Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Одна против всех - Наталья Геннадьевна Корнилова на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

— Конечно, конечно, я не тороплюсь…

Дальше мы ехали молча. Радомир быстро гнал машину по каким-то безлюдным переулкам, вдоль глухих заборов и предприятий, пока мы не въехали в Капотню. Оставив позади нефтеперерабатывающий завод, мы проехали за Окружную и оказались в квартале, застроенном частными домами. Я сидела, проклиная все на свете и сгорая от нетерпения, но деваться было некуда, приходилось мириться с неизбежными издержками, чтобы хоть как-нибудь попасть в офис, под спасительное крылышко своего замечательного босса. Как ни крути, а добираться пешком через весь город с наручниками за спиной мне не очень хотелось. А тут шикарная машина с практически бесшумным двигателем, тихая легкая музыка, льющаяся из динамиков, приятная прохлада от кондиционера и вполне симпатичный, располагающий к доверию мужчина рядом — чем не прелесть?

Он остановился у громадного кирпичного особняка, выстроенного в стиле европейских замков, и заглушил мотор.

— Вы подождете здесь или зайдете? — спросил он, обнажив в улыбке ослепительно белые зубы.

— Подожду, пожалуй, — очаровательно улыбнулась я в ответ. — Надеюсь, вы не очень долго?

— Ну что вы…

Выйдя из машины, он скрылся за калиткой высокого забора, окрашенного в серый цвет, а я стала осматриваться. Видимо, это был квартал для богатых, потому что по соседству стояли такие же или чуть поменьше богатые частные дома, возвышающиеся над глухими заборами. Все здесь было чисто и ухожено, дорога выглядела совсем новой, тротуары выложены бутовым камнем, фонарные столбы напоминали столбы на Старом Арбате, только народу, в отличие от него, здесь было меньше, если не сказать, что вокруг не было вообще ни единой живой души, словно все вымерли. Или покинули эти обжитые места по какой-то неведомой причине. Запястья мои, натертые железными браслетами, ужасно саднили, суставы затекли, и я готова была отдать половину своей никчемной жизни, только бы кто-нибудь освободил меня от проклятых наручников. И какой изверг, интересно, изобрел это адское приспособление? С удовольствием встретилась бы с ним и посмотрела в его бессовестные глаза. А потом переломала бы все ребра…

Калитка открылась, и появился Радомир с пакетом в руке. Улыбка на его лица была все такой же вежливой и даже чуть виноватой. Он помахал мне рукой и нырнул в салон.

— Ну вот и все, а вы переживали.

Он положил пакет на колени.

— Что-то вы быстро. Ну что, поехали?

— Да, сейчас поедем.

Он сунул в пакет руку.

— Извини, киска, но ты сама напросилась.

В следующее мгновение в его руке появилась белая тряпка, по-моему, марля — я не успела как следует рассмотреть — глаза превратились в две узкие злые щелочки, улыбка стала хищной, он быстро приложил пахнущую хлороформом тряпку к моему лицу, и последнее, что я услышала, был его, вдруг ставший противным, голос:

— Не дергайся, киска, не дергайся, родная… Вот и славненько…

Глава 5

Мысль о том, что я попала из огня да в полымя, пришла ко мне с первыми проблесками сознания. Причем еще неизвестно, что было хуже: остаться в милиции и сесть в камеру предварительного заключения Бутырки, ужасы о которой постоянно расписывали в газетах, или же оказаться распятой на чужой кровати в совершенно обнаженном виде — а именно такой я себя увидела в зеркальном потолке, когда очнулась. Кровать была просто огромной, почти на всю комнату, по краям струились шелковые ткани балдахина, вокруг разбросаны атласные подушечки, а у стены с сигаретой в зубах стоял мой спаситель, или душегуб, Радомир и смотрел на меня. Руки и ноги мои были привязаны по отдельности тонкими блестящими цепочками, уходящими куда-то за края кровати, а голова покоилась на подушках. Первым делом, как это всегда бывает после хлороформа, я невольно зевнула, а затем, превозмогая головную боль, спросила:

— Какого черта?

— О, мы уже проснулись, — улыбнулся он так же мило, как и прежде. — Я уж было решил, что напрасно тратил силы, затаскивая вас сюда.

— Послушай, дядя, мне не нравятся эти шуточки. — Я посмотрела на цепи, а потом перевела взгляд на него. — Чего ты хочешь, скотина?

— Ну вот, так я и знал, — опечалился ублюдок и затушил сигарету в пепельнице. — Почему вы все такие грубые? С вами по-хорошему, а вы сразу в бутылку лезете…

— Ты маньяк, — догадалась я. — Грязный и похотливый маньяк-самоучка.

— Ты не права, — мягко возразил он, присаживаясь на край кровати. — Я не маньяк, а вполне нормальный человек. Только очень одинокий…

— Ага, значит, так ты развлекаешься? Зачем ты меня привязал?

— Чтобы ты не сбежала, киска. Я тебя поймал, теперь ты моя добыча, моя собственность, и я не хочу ее потерять.

— Ты шизанулся, бедный, — сочувственно усмехнулась я. — Я не твоя добыча и уж тем более не твоя собственность.

— А вот и ошибаешься. — Он провел своей холодной ладонью по моей голени. — Боже, какая красота… Ты ведь сбежала из милиции в наручниках, значит, тебя ищут, ты преступница, человек вне закона. Я в любой момент могу набрать 02 и сдать тебя с потрохами. Хочешь?

Я задумалась. Естественно, не о том, хочу или нет, а о том, что сейчас делает босс. Валентина уже наверняка сообщила ему о моем аресте, и он небось сразу поехал вытаскивать свою непутевую компаньонку из милицейских лап. А там ему скажут: ваша скромная и застенчивая секретарша, укокошив какого-то парня в заброшенном доме, затем вынесла зубы двум охранникам, вышвырнула в окошко дежурного капитана и скрылась, закованная в наручники, в неизвестном направлении, нанеся отделению материальный ущерб в виде разбитого окна и украденных наручников. Лично у меня бы после таких новостей волосы встали дыбом и уже никогда не опускались. А что подумает Родион — вообще трудно представить. Если, конечно, его самого там не арестуют как главаря разбойной группировки. Бедный босс, и зачем он связался со мной на свою голову? А что с ним будет, когда он узнает, что убитый парень есть не кто иной, как наш клиент? По-моему, Родион уже так настроился на овощи с клубникой с тульского огородика, что вряд ли теперь переживет их постоянное отсутствие на обеденном столе…

— Ну, что надумала? — донесся до меня приторный голос Радомира.

— Надумала, что неплохо бы тебе развязать меня, а затем сбежать куда подальше, чтобы остаться в живых, — ответила я.

— Не смеши меня, крошка. — Поморщившись, как от собственной боли, он дотронулся до синяка на моем боку. — Какая сволочь тебя так ударила? Это менты?

— Не важно.

— Подонки. Чуть не испортили такую красоту. Но ничего, это скоро пройдет, так ведь?

— Угребище…

— Ничего, моя прелесть, сейчас я тебе объясню всю ситуацию, и ты поймешь, что чем скорее смиришься, тем лучше.

— Не дождешься.

— Видишь ли, я давно мечтал заиметь себе красивую сексуальную игрушку…

— Так купи себе резиновую куклу, извращенец.

— Резиновая — это не то, — на полном серьезе возразил он. — Я хочу живую. Что-то вроде рабыни. А еще лучше двух или трех. Как видишь, я довольно богат. — Он обвел взглядом роскошное убранство комнаты. — У меня все есть, кроме свободы делать то, что хочу. В нашей долбаной стране это не разрешается, к сожалению. А желаний у меня море. И я хочу, чтобы они исполнялись, чтобы мои деньги работали на меня, а не я на них…

— Да ты философ, как я посмотрю.

— Не перебивай, пожалуйста. Сегодня, когда я услышал выстрелы в милиции, а потом увидел тебя в наручниках, то сразу понял, что пришел мой час. Ты словно Божья благодать свалилась на меня с неба, понимаешь? Не поверишь, но когда я мечтал об игрушке, то представлял ее именно такой, как ты — красивой, сексуальной и полностью зависящей от меня. Здесь ты будешь в полной безопасности, тебя не найдет никакая милиция. Я могу предоставить тебе полную свободу, в рамках дозволенного, разумеется. Ты сможешь пользоваться всеми благами этого дома в обмен на рабское подчинение своему хозяину. Поверь, ты будешь жить в сотню раз лучше, чем большая часть российских женщин, страдающих от нищеты…

— Уж не султаном ли ты себя вообразил? Хочешь гарем себе завести — езжай в Эмираты, там тебя кастрируют…

— Не ерничай, глупышка, — мягко пожурил он. — Если будешь упорствовать, я найду способ тебя обломать. Пойми, я могу сделать с тобой все что угодно, даже убить, и никто ничего не узнает. Ты полностью в моих руках, киска, так что советую подумать. Я бы уже десять раз мог тебя изнасиловать, но, как видишь, не делаю этого. И знаешь почему?

— Знаю: ты импотент.

— Глупо, — он поморщился. — На самом деле мне просто хочется, чтобы ты тоже получала удовольствие от секса со мной. Я, между прочим, неплохой любовник. Но если не захочешь, то я удовольствуюсь тем, что есть, — он провел рукой по моему животу, и кожа сразу покрылась пупырышками. — Боже, какая ты возбудимая…

— Нет, просто у тебя лапы холодные, как у мертвой жабы.

В его глазах блеснул гнев. Он резко поднялся, побледнев, и отошел к стене. Постояв там с полминуты ко мне спиной, ублюдок дрожащим голосом процедил:

— Ладно, как знаешь. Я подожду. Мне пора на работу, а ты оставайся и думай. Если к моему возвращению не согласишься, то я начну тебя пороть. — Он повернулся, и я испугалась, увидев его лицо — оно было перекошено от злости. — Я посажу тебя на ржавую цепь в подвал, к крысам и стану морить голодом. Или заколю тебя наркотиками, и ты станешь сумасшедшей дурой. А потом, когда наиграюсь, прикончу и выкину на помойку, где тебя сожрут голодные псы.

Закончив монолог, он подошел к резной тумбочке у изголовья, вынул моток скотча, ножницы и залепил мне рот.

— Это чтобы ты не вопила, — пояснил он, любуясь своей работой. — В доме больше никого нет, эта комната потайная, ее никто, кроме меня, найти не сможет, так что считай себя в безопасности, киска.

Криво ухмыльнувшись, он нагнулся, поцеловал меня в лоб и вышел. Дверь была очень толстой и с другой стороны представляла из себя часть обычной книжной полки с декоративными корешками фолиантов — видимо, таким образом он ее замаскировал. Тоже мне, граф Монте-Кристо…

Не успела я прийти в себя от пережитого, как где-то за окном послышалась милицейская сирена, она быстро приближалась, пока наконец не смолкла прямо около дома. Я замерла. Раздались чьи-то голоса, топот, ворота загудели под тяжелыми ударами, и до меня донесся знакомый голос Радомира, пытающегося что-то объяснить. Но его, как видно, не слушали, потому что вскоре уже весь дом задрожал от гулких шагов множества людей, звуков открываемых ногами дверей и падающей мебели. Судя по всему, милиционеры что-то искали. Не исключено, что им нужна была я. Но вот только как они умудрились вычислить меня здесь — уму непостижимо. И к чему такая прыть и настойчивость? Наверное, кто-то слишком сильно нажал на них, если они так ретиво взялись за дело. Но вот только кто и почему? Неужели это все как-то связано с приходом к нам Петра и исчезновением его сестры? Если это так, то, по части вляпывания в неприятности, Светлана могла дать мне сто очков вперед — уж она-то умудрилась влезть куда-то по самые уши. Такое ощущение, что девчонка убила президента или, по меньшей мере, министра внутренних дел…

Кто-то вошел в соседнюю комнату и начал рыскать там по углам. Я даже не пыталась стонать, чтобы привлечь к себе внимание — мне, наоборот, хотелось слиться с кроватью, превратиться в простыню или наволочку, если бы они нечаянно обнаружили эту комнату. Все маньяки и извращенцы мира не смогут доставить столько неприятностей, сколько наши доблестные милиционеры, получившие приказ начальства сжить кого-то со света. С маньяками и извращенцами при желании всегда можно найти общий язык, а с этими ребятами в погонах искать его бесполезно.

— Где она? — услышала я за дверью незнакомый голос.

— Говорю же вам, что понятия не имею, — испуганно ответил Радомир. — Вы зря портите интерьер. Я ее высадил в Братееве…

— Заткнись, скотина!

Послышался хлесткий удар, несостоявшийся владелец гарема заткнулся, а я тихо порадовалась.

— Учти, если не найдем — тебе каюк, понял? — прорычал другой голос.

— Понял, — плаксиво пролепетал Радомир. — А если найдете?

Я затаила дыхание: неужели выдаст?!

— Что ты сказал? — грозно процедили ему в ответ. — Учти, если обманул и она все же окажется здесь — я тебя все равно удавлю.

— Ничего не понимаю, — снова подал голос хозяин дома.

— Поймешь. Власенко! Тащи этого хмыря в машину. Опечатай этот дворец, и поехали — нет тут ни хрена!

Я чуть не заплакала от счастья.

— Так я не понял! — взвизгнул Радомир. — Как мне себя вести?! Это произвол!

Опять послышался удар, что-то хлюпнуло, треснуло, и больше голоса своего «благодетеля» я не слышала. Через пять минут машины отъехали от дома, и все смолкло. Я осталась одна, привязанная чертовыми цепями к кровати. Но, как ни странно, впервые за последнее время я чувствовала себя свободной. По крайней мере мне никто не угрожал и не пытался причинить неприятности. Теперь все зависело только от меня самой.

Несмотря на то, что мысли о боссе и всей этой странной истории глодали меня голодной акулой, я заставила себя успокоиться и сосредоточилась на собственной судьбе. Цепочки были сделаны из нержавеющей стали и оказались очень прочными, хоть и тонкими. Подергав руками и ногами, я поняла, что другие концы их прикреплены к ножкам кровати и держат мертво. На мои запястья и лодыжки были надеты металлические браслеты на небольших болтиках, к которым были приварены цепи, и разорвать все это мог, наверное, только Геракл, коим я, к сожалению, не являлась. Оковы были натянуты так, что пошевелиться я почти не могла. Видимо, этот гад давно уже задумал подобное похищение и основательно к нему подготовился, если держал наготове подобные штучки. Спрашивается, чего людям спокойно не живется? Деньги, особняк, машина — все есть, так нет, на экзотику потянуло, рабыню ему подавай… Небось проклинает сейчас тот день и час, когда в голову взбрела эта бредовая идея. Ничего, в милиции его научат уму-разуму. А пока он там не раскололся, мне нужно отсюда сматываться. Но как? Ответа на этот вопрос я не знала. Разве что подождать, пока цепи проржавеют и рассыплются в прах или ножки кровати истлеют… Прикинув и так, и эдак, я поняла, что спасти меня может лишь чудо.

Вдруг под окном тихо скрипнули тормоза, хлопнула дверца машины, и послышались шаги. Не зная, кого еще принесло на этот раз, я затаилась, как могла в своем положении, и стала слушать гулкие удары собственного сердца. Мне почему-то стало холодно, но накрыть меня было некому.

Где-то внизу открылась входная дверь, и гости вошли внутрь. Затем на неопределенное время все смолкло, потекли минуты томительного ожидания. Не зная, чем еще заняться, я начала избавляться от скотча. Занятие это долгое, нудное, но вполне благодарное, ибо в конце концов можно было освободить губы, чтобы свободно разговаривать. Этот способ я изобрела зимой, во время вынужденного безделья. Просто мне столько раз за прошлые лето и осень залепливали рот проклятой лентой, что мне это надоело и я решила найти противоядие, вернее, противоскотчие. И нашла. Оказывается, если скотч долго лизать языком, то он теряет свои липкие свойства и рано или поздно отлепляется от губ. Правда, сначала приходится лизать только кончиком, сквозь тоненькую щелочку в приплюснутых губах, но потом она становится все больше и больше, пока рот полностью не освобождается, а скотч не остается только на щеках, куда не достает язык. После недели упорных тренировок зимними вечерами я овладела этим секретным методом собственного изобретения почти в совершенстве. И теперь мне это пригодилось. Ну как в воду смотрела!

Я уже «отлизала» всю верхнюю губу и вполне могла сказать что-то невнятное, когда за дверью послышались шаги. Кто-то вошел в комнату и остановился. Я прекратила лизать и стала прислушиваться. Проклятый зáмок! Привидения, что ли, здесь бродят? Знать бы, кто это, так можно было позвать на помощь, но где гарантия, что это не милиционеры вернулись, чтобы еще раз все здесь как следует проверить? Нет уж, я лучше помолчу…

— Мария, где ты, черт бы тебя побрал?! — раздался вдруг, как гром среди ясного неба, раздраженный голос, и я чуть не потеряла сознание — это был голос моего любимого босса!

Вместо того чтобы закричать от радости, я разрыдалась. Слезы градом полились из глаз, и я не могла их остановить до тех самых пор, пока Родион с каким-то незнакомым парнем не отыскали потайную дверь, ориентируясь по моим громким судорожным всхлипам, и не вошли в комнату.

— О Господи, она опять голая! — схватился за голову Родион при виде потрясающего зрелища, представшего его глазам. — Борис, ты видишь это безобразие?!

— Ну почему же безобразие, — смущенно зарделся, отвернувшись, Боря — невысокий темноволосый крепыш с лицом, чем-то напоминающим лицо Сталлоне. — Я бы сказал, совсем даже не безобразие…

— Босс, спаси-ите меня-а! — прорыдала я, закрыв глаза от стыда и бессилия. — Или хотя бы накройте-е!

— Озвереть можно, — лаконично оценил ситуацию босс, срывая ткань балдахина и набрасывая на меня. — Может, тебе сменить профессию и пойти в стриптизерши? Боря, отцепляй с той стороны.

Вдвоем они быстро отсоединили цепи от кровати, затем раскрутили болтики на браслетах, и я наконец стала свободной. Не теряя времени на расспросы, меня завернули в цветное покрывало с кровати, вывели из дома, усадили в черную «Волгу» и повезли домой. Я сидела, отупевшая от счастья, и с благодарными слезами на глазах взирала на лица своих спасителей. Никогда еще мне не хотелось расцеловать Родиона в губы. Теперь хотелось. Кстати, в офис меня вносили на плече, полностью завернутую в покрывало, словно какой-то тюк. Как пояснил Родион, это было нужно для конспирации.

Глава 6

История моего спасения вкратце была такова. Вернувшись в офис из своей школы Юных детективов, где, вместо того чтобы заниматься расследованием, Родион принимал выпускные экзамены по основам криминалистики, он, услышав взволнованный рассказ Валентины, не бросился тут же в Кунцево выручать свою секретаршу, а начал звонить своим всемогущим друзьям. Через полчаса он уже знал, что некие еще более всемогущие силы мира сего хотят моей смерти, то бишь настаивают на том, чтобы меня сгноили в тюрьме, обвинив в убийстве. Друзья не могли сказать, кто и почему хочет этого, но давление велось с самых верхов. Приказы оттуда никогда не обсуждаются и нигде не печатаются. Заинтригованный таким развитием событий, босс, как я поняла, пропустил мимо ушей информацию о моем славном побеге и уловил только то, что милиция засекла машину, на которой я скрылась. Хозяина иномарки быстро вычислили, провели в доме обыск, но никого не нашли. Но босс почему-то был уверен, что я все-таки осталась в доме. Поэтому, взяв своего знакомого с Петровки, приехал в Капотню с целью самолично произвести обыск. Как он мне признался, искали они не меня. Они искали мой труп. Но вместо него все-таки нашли меня, правда, голую.

Все это босс рассказал мне в своем кабинете, когда я уже пришла в чувство, приняла ванну, оделась в нормальную одежду, пообедала и пришла к нему получать по шее. Теперь мы сидели друг против друга, и босс ждал слов благодарности и объяснений. Я молчала, не зная, с чего начать.

— Ладно, — проворчал он, видимо, решив, что я все еще в шоке, — забудем об этом. Я тут, кстати, попросил своих друзей проверить все бордели на предмет Светланы, но ее пока не нашли. Поэтому вернемся к нашим баранам. Хорошо, что у тебя с собой не было документов и в милиции даже не знают твоей фамилии. Правда, уже составлен твой фоторобот и тебя разыскивают с собаками по всей Москве. Но вряд ли найдут.

— Почему?

— Ты больше не высунешь носа из этого здания — вот почему. Кстати, где наш джип?

— Джип? О Господи, я и забыла совсем про него… Он там остался, на Кастанаевской улице, во дворе за домом. Меня ведь на казенной увезли…

— Нужно будет пригнать. Ты лучше скажи, успела что-нибудь выяснить там по нашему делу или нет? А то ведь клиент завтра звонить будет, а нам и сказать нечего…

Я обомлела.

— Так вы еще ничего не знаете?!

— О чем это ты? — насторожился он.

— Ну, вы же про убийство слышали?

— Конечно. Пришили какого-то родственника важной шишки, по-моему, и тебя рядом с трупом застали. Разве не так? — удивленно проговорил он.

— Увы, босс, все гораздо хуже, — вздохнула я. — Пришили как раз не родственника, а… В общем, кто-то убил нашего клиента, Родион Потапыч.

— Что ты сказала?! — Глаза босса стали круглыми и медленно поползли на лоб вместе с очками. — Петра Николаевича Капустина убили?!

— Именно так. Не видать нам теперь ни капусты, ни малины…

— Черт с ней, с малиной! — Босс вскочил и возбужденно заходил передо мной по кабинету. — А что он там делал, в этом заброшенном доме, как он туда вообще попал?!

— Понятия не имею.

— Ну надо же! Как же я, болван, сразу не догадался? — Он звонко хлопнул себя по лбу. — Ну конечно, все так и должно было быть! — Присев на край стола, он уставил на меня свои внимательные глаза. — Ну-ка, расскажи все в подробностях.

— Да тут и рассказывать нечего. Я вошла в этот заброшенный дом, наткнулась на пистолет, подняла его, а потом увидела труп на полу в комнате. Ему стреляли в спину, два раза. Тут вдруг, откуда ни возьмись, появились два милиционера и заявили, что это я его убила. Избили меня, надели наручники и доставили в отделение.

— Это все?

— Все.



Поделиться книгой:

На главную
Назад