Помоги проекту - поделись книгой:
«МАГИЯ БИОПОЛЯ
Энергоинформационное лечение»
К читателю
Факты и явления легко отрицать, когда с ними не сталкиваешься. Но если они наблюдаются повседневно, игнорировать их невозможно.
Настоящая книга представляет собой размышление психотерапевта над проблемой неординарных явлений, получивших в настоящее время известность под названием «биополе», «слабые взаимодействия», «энергоинформационное лечение».
Анализ данной проблемы неизбежно затрагивает многие биологические аспекты жизнедеятельности, что, естественно, требует рассмотрения, соответствующих физических и общетеоретических положений. Основным же поводом для разговора на страницах книги служат материалы медицинских наблюдений, накопленные за многие годы лечебной практики с применением методов биоэнерготерапии.
Клинические наблюдения, проводимые в процессе общения с больными, постепенно привели автора к собственным теоретическим выводам, позволяющим не только научно объяснять с точки зрения энергоинформационных явлений различные заболевания, но и успешно их устранять. В частности, был переосмыслен механизм возникновения неврозов, психосоматических нарушений, фантомных болей и других недугов. (При этом прежние научные представления об особенностях развития такого рода заболеваний не отвергаются.) Оказалось, что ряд явлений, которые было принято считать основными причинами заболеваний, в действительности носят вторичный характер, а за ними выступают первичные нарушения биополевых, энергоинформационных взаимоотношений организма со средой или затруднения циркуляции энергоинформационных потоков в организме.
В «Руководстве по неврологии» (Л., 1960. Т. 4). к примеру, в связи с рассмотрением формирования неврозов в результате воздействий внешней среды говорится: «Чем. слабее тип нервной деятельности, чем больше он ослаблен особыми условиями жизни или соматическими заболеваниями, тем меньшая сила внешних обстоятельств достаточна для перенапряжения нервных процессов и возникновения неврозов». Это утверждение правильно и бесспорно, однако практика все больше убеждает нас в том, что слабость центральной нервной системы не является здесь причиной неврозов, а выступает лишь как следствие первично ослабленного энергоинформационного статуса организма. И стоит лишь скорректировать, выровнять биополе у такого больного, как он буквально на глазах превращается в здорового человека. Та же лечебная практика четко подтверждает существование теснейшей взаимосвязи энергоинформационных явлений с психофизиологическими реакциями. Это значит, что любое лечебное воздействие так или иначе изменяет биополевое состояние организма. Следовательно, целебная сила любого метода зависит от того, насколько правильными оказываются энергоинформационные коррективы.
Оказывается, что лечебное действие таких, казалось бы, далеко отстоящих друг от друга приемов, как иглоукалывание и все разновидности рефлексотерапии, гипнотическое внушение, массаж, гидропроцедуры и прочее, в конечном счете проявляется именно в виде первичного восстановления биополя, энергоинформационного баланса.
Можно утверждать, что в настоящее время начало складываться новое направление медицины, которое приступило к накоплению экспериментальных и клинических материалов, относящихся к исследованию роли энергоинформационных явлений в регуляции и коррекции процессов жизни и поведения человека. Оно находит все большее понимание у различных специалистов традиционных видов практической и теоретической медицины.
Существенные трудности в этой сфере связаны с недостаточным теоретическим обоснованием энергоинформационной терапии. Малое количество достоверных экспериментальных медицинских фактов не позволяет пока создать обоснованную модель дистантного полевого взаимовлияния биологических объектов, которая бы органически сочеталась с современными взглядами на происхождение и течение болезней и объясняла способы энергоинформационного устранения патологических процессов. Создание соответствующих теоретических конструкций опирается на факты, полученные физиками и биологами, лишь недавно приступившими к исследованию физических полей биологических объектов.
Несколько активнее решаются биоэнергетические проблемы на философском уровне. К настоящему времени появилось уже немало работ, которые вносят определенный вклад в создание общей теории поля, включающей описание явлений микромира, макромира и психофизических явлений. Эти работы связаны с именами Э. Шредингера, Б. И. Искакова, В. П. Казначеева, Е. А. Спирина и других.
На основе анализа квантово-механических взаимодействий физических полей живых и неживых объектов создаются, в частности, варианты моделей, основанные на признании единой во Вселенной бесконечной во времени и пространстве многомерной причинно-следственной сети взаимосвязей, в которой все взаимодействует со всем с различной степенью интенсивности. Представляется, что эта взаимосвязи образуют некое бесконечное энергоинформационное поле, своеобразную сеть, каждая многомерная точка которой связана со всеми остальными ее точками, воздействует на них и испытывает на себе их влияние. Из этого положения вытекает очень важное для нас следствие: каждая точка содержит в себе информацию о всех других точках пространства-времени и, в свою очередь, имеет «информационное представительство» во всех других точках пространства-времени.
