеон сокрушенно покачал головой, очень хорошо понимая, что сейчас чувствует мужчина. – Если вы действительно любите мальчишку, вы сделаете так, как я вас прошу.

- Я буду скучать, - тихо признался Элл. – Я уже скучаю, - эльф поднял на Гилдалеона затуманенный печалью взгляд, коснувшись ладонью груди. – Такое чувство, что у меня вырвали кусок сердца...

Гилдалеон встревоженно нахмурился, накрыв ладонь Элла своей:

- Не нужно так огорчаться, Владыка. Это временные меры.

- Да, я понимаю... - Элл понуро свесил голову, после чего, отстранившись,

молча поплёлся к выходу.

За дверью обнаружились двое эльфов, и Элл растерянно уставился на мужчин, зачем-то преградивших ему путь.

- Это Аннорхад и Линуиль, - поспешно представил эльфов протэктор. – Они поедут с вами, Владыка. Я уже говорил вам, что обещал Манэльдору прислать в Таоррисин исцеляющих.

Элл безучастно кивнул, не выразив по этому поводу никаких эмоций. Сейчас светлому правителю Айвендрилла было абсолютно всё равно, куда и с кем ехать. С ними или без них, Владыка всё равно будет чувствовать себя одиноким. Так много вокруг тех, кто ценит и уважает его, и в тоже время - никого, кому он мог бы открыть свою душу...

Гилдалеон проводил долгим взглядом покидающего нагсер в сопровождении целителей Владыку, а потом размашистым шагом отправился в свой кабинет, куда он приказал Геристрэллю отвести Ами.

Он обнаружил её возле окна, со слезами наблюдающей за ольдтом, ожидающим Владыку возле входа. Заметив вышедшего из здания Элладриила, девушка горько всхлипнула, и Гилдалеон, взяв её за плечи, мягко оттянул вглубь кабинета.

- Не нужно этого делать, Амирэль, - с лёгким укором попросил эльф. – Зачем вы себя мучаете?

- Я люблю его, - ещё сильнее расплакалась Ами. - Ничего не могу с этим поделать... Почему мы любим тех, кто причиняет нам боль?

- Неправильная постановка вопроса, - грустно улыбнулся протэктор. – Мы любим тех, кого выбирает наше сердце. Просто только те, кого мы действительно любим, способны причинить нам душевную боль. Так устроены наши сердца. Всё пройдёт, девочка, - ласково погладив Ами по голове, Гилдалеон прижал её к своей груди, задумчиво глядя на игру света, преломляющегося в хрустальном кубке на столе. – Пожалуй, на сегодня занятий с вас хватит. Мы сейчас поедем к морю кормить чаек.

- Чаек? – глупо переспросила Ами.

- Совершенно бесполезное занятие, - согласился Гилдалеон. – Но ничто так не отвлекает от грустных мыслей, как наблюдение за чужими эмоциями и суетой. Пойдёмте, - захватив со стола папку с бумагами, кивнул Амирэль он. – Как раз просмотрю в дороге все письма.

- Спасибо вам... и простите, что доставляю столько хлопот, дэр Гилдалеон, - Ами остановилась, порывисто сжав руку мужчины.

- Можно просто Гилди, близкие зовут меня именно так, а вы ведь теперь мой родственник, - подмигнул девушке эльф и, не дав опомниться, вывел её из комнаты.

Глава 4

Критически осмотрев орка номер один, Эстэль обнаружила в нем возмутительный изъян – во-первых, у него из-под нижней губы не торчали характерные для всех орков длинные клыки. Это натолкнуло девочку на мысль о том, что ему их просто выбили, а раз выбили, значит, дерется недоорк из ряда вон плохо. А во-вторых, у мужчины был совершенно омерзительный цвет волос: пепельно-белый, как у какого-нибудь слащавого эльфа, а не свирепого орка. Завышенная планка орка номер один мгновенно съехала еще на несколько пунктов, остановившись на отметке чуть выше критической.

И растерянно застывшая в её центре Эстэль теперь сама выглядела как та самая мраморная эльфийка, над которой она вечно потешалась. Очевидно, накануне приезда тар-моридов кто-то из слуг заметил в скульптуре изъян и её попросту убрали.

Не ожидала девочка только одного: что той самой статуи, которой она вчера совершенно случайно отбила ухо, когда удирала от капитана Ривза, не окажется на месте.

Узкая, в два эрта высотой ниша была пустой. Совершенно! Эстэ, петляя потайными проходами Арум-Рисира, все гадала, где же ей лучше всего выйти – за гобеленом, украшавшим южную стену малого гостевого зала, смежного с изумрудным, или за статуей в коридоре, который примыкал тронному. Поразмыслив, она все же решила, что у трапезной сейчас слишком много народу и выползти незаметно из-за огромного, до самого потолка ковра будет почти невозможно, а в нише за мраморной скульптурой эльфийки можно спокойно дождаться момента, когда орки будут проходить мимо.

- Раннагарр, - приглушенно выругалась девчонка, заметив, как распахиваются двери тронного зала и на пороге появляется чья-то огромная фигура, заслоняющая собой льющийся из проема свет.

По спине Эстэ взбесившимся табуном пробежали мурашки, а руки мгновенно застыли в нелепом жесте, потому что к ней широким решительным шагом приближался самый настоящий орк!

- Я с вами, - мгновенно вскочил с кровати Лэйн. – И Грасси надо подключить! Она меня быстрее всех находит, может, и Ли с Кассом найдёт?

- Грасси со мной вместе их искала, - рассеянно махнул рукой Джедд, и на его лице отразилась крайняя степень досады. – Без толку!

- Тогда поднимайте слуг, - хватаясь за одежду, предложила Ами. – Они лучше других знают все укромные места в замке!

Спустя час угрюмо мотающиеся по поместью слуги смотрели друг на друга с нескрываемым ужасом. Ни хозяина, ни хозяйки не было ни в самом замке, ни в его ближайших окрестностях, и когда кто-то из прислуги, вернувшийся в очередной раз ни с чем, обречённо покачал головой, Лэйн, не выдержав напряжения, начал громко плакать.

- Лэйни не плачь, мы их обязательно найдем! – в отчаянии закрывая глаза, прижала к себе мальчишку Амирэль.

Внезапно пришедшее прозрение сбило её дыхание и, энергично встряхнув Лэйна, девушка прошептала:

- Лэйн, какие же мы глупые! Мы не то ищем! Надо найти их сердца!

- Амирка, ты гений! – мгновенно перестал реветь мальчишка и, крепко хватаясь за ладошку подруги, потянул её за собой в другую реальность.

Огненные сердца Касса и Ли обнаружились почти сразу. Они пылали в девственно белом поле так ярко, как огромный, взметающийся в высокое небо костёр.

- Они там, - пронзительно звонко закричал Лэйн, рука его мгновенно разжалась, и прежде чем Ами успела что-то сообразить, ребенок уже мчался в ту сторону, куда вело его сердце.

За мальчишкой в тот же миг толпой увязались все обитатели Доу Драххар, и когда Лэйн вывел их к подножию Драконьего Камня, Амирэль наконец увидела медленно спускающегося с горы по узкой тропе Кассэля дель Орэна. Мужчина аккуратно нёс на руках нежно обнимающую его жену, и выглядели эти двое такими счастливыми, что на глаза Амирэль невольно накатили слёзы.

- Касс, Ли! – пронзительно закричал Лэйн, стрелой бросаясь им навстречу.

Осторожно опустив на землю Оливию, герцог подхватил подлетевшего к нему мальчишку, сжав в своих объятиях так крепко, словно не видел целую вечность.

- Вас нигде не было. Я так испугался! – причитал ребёнок, испуганно.

Низкий грудной голос незнакомца спровоцировал у Эстэ очередную волну мурашек, приподнявших у неё на затылке волосы, а вместе с ними до рекордной отметки все ту же абстрактную планку орка, стремительно возвысив его в глазах юной герцогини.

- Нет, это не обсуждается. Ты женишься - и точка!

Эстэ перевела взгляд с облюбованного ею орка на того, кто так подло собирался порушить все её далеко идущие планы, и едва не задохнулась: за спиной верзилы стоял еще один орк. Нет, не так. Это был ОРК! Клыкастый, мордастый, с необъятными плечами, широченной грудью, ручищами, похожими на кувалды, с собранными в высокий хвост темными волосами, заплетенными в тугие косички и искусно украшенными разноцветными бусинами. Не орк, а просто мечта! На фоне второго первый как-то незаметно стал теряться, а его изрядно поднятая статистическая планка осторожно поползла вниз.

Критически осмотрев орка номер один, Эстэль обнаружила в нем возмутительный изъян – во-первых, у него из-под нижней губы не торчали характерные для всех орков длинные клыки. Это натолкнуло девочку на мысль о том, что ему их просто выбили, а раз выбили, значит, дерется недоорк из ряда вон плохо. А во-вторых, у мужчины был совершенно омерзительный цвет волос: пепельно-белый, как у какого-нибудь слащавого эльфа, а не свирепого орка. Завышенная планка орка номер один мгновенно съехала еще на несколько пунктов, остановившись на отметке чуть выше критической.

- Тогда какого вонючего огра тебе от меня еще надо? – орк номер один, резко развернувшись, вызывающе задрал подбородок, а потом, толкнув в грудь орка-идеала, зашелся такими отборными ругательствами, о существовании которых юная Эстэль даже не догадывалась.

Тот факт, что белобрысый грязно сквернословил и совершенно не боялся орка её мечты, сначала стремительно уравнял шансы мужчин, а затем недоорк начал уверенно лидировать, потому как клыки у него во рту все же обнаружились. Правда, очень короткие. Но это была такая мелочь в сравнении с тем, как поэтично-забористо он ругался! А главное, так грозно, что у идеального орка даже уши стали шевелиться.

К слову, у белобрысого недоорка уши выглядели намного острее и привлекательнее, чем у его оппонента, что, несомненно, добавило ему еще несколько пунктов, и статистическая планка, резко взмыв вверх по шкале градации орков, определила его победителем.

- Сынок, ну чего ты взбеленился? - как-то совершенно не по-орочьи осклабился орк номер два, и в голосе его послышались откровенно упрашивающие интонации. – Тебе все равно когда-нибудь пришлось бы это сделать.

- Да! – гаркнул белобрысый. – Но я предпочитаю сделать свой выбор сам, а не выглядеть перед всем Грэммодром племенным жеребцом, которого привели к породистой кобыле на случку.

- Сынок, Грэммодру нужен этот союз. Ты не можешь этого не понимать! И это счастье, что Магрид предложил нам его сам. От таких предложений не отказываются. Мне не нужны конфликты с соседями, а тем более с Аххадом!

- По-моему, тема конфликта с соседями тебя как-то мало волновала, когда ты воровал у дроу мою мать!

- Элтори сама согласилась, - мгновенно возразил идеальный орк, недовольно сдвинув густые брови.

- Пф-ф! Да конечно! - лицо белобрысого изобразило нескрываемый скепсис. – Попробовала бы она не согласиться с мешком на голове!

- Это был не мешок, а убедительный аргумент, - передернул плечищами орк-идеал. - И вообще… Это к делу никакого отношения не имеет.

- Ну еще бы, - с едкой иронией заметил недоорк. – Это тебе можно выбирать себе женщин по душе, а мне можно подсунуть какое-нибудь пугало в угоду твоим амбициям! А если она кривая, косоглазая и глупая, как пробка от бочки?

- Подумаешь, - протянул орк номер два. – Найдешь себе другую. В чем проблема? Главное, что она будет числиться твоей женой и все в Грэммодре поймут, что поддержка Аххада нам гарантирована. Ни один клан в здравом уме не пойдет против зятя племенного эрла.

Из горла Эстэ после этих слов непроизвольно вырвался сдавленный звук, и орки, резко развернувшись, уставились на неё практически в упор.

Внушать иллюзию нескольким стражникам или фрейлинам одновременно Эстэ приходилось не раз, но тот факт, что расходным материалом были орки, все же заставил её немного помедлить с решением, поэтому и образ, который она им передала, вышел абсолютным экспромтом.

- Какая страшненькая статуя, - скривился орк-идеал и, вытянув вперед шею, с перекошенной миной наклонился над иллюзией - высеченной из камня эльфийкой, больше похожей на восставшего с погоста упыря. – Ну и вкус у Магрида. Такую бабу ночью увидишь - заикой можно остаться.

- Мне показалось, или она действительно что-то сказала? - недоверчиво присматриваясь к скульптуре, протянул белобрысый.

- Это у нас, наверное, в животах от голода бурчит, - предположил орк номер два и, словно подтверждая сказанное, его желудок издал длинный урчащий звук. – Надеюсь, что хоть жратва тут приличная, - брезгливо отшатнувшись от статуи, фыркнул мужчина. – Пойдем в трапезную, нас там, поди, уже ждут. Проголодался я что-то.

- Да мне кусок в горло не полезет, - расстроено отмахнулся от него белобрысый. – А что если мне в жены вот такое страшилище подсунут? – он больно ткнул пальцем в изображающую статую Эстэль. – Зургар и тот краше!

- Ты не расстраивайся, Нарварг, - хохотнул орк номер один. – В первую брачную ночь потушишь свет, натянешь ей сорочку на голову и сойдет за красавицу! – приобняв насупившего брови белобрысого за плечи, он поволок его вперед, низким голосом приговаривая: - А жен ты себе еще с десяток взять сможешь. Каких захочешь! Мало что ли на свете ладных баб, сынок? Все твои! Ты же у меня красавчик!

Мужчины исчезли за поворотом и Эстэ, шумно выдохнув, наконец опустила затекшие руки.

- Ты не расстраивайся, белобрысый, - деловито заявила она вдогонку приглянувшемуся орку. – Жена у тебя будет умница и красавица!

По поводу собственных умственных способностей у Эстэ сомнений никогда не возникало, а вот с красотой были небольшие проблемы. Нет, когда девочка смотрела на себя в зеркало, то никаких изъянов у себя не замечала, но когда рядом появлялась Амирэль, на фоне старшей сестры Эстэ почему-то чувствовала себя нескладным тощим подростком.

В отличие от сформировавшейся и расцветшей, словно бутон розы, Ами, у Эстэль не было женственной, похожей на виолу, фигуры: что спереди, что сзади, что сбоку пока не наблюдалось округлых изгибов и выпуклостей, но мама утверждала, что это временно. Шейна Лэйрин говорила, что Эстэ пошла в породу отца, а в их семье женщины всегда расцветали поздно. Генерал Варгард же вообще иначе, как «папина красавица», девочку не называл, а оснований не верить отцу у Эстэль не было. Если папа говорил, что она красавица, значит, так оно и было!

Перебросив через плечо основательно растрепавшуюся косу, Эстэ решительно отодвинула панель потайного хода и бодрым шагом направилась в южное крыло Арум-Рисира - сообщать родителям замечательную новость, что она нашла себе подходящего мужа.