Стихи и песни (сборник)

Бушует ливень проливной,Шумит волна во мгле.Давайте выпьем в эту ночьЗа тех, кто на земле.Дымится разведенный спиртВ химическом стекле.Мы будем пить за тех, кто спитСегодня на земле.За тех, кому стучит в окноСеребряный восход,За тех, кто нас давным-давно,Наверное, не ждет.И пусть начальство не скрипит,Что мы навеселе, —Мы будем пить за тех, кто спитСегодня на земле.Чтоб был веселым их досугВдали от водных ям,Чтоб никогда не знать разлукИх завтрашним мужьям.Не место для земных обидУ нас на корабле, —Мы будем пить за тех, кто спитСегодня на земле.1963, парусник «Крузенштерн», Северная Атлантика

«В канадской старой цитадели / Разглядываем дотемна…»

В канадской старой цитаделиРазглядываем дотемнаЗначки полков, не бывших в деле,Оружие и ордена.А у ворот, как неживые,В медвежьих шапках хороши,Презрительные часовыеУперли в землю палаши.Здесь полковым оркестрам радыРозовощекие задиры.Как здесь торжественны парады!Как здесь воинственны мундиры!Грохочут, салютуя, пушкиС не знавших приступов стены.Все кажется: война – игрушкиВ стране не видевшей войны.1963

Над Канадой (песня)

Над Канадой, над КанадойСолнце низкое садится.Мне уснуть давно бы надо, —Отчего же мне не спится?Над Канадой небо сине,Меж берез дожди косые…Хоть похоже на Россию,Только все же – не Россия.Нам усталость шепчет: «Грейся», —И любовь заводит шашни.Дразнит нас снежок апрельский,Манит нас уют домашний.Мне снежок – как не весенний,Дом чужой – не новоселье:Хоть похоже на веселье,Только все же – не веселье.У тебя сегодня слякоть,В лужах солнечные пятна.Не спеши любовь оплакать,Подожди меня обратно.Над Канадой небо сине,Меж берез дожди косые…Хоть похоже на Россию,Только все же – не Россия!1963, Галифакс

Финская граница (песня)

Над рекой Сестрой, над границею,Заскрипит сосна на ветру,И перо обронившей птицеюЭлектричка уронит искру.Мне бы видеть сны распрекрасные,По звенящей лыжне бежать, —Отчего ж стою понапрасну яВозле бывшего рубежа?Время всхолило дачи около,Мир по-новому поделя:Были Оллила да Куоккала —Нынче наша кругом земля.Ветер зимний здесь ноет тоненько, —Что ни песенка, то навет.Наши стриженые покойникиЗаселили ее навек.Не тобою, друг, было плачено,Ты в чужую беду не лезь.Небольшая кровь здесь потрачена,А большая – совсем не здесь.Понапрасну ее мы отдалиВ позабывшейся той зиме,А большая кровь – в реке Одере,А большая кровь – в Колыме.И чего вспоминаю ради яПро чужой разоренный дом?Мы Финляндию у ФинляндииВсю когда-нибудь отберем…Над рекой Сестрой ветка клонится,Заметает метель пути.Ах, бессонница, ты, бессонница,Отпусти меня, отпусти!1963

Не женитесь, поэты (песня)

Позабыты недочитанные книжки,Над прудами шумное веселье —Это бродят беззаботные мальчишкиПо аллеям парковым весенним.Им смеется солнышко в зените,Дразнят их далекие рассветы…Не женитесь, не женитесь, не женитесь,Не женитесь, поэты!Ненадолго хватит вашего терпенья.Черный снег над головами кружит.Затерялись затупившиеся перьяМежду бабьих ленточек и кружев.Не нашел княжны упрямый витязь,Для стрельбы готовы пистолеты…Не женитесь, не женитесь, не женитесь,Не женитесь, поэты!Зимний вечер над Святыми над Горами,Зимний вечер, пасмурный и мглистый.И грустит портрет в тяжелой раме,И зевают сонные туристы.Ткет метель серебряные нити,В белый пух надгробия одеты…Не женитесь, не женитесь, не женитесь,Не женитесь, поэты!1963

Полночное солнце (песня)

Твое окно рассветным светом полно,Вчерашних туч ушел далекий фронт.А в Заполярье солнце всходит в полночь,На полчаса зайдя за горизонт.И ты звенишь в асфальты каблучками,Спеша продолжить свой свободный труд.А в Заполярье зацветает каменьИ птицы перелетные орут.И будет все, как мы с тобой хотели,И будет день твой полон синевой.А в Заполярье мокрые метели,И замерзает в валенках конвой.И ты меня, наверное, не вспомнишь, —Меня теперь и помнить не резон,А в Заполярье солнце всходит в полночь,На полчаса зайдя за горизонт.1963

Перелетные ангелы (песня)

Памяти жертв сталинских репрессий

Нам ночами июльскими не спать на сене,Не крутить нам по комнатам сладкий дым папирос.Перелетные ангелы летят на север,И их нежные крылья обжигает мороз.Опускаются ангелы на крыши зданий,И на храмах покинутых ночуют они,А наутро снимаются в полет свой дальний,Потому что коротки весенние дни.И когда ветры теплые в лицо подуютИ от лени последней ты свой выронишь лом,Это значит – навек твою башку седуюОсенит избавление лебединым крылом.Вы не плачьте, братишечки, по давним семьям,Вы не врите, братишечки, про утраченный юг, —Перелетные ангелы летят на Север,И тяжелые крылья над тундрой поют.1964