Указанное положение имеет много общего с известной в науке концепцией о ячеистой структуре мирового пространства. Согласно этой концепции, в общей сети взаимосвязей образуется множество отдельных сгустков сетевых первично-следственных зависимостей, локализованных вокруг однородных групп наиболее связанных между собой процессов и цепочек событий. В результате складывается ячеистая структура мироздания, в которой сгустки причинно-следственных связей перемежаются со своеобразными «пустотами». Считается, что в зонах сгущения причинно-следственных связей создаются предпосылки для концентрации материи. В единой и цельной Вселенной устанавливается всеобщая взаимозависимость, взаимоподчиненность, обусловленная достаточно жесткими (сильными) или же мягкими (слабыми) влияниями.
Впрочем, есть немало авторов, придерживающихся прямо противоположной точки зрения. Они утверждают, что все гипотезы, стремящиеся объяснять энергоинформационные явления с помощью понятий, заимствованных из физики микромира, страдают общим принципиальным недостатком. Формулировки таких гипотез представляют собой, по их мнению, неправомерное распространение действия физических законов на совершенно иную область, в корне отличную от той, для которой они были доказаны. Сторонники этой точки зрения считают, что без новых специальных исследований аргументы в пользу данных гипотез остаются спекулятивными и ничего не объясняющими[1].
Однако у этих авторов отрицание указанных гипотез не обеспечивается необходимой аргументацией, и читателю приходится недоумевать, почему, например, законы теплофизики и акустики с достаточной полнотой распространяются на биологические системы, а законы физики микромира не имеют на это права? Да, действительно, существование в живых организмах системы потоков холодной плазмы и «дивертикулов» с различным ходом времени пока не доказано, но это совсем не значит, что соответствующие гипотезы не имеют права на существование и что искать такие явления не следует.
Теоретическое освоение проблемы биополя не облегчается наличием большого количества соответствующей литературы. Внимательное знакомство с нею позволяет заключить, что она содержит три вида материалов: обобщение результатов биоэнергетического лечения; теоретическая разработка вопросов так называемой мифологической медицины; сведения во вопросам магии и оккультизма чисто информативного характера.
Нашими предшественниками был накоплен богатый и многообразный материал по систематизации и анализу энергоинформационных явлений. К их опыту мы не имеем права относиться без должного уважения. Как заметил индийский философ Д. Чаттопадхьяя, «нельзя считать, что в своих длительных поисках истины предки оставили нам одни лишь ошибки и заблуждения» [2].
В этом наследии нередко встречаются материалы фактического и методологического характера, которые не выдерживают тщательной экспериментальной проверки. В ряде случаев те или иные положения, по-видимому, традиционно принимались на веру как «общепризнанные», не требующие доказательств. Вместе с тем, как это видно сегодня, многие заключения и выводы требовали для своей формулировки не только тонких наблюдений, но и смелого, нешаблонного мышления, глубокого интуитивного проникновения в суть энергоинформационных явлений.
Среди множества литературных источников, прямо или косвенно затрагивающих исследуемые здесь вопросы, особое место занимают труды Рерихов. Несомненная компетентность в сфере паранормальных явлений, отличавшая этих авторов, черпавших сведения из уст восточных подвижников и мудрецов, исключительно высокий уровень их общей культуры и образованности, наконец, их научная добросовестность и чисто человеческие качества — все это делает любые их указания на те или иные стороны энергоинформационной феноменологии чрезвычайно ценными и достойными не только пристального внимания, но и серьезного научного исследования.
«Ограниченное отрицание не должно иметь места в кругозоре… ученых, — писал Николай Константинович Рерих, призывая к научному бесстрашию. — Лишь убогое мышление могло бы отрезать и загромождать поступательные пути. Решительно все, что может облегчать эволюцию, должно быть приветствовано и сердечно осознано. Все, что может служить на пользу развития человеческого мышления, — все должно быть и выслушано, и принято. Безразлично, в какой одежде или в каком иероглифе принесется осколок знания. Благо знания во всех краях мира будет иметь почетное место. В нем нет ни старого, ни молодого, ни древнего, ни нового. В нем совершается великая, неограниченная эволюция. Каждый. затрудняющий ее, будет исчадием тьмы. Каждый, посильно содействующий ей, будет истинным воином, сотрудником света»[3].
Нет ни малейшего сомнения в том, что многочисленные труды Рерихов будут востребованы многими образованными людьми, в том числе медицинскими специалистами, которые соберут, наконец, на страницах своих книг драгоценные россыпи знаний об энергетической природе человека, о беспредельных возможностях его совершенствования.
Особое значение в этом отношении имеют тексты Агни-йоги, которые были записаны Еленой Ивановной Рерих, нареченной Матерью Агни-йоги. В них имеется и непосредственное обращение к врачу: «Скажите врачу: можешь изучать феномены возгорания огней. Тем более это явление важно, что при развитии центров[4] человечество будет ощущать непонятные ему симптомы, которые будут относиться невежественной наукой к самым несоответственным заболеваниям. Потому своевременно сказать о наблюдениях за огнями жизни. Советую не откладывать, ибо нужно пояснить миру явления реальности и общности бытия. Незаметно входят в жизнь новые сочетания понятий. Эти знаки, видимые для немногих, составляют основу жизни, проникая во все построения. Только слепой не заметит, как наполняется жизнь новыми понятиями. Поэтому следует позвать ученых для освещения очевидности. Врач, не упусти!»
