Просто была зима…

– Я не понял, – нахмурился Жданов, – откуда у вас ключи от моей квартиры?! – Он уставился на Татьяну так, словно она их украла.

Ей пришлось рассказывать ему про разыгравшуюся в его отсутствие драму. «Некая красивая брюнетка, представившаяся Соней, давеча на вас очень гневалась… Потом она ушла, хлопнув дверью (яркие подробности про то, что брюнетка пинала дверь и осыпала Жданова проклятиями, Татьяна вынесла за скобки – человеку и так неприятно, зачем усугублять?).

Выслушав Татьяну, Жданов усмехнулся:

– Неужели это все?

Татьяна замялась:

– Ну, еще она просила сказать, чтобы вы… катились ко всем чертям!

– Понятно! – рявкнул Жданов. Он ринулся к себе в квартиру и захлопнул дверь у Тани перед носом.

«Какой все-таки неприятный тип, – подумала Татьяна, – неудивительно, что его подружка от него сбежала. И он вообще когда-нибудь бреется?!»

Она вернулась домой, заварила чай и продолжила читать сценарий. Татьяна все больше вовлекалась в историю, переживая за главного героя. Вот уже вызревал драматический третий акт, девушка лихорадочно читала: чем же все закончится? «Но судьба приходит к человеку в разном обличье». – Она нетерпеливо перевернула страницу, и тут раздался дверной звонок. Пришлось отложить сценарий и идти открывать. «Ой, нет!» – испугалась Татьяна, увидев в дверной глазок своего неприятного соседа. Но как человек вежливый, она, конечно, открыла.

– Слушайте, такое дело – у вас нет моего кота? – спросил Жданов с порога.

– Кота?! – изумилась Таня. – Нет, котов не держим…

Жданов махнул рукой:

– Ну, я думал, может, на всякий случай забежал. Ладно, забудьте!

Татьяна пожала плечами и закрыла дверь. Странный тип, очень странный, может статься, он придумал этого кота, просто как предлог, чтобы прийти. А зачем он приходил на самом деле? – испугалась Татьяна. Она вспомнила небритую физиономию Жданова, его недобрые глаза стального цвета и невольно поежилась. Точно, кота он просто выдумал!

Девушка вернулась на кухню, налила себе еще чая и прочла сценарий до конца. Татьяну переполняли мысли и чувства – история ее потрясла. Таня решила непременно расспросить Ольгу об этом сценарии: кто автор, когда планируют съемки фильма…

Между тем было уже за полночь. Решив лечь спать, Татьяна открыла в спальне дверцу шкафа, потянулась за пижамой и… уткнулась рукой во что-то мягкое. От неожиданности она закричала что есть мочи. На полке, среди одежды, развалился кот. Толстый. В полоску.

Глаза перепуганные: чего ты так орешь, женщина? «Наверное, он забежал в приоткрытую дверь квартиры, когда я разговаривала с любовницей Жданова на площадке», – подумала Татьяна. Что, однако, с ним делать? Возвращать хозяину? Ох, как же ей не хотелось сейчас идти к этому отвратительному типу, тем более что на дворе глухая ночь! Но делать нечего.

Таня подхватила кота и пошла к соседу. Жданов долго не подавал признаков жизни, наконец раздались какие-то шорохи, и он спросил из-за двери:

– Чего вам?

– А вы всегда разговариваете, не открывая двери? – разозлилась Татьяна.

Сосед открыл. Судя по его помятой физиономии и устойчивому коньячному запаху, в этот поздний час мужчина был занят важным делом – пил.

Татьяна решила сразу приступить к сути дела и протянула Жданову кота:

– Вот ваше животное!

– Вы же говорили, что у вас нет моего кота? – удивился сосед, не спеша забрать питомца из Татьяниных рук.

– Ну вот завелся, случайно забежал, я и не знала. – Таня опустила кота на пол и подтолкнула к порогу ждановской квартиры. – Иди, киса… Как его, кстати, зовут?

– Хмыряга, – серьезно ответил Жданов.

Татьяна попятилась к лестнице, испытывая сильное желание прекратить это общение. Но тут сосед сказал, как бы даже не девушке, а вообще – в пустоту:

– Хорошо, что кот нашелся. Только у меня пожрать для него ничего нет.

Татьяна опешила, но из вежливости уточнила:

– Совсем ничего?

Мужчина невозмутимо пожал плечами:

– Ну… только коньяк.

Татьяна укоризненно покачала головой: не слышала, чтобы котов кормили коньяком. Она ушла к себе, но через десять минут снова позвонила Жданову в дверь. На этот раз он открыл быстро, словно ждал ее под дверью. Таня вручила ему кастрюльку и пакет с продуктами:

– Вот молоко для кота, индейка под сыром, а это… вам, пирог с капустой.

Жданов, усмехнувшись, взял продукты:

– А что, все известные артистки такие добрые?

– Не знаю, – вздохнула Татьяна и пошла к себе, надеясь, что больше она этого алкаша никогда не увидит.

Глава 5

Подумать только – в квартире ее детства почти ничего не изменилось! Нет, конечно, мелкие изменения видны: кое-что из мебели заменили, обои другие, но в целом… Ох, в целом, – Ольга вздохнула, – люди остались в той жизни, в том веке! На подоконнике мамины фиалки, и господи, бабушкин ковер с оленем так и висит на стене. А в комнате, где Ольга жила вдвоем с бабушкой, везде ее фотографии в рамочках: маленькая Оля, Оля – школьница, Оля в белом платье на выпускном вечере. Выходит, Татьяна не стала убирать фотографии сестры; да и вещи оставила как есть: на полках Ольгины любимые игрушки, книги… «Благородно, – усмехнулась Ольга. – В этом музее памяти все осталось неизменным». А потом она отчего-то расплакалась и заворчала: «Ну вот, до слез довели своим благородством!»

Неприкаянная, она ходила по пустой квартире, словно попав на очную ставку с собственным прошлым. Потом Ольга села «под оленем» и пригорюнилась. Вот зачем она сюда приперлась? Что собиралась доказать? И кому: старшей сестре или себе? Может, она действительно хотела отмотать пленку и вернуться в тот день, чтобы понять что-то важное? «Ладно, раз уж я здесь – надо как-то обживаться, не буду же я три недели сидеть под этим древним оленем и лить слезы… Не-а – не дождетесь!» Она подошла к окну и увидела золото куполов часовни, очевидно построенной рядом с домом совсем недавно. «Что ж, поглядим, какие еще перемены произошли за время моего отсутствия!» – улыбнулась Ольга и отправилась гулять по городу своего детства.

Первым делом она пошла на «золотой свет» куполов. Часовня хоть и оказалась небольшой, зато являлась красивой и гармоничной. Оля зашла внутрь, посидела в тишине, поставила свечи. Уходя, она прочла, что часовня в память погибших моряков города Приморска была построена год назад на благотворительные средства.

Ольга прошлась по центру города, отметив, что в Приморске мало что изменилось. Удивительно, но город остался прежним, будто время здесь остановилось; ну разве что появилось несколько современных супермаркетов, а так та же тишина и сонливость провинции. Но все-таки это был не обычный провинциальный городок, а город у моря! И это, конечно, все меняло!

Море… Ольга стояла на берегу и жадно втягивала соленый, до боли знакомый запах моря (запах детства!). Штормило, волны с ревом разбивались о берег. В своей московской жизни Оля здорово скучала по морю и при любой возможности старалась выбраться к морю. Ей довелось побывать на разных морях, она, смеясь, говорила, что собрала всю коллекцию морей: Средиземное, Красное, Адриатическое, Карибское и далее по географическому атласу мира, но родное Черное осталось первой и главной любовью в ее жизни.

В детстве Оля любила прибегать на берег моря в шторм и кричать, перекрикивая рев волн. Кричала до изнеможения, до хрипоты, а потом всегда чувствовала облегчение, словно выплеснула из себя все обиды и боль. Обиды и боль… Ольга, как когда-то много лет назад, набрала в грудь побольше воздуха и… А кричать она умела, как соловей-разбойник свистеть – камни заходили ходуном. Она даже перепугала какую-то девчонку (на вид лет двенадцать, круглые очки, как у Поттера, дурацкая шапка), которая, очевидно, сочла ее за сумасшедшую. Ольге еле удалось от очкастой девчонки отделаться – иди, милая, иди…

Когда девчонка ушла, Ольга села на камушек и заплакала. Потому что это было то самое море, в котором маленькая Оля запускала кораблики, в котором она плавала, на берегах которого встречала рассветы-закаты; и вот столько лет прошло, и нет уже той Оли, а море есть. И будет всегда.

Она вернулась домой замерзшая и усталая. «Для первого дня впечатлений хватит! Горячий душ и здоровый сон приведут девушку в порядок». Ей еще нужно было найти какую-то одежду, потому что все вещи остались в украденном чемодане. Вспомнив, что Татьяна любезно предложила ей в случае чего пользоваться ее вещами, Ольга распахнула Танин шкаф. Итак, чем можно поживиться? Увы, картина оказалась неутешительная. Господи! – ахнула Ольга, – ну кто сказал Татьяне, что человеку, женщине, можно носить такие штаны! А эта пижама с Микки-Маусом ужасна, просто ужасна! Женщина в такой пижаме вообще не смеет на что-то надеяться! А плюшевый халат пятьдесят второго размера?! Интересно сколько на него пошло чебурашек?! Но привередничать было бессмысленно, и модной столичной штучке Ольге Искре, предпочитавшей одежду известных брендов, пришлось – ничего не поделаешь – облачиться в пижаму сестры и отправиться спать в компании Микки-Мауса.

* * *

Славяна вырезала из бумаги снежных ангелов и бросала изрезанные листы под стол, где похрапывал Цыганок. У нее уже вышел целый отряд – прекрасное войско. К Новому году Славяна хотела развесить ангелов по всему дому.

До ее любимого праздника оставалось совсем мало времени, однако радости по этому поводу Славяна не испытывала. Несколько дней назад, перед отъездом отца в командировку, она спросила его: как будем встречать Новый год? Отец замялся: «Ну ты, наверное, будешь с мамой?» – и закрыл тему. А мама… А мама на вопрос про Новый год пожала плечами: еще не думала об этом, потом решим… И оба родителя уехали – отец в Москву, мать – в Краснодар, оставив дочь на попечение домработницы Люси. Так что всем оказалось не до Нового года, и, похоже, праздник отменяется…

В комнату заглянула большая, грузная Люся (Славяна с отцом втихаря звали ее «пароходом», мол, она такая огромная, как пароход) и пригласила девочку ужинать. С Люсей Славяна жила «душа в душу», Люся – добрая, с ней можно поговорить на самые разные темы.

…Славяна уплетала Люсины горячие оладьи с земляничным вареньем и слушала рассказы дом-работницы об ее дочери Любе. Это прямо сериал какой-то «про Люсину дочь», бразильская мелодрама. В первой серии Люсина дочь, мечтающая стать певицей, уезжает из Приморска в Москву за счастьем, во второй у нее там, в Москве, что-то идет не так, и дальше – вплоть до сегодняшней серии – описание ее столичных приключений и мытарств (а Москва слезам, ой, не верит!). Все, что поняла Славяна про Люсину дочь, – так это то, что та – непутевая и что в Москве ей не везет, а возвращаться в Приморск она не хочет. «Я Любу пять лет не видела! Хоть бы на пару дней домой приехала!» – заплакала Люся. Все рассказы домработницы заканчивались этой трагической нотой, потому что дочь была главным смыслом Люсиной жизни, и Люся, конечно, отчаянно по своей Любе скучала.

Славяна вздохнула, отодвигая тарелку с оладушками: вот если бы ее так любили родители!

Совсем несчастная, Люся хлюпала носом. Славяна не выдержала и обняла женщину. Девочке было жалко Люсю, потому что она на своей шкуре знала, что такое одиночество.

…Утром Люся разбудила ее: пора вставать, опоздаешь в школу! Славяна со стоном сползла с кровати и поплелась умываться. На сегодня школа в ее планы не входила. Еще вчера она решила устроить себе «выходной» (ну а что? родители уехали, она – свободный человек, и почему бы свободному человеку не распорядиться свободой по своему усмотрению?). Правда, ей не хотелось огорчать Люсю… «Значит, придется уйти из дома, сделать вид, что я иду в школу…»

В начале девятого Славяна помахала на прощание домработнице и вышла из дома со школьным рюкзаком в руках. Здравствуй, свобода!

Дождавшись открытия кинотеатра, она пошла на утренний сеанс первого попавшегося фильма и попала на шедевр отечественного производителя про нашествие инопланетян. В сущности, ей было все равно, что смотреть – ведро попкорна могло примирить ее с любым фильмом, даже с какой-нибудь приторной романтической комедией, которые девочка, вообще-то, терпеть не могла. Сюжет данного фильма был, конечно, незатейливым: на землю высадились инопланетяне, мир в опасности и человечество срочно нужно спасать. За человечество сражались бравый дядька – грудь колесом, и суперженщина – невероятно харизматичная брюнетка в обтягивающем кожаном костюме, обладавшая прекрасной физической формой (она лихо бегала, стреляла, высекала огонь взглядом и силой мысли, управляла вертолетом – словом, могла решительно все). В финале, разумеется, человечество было спасено. Суперженщина победила всех инопланетян и обрела личное женское счастье с дядькой – грудь-колесом.

Славяна выбросила пустое ведро из-под попкорна и подумала, что неплохо, наверное, быть такой непрошибаемой супертеткой: никаких тебе ни проблем, ни комплексов!

Из кинотеатра она пошла к морю. Девочка любила гулять по берегу в любую погоду, но больше всего ей нравилось бывать на море в шторм. Когда волны со звериным ревом накатывали на берег, можно было поорать от души, не боясь, что тебя кто-нибудь услышит. А поорать что есть мочи Славяне иногда хотелось просто до жути. Ну а что? В человеке скапливаются всякие негативные эмоции (достали своими дворниками, нотациями, ненавистным французским!), а поорешь – и выплеснешь обиды и отрицательную энергию. Вот в шторм Славяна приходила на берег и орала, как резаная, благо все равно никто не услышит. А море такое большое, что может вобрать в себя любые обиды, слезы и – успокоить.

Славяна вдохнула в грудь побольше воздуха, но вместо того, чтобы закричать, замерла, потому что неожиданно откуда-то сбоку от нее раздался чей-то истошный вопль. Славяна похолодела от страха, кричали рядом, за теми камнями. Конечно, соблазн дать деру был велик (мало ли что там происходит, может статься, людей режут), но и бросить кого-то в беде, ой, нехорошо… Поколебавшись пару секунд, девочка пошла на звук. Выглянув из-за камней, Славяна увидела блондинку в светлой дубленке. Женщина стояла на берегу и кричала, нет, вопила, как безумная. Славяна окончательно растерялась: чокнутая, или человеку так плохо?

– Женщина, вам плохо? – спросила Славяна, стараясь перекричать голосистую блондинку.

Блондинка резко перестала орать и недовольно посмотрела на Славяну:

– Тебе чего, девочка?

Ответить было нечего, поэтому она выдавила первое, что пришло в голову:

– У вас все в порядке?

Блондинка задумалась и по итогам размышлений грустно призналась, что нет. Потому и кричит, догадалась Славяна, выходит, не у меня одной проблемы и привычка поорать…

Девочка постояла, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что сказать. Уйти просто так было невежливо, и она робко спросила:

– Ну, я пойду?

Блондинка закивала: конечно, иди! И Славяна пошла себе восвояси.

По дороге в город она пыталась вспомнить, где и когда прежде видела эту блондинку (ее лицо показалось странно знакомым), однако припомнить так и не смогла.

Следующим пунктом в программе ее «выходного дня» было «попить кофе». В последнее время, если у нее заводились деньги, Славяна шла в кофейню и заказывала двойной капучино. Она любила кофе, но мать не разрешала ей его пить, говоря, что кофе детям вреден; мать и отцу запретила поить Славяну кофе, и Люсе не разрешала. Теперь отец делал Славяне какао, как какому-то малышу, Люся предлагала ей по утрам противный цикорий, и кофе Славяна могла выпить только в кофейне.

Она заказала себе двойной капучино – обалдеть с какой вкусной молочной пенкой – и, достав из школьного рюкзачка планшет, принялась рассматривать подборку фотографий «самых странных домов в мире». Для будущего архитектора Славяны Тришкиной это занятие было поинтереснее просмотра фильма о противостоянии суперженщины и пришельцев. Девочка завороженно рассматривала свидетельства безграничной человеческой фантазии; каких только домов нет на свете: дом-рояль, дом-камень, дом-чайник, кривой дом в Польше, перевернутый дом и здание-корзина в Америке, ломаный дом в Чили, японский дом-клубника, кубические дома в Нидерландах, танцующие здания в Праге, здание, напоминающее стиральную машину в Мексике, и даже дом-ботинок! Вот бы такой забабахать в Приморске на улице Ленина! А этот сюрреалистичный дом девочка видела в Барселоне прошлым летом, когда они с отцом вдвоем ездили в Испанию. Именно тогда она сказала отцу, что хочет быть архитектором. Теперь у нее с отцом договоренность – вот она вырастет, станет архитектором и построит в Приморске такие дома, что закачаешься! В форме звезды, например, или в форме торта. Кстати, ей, как будущему архитектору, нравится дом, в котором живет ее отец. Отцовский дом чем-то напоминает корабль: красивый, просторный, в нем много воздуха и света. Славяна так любила бывать у отца еще и потому, что ей хорошо в его доме, где есть камин, большая зимняя веранда, там в любой комнате слышно, как шумит море. Девочка не понимала, почему в свое время, когда отец предлагал матери отдать этот дом ей, та отказалась и предпочла квартиру в многоквартирном типовом доме. А к типовым домам будущий архитектор Славяна, понятное дело, относилась пренебрежительно: ничего интересного!

Она отложила планшет, доела пирожное и от скуки принялась рассматривать посетителей кофейни. Правда, в зале в этот час было безлюдно, лишь за соседним столиком дядька в старомодном черном пальто что-то вдохновенно писал в тетрадь. Славяна пригляделась к незнакомцу: какой-то он был странный, словно нездешний, выглядел несовременно и занимался несовременным занятием (вот кто сейчас, в эпоху гаджетов, пишет ручкой?! в тетрадь?!); а потом у него было такое странное выражение лица… ну словно он о чем-то мечтал или видел в эту минуту нечто необычное… «Не иначе стихи кропает, – с иронией подумала Славяна. – Чудак. Кто теперь пишет стихи? Разве что чудаки…»

По правде сказать, она и сама была чудачкой, тоже пыталась записать стихи (не писать, а именно записать). Стихи – строчками часто приходили к Славяне во сне, причем она знала, что стихи – хорошие, но когда просыпалась, не могла их вспомнить. Много раз девочка пыталась поймать их во сне, как рыбак ловит удочкой рыбу, но не получалось, проснувшись, она ничего не помнила. Жаль…

Странный дядька допил кофе и ушел. Славяна проводила его взглядом (какой он высокий, взлохмаченный и все-таки очень нелепый!) и вдруг вскрикнула: незнакомец забыл свою тетрадь! Девочка схватила тетрадь и бросилась за незнакомцем, но когда она выскочила на улицу, того уже и след простыл. Вернувшись в кофейню, Славяна задумалась: что делать с этой находкой? Передать официантке? Но вдруг работники кофейни просто выкинут тетрадь, сочтя, что не велика ценность?! И Славяна решила забрать ее с собой.

Вечером, дома, Славяна открыла тетрадь незнакомца; для своей проснувшейся совести – нехорошо читать чужие записи! – она придумала оправдание, что для того, чтобы найти владельца тетради, ей нужно ознакомиться с ее содержимым, а значит… можно читать!

Трудно было представить что-то более странное, чем эти записки: на страницах соседствовали нелепые «белые» стихи и изображения какого-то древнего города, но главное… вот это ее особенно заинтересовало! На разных страницах, в разных масштабах и проекциях от руки была нарисована то ли карта, то ли некий план. «Что это за карта такая?» – гадала Славяна, рассматривая чертеж со всех сторон. Однако смотри, не смотри (даже лупа не помогла), понять, что означает крест в центре карты, она так и не смогла.

Славяна захотела во что бы то ни стало найти этого странного дядьку.

* * *

В первый же день Ольга решила, что ее план на ближайшую неделю состоит из трех пунктов. Пункт первый: ничего не делать. Пункт второй: категорически ничего не делать. Пункт третий – смотри предыдущие два пункта. «Ничего не делать» подразумевало: спать, сколько хочу, есть, сколько хочу (в Ольгином случае еще и что хочу), и полный релакс на диване (книги и диски с фильмами позаимствуем у Татьяны).

Однако все с самого начала пошло не так… На следующий день после ее приезда в Приморск будильник зазвонил подозрительно рано. Оля чертыхнулась и протянула руку, чтобы его выключить, но будильника под рукой не оказалось. А потом выяснилось, что он вообще ни при чем, звонили в дверь. Притом все более настойчиво. Раздраженная, Ольга поплелась в прихожую и открыла дверь с гневным возгласом: в чем дело?!

На пороге стояла взволнованная женщина с ребенком – пухлым мальчиком лет пяти.

– Таня, ну что же вы, – укоризненно заметила женщина, – я на работу опаздываю.

Без всяких объяснений она впихнула ребенка в Ольгину прихожую и уже развернулась, чтобы уйти, но тут Ольга опомнилась:

– Подождите, это… что?

– Не что, а кто, – обиженно забубнил пухлый мальчик, – я – Сева.

– Таня, мы же договаривались, что вы посидите с Севой эту неделю?! – удивилась незнакомка. – Не надо волноваться – в шесть я его заберу.

Женщина ушла, а Ольга осталась. С Севой. Сказать, что она была недовольна – значит, ничего не сказать. Ну давайте еще кого-нибудь сюда притащите! И только она это подумала, как в дверь снова позвонили. История повторялась. На пороге, как и в прошлый раз, стояла женщина с ребенком. Только на сей раз это была девочка – Ксюша. Мама Ксюши всучила свое чадо растерянной Ольге и ретировалась. А потом еще была мама Юры.

– Вот ведь… – непедагогично выругалась Ольга. – Сколько вас всего?

Девочка Ксюша доброжелательно объяснила, что всего их – если тетя Таня забыла – трое. Впрочем, Ольге казалось, что в ее квартиру ворвалось штук тридцать отъявленных головорезов, которые вопили, бегали по дивану, – одним словом, создавали хаос. Тотальный и беспощадный. Спасаясь от хаоса, Оля набрала телефонный номер сестры. «Да, дети, – виновато ответила Татьяна, – я как раз хотела тебе звонить – предупредить, что иногда я сижу с детьми. Знаешь, этакий детский сад на дому… Эта неделя как раз рабочая. Понимаешь, у нас в городе проблемы с детским садом – мест на всех не хватает, поэтому многие родители вынуждены оставлять детей с нянями…» Ну что – делать нечего. – Ольга махнула рукой. – Какие претензии она может предъявить Тане? В конце концов, идея с обменом была не Танина. Придется терпеть!

В дверь позвонили. «Очередного подкидыша притащили», – подумала Ольга. Но на сей раз на пороге возникла старушка – седая, сухонькая, в старомодном пенсне и цветастом халате. У ног бабули притулилась собака – крупная, кудлатая дворняга (такая шерстяная, что было непонятно, где у нее перед, а где, простите, зад). Бабулька поздоровалась и зачем-то сказала Ольге, что ее пес Дружок давно хочет гулять. Девушка пожала плечами: ну хочет – пусть гуляет.

– Но он терпит! – укоризненно заметила бабуля.

Ольга хотела было ответить, что это – его собачье дело, однако через минуту до нее дошло, что выгуливать собаку предлагается ей. И в этот момент на телефон пришло смс-сообщение от Татьяны, в котором та любезно сообщила, что по утрам и вечерам она выгуливает собачку Веры Васильевны из соседской квартиры номер…

Ольга хмуро смотрела на старушку и ее страшноватого питомца.

– Я понимаю, Танечка, вам, возможно, э… наскучили эти прогулки, – вздохнула старушка, – но что же делать?! Я, как вы знаете, из дома не выхожу… И к тому же Дружок привык к вам…

Ну не могла же она отказать старушке?! Сами подумайте! Ольга обреченно взяла поводок в руки. Они с Дружком уже спускались по лестнице, когда старушка крикнула:

– Совок! Вы забыли совок, Танечка, и мешочек!

Ольга заскрипела зубами.

На улице Дружок сразу взял резкий старт, он даже не старался координировать свои движения с Ольгиными…