Как грустна осенняя вода (песня)

Как грустна осенняя вода,Как печальны пристани пустые!Вновь сентябрь на наши городаНевода кидает золотые.И, еще спеша и суетясь,Все равно – смешно нам или горько,Трепыхаясь в лиственных сетях,Мы плывем за временем вдогонку.Ни надежд не будет, ни любвиЗа его последнею границей.Ах, поймай меня, останови,Прикажи ему остановиться!Только ты смеешься, как всегда.Только ты отдергиваешь руки.Надо мной осенняя водаНачинает песню о разлуке.Как грустна осенняя вода,Как печальны пристани пустые!Вновь сентябрь на наши городаНевода кидает золотые.1964

Петровские войны

А чем была она, Россия,Тем ярославским мужикам,Что шли на недруга босые,В пищальный ствол забив жакан,Теснили турка, гнали шведа,В походах пухли от пшена?Кто мог бы внятно нам поведать,Чем для него была она?А чем была она, Россия,Страна рабов, страна господ,Когда из их последней силыОна цедила кровь и пот,На дыбу вздергивала круто,На мертвых не держала зла,Цветы победного салютаНад их могилами несла?В ее полях зимой и летомКричит над ними воронье.Но если б думали об этом, —Совсем бы не было ее.1965

Геркулесовы столбы (песня)

У Геркулесовых столбов лежит моя дорога,У Геркулесовых столбов, где плавал Одиссей.Меня оплакать не спеши, ты подожди немного,И черных платьев не носи, и частых слез не сей.Еще под парусом тугим в чужих морях не спим мы,Еще к тебе я доберусь, не знаю сам, когда.У Геркулесовых столбов дельфины греют спиныИ между двух материков огни несут суда.Еще над черной глубиной морочит нас тревогаВдали от царства твоего, от царства губ и рук.Пускай пока моя родня тебя не судит строго,Пускай на стенке повисит мой запыленный лук.У Геркулесовых столбов лежит моя дорога.Пусть южный ветер до утра в твою стучится дверь.Ты не спеши меня забыть, ты подожди немного, —И вина сладкие не пей, и женихам не верь!1965, парусник «Крузенштерн»

Испанская граница (песня)

Овадию Савичу

У испанской границы пахнет боем быков —Взбаламученной пылью и запекшейся кровью.У испанской границы не найдешь земляков,Кроме тех, что легли здесь – серый крест в изголовье.Каталонские лавры над бойцами шумят,Где-то плачут над ними магаданские ели.Спят комбриги полегших понапрасну бригад,Трубачи озорные постареть не успели.Эй, ребята, вставайте! – нынче время не спать.На седые шинели пришивайте петлицы.Вы бригаду под знамя соберите опятьУ испанской границы, у испанской границы!Но молчат комиссары в той земле ледяной,Им в завьюженной тундре солнце жаркое снится.И колымские ветры все поют надо мнойУ испанской границы, у испанской границы.1965, парусник «Крузенштерн», Гибралтар

«Цареубийцы из домов приличных…»

Цареубийцы из домов приличных,Интеллигенты с белыми руками,О ваших судьбах юношеских личныхМолчат архивы за семью замками.Над вашими портретами не плачем:Как мало вы похожи на живых.Как холодно от ваших шей цыплячьих,От ваших взглядов – светлых, ножевых.Летать во сне и слушать Баха робко,На лето ездить к тетушке в Херсон,Мальчишеским пушистым подбородкомС намыленной петлей играть в серсо.Ни поцелуя, ни письма любовногоЕдиной страстью сердце сожжено.И плакали. И поднимали бомбу,Как сеятель, кидающий зерно.1965

Моряк, покрепче вяжи узлы (песня)

Моряк, покрепче вяжи узлы —Беда идет по пятам.Вода и ветер сегодня злы,И зол, как черт, капитан.Пусть волны вслед разевают рты,Пусть стонет парус тугой —О них навек позабудешь ты,Когда придем мы домой.Не верь подруге, а верь в вино,Не жди от женщин добра:Сегодня помнить им не даноО том, что было вчера.За длинный стол посади друзейИ песню громко запой, —Еще от зависти лопнуть ей,Когда придем мы домой.Не плачь, моряк, о чужой земле,Скользящей мимо бортов.Пускай ладони твои в смоле,Без пятен сердце зато.Лицо закутай в холодный дым,Водой соленой умой,И снова станешь ты молодым,Когда придем мы домой.Покрепче, парень, вяжи узлы —Беда идет по пятам.Вода и ветер сегодня злы,И зол, как черт, капитан.И нет отсюда пути назад,Как нет следа за кормой.Никто не сможет тебе сказать,Когда придем мы домой!Сам черт не сможет тебе сказать,Когда придем мы домой!1965, парусник «Крузенштерн», Гибралтар

Цирк шапито (песня)

Вы не верьте наветам тоски,Задушите в душе шепоток.Между серых домов городскихОткрывается цирк шапито.Там оркестры и цокот подков,Электричества солнечный свет.По карманам хоть горсть медяковПостарайтесь набрать на билет.Тот билет – как билет на перрон,Что вам стоит не выпить сто грамм?Мимо окон зеленый фургонСонный ослик везет по утрам.И окликнет вас ласково мать,И сгоревшее встанет жилье,И подарит вам детство опятьПолотняное небо свое.Позабывшие облик земли,Нафталином засыпьте пальто, —На окраине, в рыжей пылиОткрывается цирк шапито.1966

Песня подводников (песня)

К антивоенному спектаклю студенческого театра Московского авиационного института

На что нам дети, на что нам фермы?Земные радости не про нас.Все, чем на свете живем теперь мы, —Немного воздуха – и приказ.Мы вышли в море служить народу,Да нету что-то вокруг людей.Подводная лодка уходит в воду —Ищи ее неизвестно где.Здесь трудно жирным, здесь тощим проще,Здесь даже в зиму стоит жара,И нету поля, и нету рощи,И нет ни вечера, ни утра.Над нами, как над упавшим камнем,Круги расходятся по воде.Подводная лодка в глубины канет —Ищи ее неизвестно где.Нам солнце на день дают в награде,И спирта злого ожог во рту.Наживы ради снимают блядиУсталость нашу в ночном порту.Одну на всех нам делить невзгоду,Одной нам рапорт сдавать беде.Подводная лодка уходит в воду —Ищи ее неизвестно где.В одну одежду мы все одеты,Не помним ни матери, ни жены.Мы обтекаемы, как ракеты,И, как ракеты, устремлены.Ну кто там хочет спасти природуИ детский смех, и весенний день?Подводная лодка уходит в воду —Ищи ее неизвестно где.1966

Освенцим (песня)

Над проселками листья – как дорожные знаки,К югу тянутся птицы, и хлеб недожат.И лежат под камнями москали и поляки,А евреи – так вовсе нигде не лежат.А евреи по небу серым облачком реют.Их могил не отыщешь, кусая губу:Ведь евреи мудрее, ведь евреи хитрее, —Ближе к Богу пролезли в дымовую трубу.И ни камня, ни песни от жидов не осталось,Только ботиков детских игрушечный ряд.Что бы с ними ни сталось, не испытывай жалость,Ты послушай-ка лучше, что про них говорят.А над шляхами листья – как дорожные знаки,К югу тянутся птицы, и хлеб недожат.И лежат под камнями москали и поляки,А евреи – так вовсе нигде не лежат.1966, Польша

По Освенциму ветер гуляет (песня)

По Освенциму ветер гуляет,И ромашки растут меж печей,И экскурсия нас ожидает,Москвичей, москвичей, москвичей.Вам покажут сожженные кости, —Сколько хочешь на пепел глазей.Приезжайте, пожалуйста, в гостиВ тот музей, в тот музей, в тот музей.Разбирайтесь по двое, по трое —Каждый день, каждый час, каждый час.Кто из вас лагеря эти строит,Кто из вас, кто из вас, кто из вас?Лучше мне докатиться до вышки,В землю лечь, в землю лечь, в землю лечь,Чем однажды подбросить дровишкиВ эту печь, в эту печь, в эту печь.Где музеи такие же встанут?Ни намека о том, ни слезы, —На бескрайних степях КазахстанаИли в желтой долине Янцзы?По Освенциму ветер гуляет,И ромашки растут меж печей…Кто нам скажет, что нас ожидает,Москвичей, москвичей, москвичей?1966, Освенцим

Треблинка (песня)

Треблинка, Треблинка,Чужая земля.Тропинкой неблизкойУстало пыля,Всхожу я, бледнея,На тот поворот,Где дымом развеянМой бедный народ.Порою ночноюВсе снится мне сон:Дрожит подо мноюТоварный вагон,И тонко, как дети,Кричат поезда,И желтая светитНа небе звезда…Недолго иль длинноНа свете мне жить, —Треблинка, Треблинка,Я твой пассажир.Вожусь с пустяками,Но все до поры:Я камень, я каменьНа склоне горы.Плечом прижимаюсьК сожженным плечам,Чтоб в марте и в маеНе спать палачам,Чтоб помнили каты —Не выигран бой:Я камень, я каменьНад их головой.О память, воскресни, —Не кончился бой:Я песня, я песняНад их головой.1966, Варшава

Элегия

Евгению Клячкину

Сентябрь сколачивает стаи,И первый лист звенит у ног.Извечна истина простая:Свободен – значит, одинок.Мечтая о свободе годы,Не замечаем мы того,Что нашей собственной свободыБоимся более всего.И на растерянные лица(Куда нам жизни деть свои?)Крылом спасительным ложитсяВласть государства и семьи.В углу за снятою иконойВся в паутине пустота.Свободен – значит, вне закона.Как эта истина проста!Входная дверь гремит, как выстрел,В моем пустеющем дому.Так жить нам вместе, словно листьям,А падать вниз по одному.1967

Владимиру

1. Галилей (песня)

Отрекись, Галилей, отрекисьОт науки ради науки!Нечем взять художнику кисть,Если каты отрубят руки,Нечем гладить бокал с виномИ подруги бедро крутое.А заслугу признать винойДля тебя ничего не стоит.Пусть потомки тебя бранятЗа невинную эту подлость, —Тяжелей не видеть закат,Чем под актом поставить подпись,Тяжелей не слышать реки,Чем испачкать в пыли колено.Отрекись, Галилей, отрекись, —Что изменится во Вселенной?Ах, поэты и мудрецы,Мы моральный несем убытокВ час, когда святые отцыВолокут нас к станкам для пыток.Отрекись глупцам вопреки, —Кто из умных тебя осудит?Отрекись, Галилей, отрекись,Нам от этого легче будет.

2. Антигалилей (песня)

Ну, кто в наши дни поет? —Ведь воздух от гари душен.И рвут мне железом рот,Окурками тычут в душу.Ломает меня палачНа страх остальному люду.И мне говорят: «Заплачь!»А я говорю: «Не буду!»Пихнут меня в общий строй,Оденут меня солдатом,Навесят медаль – герой! —Покроют броней и матом.Мне водку дают, как чай,Чтоб храбрым я был повсюду.И мне говорят: «Стреляй!»А я говорю: «Не буду!»А мне говорят: «Ну что ж,Свою назови нам цену.Объявим, что ты хорош.Поставим тебя на сцену».Врачуют меня врачи,Кроят из меня Иуду.И мне говорят: «Молчи!»А я говорю: «Не буду!»1967

Монолог маршала (песня)

Я – маршал, посылающий на бойСвоих ушастых стриженых мальчишек.Идут сейчас веселою гурьбой,А завтра станут памятников тише.В огонь полки гоню перед собойЯ – маршал, посылающий на бой.Я славою отмечен с давних пор,Уже воспеты все мои деянья.Но снится мне зазубренный топор,И красное мне снится одеянье,И обелисков каменная твердь.Я – маршал, посылающий на смерть.Пока в гостях бахвалится жена,Один бреду я по своим хоромам,И звякают негромко орденаНеугомонным звоном похоронным,И заглушить его мне не суметь.Я – маршал, посылающий на смерть.Не знающему робости в боях,Немало раз пришлось мне нюхать порох.Но странный я испытываю страхВ пустых соборах и на школьных сборах.И объяснить его мне не суметь.Я – маршал, посылающий на смерть.И победить его мне не суметь.Я – маршал, посылающий на смерть.И мне не крикнуть совести: «Не сметь!»Я – маршал, посылающий на смерть.1967, Ленинград

Любовница Блока

Л. А. Андреевой-Дельмас

Без дерева высохшей веткой,При солнечном свете страшна,В салопе, затертом и ветхомБредет тротуаром она.Плывет привиденье дневноеПо улицам мимо ворот,И шепот ползет за спиною:Любовница Блока идет.В могиле своей одинокойЛежит он – чужой и ничей.Ни прибыли нету, ни прокаОт тех позабытых ночей.С болонкою лысой и старой,Из года бессмертная в год,Пугая влюбленные пары,Любовница Блока идет.Летит над землею горбатойВоенных угроз дребедень.Наш век беспокойный двадцатыйКлонится к закату, как день.Разгул революций неистов,Ракеты уходят в полет.Под звонкое кваканье твистаЛюбовница Блока идет.Идет через воду людскую,Идет по любимым гробам,И серые губы тоскуютПо мертвым и чистым губам.И, новых грехов отпущеньеДаруя другим наперед,Навстречу земному вращеньюЛюбовница Блока идет.1968

Друзья и враги (песня)

К спектаклю по повести Владимира Войновича «Два товарища»

Наших пыльных дворов мечтатели,Вспоминаю вас я,По игре в футбол – неприятелиИ по партам – друзья.Но не знаю я тем не менее,От каких же шаговНачинается разделениеНа друзей и врагов.Все мальчишками были близки мы —По плечу и на «ты».Под гранитными обелискамиДогорают цветы…Что же ты, мое поколение,Не сносило голов?Опоздало ты с разделениемНа друзей и врагов!А зелененький шарик крутится,Молодым не до снаА на улице вновь распутицуЗатевает весна.Обнажают реки весенниеРубежи берегов.Начинается разделениеНа друзей и врагов.1968

Поэты

Лежат поэты на холмах пустынных,И непонятно, в чем же корень зла,Что в поединке уцелел Мартынов,И что судьба Дантеса сберегла?Что, сколько раз ни приходилось биться,Как ни была рука его тверда,Не смог поэт ни разу стать убийцей,И оставался жертвою всегда?Неясно, почему? Не потому ли,Что был им непривычен пистолет?Но бил со смехом Пушкин пулю в пулю,Туза навскидку пробивал корнет.Причина здесь не в шансах перевеса, —Была вперед предрешена беда:Когда бы Пушкин застрелил Дантеса,Как жить ему и как писать тогда?1969

Сентябрь

Так зажигают в доме свет,Придя под утро, рано,Когда забрезживший рассветСентябрь вставляет в раму,И остается за плечомПолет автомобильный,И желтым комнатным лучомБокал наполнен пыльный.Так зажигают в доме свет,Когда в саду снаружиРябины тоненький скелетНенастьем обнаружен.С плаща в передней натекло,И глина на ботинках.Ложится осень на стеклоПереводной картинкой.Так зажигают в доме свет,Придя домой с работы.И знаешь: никого здесь нет,А все же ждешь кого-то.И канет в черное стеклоВсе то, что сердце кружит.И вновь покажется: светлоВнутри, а не снаружи.1969

Новелле Матвеевой (песня)

А над Москвою небо невесомое,В снегу деревья с головы до пят,И у Ваганькова трамваи сонные,Как лошади усталые, стоят.Встречаемый сварливою соседкою,Вхожу к тебе, досаду затая.Мне не гнездом покажется, а клеткоюНесолнечная комната твоя.А ты поешь беспомощно и тоненько,И, в мире проживающий ином,Я с твоего пытаюсь подоконникаДельфинию увидеть за окном.Слова, как листья, яркие и ломкие,Кружатся, опадая с высоты,А за окном твоим заводы громкиеИ тихие могильные кресты.Но суеты постылой переулочнойИдешь ты мимо, царственно слепа.Далекий путь твой до ближайшей булочнойТаинственен, как горная тропа.И музыкою полно воскресение,И голуби ворчат над головой,И поездов ночных ручьи весенниеСтруятся вдоль платформы Беговой.А над Москвою небо невесомое,В снегу деревья с головы до пят,И у Ваганькова трамваи сонные,Как лошади усталые, стоят.1969

Переделкино (песня)

Лидии Либединской

Позабудьте свои городские привычки, —В шуме улиц капель не слышна.Отложите дела – и скорей к электричке:В Переделкино входит весна.Там зеленые воды в канавах проснулись,Снег последний к оврагам приник.На фанерных дощечках названия улиц —Как заглавия давние книг.Здесь, тропинкой бредя, задеваешь щекоюПаутины беззвучную нить.И лежит Пастернак над закатным покоем,И веселая церковь звонит.А в безлюдных садах и на улицах мглистыхНад дыханием влажной землиМолча жгут сторожа прошлогодние листья —Миновавшей весны корабли.И на даче пустой, где не хочешь, а пей-каНепонятные горькие сны,Заскрипит в темноте под ногами ступенька,И Светлов подмигнет со стены.И поверить нельзя невозможности БогаВ ранний час, когда верба красна.И на заячьих лапках, как в сердце – тревога,В Переделкино входит весна.1969

«Две женщины, два дома, две судьбы…»

Две женщины, два дома, две судьбы,Два дела, незаконченные оба.Твержу себе, что не должно так быть,И знаю сам, что будет так до гроба.Две совести. Одна – лишает сна,Другая: «Брось, один такой ты разве?»Две истины, и только боль одна,Одна на это все многообразье.Как ненавистны мне в минуты встречМоих друзей уверенные лица!Я каждый вечер, перед тем как лечь,Твержу себе, что завтра все решится.И, мукой безысходною томясь,Перед бедой, на злую радость прочим,Хватаю воздух ртом, как пленный князь,К двум согнутым березам приторочен.1969

Жена французского посла (1970–1976)

Остров Гваделупа (песня)

Игорю Белоусову

Такие, брат, дела… Такие, брат, дела —Давно уже вокруг смеются над тобою.Горька и весела, пора твоя прошла,И партию сдавать пора уже без боя.На палубе ночной постой и помолчи.Мечтать за сорок лет – по меньшей мере, глупо.Над темною водой огни горят в ночи —Там встретит поутру нас остров Гваделупа.Пусть годы с головы дерут за прядью прядь,Пусть грустно от того, что без толку влюбляться, —Не страшно потерять уменье удивлять,Страшнее – потерять уменье удивляться.И, возвратясь в края обыденной земли,Обыденной любви, обыденного супа,Страшнее – позабыть, что где-то есть вдалиНаветренный пролив и остров Гваделупа.Так пусть же даст нам Бог, за все грехи грозя,До самой смерти быть солидными не слишком,Чтоб взрослым было нам завидовать нельзя,Чтоб можно было нам завидовать мальчишкам.И будут сниться сны нам в комнатной пылиПоследние года, отмеренные скупо,И будут миновать ночные кораблиНаветренный пролив и остров Гваделупа.1970, научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев»

Новодевичий монастырь (песня)

Снова рябь на воде и сентябрь на дворе.Я брожу в Новодевичьем монастыре,Где невесты-березы, склоняясь ко рву,Словно девичьи слезы роняют листву.Здесь все те, кто был признан в народе, лежат.Здесь меж смертью и жизнью проходит межа.И кричит одинокая птица, кружа,И влюбленных гоняют с могил сторожа.У нарядных могил обихоженный вид, —Здесь и тот, кто убил, рядом с тем, кто убит.Им легко в этом месте – ведь тот и другойЖизни отдали вместе идее одной.Дым плывет, невесом. Тишина, тишина…Осеняет их сон кружевная стена.И металлом на мраморе их имена,Чтобы знала, кого потеряла, страна.А в полях под Москвой, а в полях под Орлом,Порыжевшей травой, через лес напролом,Вдоль освоенных трасс на реке Колыме,Ходит ветер, пространство готовя к зиме.Зарастают окопы колючим кустом.Не поймешь, кто закопан на месте пустом:Без имен их земля спеленала, темна,И не знает, кого потеряла, страна.Я люблю по холодной осенней пореПобродить в Новодевичьем монастыре.День приходит, лилов, и уходит назад,Тусклый свет куполов повернув на закат…Не хочу под плитой именною лежать, —Мне б водою речной за стеною бежать,Мне б песчинкою лечь в монастырь, что вместилТерриторию тех безымянных могил.1970, научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев», Северная Атлантика

Донской монастырь (песня)

А в Донском монастыреЗимнее убранство.Спит в Донском монастыреРусское дворянство.Взяв метели под уздцы,За стеной, как близнецы,Встали новостройки.Снятся графам их дворцы,А графиням – бубенцыЗабубенной тройки.А в Донском монастыреВремя птичьих странствий.Спит в Донском монастыреРусское дворянство.Дремлют, шуму вопреки,И близки, и далекиОт грачиных криков,Камергеры-старики,Кавалеры-морякиИ поэт Языков.Ах, усопший век баллад,Век гусарской чести!Дамы пиковые спятС Германнами вместе.Под бессонною Москвой,Под зеленою травойСпит – и нас не судитВек, что век закончил свойБез войны без мировой,Без вселенских сует.Листопад в монастыре.Вот и осень, – здравствуй.Спит в Донском монастыреРусское дворянство.Век двадцатый на дворе,Теплый дождик в сентябре,Лист летит в пространство…А в Донском монастыреСладко спится на зареРусскому дворянству.1970, научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев», Северная Атлантика

Ночная вахта

Ночная вахта в теплом океане.Дрожь палубы, звон колокола ранний,Апрельских звезд летящие тела,И темнота таинственная рубки,И штурмана светящиеся рукиНад золотой поверхностью стола.Ночная вахта в теплом океане.Немыслимая дальность расстояний,Благословенье Южного Креста,Тяжелых рей мерцающие ноки.Мы здесь, как космонавты, одиноки, —Созвездия вокруг и пустота.Как этот миг торжественен и странен!Там, на Земле, трамвай грохочет ранний,Бесчинствует весенняя капель,А нас качает, как младенца в ванне,Ночная вахта в теплом океане —Соленая и сладкая купель.Напарник мой, в каюте крепко спит он.Весь воздух электричеством пропитан,Звезду от капли отличить нельзя.Стою на грани двух стихий великих,И волн фосфоресцирующих бликиМне опаляют зеленью глаза.Неблагодарный отпрыск мирозданья,Давно уж атеизму отдал дань я,То верой, то неверием горя,Но вот молчу, испуганно и строго,И верю в Бога, и не верю в БогаУ этого большого алтаря.Да, я недолго видеть это буду,И за десятки тысяч миль отсюдаПесчинкой лягу неизвестно где.Но будет жить поверившая в чудоДуша моя бессмертная, покудаГорит огонь на небе и в воде.1970, научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев», Северная Атлантика

Атлантида (песня)

Атлантических волн паутинаИ страницы прочитанных книг.Под водою лежит Атлантида —Голубого огня материк.А над ней – пароходы и ветер,Стаи рыб проплывают над ней…Разве сказки нужны только детям?Сказки взрослым гораздо нужней.Не найти и за тысячу лет нам —Объясняют ученые мне —Ту страну, что пропала бесследноВ океанской ночной глубине.Мы напрасно прожектором светимВ этом царстве подводных теней.Разве сказки нужны только детям?Сказки взрослым гораздо нужней.Век двадцатый, войною палимый, —Смерть прикинется теплым дождем…Кто нам скажет, откуда пришли мы?Кто нам скажет, куда мы уйдем?Кто сегодня нам сможет ответить,Сколько жить нам столетий и дней?..Разве сказки нужны только детям?Сказки взрослым гораздо нужней.И хотя я скажу себе тихо:«Не бывало ее никогда»,Если спросят: «Была Атлантида?» —Я отвечу уверенно: «Да!»Пусть поверят историям этим.Атлантида – ведь дело не в ней…Разве сказки нужны только детям?Сказки взрослым гораздо нужней.1970, научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев»

Остров горе

Ах, черная Африка, остров Горе,Стена каземата на острой горе,Обрыв, оборвавшийся в море!Знакомого слова чужой оборот,Как будто на местный язык переводПривычного русского «горе».Ах, черная Африка, остров Горе!Остатки фортов, продавцы сигарет,Акаций стремительный ливень!Акулы, приучены давней игрой,Где черное мясо и красная кровьДежурят в зеленом заливе.Здесь ящериц шорох и шорох песка,Молчание скал и прибоя оскал,Звенящая галька на пляже.Здесь годы и годы, не ради идей,Со скал этих в воду бросали людей,Уже непригодных к продаже.Иду по песку мимо дома рабов,Прибрежных базальтов – обветренных лбов,Заросшего тиной причала.Века за веками у этих воротБортами о камень стучал галиот,И все повторялось сначала.Ах, черная Африка, остров Горе!В колодки одни, а другие – в гарем,Но каждый умрет неизвестным.Удары плетей, оборвавшийся крик,И древняя песня «Прощай, материк!»На чьем-то наречии местном.Прощай, – не прижмется к губам горячоПодруги моей смоляное плечоАх, черная Африка, остров Горе!Ржавеющих пушек немое кареНад синим огнем океана.Мотором стуча, пароходный баркасВезет нас на берег, доступный для нас,Но в горле – непрошеным комомОстанется остров, – песок и вода,Который нам не был знаком никогда,Но кажется странно знакомым.1970, научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев»

Жена французского посла (песня)

Мне не Тани снятся и не Гали,Не поля родные, не леса, —В Сенегале, братцы, в СенегалеЯ такие видел чудеса!Ох, не слабы, братцы, ох, не слабыПлеск волны, мерцание весла,Крокодилы, пальмы, баобабыИ жена французского посла.Хоть французский я не понимаюИ она по-русски – ни фига,Но как высока грудь ее нагая,Как нага высокая нога!Не нужны теперь другие бабы —Всю мне душу Африка свела:Крокодилы, пальмы, баобабыИ жена французского посла.Дорогие братья и сестрицы,Что такое сделалось со мной?Все мне сон один и тот же снится,Широкоэкранный и цветной.И в жару, и в стужу, и в ненастьеВсе сжигает он меня дотла, —В нем постель, распахнутая настежь,И жена французского посла!1970, научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев»

Гамлет

Любезный принц, корабль вас ждет внизу —Знакомиться спешите с мирозданьем.Вам нет причин на камни лить слезу,Считая путешествие изгнаньем.Любезный принц, поэт и режиссер,Вы победили власть и раболепство, —Уже бродячие актеры сорИз Датского выносят королевства.Вас предали? Неужто в первый раз?Вам в душу окровавленную лезут?Оставьте меч, ведь есть слова у вас —Они куда острее, чем железо.Я вас, мой принц, предостеречь хочуОт торопливой ярости и злобы:Ведь даже вам, мой друг, не по плечуЕдиноборство с миром узколобых.Оставьте же постылый серый Зунд,Где все вам горло перегрызть готовы.Скорей, мой мальчик, – ваш корабль внизуНатягивает звонкие швартовы!Но принц от ожидания устал:Зло для него – лишь венценосный Каин.Под дымным сводом сталь звенит о сталь,И яд с клинка тяжелого стекает.Еще уму не узаконен суд.И к катафалку, как это ни странно,Идеалиста мертвого несут,Как короля, четыре капитана.1970

Овидий

На гневных цезарей в обиде,Спеши, мечтательный Овидий,На край империи, в леса,Где, телом вспыхивая длинным,Крадется жадно по долинамДунайской осени лиса.Не упрекай богов, Овидий,За одиночество при видеРавнин, от родины вдали.Скажи спасибо: в древнем миреЕще не знают о СибириИ Понт Эвксинский – край земли.Что может лучше быть, Овидий,Чем, на высокий берег выйдя,Где нет патрицианских вилл,Сидеть над водами ДунаяИ ждать строку, как ждет ДанаяПрикосновения любви?Твое ль занятие, Овидий,Твердить властям: неправы вы-де,Подставив грудь под град камней.Поэты, что вам ход историй?Для вас не место Капитолий,Вам ссылка дальняя родней.Где родина твоя, Овидий,Как говорилось в римском МИДе —«Огонь и воздух и вода»?Толп варваров не бойся злобных,Поскольку варвары способныРазрушить только города.Что проку в городе, в которомРечами обесчещен форум?Лишь в ссылке дышится легко.Не властны над тобою судьи,Покуда в глиняном сосудеДымится козье молоко.Но, лет грядущих не предвидя,Глядит с надеждою ОвидийНа гор коричневую твердь,Не славя солнечное утроИ цезарей, по-римски мудрых,Что ссылкой заменили смерть.1971

«В мои последние года / Разлуки не переживаю…»

В мои последние годаРазлуки не переживаю:Взлетаю, еду, уплываю.Куда? – Мне все равно куда.Как радостен любой отъезд,Когда в затылок дышит старость.Так мало мне людей осталось!Так мало мне осталось мест!И я спешу, скорей, скорей!Я становлюсь здоров и веселНад строем самолетных кресел,Над ржавой сталью якорей.Из года в год быстрее кружитМеня вращение Земли.Мои друзья с другими дружат,Подруги семьи завели.Но не о том теперь заботы, —Мне жизнь, как в юности, легка,Пока суда и самолетыСпособны двигаться, пока,В душе рождая постоянство,Даруя радость или боль,Гудит за окнами пространство —Моя последняя любовь.1971, Крым

Дуэль (песня)

За дачную округуПоскачем весело,За Гатчину и Лугу,В далекое село,Там головы льняныеСклоняя у огня,Друзья мои хмельныеСкучают без меня.Там чаша с жженкой спелойЗадышит, горяча,Там в баньке потемнелойЗатеплится свеча,И ляжет – снится, что ли? —Снимая грусть-тоску,Рука крестьянки ОлиНа жесткую щеку.Спешим же в ночь и вьюгу,Пока не рассвело,За Гатчину и Лугу,В далекое село.Сгорая, гаснут свечкиВ час утренних теней.Возница к Черной речкеПоворотил коней.Сбежим не от испуга —Противнику назло,За Гатчину и Лугу,В далекое село!..Там, головы льняныеСклоняя у огня,Друзья мои хмельныеСкучают без меня.1971

Воздухоплавательный парк (песня)

Куда, петербургские жители,Толпою веселой бежите вы?Какое вас гонит событиеВ предместье за чахлый лесок?Там зонтики белою пеною,Мальчишки и люди степенные,Звенят палашами военные,Оркестр играет вальсок.Ах, летчик отчаянный Уточкин,Шоферские вам не идут очки.Ну что за нелепые шуточки —Скользить по воздушной струе?И так ли уж вам обязательно,Чтоб вставшие к празднику затемно,Глазели на вас обыватели,Роняя свои канотье?Коляскам тесно у обочины.Взволнованы и озабочены,Толпятся купцы и рабочие,И каждый без памяти радУвидеть, как в небе над городом,В пространстве, наполненном холодом,Под звуки нестройного хора дамНелепый парит аппарат.Он так неуклюж и беспомощен!Как парусник, ветром влеком еще,Опору в пространстве винтом ища,Несется он над головой.Такая забава не кстати ли?За отпрысков радуйтесь, матери,Поскольку весьма занимателенСей праздничный трюк цирковой.Куда, петербургские жители,Толпою веселой бежите вы?Не стелют свой след истребителиУ века на самой заре,Свод неба пустынен и свеж еще,Достигнут лишь первый рубеж еще…Не завтра ли бомбоубежищеОтроют у вас во дворе?1971

Романс Чарноты (песня)

К спектаклю по пьесе М. А. Булгакова «Бег»

Как медь умела петьВ монастыре далече!Ах, как пылала медь,Обняв крутые плечи!Звенели трензеля,Летели кони спороОт белых стен КремляДо белых скал Босфора.Зачем во цвете лет,Познавший толк в уставе,Не в тот пошел я цвет,На масть не ту поставил?Могил полны поля,Витает синий порохОт белых стен КремляДо белых скал Босфора.Не лучше ли с ЧеКойМне было бы спознаться,К родной земле щекойВ последний раз прижаться,Стать звоном ковыляСреди степного сораМеж белых стен КремляИ белых скал Босфора?..1971

Херсонес

Предощущение бедыУ белых башен Херсонеса,По морю крейсер стелет дым,Клубится темная завеса.Театр пуст. У алтаряТрава. Необитаем форум.Вольнолюбивым разговорамТам впредь не раздаваться зря.Творцы гражданственных идей,Строители и стеклодувы,Сумели удержать Орду выСо всею мудростью своей?Крепка у города стена,Устроены жилища умно,Но улицы его без шума,Его сосуды без вина.Здесь похоронена культура,И, словно памятник над ней,Военных серых кораблейПоджарая архитектура.1971

«Родившись на Васильевском давно…»

Родившись на Васильевском давно,Его считаю центром Ленинграда,Но дом мой уничтожила блокада,На этом месте – здание кино.Потом на Мойке жил я, в сторонеМерцал Исакий в золотой обновке,Как разнились убогость обстановкиИ золото, горевшее в окне.Но возникали новые места,И было обживаться тяжело мнеНа мутной Пряжке, в пушкинской Коломне,У старого Калинкина моста.Так, центробежной силою гоним,Все дальше я перемещался, робок,За кладбище, за поле, в серый дымПятиэтажных купчинских коробок.А время незаметное ушлоВ моих часах, и сумерки пробило,Мне город мой родной теперь чужбина,Отечество мне – Царское Село.Об этом вспоминаю всякий раз,К вокзалу торопясь ночным трамваем,Не мы с годами город покидаем,А он с годами покидает нас.1971

Аэропорты девятнадцатого века (песня)

Когда закрыт аэропорт,Мне в шумном зале вспоминается иное:Во сне летя во весь опор,Негромко лошади вздыхают за стеною,Поля окрестные мокры,На сто губерний ни огня, ни человека…Ах, постоялые дворы,Аэропорты девятнадцатого века!Сидеть нам вместе до утра, —Давайте с вами познакомимся получше.Из града славного ПетраКуда, скажите, вы торопитесь, поручик?В края обвалов и жары,Под брань начальства и под выстрелы абрека.Ах, постоялые дворы,Аэропорты девятнадцатого века!Куда ни ехать, ни идти,В любом столетии, в любое время годаРазъединяют нас пути,Объединяет нас лихая непогода.О, как к друг другу мы добры,Когда бесчинствует распутица на реках!..Ах, постоялые дворы,Аэропорты девятнадцатого века!Какая общность в этом есть?Какие зыбкие нас связывают нити?Привычно чокаются здесьПоэт с фельдъегерем – гонимый и гонитель.Оставим споры до поры,Вино заздравное – печали лучший лекарь.Ах, постоялые дворы,Аэропорты девятнадцатого века!Пора прощаться нам, друзья, —Окошко низкое в рассветной позолоте.Неся нас в разные края,Рванутся тройки, словно лайнеры на взлете.Похмелье карточной игры,Тоска дорожная да будочник-калека…Ах, постоялые дворы,Аэропорты девятнадцатого века!1971