Хрустальный сад

Я задумался, верить ему было нельзя в любом случае, но предложение остаться звучало весьма и весьма заманчиво.

– Для меня очень важно сотрудничество с таким сильным суа, как ты, – сказал он.

– И ты сможешь мне доверять?

– Вальтер, Вальтер, – снова рассмеялся он, – какой же ты все еще наивный. Доверие в нашем мире – это всего лишь слово из семи букв, которое ничего не значит.

– Какой мне от этого прок? – спросил я.

– Я покажу тебе, – он кивнул Риву и тот нажал на кнопку на столе, которую я раньше не заметил. Свет в комнате погас, и над столом появилось объемное изображение логотипа одной известной IT-корпорации. Я улыбнулся.

– Двадцать первый век, Вальтер, – услышал я голос Наставника, – как ты и хотел.

33

План Штайнберга был безупречен и весьма привлекателен. Он намечал грандиозную заварушку, и я хотел, да что там, я жаждал оказаться в ее эпицентре. В какой-то степени меня беспокоило, почему он сохранил мне жизнь тогда, когда я уничтожил бы его, не раздумывая, и сейчас посвящает меня в свой план, который вынашивал определенно не один год. Да и какой план! Объединение Темных сил против некоего мифического врага? Это ведь совсем не в его стиле. Что же он задумал на самом деле? Я просто обязан был найти ответ на этот вопрос. Кроме того я ни на секунду не сомневался, что даже если он позволит мне сейчас уйти, моя свобода не продлится долго, и в следующий раз он уже не будет спрашивать, хочу я на него работать или нет. Предлагая выбор, он, как всегда, не оставлял никакого выбора. Я должен был принять его предложение и, как ни странно, хотел этого. Что ни говори, все-таки со Штайнбергом приятно работать.

После презентации мы с Ривом спустились в ресторан. Рив шел немного впереди меня и, подойдя к барной стойке, он наклонился над ней и прошептал что-то Адриане на ухо. Она рассмеялась, и он слегка поцеловал ее в губы. Перестав наблюдать за ними, я присел за столик и взял меню. Цены в этом ресторане были заоблачные.

– Закажем что-нибудь? – спросил Рив, усаживаясь напротив меня.

– Пожалуй, – протянул я, просматривая меню. – Давно вы вместе? – я едва заметно кивнул в сторону Адрианы, которая разливала алкоголь по маленьким стопкам.

– Почти полгода, – ответил он.

– А Штайнберг знает?

– Я не знаю, – он постарался, но не смог скрыть удивления, – я не думаю, чтобы он интересовался…

– Он привез ее сюда.

– Да, около года, но откуда ты знаешь?

– Какие у него с ней отношения? – спросил я, игнорируя его вопрос.

– Да никаких, если они парой слов перекинулись…

– Осторожней с ней, – я посмотрел ему прямо в глаза.

– Почему? – он уже даже не пытался скрыть удивления. – Что с ней не так?

– С ней, думаю, все в порядке, – тихо сказал я, – а вот Штайнберга следует опасаться, – добавил я еще тише.

– Но ты-то его не опасаешься, – так же тихо ответил он. – Круто, наверное, иметь такого папашу, – чуть громче сказал он и откинулся на спинку стула, на его лице появилось подобие улыбки.

Настала моя очередь удивляться.

– Папашу? – спросил я.

– Ну да, он же твой отец, ведь так?

– С чего ты взял? – я недоумевал. Что за игры у этого Штайнберга?

– Ну, он же называет тебя сыном, – сказал Рив, словно о чем-то само собой разумеющемся. Я развел руками и не нашел, что сказать. – Каждое лето я гостил у него, – продолжил он, – и он мне часто рассказывал о тебе и называл тебя сыном… так я и подумал…

Опа… Что-то мне не верилось, что Наставник настолько сентиментален. Я внимательно посмотрел на Рива, но у него было повода лгать мне.

– Что он рассказывал обо мне? – спросил я.

– Да всякое, – протянул он, – он так гордится тобой.

Все это было слишком странно.

– А где я был все эти годы? Он рассказывал тебе? Куда я уехал? Что случилось?

– Он сказал, что ты захотел набраться опыта, посмотреть мир, и он отпустил тебя.

– А Алиша?

– Кто это, Алиша? – спросил он.

Я посмотрел на него. Он рассказывал ему обо мне, но никогда не говорил о ней. Он так любил ее, я был в этом абсолютно уверен. Неужели он так и не простил ее измены? И неужели он, правда, любил меня больше, чем ее? Какого же черта здесь происходит?

– Мы оба любили ее, а она выбрала меня, – после некоторых раздумий ответил я.

