Демон

Пирейне молчала, опустив глаза.

— Так что ответ на твой вопрос — нет, я не ненавижу тебя, Падшая. Но я никогда тебя не прощу.

Женщина ещё некоторое время посидела рядом, а затем ушла, так и не проронив ни слова.

Спустя четверть часа суккуба пришла в себя достаточно, для того чтобы мы смогли продолжить свой путь к спасению.

*

Следуя за Падшей, наш отряд покинул кузню, перейдя по мосту, длинной (пусть в меня ударит молния, если вру!) не меньше двух сотен шагов. Он был проложен через реку, наполненную чем-то склизким, тошнотворно бурлящим и — по моему скромному мнению — живым. Сразу за ним шёл широкий коридор с очень интересным оптическим эффектом. Он состоял из комнат — квадратов, отделённых колоннами и толстыми перегородками. В них не имелось никакого освещения, однако каким-то странным образом всё было видно, но только в пределах одного "сектора". Например, если стоя у входа в следующую комнату вытянуть руку, то её будто обрежет стеной из темноты. Весь мир состоял теперь из тысяч оттенков серого.

— Мы уже недалеко, — сообщила нам Пирейне, втянув носом воздух. Я тоже принюхался, но здесь пахло лишь пылью и плесенью, а так же совсем слабый аромат духов, которыми пользуется Тия. — Постарайтесь не потеряться.

— Давайте разобьёмся по парам! — скомандовал я. — Хина, ты со мной. Мы пойдём сзади. Сания, ты с Атрамой, пойдёте по центру, — а затем, призадумавшись, добавил, обращаясь к единорогу. — Следи, чтобы она никуда не улизнула! — слизень наградила меня недовольным взглядом, но решила, что "дорогому" виднее. — Остаётесь вы двое.

Женщины, скорчив кислые рожи, переглянулись.

— Потерпите компанию друг дружки какое-то время! — раздражённо бросил я. — Мне необходимо идти сзади, чтобы держать всех на виду. Хина сможет прикрыть меня, если кто-то нападёт. В центре самое безопасное место, так что туда стоит поместить Санию, плюс оттуда Атрама не сможет незаметно пропасть, если опять замечтается. Ну а Пирейне должна находиться впереди и вести нас.

Суккуба явно была не рада подобному "подарку", но объяснение оказалось вполне логичным, к тому же эликсир среброволосой целительницы ещё не до конца выветрился, так что до скандала не дошло. А самой Падшей подобная компания не доставляла удовольствия, но по большому счёту ей было всё равно.

Мы шли вперёд, точно заведённые игрушки, повторяющие одно и то же раз за разом. Пять дюжин шагов до очередной стены из непроглядной тьмы. Пирейне заходит за неё первой, даёт сигнал, и мы парами идём дальше. Этот коридор состоял всего из трёх комнат в ширину, так что, не смотря на странности, потеряться тут было не так-то просто. Но вот сколько их было в длину — нам предстояло узнать на своей шкуре.

— Эй, ведьма, — внезапно разорвала повисшую над отрядом тишину (которая давила на уши, особенно после шумной оружейной) Тия, обращаясь к Падшей. — Хочу у тебя кое-что спросить.

— Да, безрогая? — снисходительным тоном ответила та, заставив суккубу заскрежетать зубами, будто какой-то шутник провёл гвоздём по стеклу у неё над ухом.

— Мне рассказывали, что при нашей первой… встрече, ты говорила что-то про какие-то Кровавые Метки?

Кстати, меня это тоже интересовало, но я, как обычно, запамятовал. А вот бывшая баронесса — молодец, запомнила этот незначительный момент из нашего пересказа событий, случившихся в том соборе. По крайней мере, той их части, во время которой она валялась без сознания, подавленная силой Пирейне.

— Возможно… — лениво замялась женщина. — То — дела давно минувших дней…

— Не больше трёх месяцев прошло!

— А что с того? Что тебе надо? — встрепенулась златоглазая, будто сонная птаха.

— Хочу, чтобы ты рассказала, что они из себя представляют и зачем нужны, — терпеливо пояснила Тия.

— А название не говорит само за себя?

Красноречивое молчание стало ей прекрасным ответом. Я навострил уши, стараясь не пропустить ни слова.

— Хорошо, — сдавшись, пожала плечами Падшая. — Кровавая Метка — это место, где с помощью, как не сложно догадаться, крови и определённого ритуала создали прореху в магической ткани мира.

— Какого ритуала?

— Какую ещё прореху?

Мы с Тией одновременно задали интересующие нас вопросы. Пирейне похлопала ресницами, потопталась на месте, прежде чем пройти сквозь мрак, но затем всё же шагнула и уже оттуда продолжила объяснение.

— Подобных ритуалов сотни. Старая магия, существующая задолго до Всеединых, а вообще, скорее всего, с сотворения этого мира каким-то шутником, — знак, что всё в порядке, она давать не стала, но, судя по не дрогнувшему голосу, в нём не было никакой необходимости. — Например, варвары с островов Пасти используют кровь приносимых жертв, чтобы напитать силой алтарь, а затем их шаманы используют эту энергию, призывая дождь или ещё чего-нибудь. Примитивно, но действенно и надёжно, — Падшая прервалась, вновь принюхавшись и стрельнув глазами по сторонам. Я, повинуясь вбитому в школе инстинкту, сплёл простейшую формулу для обнаружения демонов и нежити, но ничего не нашёл. — Собственно прореха и есть эта самая сила, впитавшаяся вместе с кровью в какое-то определённое место. Его прелесть в том, что если о ней не знать — то ты никогда не сможешь её обнаружить. Нужно обязательно представлять, какого рода ритуал был проведён, и учесть его особенности в фигуре освобождения. А что до конкретного случая…

Она вновь замолчала, но в этот раз её губы беззвучно шевелились — Пирейне подбирала или вспоминала слова.

— Могу ошибаться, но в Альте, это наверно звучало как-то так: "Светлое начало, получившее тёмное семя, сошло с истинного пути, вкусив плоть и кровь невинных…". Там есть концовка, но мне она неведома. Я провела там приличное количество времени, поэтому потратила некоторое время, на расшифровку заинтересовавшего меня необычного магического фона. Но потом стало не до этого, так что я оставила это дело на потом.

Тия сжала кулаки, стиснув челюсти до хруста.

— Это значит, что маг, создавший подобную метку, может в любой момент с лёгкостью воспользоваться этой энергией, находясь там? — так, по крайней мере, прозвучал итог в моей голове.

— Я этого не говорила, — удивлённо округлила глаза Пирейне, обернувшись на меня.

— Как, но…

— Я не говорила, что ему необходимо находится на месте проведения ритуала, — добавила она, теперь уже действуя мне на нервы. Такая манера разговора просто выводила меня из себя. Эта тысячелетняя покойница попросту изгалялась над нами!

— То есть он сможет использовать где угодно?

— Ну… смотря для чего…

Нет, точно издевается!!! Нашла время для тайн и недомолвок! Что за внезапная и совершенно неуместная тяга к драматизму!?

Хотя смысл того, что она в такой мерзкой манере пыталась до меня донести, всё же ясен…

Тия обернулась на меня, и я ответил ей утвердительным кивком. Женщина тут же расслабилась. Поделюсь со всеми своими догадками потом — когда мы выберемся из этого проклятого местечка. А пока… дерьмо! Если это верно, то всеми демонами драный некромант задумал нечто невероятное. Возможно, предположение о возвращении братьев Лордов в наш мир не столь уж и далеко от истины. К тому же разговор тех лилимов о происходящем наверху тоже всколыхнул моё нездоровое воображение. Похоже, там началось самое веселье, а мы вынуждены тут выслушивать эту напыщенную от собственного всесилия предательницу. Впрочем, она всё же помогла Сании и Хине. Болезнь единорога после знакомства с силой Чемпиона Лейрис отступила в тень, но, по заверениям самой Пирейне, до конца с этой напастью не справиться даже ей. По крайней мере, пока мы прозябаем здесь, в Бездне.

Мы преодолели не меньше сотни комнат, спустились по трём совершенно идентичным лестницам, совершенно никого не встретив. Последнее, само собой, к лучшему. По мне так — пусть до самых врат это будет безлюдная пустыня.

"Дзынь"

У меня под ногой что-то звякнуло, будто кто-то уронил ложку на пол. Я наклонился и посмотрел, что там такое, с трудом разглядев на сером фоне чуть более тёмный продолговатый предмет. Раньше тут ничего подобного не попадалось. Эта штука напоминала травинку осоки, но была сделана из железа. Пожав плечами, я из любопытства протянул руку и поднял её. И тут же выбросил, шипя от боли и посасывая порезанный большой палец — это хреновина оказалась острее любой бритвы.

Подняв голову, мне к вящему удивлению пришлось узнать, что взгляды моих спутниц устремлены на меня. На их лицах читался суеверный ужас.

…Мир сократился, будто живое сердце. На уши надавила невидимая толща воды, оставив после себя лишь звон, в глазах танцевали разноцветные звездочки, лишая всякого зрения, а так же создавалось такое ощущение, что какой-то добряк от всей души пнул меня в живот. Я захрипел, рухнул на колени, которые немедленно оказались в кровь исцарапаны появившейся из ниоткуда "травой". В воздухе витал тяжёлый, приторный и густой, словно карамель, аромат глиной плоти, к которому присоединились запахи жаренного мяса и свежих потрохов.

Комната преобразилась.

Прежние очертания угадывались — такие же перегородки, состоящие из сотен то ли лоз, то ли корней, в которых висели мычащие или хрипящие люди. Проклятые штуки прорастали сквозь несчастных, впиваясь в грудь, ноги и руки, а иногда выходя прямо из шеи, головы или туловища. Под ногами больше был не холодный каменный пол, а самая настоящая земля, на которой росла обагрённая кровью трава-бритва. К углам образовывались насыпи и там торчали чёрные, точно ночь, пики на которых, как нетрудно догадаться, точно так же мучились грешники, ожидая своего часа для превращения в демона.

Это был плохой сон, и он не кончался. Вокруг меня страдали и умирали, не умирая, сотни тысяч. Были и такие, которые, то ли освободились, то ли её не успели попасться на обед стене. Они бродили взад вперёд, обдирая в мясо свои ноги о багровую от запёкшейся крови траву. Кто-то сидел в углу и плакал. Но у всех глаза казались совершенно пустыми, будто бы стеклянными.

И тогда-то я понял. Не пытки — самая страшная часть Бездны. Физическая боль ничто в сравнении с тем, какие ужасы тебе показывает это тёмное, пропитанное вселенской агонией и мукой место. Каждый из этих бедолаг находился в своём собственном, персональном кошмаре, которому не было ни конца, ни края.

— Колдун, ты меня слышишь!? — раздался из пустого места голос Падшей, который как будто шёл из-за толстой стены. Но ни её, ни моих спутниц не было видно. Они словно растаяли в воздухе.

— Да, но очень плохо! — отозвался я, надеясь, что меня услышат.

— Никуда не уходи пока!

Спустя несколько секунд из разреженного воздуха появилась и сама Пирейне, но она была словно призрак — мне открывался замечательный вид на противоположную стену прямо сквозь неё.

— Прости, дальше мне спускаться пока не стоит, — удовлетворённо заявила женщина, оглядываясь. — Проклятье маг, не повезло тебе!

— Я… умер? — как я не старался, но спокойно произнести этот вопрос у меня не получилось. Голос всё равно ёкнул.

— Ну, не совсем, — замялась златоглазая. — Слушай внимательно, не будем тратить времени. У тебя ещё есть шанс выбраться отсюда, но тебе придётся проделать оставшийся путь по изнанке и самому. Здесь совсем недалеко идти — может час или два. Если у тебя получится — встретимся в зале врат. Там и мы окажемся на твоей стороне Бездны.

Она начала пропадать.

— Я оставлю тебе отметки, если надо будет повернуть. Вопросы и пожелания?

У меня на губах появилась горькая усмешка.

— Если я не успею за два часа — уходите!

— Хорошо, — лаконично кивнула женщина.

— И передай всем, что я их люблю. А лично к тебе — выведи их отсюда.

— Постараюсь, маг. Ладно, время на исходе. Удачи. Опасайся…

Она исчезла, и окончание фразы, кого там мне надо опасаться, поглотила тишина.

— Вот ведь ***! — от души высказался я, всплеснув руками, а затем оглянулся ещё раз.

Посреди комнаты пролегала вполне приемлемая тропинка, петляющая между холмиками, на которых были распяты несчастные. Стиснув зубы и взяв в одну руку клинок, а в другую кристалл-светильник, я отправился вперёд.

*

Буквально спустя дюжину этих треклятых комнат, в которых воняло, хуже чем в канализации Сейтира, стены внезапно разошлись и я вышел в громадную пещеру. Она была настольно большая, что в какой-то момент мне показалось, что кривая вывела меня наружу. Здесь гулял слабый ветерок, приносивший запах летней грозы. Сводов каверны не было видно — их скрывал бархат мрака, в котором мерцали, подобно звёздам, тысячи тысяч огоньков. То ли кто-то подвесил там клетушки с магическим пламенем, или ещё что-нибудь, но миллионы перемигивающихся светлячков горели и перемигивались, будто общались. Света от них никакого не было, но где-то далеко справа сверкало странное сиреневое кольцо. Если учесть расстояние до него, то оно должно сиять не хуже солнца, а так же быть поистине исполинских размеров. Ломать голову, что это за холера мне не хотелось, к тому же тропинка вела меня куда-то вглубь подземного мира, так что я отвернулся от чуда и двинулся дальше.

Иногда до меня доносился приглушённый расстоянием и искажённый эхом треск разрядов молний, но никаких вспышек я не видел.

Заблудших душ здесь почти не было, зато появилось нечто новое. Посреди холмов, заросших травой-бритвой, лугов, по которым текли речки-ручейки с маслянистой водой нереального тёмно-фиолетового цвета, в неглубоких округлых ямах находились кряжистые, узловатые деревца с листьями-иголками. Поначалу я не придал этому значения, так как они все росли далеко от моей тропинки, но затем одно из них попалось буквально в паре шагов и мне ничего не осталось, кроме как замереть в ужасе.

Оно напоминало уставшего старца, склоняющегося над землёй под весом прожитых лет. Невысокое, может на пару локтей больше меня с блекло-красными иглами длинной с палец. Но на его ветвях росло то, что никак нельзя назвать обычными фруктами. Это были человеческие головы. Они висели там, покрытые прозрачной кожурой. Некоторые казались высушенными и сморщенными, другие словно пролежали недельку-другую на дне озера. Их синие губы были раскрыты в немом крике, а белёсые глаза выпучены и грозили вот-вот выскочить из орбит.

Я посмотрел вниз, и желание убраться отсюда подобру-поздорову усилилось вдвое. Удобрением этим деревцам служили тела. Как и всё здесь — не мёртвые, но и не живые, но их будто пропустили через гигантскую мясорубку, так что получилась отвратительная мешанина из оторванных, искалеченных частей тел, плавающих в собственной крови.

Подавив рвотные позывы, я сглотнул подступивший к горлу комок и направился дальше по тропе, ощущая, как холодок ужаса бегает вверх-вниз по позвоночнику.

На первую "странность" (если в этом месте вообще применимо подобное словцо), я наткнулся спустя полчаса ходьбы. На моём пути, раскинув крестом руки и ноги, лежал покойник. Именно покойник. Это был кто-то из младших демонов-солдат. Тварь погибла оттого, что кто-то не в меру голодный решил полакомиться его внутренностями. Судя по давно свернувшейся крови и весьма ощутимому душку разложения — существо изволило сдохнуть дня два-три назад. Посмотрев по сторонам и не обнаружив ничего опасного, я пожал плечами и продолжил путь, переступив через остов твари бездны. Кто бы это с ним не сотворил, он не стал дожидаться, пока к нему на ужин подойдёт миляга Эрик и убрался восвояси.

Внезапно впереди забрезжил свет. Ярко оранжевый, как от факела. Кто-то шёл в мою сторону по этой же тропе. Встречаться с незнамо кем мне как-то не очень улыбалось, но спрятаться, по иронии судьбы, можно было только в одном месте — на спуске к очередному дереву. Кстати, только сейчас вспомнил, что об этих штуках мне доводилось слышать в кабацких легендах-страшилках, переходящих из одних пьяных уст в другие. Такое растение называется "деревом висельников" и оно тоже имеет подобие демонической сущности в себе. Дальше легенда расходились в своих показаниях — кое-где говорилось, что они умеют выкапываться и бродить ночами, выискивая одиноких путников, чтобы утащить их под землю и использовать как удобрение. Кто-то клялся, что заночевавший под кроной подобного "гостеприимнейшего" растения обязательно сойдёт с ума или просто погибнет, не дожив до утра. И, честно скажу, несмотря на всё моё непомерное любопытство, узнавать, чьи россказни были ближе всего к правде, у меня не было ни малейшего желания. Как, впрочем, и приближаться к порождениям тёмной магии. Но выбора не было.

В три скачка добравшись до склона, где проклятущая трава, успевшая испортить мою обувку, не росла, я лёг на него, скрывшись с глаз долой. Пришлось, правда, поджать ноги, чтобы не угодить в месиво из плоти и крови.

Аккуратно высунувшись из-за своего укрытия, я стал наблюдать за приближающимся факелоносцем.

Здесь свет от далёкого сиреневого кольца был значительно более тусклым, так что разглядеть его мне удалось, только когда он практически поравнялся со мной. Это был многорукий исполин, один из тех, которых я видел в инкубаторе. Мускулистое, но угловатое и немного громоздкое тело с двумя десятками семипалых рук, растущих повсюду, где у обычных людей плечи. Маленькая голова с россыпью красных глазок на ней. Ноги у него казались тонкими, как спички, по сравнению со всем остальным и оставалось совершенно непонятно, как эта тварь вообще ходила. Источником света служила жаровня на длинной палке, закреплённой где-то на спине, а в многочисленных руках существо держало несколько плетёных корзин.

К моему вящему неудовольствию, демон по совершенно непонятной причине сошёл с дороги, примерно там же где и я, направившись прямиком к дереву.

Несколько грузных шагов и он навис надо мной, настолько близко, что мне было слышно его тяжёлое, сиплое дыхание, а стоило протянуть руку, и она бы коснулась ноги. Я вжался в сухую землю, моля всё на свете, чтобы меня не нашли. Вступать в стычку с непонятной тварью сейчас, когда нужно торопиться к выходу было слишком рисково — случись мне получить достаточно тяжёлое ранение и моим надгробным камнем станет вот это кошмарное дерево. Конечно, если существо меня обнаружит, без боя я не сдамся — на кончиках пальцев уже висело готовое плетение, которое должно его обездвижить на полдюжины секунд, давая мне время разорвать дистанцию и наколдовать что-нибудь смертельное.

Но рукастый и не думал смотреть вниз — всё его внимание занимало дерево. Он наклонился к ветвям и принялся пристально изучать плоды. Сорвав несколько самых "зрелых", тварь вернулась на тропу и пошла дальше.

Так вот, значит, где человеческие души перестают быть человеческими. Именно тут начинается трансформация. И принцип схож с тем, как появляются на свет стихийная призрачная нежить, наподобие Гнева. Из сотен осколков собирается нечто новое. Порочноё, тёмное и злое.

Я поёжился и бросил полный ненависти взгляд на древо висельников. Так хотелось спалить эту проклятую штуку, извращающую само понятие жизни. Но сейчас не время для безрассудства. Время, отпущенное мне самим себе, тает на глазах, а оставшийся путь вряд ли станет легче или короче от подобного поступка. Скорее всего, я лишь разворошу осиный улей.

Как только многорукий собиратель ушёл, я немедленно вернулся на тропу и торопливым шагом продолжил путь. Но кристалл-светильник прикрыл рукой, оставив лишь одинокий луч, освещающий небольшой участок передо мной.

Несколько раз по пути я натыкался на развилки или ответвления, но никаких знаков от Пирейне на них не было, поэтому мне оставалось лишь пожать плечами и двигаться дальше по основной дороге. А ещё участились тупы демонов. Все были наполовину съедены, но по мере нахождения они становились всё более свежими, что не могло значить ничего хорошего. Сиреневый круг скрылся от меня, то ли за колонной, то ли за стеной, но света теперь действительно не хватало, так что пришлось рискнуть и вновь разжечь подарок родителей в полную силу. Но была и другая причина, заставившая меня так поступить. Я всем нутром чувствовал, что уже некоторое время за мной следят чьи-то пристальные, голодные глаза.

