Помоги проекту - поделись книгой:
Он резко остановился и повернулся. Его внушающий рост заставил её отступить назад.
— Я не обязан ни перед кем отвечать, — отрезал он. — Давай-ка разъясним: мой вид отдаёт приказы, и прямо сейчас я приказываю тебе остаться здесь и ждать меня.
Ну вот. Официальное заявление. Она сильно ударилась головой и оказалась в Стране Психов.
Она помотала головой.
— Что происходит?
Он сделал два широких шага вперёд и вздёрнул подбородок.
— Ты умна, Маргарет О'Хара, но не заблуждайся. Я не из тех Богов, с которыми можно в игрушки играть. Когда я вернусь, ты мне расскажешь, кто и что ты, затем мы проведём вечер за занятиями любовью.
У Мэгги ослабли колени, и она едва не рухнула.
— Мы не станем ничем таким заниматься.
Он наклонился.
— Ладно, — его горячие дыхание опалил её щеку, когда он шептал, — тогда мы по жёсткому трахнемся. Выбор за тобой.
Маргарет ахнула и отступила.
— Ты за кого меня принимаешь?
Он изогнул полные губы в кривой ухмылке.
— За ту, — протянул он богатым, тягучим голосом, наполненным сексом, — кто станет наслаждаться всем, что я предложу. На самом деле, держу пари, ты станешь умолять меня об этом. — На этих словах он посмотрел на свой пах, где был очерчен контур огромного, возбуждённого пениса.
Ладно, может…
«Что?! Мэгги!»
— Ты отвратителен. Никогда, — ответила она ему, а может себе. Сложно сказать.
Чаам разразился глубоким смехом.
— Такие ярые слова от женщины, кончившей от моего прикосновения. Может, тебе нужна ещё проба? — Он схватил её за плечи и грубо поцеловал. Как и прежде, её тело напряглось, но он отступил прежде, чем её поглотило наслаждение. Но, несмотря на это Мэгги растаяла внутри, став похотливой жижей кожи и костей.
Он самодовольно улыбнулся, развернулся и пошёл дальше по берегу с важным видом.
— Как и ты, — прокричал он, — я понятия не имею, что происходит, но в отличие от тебя, достаточно мудр, чтобы не сомневаться. — Он остановился и посмотрел на неё своими бирюзовыми глазами. — Я страдал тысячи лет, наблюдая, как другие наслаждаются изысканными прелестями плоти, и, наконец, пришла моя очередь. Сегодня вечером я окажусь в тебе, Маргарет О'Хара. Этого требует судьба, а с ней ты не можешь спорить. — Он радостно пожал плечами и зашагал дальше.
Проходили секунды, пока Мэгги старалась собрать мысли воедино и придумать, что сказать.
— Ты сумасшедший, — прокричала она, — раз думаешь, что Маргарет О'Хара будет стоять и ждать тебя!
— Я никогда бы не сглупил, — выкрикнул он, не удосужившись обернуться или притормозить, — недооценив такую решительную и упрямую женщину. — Он щёлкнул пальцами.
Из кустов появился чёрный ягуар.
— Р-ра-у-у-р-р?
О, чёрт.
— Женщины. — Посмеиваясь, Чаам покачал головой и кинул в воду пару камешков.
«Неважно, какого они вида, одинаковы все. Упрямые, ограниченные и упрямые».
«Моя». Он остановился. Святые угодники. «Моя». Он всё никак не мог поверить, но видение ясно дало понять, что им сегодня суждено заняться любовью.
«Во имя Богов, что всё это значит?»
Чаам предположил, что она — награда создателей за многие тысячелетия тяжелой работы. Да. Боги помогите, но его существование утомляло, требовало, чтобы у всех — кроме него и других Богов — был секс. Он даже обязан был помогать животным. В конце концов, если бы люди не размножались, не выжили бы. Но, что ещё хуже, его родня ни капли его не уважала. Они называли Чаама «Его Святейшество Озабоченность» и «Бог-член». Неужели они не понимали, что секс необходимый ингредиент, чтобы укрепить связь двух душ?
На него снизошло прозрение.
«Да, точно!» Вот и ответ. Он займётся любовью с Маргарет. И если они пара — их души сольются воедино. Он почувствует мощную связь.
Так просто.
Он широко улыбнулся, но затем, мрачная, страшная мысль ударила его по голове. Пара она ему или нет, он не сможет её удержать. Просто не сможет. Его связь с Вселенной заставит его служить человечеству, а значит, он будет путешествовать в самые отдалённые уголки мира, иногда пешком иногда на лошади. А когда не путешествовать, помогать людям с менее серьёзными проблемами, не выходя из царства.
Господи, Вселенная чертовски жестока.
Внезапно, Чаам захотел, чтобы она не была его парой. Страдать вечность, надеясь встретить свою половинку — это одно, но найти и потерять — непостижимое мучение. Он не мог смириться с этой мыслью.
Его сердце окутал мрак. Да, как бы это ни было больно, он надеялся, что Маргарет просто человек, невосприимчивый к его прикосновениям. Или, может, вообще не человек. В любом случае, Чаам молился, чтобы она оказалась той, от которой легко уйти.
Он потёр лицо руками.
«Боги, ты в таком дерьме».
Чаам отчётливо понимал — пара она ему или нет — он вряд ли уйдёт от неё. Чаам хотел Мэгги себе.
«Хватит, мужик. Ты же, блин, божество, и сталкивался с куда худшим. Найдёшь способ справиться и с этим».
К сожалению, у него было несколько обязательных поручений: бык, которому нравится иметь куст; сверчок, трахающий божьих коровок — очень-очень тревожно — и двадцатилетний человеческий мужчина, который встретил вторую половинку, но задыхался и отключался каждый раз, когда она оказывалась рядом. Да, он по-быстрому разберётся со всем, а потом захватит необходимое для своего чудесного вечера…
«Моя женщина».
Боги, ему нравилось, как это звучало.
Впервые за всё существование Чаама, он улыбался. И улыбка тронула его душу.
Глава 3
Мэгги стояла на причале, обуреваемая двумя эмоциями: яростью и старым другом, страхом. Яростью, потому что её поймал сумасшедший мужчина, а страхом, потому что так и не нашла отца. Собакин сын! Ну не может такого быть. На похоронах матери она пообещала тому, кто бы там не слушал, что позаботится о нём. Лишь это она поклялась сделать, единственное обязательство. Да, в прошлом, она часто нарушала обещания. Например, данные мужчинам, с которыми встречалась — серьёзно рассмотреть их предложения; данные себе — перестать бояться обязательств; но, в основном те, что давала матери — стараться сделать из своей жизни что-то путное. Дело не в том, что Мэгги никогда не беспокоилась о себе, или что не отвечала за себя, просто не понимала надобности.
— Жизнь драгоценна и мимолетна, Маргарет, — говаривала её мать. — Найди свою страсть, ту, для чего ты была рождена. В ней ты найдёшь счастье и принесёшь радость другим.
Мэгги просто не верила, что обладала чем-то особенным, что могла бы отдать, поэтому просто прожигала время. Но сидя на похоронах и вглядываясь в море лиц, которые обожали её мать, Мэгги, наконец, поняла, почему попытка так важна. Её сердце не было таким открытым, как у её матери, для других. На самом деле, всё наоборот. Теперь же Мэгги сильно переживала, именно поэтому так отчаянно цеплялась за отца. Поэтому же Мэгги и не могла больше никого впустить в сердце. Слишком больно терять близких.
«Да, именно поэтому ты никогда не влюбишься, не отдашь себя целиком мужчине. Если посмотреть правде в глаза: ты родилась сломанной. Тогда почему ты так…»
— Ну, привет, сладкий пирожок!
А-а-а-а! Мэгги подпрыгнула, как фасоль на раскалённой сковороде. Миниатюрная, рыжеволосая женщина появилась из ниоткуда.
— Леди, вы меня до смерти напугали. — Мэгги прижала кулак к груди. — Откуда вы взялись?
Тогда она и заметила, что женщина была голой и мокрой.
«Этот день может стать более странным? Или сколько ещё голых я встречу?»
Сумасшедшая нудистка пожала плечами.
— Сладенькая, очевидно же, что я вышла из озера. Откуда ещё? Эй! А почему ты на причале с «Книгой Джунглей»? Ты должна тащиться от антропоморфных сказок[3]! Поняла?! Сказки! Антропоморфные! — Женщина расхохоталась и указала на кучку животных, собравшихся теперь на причале: огромный ягуар, какая-то крошечная пушистая свинья, чёрно-белая обезьяна, ярко-зеленый попугай и, да, дополняющая ансамбль, трехфутовая игуана.
Каждый раз, когда Мэгги делала попытку сдвинуться или к джунглям или к озеру, животные рычали, шипели и лаяли. Или хрюкали. Ну, хрюкала в основном свинья.
Как она и думала, может ли день стать более странным? И да, антропоморфные?
— Отвечая на твой второй нелепый вопрос, — сказала рыжая, — конечно, я знаю, что голая. Серьёзно, ну кто в одежде лезет в озеро? Это, как минимум, странно. Рыбы ведь не в одежде плавают, да? Хотя, если подумать! — Они хихикнула… дважды. — Это было бы так мило. Мне нравится. Попрошу Свена, моего портного, сделать миниатюрные смокинги! О! Чешуокинги!
Женщина выжила из своего нудистского ума.
Ну, сумасшедшая она или нет, Мэгги нужна помощь, чтобы убраться с этого причала, прежде чем сексуальный, накаченный мужчина, умеющий целоваться так, что теряешь разум, вернётся. Кальсоны Мэгги могли не выдержать, и исчезнуть вместе с добродетелью и здравомыслием.
Странная женщина рассмеялась и осмотрелась.
— Эй, — прошептала она, — ты случаем не видела моего брата? Высокий такой. — Она подняла руку и встала на носочки.
В этот момент Мэгги и заметила у неё бирюзовые глаза.
«Батюшки, она его сестра?» Ну, да, теперь появился смысл.
Мэгги указала на юг по береговой линии.
— Ушёл туда.
— Замечательно! — Сбрендившая промчалась мимо Мэгги по причалу в сторону зверей, которые разошлись. Вот он шанс для Мэгги. Она сделала два шага вперёд, но женщина обернулась — Ух-ху-ху, — пропела она, указав на Мэгги пальцем. — Ты стой здесь.
— Но вы не можете бросить меня здесь.
Женщина громко расхохоталась, что больше походило на крик раненного осла.
— Ой, сладкая, ещё как могу. Потому что это твоя сцена и ты звезда шоу. Актив. Огонь. Газировка в «Джин-физ»[4]. Без тебя не будет вечеринки.
— О чём вы?
— Куколка, нет времени объяснять, но, поверь, у нас с тобой будет ещё куча времени, чтобы наверстать упущенное.
— Что? — спросила Мэгги.
— Увидишь. И не забудь, когда придёт время, обязательно иди следом за Чаамом. Он — твоя секретная приправа.
— Приправа?
— Ты знаешь. «Бом» в твоей бомбе, рам и дин в твоих рама-лама-динь-дон.
«Сбрендившая» не отражает и толики того, что представляет собой эта женщина.
— Пока-пока! — Махнув рукой, женщина побежала по берегу. — И не забудь, — закричала она на бегу, — человечество поблагодарит тебя позже!
Законченная психопатка. Вот она кто.
У Чаама быстрее забилось сердце, стоило приблизиться к озеру, где он оставил Мэгги. «Сеансы мужской терапии» прошли довольно хорошо, за исключением сверчка, который утверждал, что божьи коровки — «высший сорт», какой-то странный синоним «сексуальные». Но стоило призвать «тяжёлую артиллерию» — нерушимую команду, несущую в себе мужское подсознание — и в Сверчковилле всё спокойно. Затем Чаам отправился на небольшой рынок, где прикупил всё необходимое для особого вечера, включая бутылку испанского вина и гамак размером с парус. Местная швея даже сшила ему новую льняную рубашку. Ах, хорошо быть Богом мужского начала. Женщины в очередь выстраиваются, чтобы ублажить ему.
Но не Мэгги. Нет. Она другая.
И ему это нравилось.
Когда последние лучи солнца догорали на горизонте, Чаам завернул за последний небольшой полуостров, стоящий между ним и его Мэгги. И сердце пропустило удар.
Мэгги сидела на краю причала, опустив изящные ноги в воду и распустив длинные каштановые волосы. Так она походила на мистическую греческую сирену. Пышное и сладострастное тело воплотило в себе все женские черты, которые он обожал.
Вот чёрт. Он посмотрел вниз и увидел, как его штаны натянул возбудившийся член. Он был вынужден ещё раз искупаться в озере, чтобы остыть, как уже трижды за день делал, ожидая, когда Мэгги очнётся.
«А может, мне нужно увидеть… это». Чаам насторожился.
Мэгги нахмурилась на гигантского ягуара, сидящего в нескольких ярдах от неё. Кошка смотрела на Мэгги, как на зажаренного ягнёнка. Полдюжины других животных присоединились к нему.
Чаам направился к причалу.
— Я сказа присматривать за ней, а не устраивать вечеринку.
Кот тихо зашипел, а затем зашумели и остальные животные.
Чаам скрестил руки и посмотрел на поросенка.
— Ты понимаешь, что даже не должен находиться на этом континенте?
Поделиться книгой: