Помоги проекту - поделись книгой:
В ту же секунду поднялась на ноги с поклоном, не отрывая глаз от пола. Ее смуглые щеки слегка побледнели.
— Прошу прощения, что нарушила ваше уединение, повелитель. Позвольте идти?
— Иди, дорогая, — ответил князь, не отрываясь следя, как пятится к двери девушка.
Князь Хаоса очень не любил неподчинения. И многие члены его свиты имели неосторожность испытать на себе гнев владыки Кровавого заката. Гнев сына, убившего собственного отца. Гнев человека, подчинившего Хаосу весь мир.
Дариэн не был злым, не был жестоким. Но он не знал жалости, а наказывал без сожаления. И считал это единственно верным подходом к правлению.
Правда, иногда случались моменты, когда он чувствовал себя абсолютным злом. Когда необходимо было казнить предателя, несмотря на то, что им оказалась молодая девушка. Или, когда он отправлял на рудные шахты целые деревни за то, что те осмеливались поднять бунт. Тогда он закрывал глаза и вспоминал своего отца. Вспоминал кровь, которая лилась без повода и причины. Вспоминал мерзкую белокожую девку, направлявшую карающую руку сумасшедшего правителя.
Он ненавидел ее. Светлую любовницу своего отца. И вместе с ней питал подсознательную неприязнь ко всему народу Порядка. Однако все это он умудрялся успешно скрывать, ибо неприличествует повелителю Кровавого заката испытывать такие низменные чувства к своим подданным, кем бы они ни были. Князь прекрасно отдавал себе отчет в том, что его эмоции — лишь плод детской ярости. И боли. Но ничего не мог с собой поделать.
Дариэн покачал головой. Он не был таким же, как его отец. И никогда не будет, несмотря на его собственный мрак. Темная сторона есть в каждом. Страшно становится, когда, кроме нее, нет никакой другой.
Однако, над Эленикой Анварской он издевался по этой же причине. Не мог отказать себе в удовольствии отомстить женщине, которая в его глазах стала олицетворением жестокости и предательства, низости всех светлых. Но каждый раз, когда он встречался с юной княгиней, внутри него вспыхивали и затмевали все вокруг совсем иные чувства. Он не мог бороться с собственным желанием обладать ею. Он наслаждался ее чистотой и неопытностью. Отзывчивостью ее тела и наивным гневом, вспыхивающим каждый раз после того, как он покорял ее волю.
Когда Шайни покинула купальни, князь вдруг понял, что теплая вода уже не способна успокоить его. Мыслей в голове было слишком много, как и эмоций, раздирающих на куски. Он снова видел перед собой княгиню Порядка.
Обернувшись полотенцем, Дариэн вышел из ванны. Но в его собственных покоях уже ждал новый гость.
— Приветствую, повелитель, — низко склонив голову проскрипел старый слуга.
Колдун, которому недавно исполнилось девяносто. При этом в темно-рыжих волосах почти не прослеживалось седины. Карие глаза сверкали все так же ярко, как и полвека назад. Только обвисшая темная кожа, да слегка трясущиеся руки говорили о том, что перед Дариэном древний старик.
— И я приветствую тебя, — ответил правитель мягко.
Сольмир Керршиан. Так звали этого темного. И он уже много десятков лет служил Советником короны в Кровавом закате. Дариэн не очень любил старика. Вероятно, большая разница в возрасте мешала им хорошо найти общий язык, и потому князь сохранял за Сольмиром эту должность скорее из уважения. Ведь тот служил еще его отцу.
Когда-то, еще будучи маленьким мальчиком, слабым княжичем, Дариэн видел, как Советник пытается утихомирить своего сумасшедшего повелителя. Это воспоминание надолго врезалось в его голову, заставляя выказывать некую дань уважения старому слуге теперь. Когда правитель — он, Дариэн Астард.
— Что ты хотел? — спросил князь, ничуть не смущаясь своей наготы перед Сольмиром.
Старик поклонился, глядя в пол.
— Повелитель, придворный врач в очередной раз докладывает, что ни одна из тридцати трех придворных дам не беременна от вас. И вы уже неделю не были ни с кем. Кровавому закату нужен наследник, ваше Величество. Ведь, если вы случайно погибнете, государство резко ослабнет. Начнется междоусобица. Мы можем потерять завоеванные провинции, если они…
— Я знаю, Сольмир, — прервал князь, резко нахмурившись. — Неужели ты думаешь, что мне это неизвестно?
Едва скрывая ярость, Дариэн застегнул ремень брюк.
— Простите, ваше Величество, — склонив голову проговорил старик, без капли раскаяния. — Я лишь забочусь о благе государства.
— А я — не сопливый мальчишка, которому нужно объяснять элементарные вещи, — острым, как лезвие, голосом оборвал князь.
Плащ он в этот раз не надел, оставшись в одной рубашке. Посмотрел на застежку в виде феникса и улыбнулся. Эта золотая птица в прошлый раз скрепляла ворот той самой накидки, в которую обернулась обнаженная Эленика.
Не глядя на слугу, он сказал:
— Пришло письмо с северной границы о бунте князя Леонарела. Он набирает в свою армию крестьян и детей. Напиши письмо Диану Ланьерду, чтобы он как можно скорее подавил это восстание, пока в провинции еще есть, кому платить налоги. Мне не нужна обескровленная земля. Пусть уладит все, как можно скорее.
— Слушаюсь, ваше Величество, — поклонился слуга, хотя в его голосе и сквозило недовольство.
Но Дариэн не обратил внимания. Мысленно он был уже совсем в другом месте.
Сжав левую руку в кулак, князь почувствовал привычный укол боли от шипованного кольца. Капля крови показалась на поверхности кожи, и в тот же миг повелитель ощутил приятное покалывание магической силы.
За долю секунды моргнув, он увидел перед собой хрупкое белоснежное личико. Пухлые губы. И глаза, голубые, как воды Гремящего океана.
И через мгновение с мрачной полуулыбкой правитель Кровавого заката скрылся в вихре Хаоса.
Только глубокие карие глаза слуги осуждающе сверкнули в полумраке.
Глава 10. Очарование
Этим утром княгиня Порядка получила письмо от своего мужа. Леонарел из рода Фальтон требовал у своей жены… денег. Подпольная партизанская деятельность, как оказалось, весьма затратна.
Он передавал своей “ненаглядной княгине” озера поцелуев и прилагал “тысячи своих бессонных ночей”. Но через каждую строчку повторял, что деньги должны быть доставлены точно в срок с тайным курьером.
И ведь отказаться нельзя. Как князь Порядка, Леонарел имел права распоряжаться всеми их средствами.
Эленика тяжело вздохнула. Ей было совершенно очевидно, что эта скрытная война не принесет плодов. Ее муж не смог победить, имея армию профессиональных солдат. Так каким образом он хочет сделать это, руководя крестьянами?
Но его тоже можно было понять. Он боролся за свободу своей родины. За свой народ. А что же с ней не так? Почему она не поддерживает его в этом решении? Почему считает затею заранее провальной?
Девушка встряхнула головой, твердо намереваясь исполнить все указания мужа в точности. Она — княгиня Порядка. И она исполнит свой долг.
Снова взглянула в письмо. Следующими строчками ее муж подал ей крохотную надежду.
“Дорогая жена, верь в меня. У нас есть козырь в рукаве. А еще мы, кажется, нашли способ восстановить антимагический барьер…”
В этот момент девушка впервые за все утро улыбнулась. Это была прекрасная новость! Ведь войска Дариэна Астарда осмелились проникнуть на территорию Анвара и Палирии только разрушив этот самый барьер. Каким-то неведомым образом им удалось снять контур, защищающий земли Порядка более пятидесяти лет! Если Леонарел сможет его восстановить, армия темных потеряет магическое преимущество. И светлые просто задавят их численностью.
И хорошо бы на этой радужной ноте письмо закончилось. Но нет. В самом конце мужчина сделал приписку размашистым почерком:
“Всемерно страдаю, возлюбленная княгиня, что наша первая брачная ночь так и не случилась. Ваши ясные очи и изгибы стройного стана ежедневно являются мне во сне. Жажду скорейшего завершения войны, чтобы слиться с вами в экстазе любви…”
Эленику слегка передернуло. Она вдруг смяла письмо и чуть более резко, чем нужно, отправила его в камин. Правильно, от улики нужно избавиться. Но почему она испытывает такое странное чувство брезгливости, представляя, что занимается
Девушка подошла к высокому напольному зеркалу. В тяжелой серебристой раме, украшенной резными завитушками, изображение Эленики походило на портрет. Причем портрет, принадлежащий кисти очень неудачного автора.
Жемчужная кожа сегодня была белее, чем обычно. В глазах — нездоровая краснота. Искусанные губы горят. А все потому, что полночи она думала о
Сегодня на княгине было легкое персиковое платье, которое должно было красиво оттенять румянец щек и багрянец губ. А вместо этого оно лишь подчеркивало нервную бледность. Слабость. Самой себе Эленика казалась жалкой, не способной к сопротивлению и недостойной титула княгини Порядка.
Она снова вспомнила отца. Прошло чуть больше месяца с тех пор, как он скоропостижно скончался. И сердце девушки до сих пор обливалось кровью. Как мог он неожиданно оставить ее? Да еще и в такое опасное время…
Поговаривали, что это было убийство. Отравление или какая-нибудь скрытая магия. Ведь светлый князь Северрэн Фальтон обладал отменным здоровьем в свои неполные пятьдесят лет. И вот однажды утром его просто нашли бездыханным в собственной постели. Словно он мирно скончался во сне от остановки сердца.
Эленика не хотела думать, что кто-то желал смерти ее отцу. Иначе всю свою жизнь ей пришлось бы посвятить поиску убийцы. Пришлось бы подозревать тех, кто находится ближе всего к ее семье. Друзей, близких, родных…
А она была его единственной дочерью. Его “Элен”. Только он называл ее так. Не детским “Элли”, или полным “Эленика”. А именно “Элен”, как ей нравилось. Больше никому она не позволяла называть себя так.
И могла ли тогда она, любимая дочь, отказаться от справедливого возмездия для убийцы? Да она бы перевернула весь свой двор, но нашла бы это чудовище.
Но разве это возможно сейчас, когда вокруг война и ее собственный дом полон темных? Когда ее муж неизвестно где, а сама она стала игрушкой в руках повелителя Хаоса? И винить в этом некого. Только саму себя.
Вот и старалась девушка закрывать глаза, уговаривая себя, что в пятьдесят лет сердечный приступ — не такое уж редкое явление. Единственное, что немного портило картину безмятежной кончины князя — пропажа фамильной драгоценности. Древнего артефакта Порядка, передававшегося из поколения в поколение в их роду. Антимагический амулет, способный защитить своего владельца от колдовства даже самого Праотца.
По легенде этот амулет подарила первой дочери рода Фальтон сама Прародительница, во времена, когда мир еще не разделился на Хаос и Порядок. Он должен был стать просто символом княжеской династии. А заодно и даровать наследнице абсолютную защиту от волшебства.
Эленика никогда не понимала, почему этот амулет считается таким великим. Ведь его сила распространялась лишь на одного человека. Почему бы Прародительнице было не создать, скажем, целое антимагическое озеро для своих детей? Или хотя бы пруд. Ведь у темных был вулкан Ашхар — великое наследие Праотца. Огненная гора, сочащаяся колдовством. А у светлых — только этот амулет. Смешно.
Возможно, когда-то таких амулетов было несколько, да только время и воины Кровавого заката добились того, что теперь оставался лишь один. Но и он пропал месяц назад после смерти отца Эленики.
Девушка тяжело вздохнула. Опять она ругала светлую богиню. Хорошо, что ее учительница по богословию этого не видела. Упала бы в обморок.
А Эленика не могла иначе. Ведь вся эта война между Хаосом и Порядком началась именно тогда, когда Прародительница и Праотец поссорились. И бросили свои творения, перестав контролировать мир на земле. А что оставалось их детям?
Прародительница создала светлых по своему подобию. Она наделила их хорошим здоровьем, абсолютным слухом и зрением. Сделала спокойными и миролюбивыми, рассказала, как велика ценность жизни. Научила выращивать скот и приручать животных, творить музыку и писать стихи.
Праотец в ответ наделил своих детей магией, умением ковать металл и обрабатывать камень и дерево. Он дал им силу и свирепость, научил не бояться крови и смерти.
В итоге, как только боги исчезли, мир начал стремительно меняться. Народы, которые должны были дополнять друг друга, развязали войну за территории и власть. И не нужно долго гадать, чтобы узнать, кто был инициатором. Ведь на стороне темных оказалась вся мыслимая мощь.
Немногие княжества Порядка смогли защититься от нападения с помощью древних антимагических контуров. Но уже к 1469 году, когда родилась Эленика, только Анвар и Палирия остались не порабощенными. А теперь и они пали.
Эленика вздрогнула, оторвавшись от собственных мыслей. За спиной послышался едва различимый шорох. Словно ветер всколыхнул тончайшие шелка занавесок. Но и этот звук был доступен княгине Порядка.
Девушка резко обернулась и тут же ее щеки запылали гневом.
— По какому праву вы врываетесь в мои покои? Да еще и следите за мной втихую?
В кресле у камина вальяжно восседал князь Хаоса.
Одной рукой он подпирал подбородок, с интересом наблюдая за хозяйкой особняка. Медные волосы, как всегда, были распущены. Янтарные глаза светились мрачным светом на темно-карамельном лице.
А в следующую секунду до идеального обоняния добрался и его запах. Эленику будто ударило током, стоило тончайшему аромату проникнуть в легкие. Дикий вереск и океан. Треск огня и падение в бездну. Именно такие ощущения возникли в ней в
— По праву кредитора, моя дорогая княгиня, — с опасной улыбкой ответил мужчина, прожигая девушку немигающим взглядом.
Эленика вздрогнула под волной морозных мурашек. Внезапно перед хищным взором князя она словно ощутила себя голой.
— Что вы сказали?.. — сорвавшимся голосом спросила девушка, краснея и бледнея одновременно. Жар то приливал к груди, то сменялся ледяным холодом. Будто в лихорадке.
“Почему он так действует на меня?” — кусая губы, думала молодая княгиня.
“Ведь он даже не сказал ничего ужасного… Я же знала, что он захочет от меня возвращения долга. Но, может, он попросит оказать ему какую-нибудь услугу… Простую и незамысловатую. Почему я так боюсь?..”
Но то, что она испытывала на самом деле было далеко от простого страха.
— Долг, княгиня, — ответил повелитель Хаоса, и уголки его губ едва заметно приподнялись. — Вы же не думали, что я забуду?
Девушка шумно сглотнула, чувствуя себя практически больной.
“Возьми себя в руки, — гневно подумала она, глубоко вздыхая, — ты — княгиня Порядка, а не сельская простушка…”
— Княгиня Порядка всегда держит свое слово, — ответила она медленно и с достоинством.
— Я именно на это и рассчитываю, — промурлыкал мужчина.
Эленика стиснула зубы, сжала кулаки. И капелька самообладания позволила ей вздернуть подбородок и гордо взглянуть в глаза врагу.
— Так что же я могу для вас сделать? — спросила она, удовлетворенно заметив, что голос почти не дрожал.
Дариэн улыбнулся.
— Для начала снимите трусики, дорогая, — раздался чуть насмешливый ответ, прозвучавший для девушки, как удар хлыста.
В это время сам князь продолжал сидеть в кресле и наблюдать за ней. Как за добычей, которой некуда бежать.
“Вот, значит, как… Ждешь моего страха? Унижения? — подумала она, краснея до корней волос, — ну, ничего. Я не стану просить. Не стану кричать. Ты удивишься, насколько мне будет все равно…”
Медленно, не сводя пылающих ненавистью глаз со своего гостя, Эленика приподняла юбки, обнажив стройные ножки и кромку чулков на округлых бёдрах. Коснулась пальчиками тонкого кружева нижнего белья и стянула его вниз. Демонстративно приподняла белоснежную ткань в воздух и вдруг, не ожидая от самой себя, швырнула их прямо в князя.
Молниеносным движением Дариэн вскинул руку и поймал подарок. Янтарные глаза полыхнули странным диким светом.
— Довольны, ваше Величество? — едко произнесла Эленика, с трудом контролируя дыхание и бешено бьющееся в горле сердце.
— Не совсем, — произнес мрачно князь, поднимаясь с кресла. Он растер в ладони нежные кружева, словно желая сильнее ощутить неровности ткани, будто впитывая след, оставленный на них хозяйкой.
Крадущейся поступью тигра он приблизился к девушке, опасно возвышаясь над ней. Эленика не отступила ни на шаг, гордо глядя снизу вверх. Только глубокое и быстрое дыхание выдавало адреналин, сжигающий ее изнутри.
— Что-нибудь еще? — спросила она, только усилив напряжение в воздухе, дрожащем, как струна.
Она ждала, что он поцелует ее. Властно, собственнически, дерзко. Как он делал это всегда. И она уже была готова ответить ему немым презрением в широко раскрытых глазах.
Но Дариэн внезапно придвинулся максимально близко. Очертил темно-янтарным взглядом контуры светлого лица, скользнул по губам… А потом одной рукой обнял её за талию, резко прижав к себе, а другой легко задрал юбки, проникнув ладонью на обнаженное бедро.
Эленика напряженно выдохнула, задрожав от неожиданности. Мужская рука осторожно погладила линию чулков, скользнув выше. Опустилась между двух полушарий, а затем медленно двинулась вниз, к самым интимным местам, вызвав волну обжигающего стыда.
Все это время две пары глаз не разрывали зрительного контакта. Голубой взгляд пылал стыдом и яростью, а янтарный — чем-то глубоко мрачным.
И, как только пальцы мужчины проникли к самому центру женского лона, Эленика нервно вздохнула, из последних сил стараясь выглядеть безразличной.
Поделиться книгой: