Месть

— Простите, дорогая герцогиня, — мягким и бархатным голосом начал Магрид. — Я просто хотел одним глазком заглянуть в вашу спальню.

— Зачем? У вас своей спальни нет, что вы регулярно шляетесь по чужим? — осадила его Оливия. — Сначала один храпит полночи, потом другой орет ни свет ни заря. Вы мне поспать дадите?

Магрид, изумленно округлил глаза, не сразу найдясь с ответом.

— Видите ли, шейна Оливия…

— Вижу, — перебила его Ли. — Я вас уже третий раз вижу, и с каждым разом вы мне нравитесь все меньше и меньше. Мне казалось, что вельможа вашего уровня должен обладать должным чувством такта и не вваливаться в апартаменты к супругам без стука и приглашения, а в спальню к чужой жене — тем более!

— Лив! — попытался одернуть ее Касс.

— Что «Лив»? — понесло охотницу. — Если ты привык светить перед всеми своим голым задом, то я нет!

— Зада я вашего не видел, герцогиня, а ножки, скажем так прямо — очень даже ничего, — удовлетворенно сверкнул глазами Магрид, скользнув взглядом по голым ногам Оливии, бесстыдно выглядывавшим из-под необъятной рубахи мужа. Бесцеремонно осмотрев фигуру девушки, царь многозначительно улыбнулся, заметив посиневшие следы от поцелуев Касса на ее шее и в вырезе сорочки.

Щеки Оливии полыхнули огнем, и она, стыдливо обняв себя руками, тут же спряталась за спину герцога.

— Надо же, — удивленно хмыкнул Магрид, подмигнув Кассу. — Действительно скромница. Кстати, понимаю теперь причину вашего появления во дворце в мужской одежде, герцогиня, — Магрид качнулся в сторону, пытаясь взглянуть на Оливию через плечо своего маршала. — С таким несдержанным мужем вам в платьях ходить категорически противопоказано. Ты бы поосторожней с девочкой, сынок!

— Магрид! — рявкнул Касс.

— Он тебе просто завидует, — не выдержала охотница и, высунув из-за спины Ястреба свой нос, ехидно добавила: — Сам не в состоянии, поэтому ходит по чужим спальням и подглядывает.

— Оливия?! — опешил от такого заявления Касс, с ужасом посмотрев на багровеющего царя.

С лица монарха съехала улыбка, и он, нервно дернув головой, взбешенно пробасил:

— Ну, знаете ли!.. Займись воспитанием своей жены и сына, Кассэль. Не семейка, а балаган какой-то!

— А вот моего сына я бы вообще попросила не трогать! — выпрыгнула вперед Оливия, игнорируя пытающегося задвинуть ее за себя Касса. — Думаете, я не знаю, что вы задумали? Попробуйте только забрать у меня Лэйна! Я вам тут не только орками все полы вымою, я вам ваш Арум-Рисир к гребаному Раннагарру развалю и соре ваш скормлю эгрэгорам! Хотите моего сына? Имейте в виду — к нему прилагаюсь я! И дохлого гоблина вы меня отсюда выставите!

— Оливия! — Касс скрутил разъяренную охотницу, грозно тычущую в Магрида пальцем и, прижав к себе, выдохнул в ее макушку. — Прекрати.

— И тебя я тоже кому-нибудь скормлю, — стукнула его кулаками Оливия. — Попробуй только отдать этому блудливому извращенцу нашего сына! Ненавижу тебя! — горько всхлипнула она, уткнувшись лицом в грудь Касса.

— Доволен? — прорычал герцог Магриду, оторопело наблюдающему за бьющейся в истерике женщиной. — Ты этого хотел? Можешь собой гордиться!

— Нервная она у тебя какая-то, — разочаровано скривился Магрид, быстро направляясь к выходу. — Мальчика можешь оставить себе, — бросил через плечо царь, напоследок громко хлопнув дверью.

Оливия, тяжело отлепившись от Касса, подняла на него свое бледное лицо, собираясь что-то сказать, но герцог, отрицательно покачав головой, приложил к ее губам палец.

— Тсс, — еле слышно шепнул он, снова прижав девушку к себе.

Дверь тут же отворилась, и вновь возникший на пороге Магрид недовольно бросил глядящему на него исподлобья Кассу:

— И держи свою ненормальную супругу подальше от орков. Мне война с Грэммодром ни к чему.

— Проваливай, — звучно рыкнул Ястреб, осторожно погладив сотрясающуюся спину жены. — И учти, еще раз заявишься к нам без спроса, я ее отведу в твой любимый золотой зал и разрешу пару раз уронить твою любимую статуэтку Алхоры из гномьего стекла.

— Жду вас на балу, — приказным тоном отчеканил царь и, резко развернувшись, наконец оставил супругов в покое.

— Все хорошо, — Касс наклонил голову, усмехнувшись в короткие волосы Оливии. — Ты молодец.

Ли, до этого момента напряженно прижимающаяся к нему щекой, судорожно выдохнула и обессилено стала съезжать вниз.

Касс мгновенно удержал ее за плечи, а потом, не задумываясь подхватил на руки и, открыв ногой дверь спальни, внес в комнату, бережно усадив на кровать

— Ты в порядке? — герцог налил в стакан воды из графина, всунув его в руки девушки.

— Не знаю, — отпила глоток Оливия, растеряно взглянув на Касса. — Я его, кажется, блудливым извращенцем назвала, — несчастным голосом, поведала она.

— Назвала, — довольно хмыкнул Касс. — Он такой и есть. Думаю, ему понравилось.

— И что теперь будет? — не разделяя веселья герцога, поинтересовалась Ли.

— Надеюсь, что теперь он будет обходить тебя десятой дорогой, — сел рядом с ней на кровать Касс. — Роль неадекватной и неуравновешенной истерички ты сыграла непревзойденно. Даже я поверил. Магрид терпеть не может сварливых баб и старается держаться от них подальше.

— А Лэйн? — сглотнула Ли.

— Что Лэйн? — не понял Касс.

— Что будет с Лэйном?

— Ты разве не слышала? Он сказал, мальчика можешь оставить себе.

Ли рассеяно мотнула головой. Она не слышала. Она вообще в тот момент ничего, кроме стучащего в ушах набатом собственного пульса больше не слышала.

— Почему он так сказал?

— Потому что поверил — ради Лэйна ты сделаешь для меня что угодно, — пояснил Касс.

— Для тебя? — в глазах Оливии появилась тревога, и она настороженно сжавшись, отодвинулась от герцога.

— Я сказал Магриду, что усыновил Лэйна для того чтобы иметь возможность управлять тобой, — Касс поднялся с кровати и отошел в сторону, опасаясь как бы охотница не начала снова буянить.

— Ты действительно усыновил Лэйна ради этого? — с лица Оливии схлынули все краски, и она мрачно спросила: — Ты собрался мною манипулировать, используя ребенка?

— А тобой можно манипулировать? — вопросом на вопрос ответил Касс, заложив руки за спину. — И стал бы я тебе об этом рассказывать, если бы хотел это делать?

— Зачем ты ему это сказал?

— Потому что такая тактика понятна и приемлема для Магрида. Он всегда добивается желаемого, дергая за невидимые ниточки человеческих слабостей: любви, дружбы, верности, привязанности. Пойми Магрид, что для меня значит Лэйн, он не остановился бы ни перед чем, чтобы его забрать, и вить из меня веревки, используя мальчишку. Но я сказал, что мальчик дорог тебе, и он имел удовольствие убедиться в том, как сильно дорог. Он не станет забирать Лэйна себе, зная, что это вобьет между нами клин. Ты четко дала понять, что возненавидишь меня за это, а Магрид умеет слушать и делать правильные выводы. Ему нет резона ссорить нас.

Оливия слушала Касса, понимая, что какая-то очень важная деталь ускользает от нее, и необходимо собраться, проанализировать и понять, что именно ее так напрягает и тревожит, но в голове была невообразимая каша, а тело все еще ощутимо потряхивало после пережитого стресса.

Девушка устало растерла ладонями лицо, и привалилась к спинке кровати, переводя дыхание.

Ли не понимала хитрых игр царя и Ястреба.

Вообще не понимала что происходит, и что нужно делать.

Она проснулась оттого, что, услышала приглушенный шум за дверью, а потом кубарем скатилась с постели, когда громогласный голос Магрида потребовал показать Лэйна. Это хорошо, что царь привык разговаривать на повышенных тонах, и она смогла сообразить, что ему успел сказать Ястреб и подыграть герцогу, если, конечно, то, что она говорила и делала, можно было назвать игрой.

Контроль над собой она потеряла в тот момент, когда Магрид упомянул о мальчике. В горле стало сухо и горячо, нервы, в последние дни, напряженные до предела, лопнули как перетянутая тетива, хлестнув ее наотмашь. Невидимый стопор, удерживающий гнев, сорвало, и что-то яростное и неудержимое полезло из нее как волна огня, затопив глаза алым и багряным. В этот миг она готова была убить, вгрызться в глотку царя как обезумевшая волчица, защищающая свой выводок. Страшная сущность, сидящая внутри нее, рвалась наружу, и Ли не знала, как ее остановить. Почему это получилось у Ястреба, она не поняла, но только мощные удары его сердца неожиданно подействовали на нее так умиротворяющее, как монотонный ход хронометра, отсчитывающий секунды бесконечно ускользающего в никуда времени. Она стояла, прижавшись щекой к его груди, и слышала только этот звук: властный, размеренный, превалирующий, подчиняющий ее себе. Так, наверное, на ядовитых змей действует дудочка заклинателя.

Пустота и слабость, наступившая после, были такими стремительными, что, не подхвати ее герцог на руки, она, скорее всего, просто свалилась бы на пол. Безвольно, грузно, беспомощно, как подстреленная на бегу лань.

Триумфа от того, что Лэйна удалось отвоевать, она не испытывала, только невероятную усталость и полное изнеможение. Такая жизнь была не по ней и не для нее… В лесу, где ты один на один с диким зверем и природой, все просто и понятно: побеждает тот, кто сильнее, быстрее и ловчее. Здесь же опасность таилась за всеми углами, и непонятно откуда следовало ожидать удара. Это изматывало и дезориентировало. Ли чувствовала себя слепым зверенышем, случайно выползшим из норы и не знающим, куда податься дальше.

— Держи, — охотница вышла из транса, заметив перед собой руку Ястреба, вновь протягивающую ей стакан с водой. — Я пойду распоряжусь, чтобы нам принесли завтрак. Не бойся, сюда больше никто не придет. Магрид знает, что Лэйна здесь нет.

Оливия рассеяно моргнула и подняла на герцога рассредоточенный взгляд.

— Как — знает? А зачем же я?..

— Он просто проверял тебя, — хмуро сообщил Касс. — И достоверность моих слов заодно.

Ли сжала кулаки, потому что в этот момент отчаянно захотелось заехать Ястребу в нос. Со всей дури. Чтобы кровавой юшкой умылся. Она едва не подохла, а эти два сумасшедших, оказывается, просто играли в свои идиотские игры?!

Рука разжалась сама собой и, содержимое стакана мгновенно выплеснулось в ошеломленное лицо герцога.

— Ты сдурела? — Касс вытерся ладонью, тревожно взирая на ощетинившуюся охотницу.

— Реакцию твою проверяю, — зло сообщила она. — Что, не понравилось?

— Не понял? — сделал шаг назад Касс.

— А если я тебе в глаз дам, понятнее будет? — подалась вперед Оливия. — Ты зачем меня сюда притащил? Чтобы дергать за хвост вместе со своим Магридом и проверять, кусаюсь или нет? Кусаюсь! Не понял еще?

Касс, раздув щеки, шумно выдохнул:

— У меня не было времени предупредить тебя.

— Ты знаешь этого венценосного удава большую часть жизни, и у тебя не было времени сказать мне, чего от него ожидать?!

Касс вопросительно приподнял правую бровь, а затем, низко наклонившись к Оливии, прошептал в ее рассерженное лицо:

— Ты права, я знаю его большую часть жизни, но никогда не могу предугадать, чего от него можно ожидать завтра! Упрекаешь меня в том, что не поговорил с тобой? Да ты только и делала, что пряталась от меня последние несколько дней! А кстати, почему?

Оливия облизала пересохшие губы, и герцог непроизвольно сглотнул, засмотревшись на пульсирующую жилку на ее шее. Сейчас она даже не замечала, как выглядит: подол рубахи задрался выше колен, рукав съехал с плеча, оголяя его мягкий изгиб, волосы беспорядочными прядками рассыпались полбу и щекам, глаза сверкают привычным вызовом. Дерзкая, упрямая, мятежная…

А несколько минут назад в его руках была другая женщина — хрупкая, ранимая, беззащитная, так трогательно и доверчиво прижимающаяся к его груди. Она как хамелеон меняла масть и цвет, так же как и ее аура, играющая то рдяно-кровавым, то ослепительно-белым.

Какая из этих двух настоящая?

Атак ли важно?

Касс выпрямился, пристально разглядывая девушку, и вдруг понял, что совершенно не важно. Не важно, потому что ему нравилась и та, и другая Оливия. Прямолинейная, бесхитростная, правдивая и искренняя во всех своих чувствах: от жгучей ненависти до бескорыстной любви.

Заметив, как взгляд герцога, полыхнув изумрудной зеленью, заскользил по ее голым ногам, Оливия схватила покрывало, мгновенно укутавшись в него по самую шею.

— Выйди, я оденусь, — опустив голову, буркнула она.

— Ну, вот и поговорили, — процедил сквозь зубы Касс, прежде чем покинуть ее спальню.

* * *

Запечатав двери магией, он на всякий случай набросил на дверную ручку огненный шфорс*. Нет, Магрида такой ловушкой, конечно, напугать он не рассчитывал, но остановить все же смог бы. Рука после такой травмы заживала несколько часов (и это несмотря на практически мгновенную регенерацию нелюдей), а царь лишней возни и телодвижений вокруг себя не любил.

Относительно успокоившись, Касс отправился в западное крыло Арум-Рисира, чтобы привести для Оливии слуг и принести завтрак, попутно размышляя над ее словами.

Можно подумать, если бы он предупредил ее, что Магрид матерый и прожженный интриган, она бы знала, как себя с ним следует вести. Он и сам порой этого не знал. Иногда Касс специально непростительно наглел, пытаясь выявить границы терпения Магрида, но чем возмутительней были его выходки, тем больше они нравились монарху. Создавалось впечатление, что они его не только развлекают, но еще и приносят какое-то извращенное удовлетворение. И тогда становилось совсем непонятным, кто кого провоцирует.

Касс злился на Оливию, хотя понимал, что где-то она была права. Он мог попытаться поговорить с ней еще в Ястребином Когте — объяснить, как нужно себя вести. А чего он ждал? Что она станет послушно следовать за ним по пятам, подчиняясь любому приказу беспрекословно? Ведь знал же, что она гордая, своенравная, строптивая, и все делает по-своему, наперекор… и на что только рассчитывал?

На секунду Ястреб остановился, а потом рассмеялся от неожиданного прозрения. Да ведь он сам точно такой же: всегда плевал на запреты, бессмысленные приказы и условности. Давить на него всегда было бесполезно. Заставить Касса изменить свое решение могли только неоспоримые факты или обоснованные и логически выстроенные убеждения.

Видимо, придется учиться разговаривать с охотницей иначе, раз его слов на веру она не принимает. Только бы она захотела с ним общаться… Впрочем, другого выхода не было ни у нее, ни у него, и благодарить за это, как ни странно, смело можно было Магрида. Не подними он всю эту шумиху вокруг Лэйна, кто знает, когда еще получилось бы остаться с Оливией наедине.

Выискав для жены несколько толковых служанок и отдав приказ принести в его апартаменты завтрак, Касс поспешил вернуться обратно. Оставлять Лив надолго одну он почему-то боялся. Внутри росла какая-то подспудная тревога и неясное напряжение: он как будто чувствовал, что свободолюбивой охотнице здесь неспокойно, неуютно и тесно. Связь «синта» все-таки время от времени очень явственно давала о себе знать.

Единственного, чего Касс не понимал, так это того, как она работает, будучи неполноценной. На его теле метка так и не появилась, но, несмотря на это, даже сейчас чем дальше он отходил от Оливии, тем сильнее ощущалось влияние связывающей их магии, и герцог даже не пытался анализировать, плохо это или хорошо. Для него однозначно в этом виделся большой плюс, потому что так он мог понять сразу, все ли с девушкой в порядке.

Когда он открыл дверь, Оливия уже сидела в гостиной на диване. Скайрим, не вынимая из ножен, она положила себе на колени, предусмотрительно сжимая в руке отшлифованную рукоять.

— Ты уже дала ему имя? — поинтересовался Касс, заметив, как Оливия неосознанно поглаживает ладонью подаренный им меч.

— Нет, — удивленно повела плечом Ли. — Зачем ему нужно давать имя, он что, собака?

Касс потер переносицу, пряча за отвлекающим жестом расползающуюся по лицу улыбку. Она понятия не имела, каковы истинные ценность и возможности этого клинка, и герцогу было любопытно: приняла бы она его, знай, что оружие стоит целое состояние.

— Он преданней, чем собака, — Касс сел напротив Оливии, загадочно сверкнув глазами. — В отличие от собаки, скайрим никогда не меняет своего хозяина. Если владелец погибает, клинок ржавеет и рассыпается прахом.

Ли, недоверчиво покосившись на Касса, осторожно провела пальцами по выгравированному на эфесе витиеватому рисунку.

— Зачем ему нужно давать имя?

— Меч должен слышать, что ты зовешь именно его, если он будет далеко, — указал взглядом на скайрим Касс.

— Как это? — Оливия вытащила скайрим из ножен, пустив по комнате серебристых зайчиков, отразившихся от отполированной поверхности.

— Брось меч в стену, — приказал Касс, и у Оливии от неуместности такого предложения вытянулось лицо.

Ли сначала посмотрела на копошащихся вокруг стола слуг, потом перевела взгляд на Ястреба, мучительно размышляя, все ли у него с головой в порядке.

— За слуг не волнуйся, они все глухонемые, — внезапно заявил герцог и в подтверждение своих слов громко хлопнул в ладоши, демонстрируя охотнице, что никто из них не отреагировал на резкий звук.

На лице Оливии отразилась вся гамма сопутствующих эмоций, поэтому Касс быстро поспешил ее успокоить: