Строитель апокалипсиса

– Он меня слышит? – незнакомый голос раздался сквозь пелену сознания.

– Сейчас попробую добавить раствора, – послышался ответ.

Мутная дымка сознания начала немного отступать, и я смог открыть глаза.

Первая мысль, пришедшая мне в голову, была о том, что я нахожусь в медицинском центре после аварии, и все что произошло, было моим самым страшным кошмаром. Сейчас я увижу проверяющую мои анализы докторшу, вечно недовольную своим ассистентом и молодого парня, Алексея, возившегося с медицинским роботом.

Но перед моими глазами предстала совершенно иная картина. Вместо чистенькой больничной палаты я лежал на столе, в каком-то тёмном помещении заваленным, покрывшейся толстым слоем лунной пыли, кучей хлама. Рядом со мной возились два человека в армейских камуфляжных скафандрах, поверх которых были надеты разгрузочные системы, специально разработанные для работы в невесомости. В тусклом свете небольшой лампы стоявшей на столе я смог рассмотреть нашивки на скафандрах, он были точно такими же, как и у тех людей, которые вместе с Анной помогли мне сбежать из лап Хоффера.

В дальнем углу помещения стояли прислонённые к стене автоматические плазменные винтовки. Я попытался повернуться, чтобы получше рассмотреть место, в котором оказался, но резкая боль в плече заставила тут же отказаться от своих намерений.

– Лежите ровно, – сказал один из мужчин и бесцеремонно вколол в больное плечо шприц, с каким-то прозрачным раствором.

– Так вам станет немного лучше, хотя, я думаю, вы и сами знаете о вашем состоянии, – с долькой сочувствия сказал он, – лучевая болезнь прогрессирует, но я постарался дать вам немного больше времени.

– Где Анна? – откидываясь обратно на спину, спросил я.

– С ней все в порядке, – успокаивающим тоном ответил человек – она сейчас тоже понемногу приходит в себя.

– Удар был очень большой силы, удивительно, что модуль не развалился на части, а иначе вам не помогли бы ни спасательные системы, ни запас кислорода.

– Как я тут оказался и вообще где мы? – спросил я, чувствуя, как обезболивающее нежной, приятной волной, расходится по телу притупляя боль.

– Вам повезло, что наш частотный приёмник был постоянно включён и как только мы запеленговали ваш сигнал, мы немедленно направились на поиски, – снимая резиновые перчатки, сказал один из мужчин.

– Сейчас мы находимся на старой и заброшенной станции, построенной ещё в период начала освоения поверхности Луны, но сохранившей жизненно важные системы жизнеобеспечения в более или менее рабочем состоянии.

– Как же вам удалось так быстро нас спасти, ведь мы могли упасть где угодно? – всё ещё не веря в случившееся чудо, спросил я.

– Когда мы вас нашли вы и Анна были без сознания, спасательный модуль упал на равнине недалеко от кратера «Луи Пастера», поэтому нам потребовалось около двух часов что бы туда добраться. Если бы мы задержались, хотя бы ещё на двадцать минут, вы погибли бы от удушья, так как вскоре после удара система рециркуляции воздуха полностью вышла из строя.

Я конечно никогда не верил в чудеса и судьбу, но после пережитого за последние дни, хочешь, не хочешь, но пришлось поверить в то, что нечто свыше бережёт меня или, по крайней мере, у него на меня какие-то особые планы.

– Пока лежите, отдыхайте, Максим, впереди нас ждёт практически невыполнимая миссия, необходимо, что бы вы были готовы, – сказав это, они оба вышли из помещения.

Я попытался уснуть, но боль во всем теле, тошнота и тревожные мысли не давали мне покоя. Я думал о том, что нам предстоит и как можно переубедить человека, который задумал уничтожить себя и все человечество в целом. Как мы сможем попасть на такой хорошо защищённый объект, скольким ещё людям придется умереть. И тут я поймал себя на мысли, от которой аж мурашки забегали по спине, что и для меня эта дорога, скорее всего, окажется билетом в один конец.

Пролежав на неудобном столе несколько часов, я попытался встать и как ни странно это у меня получилось. Я начал понимать, что вещество, которым меня обкололи, это не что иное как армейский сильнодействующий наркотик, вкалываемый для поддержания кратковременной боеспособности бойца после ранений. Боль хоть и чувствовалась при резких движениях, но не сковывала их.

Немного разомкнув затёкшие мышцы рук и ног, я направился к единственной двери, ведущей в другие помещения станции. Мне пришлось пройти сквозь несколько темных и мрачных помещений до того, как я оказался в небольшом зале. Очень яркий свет заставил меня прикрыть глаза ладонью и зажмуриться.

– А вот и он, – услышал я знакомый голос, – проходите.

Как только зрачки привыкли к яркому свету, я увидел стоявшую возле стола Анну. Вид её был не сказать, что боевой, но, несмотря на перевязанную руку и ссадины по всему лицу выглядела она довольно уверенно. Скорее всего, её тоже обкололи тем же самым обезболивающим иначе, после того что с нами случилось, так быстро прийти в себя было бы невозможно.

Над столом висела голографическая проекция термоплазменной станции, вокруг стола, помимо Анны, стояли ещё около десяти крепких мужчин, облачённых в армейские скафандры.

– Итак, продолжим, у нас мало времени – сказала Анна и продолжила разъяснения деталей плана.

– Отвлекающим манёвром будет серия взрывов радиобомб, заранее подготовленных нашими диверсантами на этом участке периметра станции, – Анна, указала на периметр ограждения проходящего вдоль главного терминала и первого энергоблока.

– Один из трёх бронелуноходов должен будет попытаться прорвать периметр на первом участке, затем оттянув часть мобильных охранных дронов и людей из комплекса, попытаться выйти из опасной зоны.

– И как я уже сказала, мы с Максимом и остальными людьми с боем должны будем прорваться через эти ворота, – Анна лазерной указкой указала на один из контрольно-пропускных пунктов станции находившийся непосредственно вблизи с шестым энергоблоком.

– На прорыв у нас будет не более двадцати минут, потому что потом периметр перекроют резервные силы охраны, поднятые по тревоге.

– А как обычный луноход сможет выдержать шквальный огонь защитных систем комплекса? – поинтересовался я.

Ожидая подобного вопроса, Анна гордо вывела голограмму необычной боевой машины, лишь незначительно походившей на обычный лунный транспортник.

– В нашем распоряжении есть три модифицированных, тяжёлых боевых бронелунохода, имеющих мощную броню, которая должна выдерживать попадания от большого количества лёгкого и среднего вооружения имеющегося на станции.

Вооружение этих монстров представляло собой несколько тяжёлых плазменных пулемётных турелей и две пусковые установки малых неуправляемых ракет с термобарическим поражающим эффектом. Двигатель равный трём тысячам лошадиных сил передавал крутящий момент восьми огромным колёсам, расположенным на независимых ведущих осях, толстые наваренные поверх корпуса и колёс листы высокопрочной брони вызывали непроизвольный восторг перед мощью этих старых монстров.

– Что у нас с экипировкой Дьюк? – Анна обратилась с вопросом к одному из бойцов, стоявших впереди всех и имеющим на скафандре нечто похожее на сержантские нашивки.

На вид Дьюку было около сорока лет, лицо покрывало несколько глубоких старых шрамов, явно свидетельствующих о нелёгком жизненном пути этого человека, широкий торс, скрытый броней скафандра, давал понять, что он принадлежал к элите каких-то родов войск.

– Скорее всего, он бывший спецназовец или десантник, – заключил я в уме, почему-то он мне очень сильно напомнил Хоффера.

Боец, достал стоявшие под столом несколько громоздких баулов и начал перечислять, раскладывая на стол, их содержимое.

– В качестве ручного оружия у нас будут плазменные пистолеты, лёгкие десантные штурмовые плазменные винтовки, в машинах есть пара ручных гранатометных систем ограниченного поражения, так же имеются ручные гранаты различного назначения.

– Обмундирование включает в себя армейский космический скафандр типа Б-36 с встроенными листами дополнительной бронезащиты, системами терморегуляции и резервными кислородными контейнерами, – показывая на себя, в свете ярких ламп продолжил боец.

По жёсткости голоса и профессиональным, не резким и не плавным, а именно профессиональным движениям с каким он демонстрировал нам всё снаряжение и обмундирование, я сделал вывод что Дьюк далеко не в первый раз имеет дело с оружием. Кроме того, показывая нам весь собранный арсенал Дьюк не скрывал своей любви к оружию.

– Запаса кислорода должно хватить на полтора часа, так что гулять и наслаждаться прекрасными видами окрестностей нам будет некогда, листы брони могут выдержать прямое попадание из плазменного пистолета с расстояния пятнадцати метров, ближе быть не советую, в лучшем случае удар пули сломает вам ребра, – сказав это он улыбнулся и посмотрел на меня.

Меня слегка передёрнуло от того с какой лёгкостью и долькой сарказма, Дьюк говорил о довольно серьёзных вещах, ждущих нас впереди, но взгляда я не отвёл.

– Переговоры будем осуществлять через специальную радиоаппаратуру, встроенную в шлем скафандра, – продолжил Дьюк.

– Если есть вопросы можете задавать их сейчас, по ходу операции отвечать мне будет некогда, – боец осмотрел твёрдым взглядом присутствующих и, закончив демонстрацию, отошёл от стола.

Такого внушительного запаса вооружения я не видел ещё со времён службы в армии, так что вид разложенных смертоносных и в то же время имеющих какую-то скрытую притягательность предметов, заставили моё дыхание участиться.

Теперь я мог до конца осознать то, что перед нами стоит и вправду практически невыполнимая миссия. И все люди, стоящие в этой комнате, прекрасно понимают, что, скорее всего никому из нас уже не суждено будет вернуться обратно. Но невозмутимость и отсутствие даже тени страха в их лицах предавали мне дополнительную уверенность.

– Скорость и неожиданность атаки должны сыграть решающую роль! – обводя взглядом всех присутствующих, продолжила Анна, – Хоффер скорее всего, думает, что мы погибли на корабле, так как маленькую капсулу их радары могли и не заметить, но в любом случае нельзя недооценивать его профессионализм, он будет готов к попытке прорыва.

– Сколько у нас ещё есть времени? – обращаясь к Дьюку, спросила Анна.

– До выхода Луны на нужный угол осталось не более шести часов, – проверяя какие-то данные на компьютере, стоявшем в углу стола, ответил Дьюк.

– Тогда выступаем через час! – глядя на ручные часы, сказала Анна, – а пока готовьте оружие и снаряжение.

– И самое главное! – привлекая внимание громким тоном, продолжила Анна, – помните, ничего важнее нашей миссии нет, и уже никогда не будет, второго шанса то же!

Анна подвела итог брифинга и все окружающие стол бойцы разошлись. Я направился вместе с Анной в соседнее помещение, которое, судя по всему, использовалось в качестве оружейного склада.

Сделав себе противорадиационный укол, дозировка которого становилась с каждым разом все больше и больше, я начал натягивать скафандр.

Общее самочувствие было крайне поганым, всего за несколько дней моя жизнь изменилась настолько насколько только возможно себе представить. В самых страшных кошмарах я никогда не представлял, что моя жизнь закончится подобным образом и неважно от чего я умру – это будет пуля, радиация или недостаток кислорода конец все равно будет один.

От этих мыслей хотелось закричать и забиться в истерике, но я постарался взять себя в руки и успокоиться. Жизни пятнадцать миллиардов человек зависят от нашего успеха или провала, именно поэтому мы должны сделать все что можем и даже больше. Ведь в итоге жизни нескольких человек, пожертвовавших собой, ничто по сравнению с целым человечеством.

Я перевёл взгляд на Анну, снаряжавшуюся рядом со мной, рука её уже была без повязки, скорее всего из-за действия сильнейших обезболивающих препаратов, нежели отсутствия повреждений.

Она ловкими движениями натягивала на себя громоздкое облачение, подгоняя всё под свою отточенную фигуру. На секунду мне даже показалось, что за это непродолжительное время нашего знакомства я начал испытывать симпатию к ней, хотя её внешность была полной противоположностью моих вкусов, но какая-то нотка внутренней красоты, целеустремлённости и волевого характера вызывали чувство уважения, а вместе с ним и симпатию.

– Анна вы рассказывали о своей семье, и о том, что вами движет, но мне на секунду показалось, что вы чего-то мне не договариваете, – стараясь занять свои тяжёлые мысли, я постарался завязать разговор.

– Зачем тебе знать подробности, Максим? – с ноткой недоверия спросила Анна.

– Потому что мы сегодня, возможно, умрём, поэтому не лишне будет узнать того человека, который стоит бок о бок со мной, – я подошёл к ней и взглянул прямо в глаза.

– Я уверен, что вы пойдёте до конца, поэтому я хочу лучше вас узнать, что же вами движет? – глядя ей в глаза, продолжил я.

– Моё прошлое уже не вернуть, Максим, и я бы не хотела снова вспоминать то, что со мной сделали, – с грустью ответила Анна.

– Я должна очистить мир от людей подобных Кромвелю! – каменным голосом продолжила она

– Из-за него я потеряла все, что у меня было: мою семью, веру в справедливость, а теперь он хочет забрать у нас будущее.

– Черта с два! – с ненавистью сказала Анна и продолжила подгонять снаряжение.

– А что это за люди, и кто такой, этот Дьюк? – спросил я.

– Это мои люди, их тренировали в том же месте где и жила я, они словно моя семья, нас всех собрал под своё крыло один человек, который дал нам второй шанс в жизни, дал нам новый смысл и именно он первый и раскрыл зловещий план Кромвеля.

– С Дьюком мы знакомы уже множество лет, он единственный из нас имел боевой опыт, был когда-то в одном из подразделений Хоффера, но вовремя понял, что ему предначертана совершенно другая, более важная судьба, нежели воевать и умирать во имя пополнения кошельков толстосумов, владеющих огромными корпорациями.

– Умеешь пользоваться? – кинув мне винтовку, спросила Анна

– В своё время, ещё будучи на сверхсрочной службе в армии, я был неплохим стрелком, – ответил я, машинально достав магазин и щёлкнув затворной рамой проверяя спусковой механизм.

– Но в живых людей никогда, по крайней мере, до встречи с тобой, конечно, не стрелял, – с ехидной ухмылкой сказал я и перекинул винтовку через плечо.

– Готов? – спросила Анна, поднимая с пола контейнер с боеприпасами.

Я молча кивнул и схватил ещё два дополнительных контейнера.

– Их нужно погрузить в машины, нам потребуется каждый патрон, каждая граната, так что отсюда нужно забрать всё, – осматривая оставшееся пустым помещение, сказала Анна и кивком указала в сторону наружного шлюза станции.

– Выдвигаемся!

У самого выхода из помещения Анна ещё раз оглянулась и добавила, – с Богом!

Надев шлем и убедившись в герметичности скафандров, мы прошли через наружный шлюз и оказались на главной станционной площадке, которая на несколько метров возвышалась над лунной поверхностью.

Завораживающий вид захватил моё сознание, даже, несмотря на то, что мне и раннее приходилось бывать на Луне. Та картина, которую я увидел, была поистине пугающе пустой и в то же время притягательной своим минимализмом и неизведанностью.

Огромная серая пустыня, окружённая пустотой бескрайнего, чёрного космоса была усыпана большими и малыми кратерами, оставленными тысячами, а может быть и сотнями тысяч астероидов, миллионы лет, бомбардирующих поверхность.

В этот миг я жалел людей, живших в начале двадцать первого века, ведь они как никогда мечтали о новых горизонтах, о путешествиях в неизвестность, о новых мирах, потому что на тот момент вся поверхность земли была хорошо изучена, а освоение космоса только-только

начало выходить в массы.

Меленький голубой шарик планеты, не просто небесного тела коих нескончаемое множество, а именно «Дома» во всех смыслах этого слова, виднелся на небосводе, словно маленькая ёлочная игрушка, висевшая на ниточке в темной комнате.

Пустота, царившая в этом мире, была сродни моему внутреннему состоянию опустошения, бескрайнего одиночества, в котором мне придётся доживать последние дни своего бытия.

Но долго любоваться красотами пейзажа у нас не было времени, и мы быстрым шагом направились в сторону стоявших рядом трёх бронелуноходов. Величество и мощь этих машин подчёркивали направленные вверх дула пулемётных турелей.

Бойцы уже заняли места водителей и стрелков, нам с Анной досталось место в десантном отсеке одного из луноходов, Дьюк занял место командира второго лунохода.

– Раз, два, три, проверка связи, – раздался у всех в микрофонах голос Анны.

– Все работает, сигнал чёткий, – отозвался в рации голос Дьюка.

Кроме того, водитель нашей машины, развернувшись к нам показал большой палец.

– Тогда вперёд, творить историю! – скомандовала по рации Анна.

Гул, зарычавших тысячами лошадей электродвигателей боевых машин, ворвался в мои уши, и с небольшим рывком три исполинских бронелунохода направились в неизвестность.

Глава 7

Дорога до комплекса заняла не многим более четырёх часов. Маршрут из точки А в точку Б по прямой, проложить было невозможно из-за огромного количества кратеров и холмистых образований, а тратить драгоценное горючее прыжковых двигателей ради ускорения было нерационально, поэтому мы предпочли более безопасный, но более долгий путь.

За несколько километров до цели третий бронелуноход отделился и направился в объезд к главным воротам комплекса.

Всю дорогу у меня из головы не выходила мысль о профессоре Кромвеле.

– Зачем этому гениальному учёному и вполне адекватному, как мне казалось ранее, человеку совершать такие чудовищные действия? – думал я. Общая картина никак не хотела складываться в моей голове.

История, конечно, знала немало примеров, когда даже самые ясные умы человечества совершают неподвластные рациональному мышлению злодеяния невиданных масштабов, но уничтожить все живое это уже явно перебор.