Окружение вновь поменялось. Холмы стали круче, деревья исчезли, зато появились колонны. Они драконьими клыками вздымались в темноту то тут, то там, без всякой видимой системы. Но что порадовало меня больше всего — пропала так надоевшая мне трава, однако тропинка не пропала. Она сверкала в темноте, будто была высыпана солью или осколками стекла. Ветер усилился и стал если не жарким, то очень тёплым. Зато больше не воняло тухлятиной и кровью.

Мой молчаливый преследователь продолжал действовать мне на нервы, мелькая серой сгорбленной тенью между колоннами и звякая непонятно чем — создавалось впечатления, что он набил карманы мелочью. Я сплёл заклинание обнаружения и получил в ответ нечто странное. Результат оказался смазанным и каким-то оборванным, словно это тварь имела некоторые демонические свойства, но при этом не являлась полноценным слугой братьев, хотя, например, это же плетение полностью признавало Тию, как демона. Никогда ничего подобного не встречал. Невзначай вытащив совсем недавно убранный обратно в ножны меч, я ускорил свой темп, стараясь всегда держать перемещения своего незваного спутника в поле зрения. Он тоже без сомнения понял, что игры в прятки закончились, и теперь укрывался за колоннами в тщетной надежде на мою ошибку. Уверен, что стоит мне подойти к той, за которой сидит эта тварь, и острые когти, зубы или что там у неё есть, тут же выпотрошат меня, как тех демонов на дороге.

В такой манере мы преодолели изрядный отрезок пути. Я — торопливо шагая и зарабатывая себе косоглазие вместе со вскипанием мозгов, а он — петляя между оврагами и каменными столбами. Но когда впереди между колоннами-зубами забрезжил яркий, белый свет, звон резко прекратился, словно его и не было. О нет, я ни в коем случае не питал радужных иллюзий по поводу того, что с этим существом случился резкий приступ милосердия и оно решило отпустить свою добычу. Скорее всего, охотничьи угодья твари подходили к концу, а я так и не соизволил подставить свою шею, благоразумно избегая "близкого" знакомства. Теперь у неё не оставалось выхода, кроме как подкрасться и напасть самой.

Моя же задача состояла в том, чтобы не дать грязному пожирателю демонов сотворить задуманное. Главное — оставаться спокойным и не подавать виду, что раскусил поганца, а когда он будет готов к прыжку — устроить радушный приём.

"Спокойно, Эрик, без паники, ты десятки раз проворачивал подобное с вурдалаками и зомбиками. Этот лишь чуть более проворен" — как заклинание повторял я про себя, впрочем, не забыв приготовить и настоящее колдовство.

Сзади справа раздался едва слышный шорох осыпающегося гравия.

Я сжал рукоять так сильно, что костяшки побелели, но не дёрнулся, продолжая ровно шагать вперёд. Набрасываться на меня, правшу, оттуда этот сукин сын не стал бы ни в коем случае. Пугает. Проверяет — не побегу ли, не заметил ли.

Через пару дюжин локтей мне придётся пройти через неровную арку, образованную двумя сломанными колоннами. Он будет ждать меня сразу за ней.

Сразу за ней разлилась густая тьма, так как один из столбов впереди полностью перекрывал свет. Вот оно. Сердце бешено стучало, когда я шагнул в бархатистую темень.

Шаг.

Второй.

Третий.

Слева донёсся чуть слышный скрежет металла по камню.

Пора!

Зажмурившись, я размахнулся и швырнул вверх кристалл-светильник, одновременно с этим наливая его магией. Камень, размером с мизинец, издав звук подпаленного сверчка, засиял аки солнце, оставив белые круги даже сквозь закрытые веки глаз, и лопнул, разлетевшись на тысячу осколков. Теперь у меня есть несколько секунд.

В стремительно гаснущем свете, рождающимся из роя мелких стекляшек, кружащих в воздухе, подобно мошкаре, я увидел на земле скорчившуюся, словно от боли, тень.