– Ого, – он выдохнул, наклонился ко мне и шепотом спросил, – Ты увел девушку у дяди Генри?

Не знаю почему, но я рассмеялся.

– Мой юный, очень юный друг, – сказал я, – я перешел столько дорог Генриху Штайнбергу, что меня удивляет, почему он до сих пор позволяет мне это делать.

К нам подошел официант, и мы заказали выпивку. Я похлопал себя по карманам джинсов и вспомнил, что на мне был пиджак, когда я вышел из дома. Я почесал подбородок, пытаясь вспомнить, где его оставил и вдруг увидел, как Адриана передает мой пиджак официанту и указывает в мою сторону. Она улыбнулась мне, и я улыбнулся ей в ответ. Просто очередная симпатичная девчонка, я бы почувствовал, если бы это была действительно моя малышка. Я был уверен в этом.

«Ваш пиджак, господин Рит», – почтительно сказал официант, протягивая мне пиджак. Я едва кивнул ему, достал из кармана пачку сигарет и закурил. Какое-то время мы сидели молча. Принесли выпивку, и я выпил свою порцию виски одним залпом. Рив наблюдал за мной, держа свой бокал с красным вином.

– Трудно тебе пришлось? – спросил он.

– Не сложнее, чем тебе, – я усмехнулся, выпустив сигаретный дым в потолок.

Рив кивнул и задумался, возможно, он хотел спросить что-то еще, но не решался. Хм, он стал разговорчивей с нашей последней встречи, но все равно такой отстраненный, такой холодный, словно экспонат в музее, а не живой человек.

– Мне пора, – вдруг сказал он. Я проследил его взгляд и увидел, как Адриана, махнув ему рукой, скрылась за дверью с надписью «для персонала». – Увидимся.

Я кивнул ему на прощание. Потом посидел еще какое-то время, обдумывая события прошедшего вечера, и к полуночи вернулся домой.

34

В течение следующих пяти дней я повидал больше народу, чем за прошедшие десять лет вместе взятые. Вместе со Штайнбергом и Ривом Рейвеном я побывал на пяти пресс-конференциях, четырех званых ужинах, семи производственных совещаниях и одном торжественном открытии нового предприятия в глобальном концерне Штайнберга. За это время мы посетили шесть европейских городов, и я даже успел засомневаться, что в сутках всего двадцать четыре часа.

Утром шестого дня я вошел в кабинет Гэрета Прайса. За одним из столов сидел мужчина средних лет и что-то писал.

– Добрый день, – поздоровался я на чешском.

– Добрый день, – ответил он по-английски, бросил на меня быстрый взгляд и, отложив ручку, поднялся со своего места.

– Вальтер Рит, – представился я.

– Джонни Крафт, – он улыбнулся и пожал мою руку. – Но прошу вас, называйте меня Джонни, терпеть не могу официальностей.

– Хорошо, Джонни, – я улыбнулся ему в ответ, он мне сразу понравился. Открытый, приветливый, жизнерадостный, он был полной противоположностью своего партнера по бизнесу – Гэрета Прайса.

– Я бы хотел увидеть Гэрета, – произнес я, – или может быть Штайнберг заходил?

– Не знаю, я их не видел, – пожал плечами Джонни. – Присаживайтесь, – он указал на диван и, нажав на телефоне кнопку громкой связи, сказал: «Тина, сделай нам две чашки кофе».

– Значит, вы работаете с мистером Штайнбергом? – спросил он, прислонившись к своему письменному столу.

– Да, – ответил я, устраиваясь на диване, – а вы?

– Это заведение построено на деньги мистера Штайнберга, – ответил он. – «Самум» принадлежит мне только на бумаге, – в его голосе появилось сожаление, но он тут же снова улыбнулся и весело посмотрел на меня. Вошла Тина с подносом, на котором дымились две чашки ароматного кофе. Сначала она подошла ко мне, а потом уже отдала вторую чашку Джонни. – Мы с Гэретом крупно прогорели во время кризиса, мистер Штайнберг буквально дал нам вторую жизнь, пригласив сюда. Знаете, мистер Штайнберг очень странный человек, я обычно со всеми нахожу общий язык, даже с Гэретом, – он развел руками, – но это совсем другой случай.

– Да, с ним трудно, – усмехнулся я.

– Еще я слышал, что многие его друзья связаны с преступным миром, – испытующе глядя на меня, протянул он.

– Почему вы говорите мне об этом? – улыбнулся я.

– Вы производите впечатление порядочного человека, Вальтер. Могу я называть вас Вальтер? – спросил он.

– Конечно, – по-прежнему с улыбкой ответил я. Знал бы ты, Джонни, что порядочный человек, который сидит напротив тебя, объявлен политическим преступником в девяти странах. – Все мы с чем-то связаны, Джонни, – произнес я.

Он улыбнулся, но вместо ответа произнес:

– Добрый день, мистер Штайнберг.

Наставник поздоровался и без лишних предисловий протянул мне конверт. Я поставил чашку на столик, стоявший перед диваном, и заглянул внутрь. В конверте лежал билет на утренний рейс в Стокгольм и диск. Очередное задание – со Штайнбергом не заскучаешь.

Все снова было как прежде, только теперь вместо Алиши меня везде сопровождал Рив Рейвен. Он следовал за мной черной тенью и был все так же молчалив и замкнут в себе, но я быстро привык к нему, и он мне нравился. За десять лет многое успело измениться, и снова втягиваться во все это оказалось гораздо труднее, чем я думал. Высший свет, сверкающий бриллиантами и спортивными автомобилями, больше не манил меня. Слава больше не кружила голову. В этом мире было так много условностей и так мало свободы, которой я наслаждался в последние годы. Я снова был в центре внимания, только тогда я был лишь юным и подающим надежды протеже Штайнберга, теперь же я стал участником таинственных событий, которые связали нас троих десять лет назад. До меня доносились слухи один невероятнее другого. Штайнберг объявил, что Алиша погибла, выполняя его поручение, и я чуть не погиб вместе с ней, и поэтому отправился набраться опыта и потренировать свои навыки. Но в эту легенду не верил никто. Считали, что мы с Алишей сбежали и скрываемся где-то в Южной Америке или, что Штайнберг давным-давно нас уничтожил. И вот я появился живой и невредимый и, как ни в чем не бывало, занял свое место рядом со Штайнбергом. Это вызвало еще больше слухов и сплетен, но мне не было до них никакого дела.

Всю зиму и первую половину весны я находился под пристальным вниманием людей Штайнберга. Думаю, он ждал, что я снова выкину чего-нибудь эдакого, но я был настолько смирным и послушным, что удивлял сам себя.

35

Было прекрасное апрельское утро. Я стоял у распахнутого окна в офисе Гэрета Прайса и Джонни Крафта с чашкой горячего кофе и беседовал с Джонни. Вошел Штайнберг. В одной руке он нес потертую кожаную папку. Без лишних приветствий и предисловий он передал ее мне, а сам сел за стол Гэрета и, набрав несколько символов на клавиатуре, уставился в монитор, периодически щелкая мышкой. Пришел проверить электронку или почитать последние новости из Преисподней? Мы с Джонни переглянулись и почти одновременно пожали плечами. Я поставил чашку на подоконник и открыл папку. На первой странице была приклеена старая слегка выцветшая от времени фотография седовласого мужчины средних лет с желтыми и хищными, как у волка, глазами.

– Это Вульф, – сказал Штайнберг, не отрываясь от экрана, – вожак волчьей стаи. Думаю, тебе будет интересно с ним познакомиться.

«Думаю, тебе будет интересно» – в этой фразе весь Штайнберг. Нет, он не заставлял меня ехать к волкам, нет, он не приказывал, он предполагал, что меня это заинтересует. В нем умер великий педагог, он знал, что я ненавижу приказы и никогда их не выполняю. Я улыбнулся. Естественно, я хотел познакомиться с Вульфом.

День выдался солнечный и теплый. Пустынная блестящая лента шоссе стремительно убегала вперед и пряталась среди высоких сосен. Я постукивал пальцами по рулю своей новой темно-синей авто последней модели в такт звучавшему по радио хиту прошедшего лета. Невольно мне вспомнился золотой песок колумбийских пляжей и контрабандные грузы колумбийских картелей. Отличное вышло бы сочинение на тему «Как я провел лето».

Особняк в стиле «ретро» – логово Волков – находился в стороне от оживленных трасс, в пригороде. Среди жителей этих мест ходило немало слухов о странных, нелюдимых обитателях особняка. И хотя в эти сплетни никто не верил, рассказывали и слушали их всегда с большим удовольствием.

Я поднялся по ступеням. Дверь была не заперта, но я для приличия постучался. Подождав некоторое время, и не дождавшись ответа, я вошел. Небольшая прихожая освещалась единственной тусклой лампочкой.

– Эй, есть кто дома? – крикнул я, расстегивая плащ. Я бросил его на вешалку и заглянул в гостиную. Навстречу вышли два волка и, рыча, остановились напротив меня, готовые напасть в любую минуту. Я присел на корточки и осторожно протянул руку к одному из них. Он еще больше ощетинился, но я осторожно прикоснулся к его носу. Он продолжал рычать, но не нападал на меня. Тогда я осмелел и провел рукой по его голове. Он клацнул зубами и я подумал, что вот-вот и он меня цапнет, но он перестал рычать и опустился на задние лапы. Продолжая гладить волка, я поманил второго, который по-прежнему стоял в стороне. Тот подошел ближе, и я принялся гладить и его. Совсем как домашние собаки.

– Могу я вам чем-то помочь, Повелитель иллюзий? – прозвучал приятный женский голос где-то надо мной.

Сначала я увидел черные лакированные сапоги, потом длинные ноги и короткое шерстяное платье с закрытым горлом, а потом увидел ее глаза, точно как у Вульфа, желтые и пронзительные. Она была чуть старше двадцати, но ее волосы были совсем седые с серебристым отливом.

– Да, мисс Кендра, – я встал, – я хотел бы поговорить с вами, наедине, – добавил я, выразительно посмотрел на волков.

– Проходите, – она пожала плечом, приглашая меня жестом в гостиную, – но, боюсь, я ничем не смогу вам помочь.

В комнате было тепло и уютно. Многочисленные шкафы, стоявшие вдоль стен, были завалены всякими безделушками. Посреди комнаты лежал коричневый ковер. На большом старом диване беспорядочно валялись подушки и какие-то детские плюшевые игрушки. В жаровне весело потрескивали угли. Над камином висела семейная фотография в рамке, на ней улыбался вожак волчьей стаи – Вульф, а на его коленях сидела маленькая девочка в розовом платьице с кружавчиками.

– Я знаю, что волки больше не хотят иметь с нами дел, – произнес я.

– По этому вопросу вам стоило бы обратиться к Вульфу, – посоветовала девушка, присев на диван.

– Я над ним не властен, – я сел рядом с ней.

– Я тоже, Повелитель иллюзий, – улыбнулась она, – хотя он мой отец. Гиблое дело, господин Рит. Волки никогда не пойдут ни за Генрихом Штайнбергом, ни за кем-либо еще из суа.

– Даже за мной? – я облокотился на спинку дивана.

– Даже если бы вы были одним из нас.

– Я волк не по крови, я волк по духу, – заговорщическим тоном произнес я.

– Это и есть ваша знаменитая магия, Повелитель иллюзий?

– Никакой магии в отношении таких очаровательных девушек как вы, Кендра, – понизив тон, сказал я.

– Ах, это просто природное обаяние! – воскликнула она, засмеявшись.

Я улыбнулся и развел руками. Я не собирался сразу бросаться в переговоры и требовать встречи с Вульфом. Старый волк никуда не денется, а вот другой возможности пообщаться с его прелестной дочерью может и не представиться. Пару часов мы проболтали о всяких пустяках. Я уже собирался уходить и флиртовал с Кендрой в коридоре, застегивая пуговицы на плаще, когда увидел Вульфа. Он стоял на другом конце коридора и пристально рассматривал меня. Я поздоровался с ним, но вместо ответного приветствия он жестом указал мне следовать за ним и скрылся за дверью. Мы с Кендрой переглянулись, в ее глазах читалось удивление. Я снова снял плащ и пошел вслед за ним. Кендра осталась в коридоре. За дверью оказался кабинет. Здесь было не менее тепло и уютно, чем в гостиной. На многочисленных полках стояли книги и фотографии в рамках. Вульф сидел за огромным письменным столом, сложив руки на груди. Он выглядел точно также как и на фотографии пятидесятилетней давности. Интересно, когда бессмертные встречаются через пару сотен лет, что они говорят друг другу? Привет, хорошо выглядишь, сменил прическу? Уж не за тайной ли твоего бессмертия, Вульф, послал меня Штайнберг?

– Я ждал тебя, Вальтер Ротфельсен, – сказал он.

– Вы знаете мое настоящее имя? – спросил я.

– Я знаю о тебе больше, чем ты сам, – он указал взглядом на что-то позади меня.

Я обернулся и офигел. Вся стена была увешана портретами разных людей и эпох. Здесь были и средневековые рыцари, и придворные кавалеры в напудренных париках, и джентльмены в цилиндрах и даже один мужчина в твидовом пиджаке с кожаными заплатками на локтях. Все изображенные люди были чем-то похожи между собой, светлые волосы, черты лица, глаза. В самом центре висел портрет рыцаря в белых доспехах, и я сразу узнал его. Я видел его на фреске в замке Наставника. Рудольф Справедливый, примерно так назвал его Штайнберг.

– Рудольф был могущественным магом, – произнес Вульф, – наполовину волк, наполовину суа. Настоящий лидер, амбициозный, решительный.