Трегуна

Мария механически, не осознавая того, что слышит, записала адрес больницы, после чего сразу набрала номер мужа. Джозеф не ответил. «Ну же! Давай же!» — нервно бормотала она. Из детской послышалась музыкальная заставка обучающей программы, на которой Алекс изучал цифры. Она бросила взгляд в детскую — Алекс сидел за компьютером и водил пальчиком по монитору.

— Чего? — задорно спросил он, повернувшись к маме.

— Н-нет, нет, ничего…

В этот момент до нее донесся звук открывающейся двери — домой зашел Джозеф.

— Мари, что такое? — спросил муж, сразу заметив неадекватное состояние жены.

— Джозеф, моя мама попала в аварию…

— Да ты что? Она жива?

— Звонили только что из… Не знаю даже, то ли полиция, то ли скорая… В общем, мама в реанимации. Я сейчас докупаю… Ой, подожди… Алекс? Алекс! — Мария только что осознала, что Алекс сидит в детской. — Крис! — заорала она, выронила телефон из рук и метнулась в ванную.

Влетев туда, она увидела, что Крис лежит на дне наполненной до краев ванны.

— Крис! Крис! — закричала она, на подкосившихся ногах подбежала к ванной и подняла со дна неестественно обмякшее тело сына. — Крис!

В этот момент в ванную ворвался Джозеф. Глаза круглые, лицо белое от ужаса… Выхватив малыша из рук растерянной Марии, он бросился в комнату. Мария видела происходящее, как в тумане. «Давай! Давай!» — доносились до нее крики мужа, который пытался вернуть Криса к жизни. «Мария! Вызови скорую! Быстро! Мария!» — орал муж. Она смотрела на него, не в состоянии пошевелиться. «Скорую, я сказал! Он не дышит! Быстро звони!»

Мария потянулась к телефону, на автомате набрала номер, сбивчивым голосом продиктовала адрес и положила трубку. Муж, вспотевший и раскрасневшийся, делал Крису массаж сердца: «Давай, давай! Малыш, давай!»

Но ребенок не подавал признаков жизни. Как медик Мария хорошо представляла, как выглядит мертвый человек. Так же сейчас выглядел ее сын. «Не дышит!» — доносились до нее крики мужа, который, не отчаиваясь, даже и не думал переставать проводить стандартные реанимационные мероприятия. Заплаканный Алекс спрятался за телевизионную тумбу и испуганно поглядывал на нависшего над младшим братиком отца.

Последнее, что Мария запомнила перед тем, как отключиться и рухнуть всем телом на пол, были ее мысли о том, в какой именно момент люди обычно звонят в похоронное агентство.

Глава 2

Когда она открыла глаза, то увидела перед собой лицо Джозефа. Рядом с мужем стоял Алекс и плакал.

— Жив? Или это сон? — испуганно прошептала она. — Это же сон был?

— Жив.

— Жив?! — переспросила Мария, будто не поверив своим ушам. — Не сон то есть? Джозеф?!

Муж ничего не ответил, встал и вышел из комнаты. Мария, которая все еще лежала на кровати, бросила непонимающий взгляд на оставшегося стоять возле нее Алекса.

— Его дядя и тетя увезли. Врачи, — наклонившись к маме, прошептал мальчишка.

— Котик, солнышко, он правда жив? — Мария привстала, не переставая глядеть на сына — впервые как на взрослого человека, а не как на шестилетнего сорванца.

Алекс словно не понимал ее вопроса. Не ответив маме, он приподнял бровки, точно приготовился просить прощения, и выпалил:

— Я правда сидел с Крисом! Правда-правда! И следил за ним! А он зарычал, потому что хотел с Рычуном поиграть, а Рычуна в ванной не было! Я ему сказал: «Сиди тут и никуда не уходи», а сам побежал к нам в комнату, чтобы принести Рычуна, а там Рычуна тоже чего-то не было! А потом включилась музыка на компьютере, и я хотел ее выключить, сел за компьютер… И, наверное, забыл про Криса!

Мария все так же испуганно смотрела на старшего сына: она, взрослая женщина, мать двоих детей, да к тому же и врач… как дура, как полная идиотка оставила годовалого ребенка в ванне с водой! А Алекс сейчас перед ней еще и оправдывается!

Она погладила сына по голове, встала с кровати и быстро, насколько могла, пошла в спальню. Джозеф стоял у окна, широко расставив руки на подоконнике.

— Джозеф, — аккуратно коснулась Мария спины мужа, — куда его увезли?

— На почту, — язвительно прошипел муж. — Ты отдаешь вообще себе отчет в том, что еще бы секунда… Нет! Доля секунды — и его бы сейчас везли совсем в другое место?

Муж был явно зол на Марию. Она разрыдалась, вцепилась в него руками, но он ее даже не обнял.