Несмотря на то что наши врачи лишь недавно занялись исследованием медицины энергоинформационных отношений, результаты их работ оказываются подчас весьма впечатляющими. Новейшая электрофизиологическая и компьютерная техника уже сегодня позволяет воочию наблюдать наличие тех энергетических («огненных») процессов в организме, реальность которых была интуитивно установлена и опытно подтверждена еще ранними подвижниками йоговского учения.
В литературе по биоэнергетике имеется немало сведений о так называемой мифологической медицине. Истоки ее легко проследить вплоть до периода раннего оккультизма и первоначальных форм магии. Уже сам факт необычайной живучести такого рода методов и «знаний», сохранявшихся почти в первозданном виде в течение многих веков, знаменателен и достоин пристального внимания исследователей. История убедительно говорит о том, что народ предпочитает бережно хранить лишь высокозначимую информацию и жизненно полезные навыки. «Все, что перестает удаваться, перестает и привлекать», — остроумно заметил Ф. Ларошфуко.
В роли хранителей знаний, относящихся к мифологической медицине, во все времена выступали простые люди, которые всегда первыми их использовали, так как магические средства были доступнее и проще. Постоянная отстраненность этого периферического пласта знаний от центрального, формирующего ортодоксальную науку и культуру, послужила причиной их исторической консервации — сохранения в неизменном виде вплоть до наших дней.
Теория энергоинформационных связей приобретает особое значение по отношению к таким феноменам, как слово, субъективный образ, мысль.
Со времени первого издания знаменитой книги К. И. Платонова «Слово как физиологический и лечебный фактор» прошло более шестидесяти лет. Книга эта выдержала три издания в нашей стране (1930, 1957, 1962) к переведена на многие иностранные языки. Сегодня сам Константин Иванович Платонов, серьезно интересовавшийся вопросами парапсихологий, по-видимому, мог бы с полным основанием говорить не только о физиологическом, но и о «магическом» аспекте слова. Это было бы связано с учетом того обстоятельства, что быстродействие некоторых психоречевых реакций превышает скорость электрофизиологических и химических процессов, формирующих эти реакции.
Можно сказать, что энергоинформационная теория стремится возвратить слову то изначально всеобъемлющее значение, которое придавалось ему еще в древних цивилизациях. Так, например, в «Книге Египта», содержащей основы древнеегипетского храмового учения, в разделе «Незримое и посох видимости», говорится: «Если мы указывали тебе на связь всех излучений в мире, то слово, как высшее орудие, наиболее связывает всех и все своей силой; если бы люди знали Тайну этой связи, они обращались бы более бережно с этим даром. Познай: если слово отзвучало, то это не значит, что оно замерло и действие его прекратилось. Сильное слово еще продолжает звучать в тонких сферах и влиять на них».
Представление о воздействии слов на состояние здоровья человека, жизнедеятельность животных и даже на предметы внешней среды берет начало именно в древнеегипетских верованиях и продолжает проявляться во многих оккультных традициях современности. У тибетских буддистов, к примеру, особые слова используются во многих мистических действах. Эти слова именуются «семенем» в том смысле, что они несут в себе не только понятие определенного предмета или явления, но и начало, зерно самого реального процесса. Так, слово «рам» — не просто мистическое наименование огня, но и зародыш (семя) физического огня. Поэтому считается, что постигший оккультное искусство маг посредством слова «рам» и субъективного образа, связанного с этим словом, может зажечь любой предмет или даже создать пламя без всякого горючего. Кстати сказать, очень большое значение придается правильности произношения слова-семени, так как именно дикцией создаются вибрации, формирующие начало того или иного физического процесса. Аналогичное действие, формирующее материальные процессы, приписывается и некоторым другим мистическим словам.
Какими бы абсурдными ни казались эти утверждения, но современные положения релятивистской и квантовой физики позволяют приблизиться к правильному пониманию рождения физических процессов посредством идеальных явлений (слов). Основополагающим в данном случае является понятие вакуумного состояния, применяемое в квантовой физике для обозначения этого одного из самых уникальных явлений. Принято считать, что вакуумное состояние не есть абсолютная пустота в обычном понимании этого слова. Наоборот, это — пространство с гигантскими потенциальными возможностями: имея нулевую энтропию, оно содержит частицы всех видов материи в их виртуальной (нефизической) форме, не связанные с пространством и временем. Какой же гигантской интуицией надо было обладать тому человеку, который осмеливался утверждать, что из пустоты может рождаться все, в том числе и с помощью мистических слов!
Не так уж давно, где-то в начале XX в., люди несказанно удивлялись тому, что произнесенным словом можно вызвать у другого человека волдырь от «ожога» или «укуса комара», синяк от «ушиба» и другие трофические изменения кожи. Удивляться было чему: идеальное непосредственно вызывало видимые материальные изменения. В упоминавшейся книге К. И. Платонова исследованиям подобного рода посвящена отдельная глава и они проанализированы с «непоколебимых» материалистических позиций.
Медицина энергоинформационных отношений должна уже с учетом теоретических знаний сегодняшнего дня продолжить исследование природы слова и его воздействия на состояние здоровья человека. Именно эта медицина призвана ответить на вопрос о том, где проходит тот рубеж, с которого слова начинают свое психобиофизическое действие. Ведь энергоинформационная концепция признает, что действие слова может проявляться не только в момент его восприятия: если слово, и отзвучало, то это не значит, что оно замерло и действие его прекратилось. С точки зрения концепции биополя следует возвратиться к исследованию состояний, издревле называемых «порчей», «сглазом», «наговором», «проклятием», и на бесспорном научном уровне установить механизм образования этих экзотических недугов.
Столь же важной в этом отношении является проблема образа. Значение факта чувственного отражения объектов внешнего мира для человека настолько велико, что приходится лишь удивляться, почему до сих пор эта проблема так слабо разрабатывалась в психологии, медицине и смежных с ними науках.
Уже в Новом завете образ входит в круг основных понятий, посредством которых объясняется субъективное отражение (восприятие и описание) внешнего мира. Образу как факту индивидуального сознания и как определенной физической реальности придается самое различное значение. В языке того времени образ мог выражать понятие интегральной объективной реальности («образ мира сего». — 1 Кор. 7, 31), вмещать представление о некоей сущности, способной воспринимать задаваемые «энергоинформационные программы» и в определенном виде их реализовать («И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтоб убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя». — Откр. 13, 15), наконец, он мыслился и в виде особого инструмента саморегуляции человека на пути самосовершенствования своей природы («Мы же все, открытым лицом, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа». — 2 Кор. 3, 18).
Разнообразной манипуляцией с образами — психической и реальной физической — характеризовались все магические и оккультные традиции. Достаточно сказать, что такое весьма широко распространенное явление в магии, религии и народном целительстве, как фетишизм, целиком основано на веками сохраняющемся представлении об активном влиянии мысленного или овеществленного образа на жизненные аспекты определенного человека.
Издавна признавалась решающая роль образов во всех видах творческой деятельности. Тем не менее лишь в конце 60-х годов нашего столетия на встречах психологов началась открыто и, как выразился К. Прибрам, «без особого риска» обсуждаться проблема психической сущности образа. Слабые же успехи теоретических работ, вскрывающих реальное значение образов в регуляции жизнедеятельности человека, объяснялись двумя моментами: небольшим количеством строгих экспериментальных данных и трудностями понимания пространственного кодирования образных представлений.
Создайте голографической теории функционирования мозга и экспериментальное подтверждение ее правильности устранили казавшиеся непреодолимыми трудности в понимании механизмов действия образа. Более того, с учетом утверждающейся в науке теории голографического принципа построения Вселенной все более очевидным становится факт известного изоморфизма, существующего между мозгом и другими системами и суперсистемами внешнего мира. Именно в данном аспекте образ приобретает важнейшее двойственное качество: с одной стороны, он представляет собой своеобразную энергоинформационную единицу сознания, а с другой, имея всеобщие связи, является силовым рычагом для осуществления преднамеренных действий, направленных либо внутрь субъекта, либо во внешний мир (буквально во Вселенную). Указанная двойственность образа, несомненно, имеет и двойственную природу его проявления: в форме «вещества» (психологического субстрата) и в форме «поля» (то, что вчерашняя псевдоматериалистическая философия определяла как идеальное).
В последнее время значимость проблемы образов в проявлении различных сторон психической деятельности человека начинает получать должную оценку. В психологической литературе она становится весьма актуальной. И нам глубоко импонирует взгляд на образную сферу как на средство глубокого контакта субъекта с реальностями внешнего и внутреннего мира[5]. Считается, что этот контакт осуществляется, как правило, по обычным каналам восприятия информации, но при определенных условиях активизируются так называемые внесенсорные способы связи. Важно здесь то, что все виды образной деятельности и формы информационных контактов с окружающей действительностью имеют самое непосредственное отношение к регуляции состояний человека и всех аспектов поддержания и восстановления его здоровья.
Проблематика образа настолько важна для всего комплекса биологических наук, что заслуживает самостоятельного исследования. Да и для лечебной медицины, кажется, наступила пора приступить к разработке новых пластов теоретических знаний, так как некоторые из старых научных идей уже переходят в разряд тормозящих факторов.
По этому поводу уместно напомнить рассуждения известного исследователя психологии творчества Эдварда де Боно. Академическую науку, утверждает он, можно представить в виде системы глубоких и добротно обработанных «творческих ям», из которых добывается определенный полезный продукт[6]. Наибольшее количество научных усилий, считает он, бесспорно, направлено на логическое расширение и углубление раз выбранной и закрепившейся в сознании «ямы». «Признанные специалисты» не горят желанием высказать в той или иной форме недовольство существующей «ямой», ибо такое недовольство, с их точки зрения, есть удел большинства, еще не заслужившего право быть довольным. Специалист, таким образом, счастливо обитает на дне самой глубокой «ямы», и приглашать его к рытью новой означало бы подвергать сомнению «непогрешимость» его сегодняшних знаний.
Продолжив упомянутое сравнение, можно сказать, что рытье «ямы» с целью раскрытия рудоносных пластов медицины энергоинформационных взаимоотношений было начато давно. Однако по разным причинам эта работа проводилась очень неравномерно, то существенно активизируясь, то приостанавливаясь на длительное время.
Трудная, во многом драматическая история развития биоэнергетики, несомненно, определяет и ее сегодняшнее непростое состояние.
I
ОСНОВЫ БИОЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ЛЕЧЕНИЯ
Истоки представлений о биополе
Глубинные истоки представлений о биополевых взаимодействиях мы находим в древнеиндийской философии, которая с самого начала своего становления непосредственно связала существование человека с космосом, со всем мирозданием в целом, придав индивидуальной жизни вселенскую значимость.
Зарождение этой философии относится к середине II тысячелетия до н. э., когда на территорию Северной Индии переселились пастушеские кочевые племена, называвшие себя ариями. Они еще не имели письменности, но обладали удивительным даром устного творчества, плоды которого в виде своеобразных песнопений, гимнов, заклинаний передавались из поколения в поколение. Связанные определенным содержанием, собрания таких песен-сказаний назывались ведами (от слова «веда» — «знание», чаще «непогрешимое знание»).
Первым дошедшим до нас литературным памятником, содержащим мифолого-космологические и философские положения, является «Ригведа», состоящая из десяти книг, которые включают в целом 1028 гимнов. Философские гимны этого памятника квалифицируются как первооснова всей последующей философской традиции индуизма. А поскольку взаимопроникновение философских идей между различными культурами в определенной степени все-таки осуществлялось, можно говорить об известном влиянии индуизма и на другие, в том числе и европейские, мировоззренческие системы.
Отличительная черта «Ригведы» — дух преклонения перед силами природы, ярко выраженная идея гармонического соответствия жизни каждого существа вселенскому «ритму бытия». К «Ригведе» примыкают три других собрания гимнов, из которых представляется целесообразным выделить «Атхарваведу» — сборник заклинаний и магических формул, сложившийся гораздо позднее основных ведических источников. Если последние объединяют тексты, отразившие представления индийцев о божествах и их деяниях и предназначавшиеся для исполнения во время жертвенных обрядов, то «Атхарваведа» — это прежде всего магические тексты. Магии принадлежала важная роль в культовой и жизненной практике той эпохи.
Что касается формирования зачатков философского знания, то с этой точки зрения интересен сам характер зафиксированного в «Ригведе» пантеона. Все упоминаемые здесь божества подразделяются в соответствии с тремя сферами — небо, земля, воздушное пространство, — которые, по воззрениям того времени, составляют Вселенную. К первой сфере принадлежали Сурья (солнце), Ушас (заря), Варуна (божество вод и миропорядка); ко второй — жертвенный огонь Агни, а также опьяняющий и дарующий бессмертие священный напиток Сома и др., к третьей — боги: ветра — Ваю, грозы — Рудра, молнии, грома и разрушительных стихий — Индра.
Индра именуется «царем богов» и признается воплощением физической силы, мужества и бесстрашия. Тем не менее в текстах имеется немало сообщений, говорящих о том, что в поединках он использует магическую силу (майя). В более поздних текстах под майей понимается некая космическая иллюзия с помощью которой «первозданное духовное начало» творит материальный мир. Постижение ее обеспечивает мудрецу освобождение. от земных уз. Однако в «Ригведе», где этот термин встречается впервые, он чаще всего обозначает магию, способную обеспечить, к примеру, победу в бою в не меньшей степени, чем физическая сила.
Ратные подвиги Индра совершает не один — его сопровождают духи ветра и другие божества. Вместе с тем он брат-близнец Агни, и поэтому, когда солнце заходит, статический принцип «немеркнущего света» воплощается в разожженном огне. Не здесь ли истоки последующего «культа огня», существовавшего у многих народов мира? Он проявлялся в различных формах: в виде почитания домашнего очага, в государственном культе Весты в Древнем Риме, в огнепоклонничестве маздеистов, в обрядах тотема огня у некоторых австралийских племен и, наконец, в обширной оккультно-мистической и знахарской практике народов всех континентов.
Индра не только смелый воитель и победитель мрака, но и божество растений и посевов.
Таким образом, на трех разных уровнях — грубая физическая сила, приносящая победу в битве, свет в качестве первичного источника жизни, изначальное плодородие — Индра воспринимается как высшее выражение могучих, в том числе и магических, сил человека и природы.