— Я так виновата, — сквозь всхлипывания шептала она.

— Ты же ведь вроде не дура, Мари… Ну оставить ребенка в ванне, бросить его на Алекса… Это как понимать? Мальчишка чуть отвлекся, о чем-то своем подумал, и вот уже через минуту у него голова другим занята! Ему же только шесть!

— Знаю, все знаю! — она подняла на него заплаканные глаза. — Я ведь не собиралась с подружкой трепаться — хотела просто сказать маме, что перезвоню, чтобы она не названивала! А там, на том конце… Вот я и сама отвлеклась. А ты говоришь — шестилетний! Мне сказали, что мама попала в аварию… Джозеф, поехали в больницу!

— К маме?

— Да нет же! К Крису, естественно! — воскликнула Мария. — Я должна быть там, с ним! Почему ты не поехал?

— А ты как себе это представляешь? Я должен был бросить Алекса одного дома, пока его мама валяется без сознания? Сейчас поедем. Иди попроси Алекса одеться.

Уже через день Криса и Марию выписали. За всю дорогу, пока семья ехала из больницы домой, никто не проронил ни звука. Джозеф, все еще таивший то ли обиду, то ли злобу на Марию, был внешне спокоен и полностью сосредоточен на дороге. Алекс полулежал в своем кресле на заднем ряду сидений, крутил в руках кубик Рубика и время от времени хмыкал. Сидящая между сыновьями Мария не отрывала взгляда от кресла, в котором посапывал Крис. Всю дорогу она держала на его животике свою руку — ей было страшно, что если физический контакт с сыном прервется хоть на секунду, то опять случится что-то фатальное.

Надо заметить, что произошедшее не сделало Марию чокнутой мамашей, не отходящей от ребенка ни на шаг. Крис рос исключительно самостоятельным мальчиком, и любимым его выражением было: «Нет, я сам».

В школе Крис демонстрировал блестящие способности к математике — в девятилетнем возрасте, пока его одноклассники в рамках школьной программы пытались осилить уравнения с одной переменной, Крис самостоятельно рисовал координатную плоскость и сам сочинял себе задачки. Его одноклассница, Амира Мейер, испытывавшая трудности с точными науками, попросила Криса позаниматься с ней математикой, на что тот с радостью согласился.

— Вы еще не целовались? — с нескрываемым интересом спросил Криса его одноклассник и лучший друг Кеннет, когда они с Крисом дома у Кеннета играли в приставку.

— Ты что, дурак? — ответил Крис. — Нет, конечно!

— Так поцелуй ее! А потом пацанам расскажешь!

— Мне мама говорила, что лучше всего с девочками встречаться не раньше шестнадцати лет, а нам еще и десяти нет. А то учиться плохо будешь!

— Все твоя мама выдумывает! — протянул Кеннет. — Я на твоем месте уже поцеловался бы с ней! В губы!

— Вот когда будешь математику хорошо знать, тогда и окажешься на моем месте, — резонно ответил другу Крис, нанося его персонажу в игре сокрушительный удар нунчаками прямо по голове.

В выходной день Амира пришла к Крису, чтобы, как обычно, разобрать домашнее задание.

— Поэтому если ты нарисуешь квадратное поле три на три и закрасишь, скажем, вот этот квадратик, — Крис ткнул ручкой в листок бумаги, — то это будет какая дробь?

— Простая.

— Какая именно простая?

— Простая и правильная, — ответила Амира.

— Почему правильная?

— Потому что поле три на три — это девять квадратиков, то есть если закрасить один квадратик, то получится одна девятая. Числитель меньше знаменателя, — сказала девочка, которая выглядела очень бледно.

— Молодец! — гордо похвалил ее Крис. — Ну что, дальше тогда давай решать?

— Давай, — тихо согласилась Амира.

— Ты чего?

— Нет, все нормально. Просто живот что-то болит.

— Может, не будем больше решать?

— Нет-нет, будем. Мы же только один пример всего сделали.

— Ладно, — согласился Крис. — Что теперь решать будем?

— Не знаю. Что скажешь, то и будем решать, — Амире было явно нехорошо.

— Точно все нормально? — серьезно спросил Крис.

— У меня живот болит, — вместо ответа протянула девочка.

— Сильно, что ли?

— Очень сильно! Прям больно!

— Так а чего ты терпела? У меня мама доктор, сейчас позвоню ей и спрошу!

Амира схватилась за живот, положила голову на стол и захныкала. Крис взял телефон в руку:

— Привет, мам! Мы с Амирой математику делаем у меня дома, а у нее живот заболел! Какую таблетку надо выпить? Какую-какую? Нет, не знаю. Сейчас спрошу! — сказал Крис и обратился к девочке: — У тебя как болит — режет или тошнит?