Древние индийцы старались выделить общий принцип устройства Вселенной, который мог бы объяснить отдельные явления. Космология эпохи «Ригведы» отличается стремлением к упорядочению мирового процесса. Термином, обозначающим принцип упорядоченности, служит «рига» — первооснова мира и действующих в нем законов. Благодаря рите солнце перемещается по эклиптике, меняются времена года, свет рассеивает ночную тьму. Противоположным термином является «амрита» — хаос, тьма. Ведическое мировоззрение пронизывала идея неразрывной связи процессов в природе с циклом человеческих действий, в частности жертвенных. Культовая практика жрецов обеспечивала торжество риты как универсального организующего начала над угрожающим всему живому хаосом. Согласно взглядам той эпохи, движение солнца и смена сезонов не смогли бы происходить при нарушении цикла жертвенных действий. Признание тождества самых отдаленных, небесных и хорошо знакомых, близких бытовых явлений вполне оправдывает утвердившуюся в дальнейшем двузначность термина «рита» — это и вселенская закономерность, и нравственное психическое действие. Рита выступает здесь как принцип, в равной мере обусловливающий и перемещение светил, и события и состояния человеческой жизни — рождение и смерть, счастье и несчастье. Отсюда естественно вытекало тождество нравственной идеи с абсолютными и наиболее всеобщими законами существования и развития мира.
Позднее рита стала отождествляться с сатьей (правдой, правдивостью, честностью), включавшей в себя также и принципы поведения, соответствовавшие нормам ведического общества: верность долгу, храбрость, трудолюбие. Считалось, что власть риты как всеобщий принцип Вселенной распространяется и на богов, что выполнение ее норм для них тоже обязательно.
Одинаковая подчиненность людей и небожителей единой вселенской силе, соединяющей в себе как физические, так и психические (моральные) начала, — кардинальная идея ригведических текстов. Эта идея перешла и в позднейшие индийские религиозные системы — индуизм и буддизм. Место риты здесь занял «закон кармы», утверждающий зависимость каждого существа (и человека, и бога) от совершаемых им поступков.
Другим обстоятельством, определившим все последующие модификации магии и проявившимся в современных представлениях о взаимосвязях, оказалось положение о конструктивной роли психических процессов как явления вселенского порядка, способного воздействовать на состояние окружающего мира. Содержащийся в «Ригведе» «Гимн о сотворении мира» повествует о том, что появлению мира предшествовало нечто безличное:
И перед тем, как это безличное стало проявляться,
Вначале на него нашло желание.
Это было первым именем мысли.
Приведенный отрывок исключительно важен для понимания не только более поздних религиозно-философских концепций, но и современных оккультно-магических традиций. Позже в брахманизме тапас — пламенная духовная энергия, — отождествленный с напряжением воли аскета, находящегося в йогическом трансе, рассматривается как основное активное начало процессов миротворчества. Исследователи не исключают возможности генетической связи этой философской идеи с возникшим позднее буддистским «учением о желании». Трудно также не заметить связи этой идеи со всеми последующими культовыми и мистическими психотехниками различного назначения, основанными на высоких степенях концентрации мысли. Сегодня вряд ли возможно определить, какие именно стимулы и ассоциации сформировали эту выдающуюся мысль древних. Во всяком случае, созидательно-конструктивная функция сосредоточенной мысли не оспаривается даже ортодоксальными материалистами и психофизиологами школы И. П. Павлова. Сторонники же биоэнергоинформационной концепции идут значительно дальше — они рассматривают желание, мысленный образ, как действенный инструмент, способный «канализировать» и перестраивать проявленные и непроявленные формы энергетического пространства вплоть до целенаправленного создания энергетических фантомов, способных жить своей, в значительной степени произвольной, жизнью.
Космологические представления «Ригведы» оказали громадное влияние на древнеиндийскую культуру последующих эпох и в значительной степени проявились в учениях брахман и упанишад, в выдающемся литературно-философском произведении «Бхагавадгита», созданном примерно в У в. до н. э.
В этом произведении утверждается реальность всеобъемлющего космического начала, порождающего все вещи и потому объединяющего их в одну систему взаимозависимых элементов. Единое Безначально Запредельное определяет мир всех проявлений:
Качествами всех чувств сверкая, ото всех чувств свободно,
Бескачественное качествами наслаждается, все содержащее, лишенное связей,
Вне и внутри существ, недвижное, и все же в движенье,
Оно по своей тонкости непостижимо. Оно далеко и близко,
Нераспределенное в существах, Оно пребывает как бы
распределенным…[7]
Пребывание Единого во всех вещах служит основанием для того, чтобы действия одного человека влияли на другого (или многих), то есть создает логические предпосылки для магии. Так, в «Махабхарате» описывается, как один из воинов в бою совершает вокруг своего противника объезд «апасавья»: «Вот сын Дроны совершил вокруг Врикодары (Бхимы. —
Суть дела здесь в том, что апасавья — движение по кругу справа налево, то есть «против солнца», — является элементом погребального и поминального обряда. Будучи совершаемым вокруг живого человека, это действие представляло собой не что иное, как акт смертоносной воинской магии.
Здесь же описаны и другие магические приемы борьбы, в частности использование волшебного «психотропного» оружия, именуемого «сетью Индры» (индраджала), которое способно ввести в заблуждение противника с помощью иллюзорных восприятий.