— Вроде тошнит, — застонала Амира. — Даже не тошнит, а…

— Что?

— Ничего. Не буду говорить, мне стыдно, — ответила девочка, еще сильнее сжала живот руками и снова опустила голову на стол, на котором лежали тетрадь и открытый учебник.

— Ладно, — Крис продолжал свой разговор с мамой, — я тогда Амириной маме позвоню. Фу-у-у-у! Чем так завоняло?

Он посмотрел на Амиру, в глазах которой стояли испуг и непередаваемый стыд от того, что только что произошло. Не нажав кнопки отбоя, Крис положил телефон на стол и, зажимая нос, уставился на девочку, не понимая, что делать. Амира приподнялась со стула, посмотрела на сиденье и разревелась. Крис тем временем побежал в ванную, наполнил ведро теплой водой, отыскал тряпку и вернулся в комнату. Амира стояла и истерично всхлипывала:

— Не говори никому! Пожалуйста!

— Не буду я никому говорить! На, держи, — с этими словами он поставил на пол ведро с водой и положил рядом тряпку, словно давая понять, что последствия аварии Амира должна ликвидировать самостоятельно, без его участия.

— Спасибо, — все еще всхлипывая, ответила девочка. — Уйди, пожалуйста.

Крис растерялся, но потом кивнул Амире и пошел в свою комнату.

Через какое-то время девочка осторожно зашла к нему:

— Сейчас моя мама придет, принесет мне чистую одежду. Я там все убрала.

— Хорошо, — ответил ей Крис, увлеченный компьютерной игрой.

— Крис, только не рассказывай никому, пожалуйста.

— Да я ж сказал тебе, что не буду. Ты выброси только тряпку, ладно?

— Я уже выбросила.

Минут через пятнадцать в дверь позвонили. Крис впустил домой маму Амиры, поздоровался с ней и решил вернуться в свою комнату. Он лишь видел, как Амира в слезах бросилась обнимать свою маму, и как миссис Мейер наклонилась к ней со словами: «Маленькая моя, все в порядке! Всякое бывает…»

Через пару дней, на уроке географии, ученики зачитывали перед классом свои доклады. Крис написал работу о разряженном воздухе в высокогорье, Кеннет — про горную систему Аппалачи, а Амира выступала с докладом, посвященным реке Амазонке.

— …и является одной из самых полноводных рек на планете, — Амира стояла у доски и с упоением читала свой доклад. — Амазонка течет с запада на восток и впадает в Атлантический океан.

— Течет! — послышался голос из класса — это был Итан Клеменс, местный задира. — И не только Амазонка… течет, ха-ха-ха!

Амира напряглась, но через секунду снова вернулась к своему докладу и продолжила:

— При подъеме воды Амазонка способна затопить обширные пространства…

— А-а-а-а! — закатился Итан. — Затопить простра-а-анства! Кто бы говори-и-ил!

— А ну-ка тишина! — строго пресекла его учительница.

Амира вновь оторвалась от доклада и уставилась на Итана — он смотрел на нее с ядовитой усмешкой. Но из колеи ее выбило именно то, что похожую уничижительную ухмылку она видела и на лицах других ребят. Сердце заколотилось, на лбу у нее выступил пот.

— Река… — запнулась девочка, — она… Амазонка настолько мощная, что когда она изливается…

На этом слове Итан упал лицом на парту, тихо затрясся и стал стучать ладонью по столу.

— …что когда Амазонка изливается в Атлантический океан, — дрожащим голосом продолжила Амира, — она на несколько километров меняет цвет океана…

— А кто-то умеет менять цвет ковролина! — не стерпел Итан, и весь класс взорвался гоготом.

Амира с ужасом опустила руку с докладом и посмотрела на Криса — тот сидел с приоткрытым ртом и с опаской поглядывал на других ребят, стараясь не смотреть на Амиру. Девочка бросила доклад на пол и со слезами выбежала из класса.

— Тишина, я сказала! — гаркнула учительница, и класс умолк. Она встала со своего места и молча пошла в коридор за Амирой.

После уроков Крис направился в школьную библиотеку. Проходя мимо кабинета химии на первом этаже, он увидел Амиру, которая одиноко сидела в дальнем углу длинного безлюдного коридора, возле самого окна. Он остановился и уставился на ее силуэт, не зная, уместно ли будет подойти к ней. Крис увидел, как Амира повернула к нему голову, пристально посмотрела на него и снова отвернулась к окну. Набравшись смелости, он двинулся к девочке.

— Слушай… — начал он.

— Я ненавижу тебя, Крис, — процедила девочка, продолжая смотреть в окно. Сквозь него в затемненный коридор сочился яркий свет, в лучах которого летали пылинки.

— Дай мне объяснить…