Концепция Единого, служащего основанием осуществления всеобщей связи вещей в мире, объясняет и эффект кармы, представляющий собой своеобразный энергоинформационный «продукт» моральности действий каждого живущего. Стремление уменьшить отрицательный груз кармы имело следствием разработку системы требований к индивидуальной жизни личности, к межличностным, социальным взаимоотношениям.
Подробное освещение этих вопросов не входит в задачу настоящего раздела. Здесь будут коротко рассмотрены лишь те аспекты Гиты, которые касаются истоков формирования современных теоретических представлений об энергоинформационных взаимодействиях в природе.
С точки зрения лечебной биоэнергетика важно определить психологические причины отягощения кармы, выяснить ту первооснову греха, на которую в течение жизни наслаивается непомерный ком недостойных действий. В Гите недвусмысленно утверждается, что источником греха для человека является вожделение (кама). Этим всепожирающим и ненасытным врагом опутано все проявленное, подобно тому как зародыш окутан оболочками. И как дым, застилая пламя, скрывает его свет, так и кама скрывает свет человеческого разума. Каждый должен знать этого врага и научиться его побеждать. Знание заключается в умении видеть за сильным зовом чувства стоящий выше разум (манас). Еще выше разума находится сознание (буддхи) — оно способно не только познавать, но и давать нравственную оцежу познанному. Выше буддхи стоит то, Сверхличное, которое определяет деятельность человека подчас даже вопреки его эгоистическим интересам. Оно детерминирует высшее социальное поведение человека, дает ему силу жертвовать собой ради высшего блага — блага народа, блага человечества.
Сохранение кармы в неотягощенном состоянии, ее «изживание» — основная забота того, кто стремится к освобождению. Однако эго удается лишь тому, «кто сам себя победил, стал себе союзником» и ни при каких обстоятельствах не забывает об основных препятствиях на пути к освобождению:
Трояки врата преисподней, губящие человека:
Похоть, гнев, алчность, эти три подобает бросить[9].
В качестве путей усовершенствования Гита указывает не только на йогу, но и на такие виды духовных упражнений, как углубленное чтение, медитация, добросовестное выполнение повседневной работы. Все пригодно для высоких целей, которые ставит перед собой человек, и не следует ограничивать себя рамками догм и обрядов. Гита советует человеку искать в себе и самому определять свои способности: попробуй все, выбери то, что для тебя наиболее приемлемо, что соответствует твоему духовному складу. Однако твоим внутренним двигателем должно быть стремление к Единому, без этого любые внешние формы, даже самые «действенные», оказываются бесполезными.
Влияние идей Ригведы на древнеиндийскую культуру последующих эпох было глубоким и многообразным. Особенно явно оно сказалось на таких религиозно-философских учениях, как брахманы и упанишады. Упанишады — название комплекса сочинений («сакральное» их число — 108), производное от глагольной основы «упа-ни-шад», — «сидеть подле» (наставника) и означающее «тайное учение» эзотерического характера, передаваемое наставником ученику из уст в уста. Упанишады явились результатом длительного осмысления основополагающих принципов и положений ведической литературы, и потому их справедливо называют «ведантой» (концом вед), хотя в ту эпоху создавались и другие ведические тексты.
Учение другого религиозно-философского направления — брахманы — затрагивает широкий круг тем. Здесь содержатся правила жертвоприношения, объясняются различные типы культовых предписаний, излагаются многочисленные мифы и предания, а также отдельные философские идеи. Во многих отношениях брахманы служили своеобразным инструментом адаптации сложной и противоречивой системы вед к запросам новой эпохи. Однако именно брахманам принадлежала в истории индийской культуры важная миссия: используя некоторые идеи, заложенные еще в философских гимнах «Ригведы», они подготовили следующий этап развития общеиндийской религиозно-философской мысли. Именно в брахманах («Шатапатха-брахмана», IX–VIII вв. до н. э.) с достаточной определенностью проводится аналогия между природными явлениями и теми процессами жизнедеятельности, которые протекают в организме человека. Первостихией бытия объявляются различные формы дыхания (праны), обеспечивающие поддержание жизни и человека, и природы. Рассуждения о роли и сущности дыхания занимают видное место в брахманах, но наличествуют и в упанишадах.
В основе этих теоретических рассуждений лежал эмпирический факт: дыхание — решающий признак жизни. Человек может не двигаться, не говорить, не слышать, но пока он дышит — он существует, а с исчезновением дыхания прекращается и сама жизнь. В этом смысле оно является главным принципом бытия. Именно поэтому на основе специальных приемов дыхания позже были разработаны целые системы психотехники, способствующие «единению с первоосновой Вселенной».
Для брахман вообще характерна идея о тесном взаимопереплетении физиологических процессов с космическими. Так, речь рассматривается в этих текстах не только как язык конкретного человека, но и как отстраненная от его существа сила, пронизывающая собой все космическое пространство. Одновременно принцип речи представлен в виде универсальной категории (по современным воззрениям — в виде мировой информационной среды). Своеобразной речью помимо людей (и антропоморфных богов) наделены и животные, и растения, и неодушевленные предметы, стихии: «Та четверть — высказанная речь людей. Далее, та четверть — невысказанная речь животных. Далее, та четверть — невысказанная речь птиц. Далее, та четверть — невысказанная речь пресмыкающихся»[10]. Сама же мысль (информационный посыл) интерпретируется как абсолютная и ничем не обусловленная первооснова бытия, решающая космогоническая сила. Чистая информация — «мысль, как таковая» — предшествует миру и, пронизывая его, оказывается первоначальным моментом творения.
Значение указанных текстов и многих других, здесь не названных, состоит в том, что они составили сердцевину индийской философии и культуры. Многие из этих источников были обработаны такими выдающимися индуистскими философами-ведантистами, как Шанкара (VIII в.), Рамануджа (XI в.), Мадхва (XIII в.), Рангарамануджа (XVIII в.) и другие. Огромный интерес к упанишадам проявляли Вивекананда (1863–1902) и Ауробиндо Гхош (1872–1950).
Следует отметить и начало знакомства древнегреческих мыслителей с индийскими религиозно-философскими системами.
Первые сообщения о специфике индийской философии поступали ог античных авторов, посещавших Индию. Одним из наиболее значительных таких свидетельств, дошедших до нас, явился труд Мегасфена «Индика» (около IV в. до н. э.), в котором нашли отражение некоторые положения упанишад и брахманизма. В более поздний период в греко-римском мире стали известны идеи ведантизма. Об этом говорит, в частности, составленный в III в. трактат «Опровержение всех ересей», приписываемый Оригену, хотя действительным его автором был, по-видимому, некий Ипполит — глава одной из еретических школ христианства.
Первый латинский перевод упанишад (сделанный с текста на фарси) появился в Европе в 1802 г.
Даже такой краткий обзор древнейших религиознофилософских воззрений свидетельствует о том, что идея всеобщей взаимосвязи вещей в природе была присуща уже самым ранним научным представлениям, способствовала возникновению многих форм магии. Исследованию этого вопроса посвящен ряд капитальных трудов[11].
Резюмируя основные положения, вытекающие из рассмотренных здесь источников, можно сделать следующие обобщения.
— Истинно только то знание, которое видит во всех существах Единую сущность, непреходящую, неразделенную. Единое пребывает в каждом предмете, а потому воздействие на что-то отдельное отражается на всем.
— Действие этого закона непреложно и равнозначно для людей и богов.
— Причиной действия может служить как физический фактор, так и психическое усилие. Психический процесс — явление космического порядка, и поэтому мысль может творить энергетические формы, может воздействовать на окружающее пространство.
— Нравственность — одно из высших проявлений психического, и потому она органически вплетена в систему всеобщих связей.
— Речь, дыхание, действия — «приводные ремни» здоровья человека и его продвижения на пути к совершенству.
— Стремление к Единому — системообразующий фактор существования человечества в этом мире. Ни один другой моральный ориентир не может его заменить, и отказ от него рано или поздно приводит к деградации.
Энергоинформационные взаимодействия как предмет научного познания
Итак, основные принципы всеобщего энергоинформационного взаимодействия в природе, объяснение которых представляет собой последнее слово современной науки, были хорошо известны еще человеку ранних исторических эпох. Уже в ту пору были сформулированы и широко использовались в повседневной житейской практике законы так называемой симпатической магии.
Стоит напомнить их суть.
Магическое мышление основывается на двух принципах. Первый из них гласит: подобное производит подобное, или следствие похоже на свою причину. Согласно второму принципу, вещи, пришедшие в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать и после прекращения прямого контакта на расстоянии. Из первого принципа (закона подобия) делался вывод о том, что можно осуществить воздействие на любой объект, «уподобившись» ему посредством вживания в его образ. Второй принцип (закон соприкосновения) разрешал полагать, что все, что делается с предметом, оказывает воздействие на ту личность, которой этот предмет принадлежит.
И тот и другой принцип допускают наличие между вещами некоей тайной симпатии, в результате проявления которой они воздействуют друг на друга на расстоянии. При этом импульс передается от одной вещи к другой посредством чего-то похожего на невидимый эфир.
По утверждению американского физика-теоретика Ф. Капры, в современных исследованиях, посвященных биологии и психологии действенности сознания, накоплено много материалов, которые подкрепляют представления о мире, созданные великими мистическими традициями прошлого. В связи с этим уместно напомнить слова С. Радхакришнана о двух ступенях познания: «Когда люда, освободившись от предрассудков и религиозных суеверий, начинают размышлять, они легко принимают материалистическое учение, но при более глубоком размышлении они отходят от него»[12].
Разрыв между наукой и мистикой в настоящее время постоянно сокращается, хотя еще недавно он казался абсолютным и непреодолимым. Как отмечает Ф. Капра, А. Эйнштейн, Э. Шредингер, В. Гейзенберг, Р. Оппенгей мер и ряд других ученых вполне совмещали научное мышление с мистическим мировоззрением.
Поделиться книгой: