Ночь волшебства

– Может быть, я научила их быть чересчур независимыми, – покачала головой Шанталь.

– Тебя действительно беспокоит, женаты они или нет?

– Да в общем-то нет, – подумав, ответила она. – Мне никогда не нравилась Рейчел настолько, чтобы видеть ее желанной невесткой. Ну а сейчас она собирается стать матерью моего первого внука, если только не утопит его во время этих новомодных родов. Как нелепо это все! Я позволяла себе немного выпить и делала, что хотела всякий раз, когда была беременна, и дети прекрасно выжили. Теперь все как-то по-другому, но мне странно слышать эти их современные идеи о музыке для эмбрионов. Надеюсь, это будет не рок.

Ксавье посмеялся над самой идеей, однако не стал задавать много вопросов относительно Поля. Зато вопросы появились у Поля, когда он на следующее утро позвонил Шанталь.

– Что собой представляет Ксавье, мама? Он твой любовник или просто друг?

Поколебавшись несколько секунд, она решила не скрывать от него правды. Почему бы и нет?

– Всего понемногу. Нам приятно общество друг друга, – небрежно ответила она.

– Он ведь примерно моего возраста? – спросил Поль, не скрывая удивления.

– Нет, он постарше тебя. Ему тридцать восемь лет.

– Да ты ему в матери годишься! – неодобрительно воскликнул Поль.

Шанталь не ожидала услышать это именно от него. Скорее так могла говорить Шарлотта, но не Поль.

– Возможно, но я ему не мать. Его самого разница в нашем возрасте не волнует.

– Так чего же ему от тебя надо? – спросил сын с презрением в голосе, и Шанталь порадовалась, что Ксавье сейчас в бассейне и не слышит их разговор.

– Ничего, так уж получилось. Нам просто хорошо вместе. Странно, что ты огорчен этим обстоятельством. Вы с Рейчел собираетесь родить ребенка вне брака, что еще менее традиционно, так что я не могу представить, почему тебя так волнует, что я с кем-то встречаюсь. И если он младше меня, то кому какое дело? Раз он не против, почему это должно беспокоить тебя?

Своей отповедью она нанесла ему ответный удар. Что ж, такой поворот был честной игрой.

– Да я не огорчен, меня это просто несколько удивляет, вот и все. – В голосе Поля звучала обида. – Ты собираешься за него замуж?

– Разумеется, нет. Я же не беременна.

– Господи! – ужаснулся Поль. – Но ведь ты можешь… Я хочу сказать, ведь ты еще способна…

Возможность такого поворота дела буквально ошеломила его.

– Это не твое дело! – резко произнесла Шанталь. – Но если даже и так, то в своем возрасте я достаточно умна, чтобы не допустить этого.

– Ты не хочешь забеременеть? – вроде бы даже огорчился Поль, и Шанталь вздохнула.

– Дети – это нелегкая забота, Поль. Иметь детей – серьезная головная боль. Ребенок может изрядно осложнить жизнь. Это к тому же огромная ответственность. Ты готов к этому?

– Разумеется, готов, – без всяких колебаний сообщил он.

– Современные молодые люди с легкостью вступают в отношения, но без всякого раздумья берут на себя обязательства за детей, рожденных вне брака. Брак куда более простая вещь – его можно расторгнуть, если ты совершил ошибку. Дети же остаются навсегда. Нет ответственности более высокой. И ты будешь связан с Рейчел до конца своей жизни. Каждое решение, которое ты станешь принимать относительно этого ребенка, должно будет согласовано с ней. Так что лучше вам убедиться, что вы любите друг друга по-настоящему, иначе ваша жизнь превратится в ад.

– Мы согласны на все ради нашего малыша, – веско сказал Поль, чтобы это прозвучало по-взрослому для его матери, но отнюдь не убедил ее.

– Вы не сможете всегда быть согласны во всем, но вам придется приходить к компромиссам в пользу ребенка.

– Я знаю это. – Почему ты мне не рассказала о Ксавье?

– Да просто нечего было рассказывать. Мы вместе выезжаем путешествовать, хорошо проводим время. Если это превратится в нечто более серьезное, сообщу. – Она чувствовала, что сын по-прежнему шокирован тем, что у матери появился мужчина. – Вы, ребята, уже все взрослые. У вас будет ребенок, Шарлотта собирается замуж, и я не вижу причин, почему бы и мне не вести собственную жизнь.

– Но почему именно с этим парнем? Для чего он тебе нужен? – Поль явно не видел в этом никакого смысла.

– А для чего тебе нужна Рейчел?

– Но это же совсем другое дело, мама! – возмутился Поль. Ее вопросы только распаляли его.

– Совершенно справедливо. А Шарлотте нужен Руперт, а у Эрика есть Аннелиза. Почему же я должна быть одинокой? Я же не комментирую ваш выбор, не советую жениться или не жениться, заводить ребенка или нет, не обсуждаю того, с кем вас сводит жизнь. Почему бы и вам не следовать подобным правилам?

Логика Шанталь должна была открыть ему глаза.

– Потому что ты наша мать, – немедленно нашелся он.

– Ну да, конечно. Я очень люблю вас и всегда смогу прийти вам на помощь, только вот не могу понять, почему должна прозябать в одиночестве, в то время как у каждого из вас своя жизнь в разных городах и странах.

Поль никогда не думал об этом, и слова Шанталь шокировали его. Причем настолько, что спустя несколько часов он позвонил сестре и рассказал ей про Ксавье. Шарлотта тут же позвонила матери.

– У тебя есть любовник? – выкрикнула она в трубку без обычных приветствий.

– Как быстро распространяются новости, – прозвучал холодный ответ. – Я встречаюсь с мужчиной. Но замуж за него не выхожу.

– Поль сказал, что по возрасту он годится тебе в сыновья!

– Не совсем так, но близко к этому. Что-то не так? – Шанталь почувствовала кураж и приготовилась бороться. – Какое дело тебе или твоему брату до того, с кем я встречаюсь и сколько ему лет? Он интеллигентен, занимается бизнесом и хорошо относится ко мне. Не вижу никаких проблем.

– Но ты могла бы по крайней мере рассказать нам… – с упреком произнесла Шарлотта.

– Кто же знает, будем ли мы встречаться через месяц?

– И все-таки тебе следовало сообщить мне о нем, когда ты была в Гонконге, мама, – настаивала Шарлотта.

– Да ты ведь не задала ни одного вопроса о моей жизни. Мы говорили только о твоей свадьбе.

– Почему ты не привезла его к нам?

– Я хотела проводить все время только с тобой.

– Но ты пригласишь его на нашу свадьбу?

– Я не имею представления, буду ли встречаться с ним через девять месяцев. Впереди еще много времени, давай не будем беспокоиться об этом сейчас. А если я решу приехать на свадьбу с ним, то непременно поговорю с тобой об этом. Я отнюдь не собираюсь делать что-то такое, что может смутить вас или поставить в неловкое положение.

Шарлотта с облегчением вздохнула, услышав эти слова. Однако, по ее мнению, Ксавье чересчур молод, чтобы быть представленным как близкий друг матери.

– Поль рассказывал обо всем этом как четырнадцатилетний мальчишка, – усмехнулась Шарлотта, и ответом ей был смешок Шанталь.

– А такие они и есть, твой брат и его подруга. Они выглядят как скауты из молодежного лагеря. Ксавье взрослый мужчина, адвокат. Надеюсь, он понравится тебе.

Это был самый откровенный разговор, который им когда-либо приходилось вести, и Шанталь обрадовалась, что теперь можно выложить все карты на стол и играть в открытую.

– Я была просто в шоке, когда позвонил Поль и все мне рассказал, – призналась Шарлотта.

– Понимаю, но тебе не о чем беспокоиться.

Голос и доводы матери звучали разумно, но изумление Шарлотты не проходило. Для нее это был совершенно новый взгляд на вещи. Их мать была права: они никогда не задавали ей вопросы о том, как она живет вдали от них, им это даже в голову не приходило. Теперь они непременно станут интересоваться ее жизнью, хотя бы для того, чтобы избежать сюрпризов, подобных нынешнему. По крайней мере, Поль сказал, что Ксавье оказался приятным парнем.

– А что ты думаешь о ребенке Поля и Рейчел? – спросила затем Шарлотта, и Шанталь поначалу замялась с ответом.

– Дети – это всегда прекрасно, если только родители сумеют справиться с теми сложностями, которые у них появятся. Твой брат не имеет стабильного дохода, так что мне время от времени приходится помогать ему, а Рейчел содержит ее отец. При таком раскладе не так уж здорово заводить ребенка. Но я не уверена, что они задумываются над этим.

Шанталь все еще поддерживала Поля финансово, так неужели теперь ей придется взять на содержание и его ребенка? Она не хотела смущать сына в присутствии Рейчел, но этот вопрос было необходимо решить до того, как ребенок появится на свет. Дети обзаводятся детьми… Рейчел двадцать восемь лет, а Полю тридцать один год. Шанталь представлялось несколько странным находиться в таком возрасте в зависимости от своих родителей и при этом заводить малыша.

– Я уверена, ее родители будут поддерживать их. У них куча денег, – сказала она дочери.

Рейчел была единственным ребенком в семье, и родители избаловали ее денежными подачками. Но Шанталь совершенно не хотела, чтобы ее сына и внука обеспечивали родители Рейчел. Она должна поговорить с ним: пусть сын поищет другую работу, а не снимает эти бесконечные фильмы про индейцев. Ему нужна стабильная зарплата, на которую можно жить.

– Мы с Рупертом не собираемся в ближайшие несколько лет обзаводиться детьми, – заявила Шарлотта.

Шанталь с облегчением вздохнула, хотя понимала, что эти двое как раз могут позволить себе детей. Но это было куда более взвешенное решение, чем «водные роды» дома, внебрачный ребенок и его родители с нестабильными доходами.

– Что ж, хорошо, – ответила Шанталь.

Они поговорили с дочерью еще несколько минут, а затем распрощались, но о Ксавье больше не было сказано ни слова.

К концу их пребывания Поль окончательно сошелся с Ксавье. Они каждый вечер ходили ужинать в любимые рестораны Поля и Рейчел, а однажды устроили барбекю около их дома в Западном Голливуде. С рождением ребенка они намеревались найти более просторное жилище. Рейчел пыталась уговорить Поля перебраться в долину, но он хотел оставаться в городе.

К тому времени, когда Шанталь и Ксавье вылетели обратно в Париж, она уже почти смирилась с тем, что у нее появится внук. Поль и Рейчел пригласили ее присутствовать при «водных родах», но она сказала, что все же предпочитает увидеть ребенка в Гонконге, на свадьбе Шарлотты в мае, когда ему или ей будет два месяца.

Вообще вся ситуация продолжала оставаться шоком. Дочь стала невестой. Сын готовился стать отцом. И столь же неожиданно для всех Шанталь обзавелась тридцативосьмилетним любовником. Для всех них, казалось, начиналась новая жизнь.

Глава 9

Пока Шанталь была у Шарлотты в Гонконге, Жан Филипп, Валерия и их дети отправились в штат Мэн, чтобы провести каникулы в доме, который Валерия и ее брат унаследовали после смерти их матери. Все летние месяцы своего детства они проводили в этом доме. Став взрослыми, они так планировали летние отпуска, чтобы двое детей брата Валерии и трое их собственных могли общаться между собой. Для Валерии и ее брата этот дом был средоточием приятных воспоминаний детства и школьных каникул, которые они, вырастая, проводили здесь. Дом имел огромное значение для них, и они ценили то, что их половинкам тоже очень нравилось ездить в Мэн.

Брат Валерии был на пять лет ее старше, работал банкиром, а его жена – педиатром в Бостоне, причем она и Валерия всегда хорошо ладили между собой. Их дети были немного старше, но не настолько, чтобы это осложняло их отношения, и Жан Луи, Изабель и Дамиан искренне любили своих двоюродных братьев.

В этом году Валерия надеялась, что сможет обрести мир в душе в этом доме, где ей всегда было так хорошо и спокойно. Отношения между ней и Жаном Филиппом в последнее время стали такими напряженными, что она с трудом дождалась поездки в Мэн.

Дом был расположен в таком идиллическом месте, что обычно они забывали здесь обо всех своих заботах, обособляясь от остального мира, но в этом году, не в пример прошлым, Валерия никак не могла расслабиться. Она чувствовала, что ее проблемы тащатся за ней подобно хвосту из пустых консервных банок, да еще и мерзко тарахтят при этом. И когда они добрались до места и расположились в доме, напряжение между ней и Жаном Филиппом оставалось столь же острым, каким было в Париже, а ощущение умиротворения так и не возникало.

– Что с вами происходит? – спросила наконец Валерию ее невестка Кэт.

После недолгих раздумий Валерия рассказала ей о решении, которое они должны принять по поводу Пекина.

– Непростая ситуация! – сочувственно воскликнула Кэт. – Твоя карьера против его. Не хотела бы я попасть в такую передрягу. Мы прошли через что-то похожее во время моей ординатуры, но твой брат смог все уладить. Он нашел работу в банке недалеко от моего госпиталя, а потом мы вернулись в Чикаго. Но у вас все намного сложнее.

– Да, ведь я не доктор, – грустно произнесла Валерия. – Моя работа значит для меня очень много, я вкалывала как проклятая, чтобы достичь нынешнего положения. Меня планируют сделать главным редактором через пару лет, но и для Жана Филиппа переезд в Пекин – большой шаг в его карьере, к тому же мне никогда не заработать таких денег, какие он сможет сделать в Китае. Если деньги являются решающим фактором, мне придется сдаться. Но я… не готова поставить крест на своей карьере и перебраться в Пекин. Я уже не смогу рассчитывать на продвижение к тому времени, когда мы с ним вернемся обратно. Место главного редактора займет кто-нибудь другой.

– Мне тоже не захотелось бы перебираться в Пекин, – искренне призналась Кэт. – У меня была возможность отправиться на год преподавать в Шотландию, но мы отказались. Уж больно там гнетущий климат. А жить в Пекине с тремя малыми детьми, по-моему, вообще немыслимо. Я бы не рискнула.

Ее слова укрепили сомнения Валерии, и ей удавалось избегать разговоров на эту тему с мужем в течение двух первых недель, однако больше они тянуть не могли. Жан Филипп стал получать электронные послания, в которых фирма настаивала на принятии решения, в противном случае вопрос будет снят с рассмотрения. Поскольку Жан Филипп не хотел терять эту возможность, ответ следовало дать незамедлительно.

Жан Филипп и Валерия сидели на причале, дети были уложены для дневного сна, брат отправился на рыбалку, а невестка уехала в близлежащий городок за какими-то покупками. Жан Филипп с грустью посмотрел на жену. Этот отдых был для них далеко не самым приятным.

– Я не хочу давить на тебя, Валерия, но мы должны определиться с решением.

– Да, должны, – с горечью произнесла она. – Я и так уже достаточно тянула, но не знаю, что делать. Я не хочу терять тебя, но просто не могу переехать в Пекин. Это слишком тяжело для меня, дети слишком малы, а на моей карьере можно будет поставить крест. Как только я уйду из «Вог», меня тут же выбросят из обоймы. Ты знаешь, как это бывает. Есть другие журналы мод, но я чертовски много проработала именно в этом. Он стал моей мечтой, когда я еще училась в школе.

Он ожидал от нее именно этих слов и не был удивлен.

– Я тоже много думал об этом, голову сломал, прикидывая, какой вариант стал бы наиболее приемлемым. Полагаю, было бы неправильно для нас как для семьи, если бы я отказался от их предложения. Я собираюсь дать положительный ответ, но договориться с ними, чтобы меня отпускали домой на неделю или две каждые два месяца. Я попытаюсь прожить так год. Возможно, за это время смогу там заработать приличные деньги, а может, ты еще передумаешь и переберешься ко мне.

Таким образом, он выторговывал еще год для ее работы в «Вог», а также мог попытаться сделать значительные инвестиции в Пекине. Пожалуй, это было наилучшим решением для них обоих, хотя могло обернуться и иначе, но попробовать стоило.

– Ты ненавидишь меня за то, что я не готова поехать с тобой? – тихо спросила Валерия, но Жан Филипп покачал головой и обнял ее за плечи.

– Я люблю тебя, Валерия. По-моему, это лучшее решение, какое только можно придумать.

Валерия не могла с ним не согласиться. А отсутствие семьи в Пекине дало бы Жану Филиппу возможность работать больше и плодотворнее. Ничто бы не отвлекало его от дел и не заставляло беспокоиться о том, как чувствуют себя жена и дети в чужой стране. В определенном смысле это даже может пойти на пользу делу, если его работодатели согласятся отпускать Жана Филиппа домой. Валерия так и сказала мужу. Жан Филипп немедленно отправил им электронное письмо, в котором описал свой план и на следующий день получил от них согласие. Не будучи в состоянии убрать широкую улыбку с лица, он сообщил Валерии:

– Они согласны! По крайней мере, на год.

Это не было поводом для торжества, но стало значительным компромиссом, снявшим с его плеч тяжкий груз.

– Когда поедешь? – спросила Валерия, изрядно нервничая.

Ей было грустно от того, что Жану Филиппу придется жить в Китае одному, без семьи, не говоря уже о том, какой удар нанесет подобная разлука по их браку. Впрочем, придется потерпеть всего один год, а там можно будет и пересмотреть их решение.

– Где-то в сентябре. Мне нужно сделать много предварительной работы до того, как я уеду.

Кроме того, он должен был известить о своем уходе нынешнее руководство, чтобы они успели найти ему замену, и сделать это сразу же по возвращении в Париж.

Они покинули Мэн раньше чем обычно, потому что Жан Филипп хотел привести все свои дела в порядок. Перед отъездом родственники пожелали ему успехов в Китае.

Согласно плану, который обговорил со своим новым руководством, он должен был возвращаться домой ко Дню благодарения, что было важно для Валерии, хотя это и не французский праздник, к Рождеству, а затем в феврале, апреле, июне и августе, если на работе не произойдет ничего критического, что требовало бы его присутствия.

Жан Филипп рассказал обо всем Шанталь, когда они обедали вместе после ее возвращения из Лос-Анджелеса, и она предостерегла друга, что его отсутствие в течение целого года может иметь катастрофические последствия для их брака.

– Если возникнет такая угроза, она уйдет с работы и приедет ко мне, – возразил Жан Филипп.

– Так Валерия говорит сейчас, но что будет, если она передумает? – спросила Шанталь.

– Тогда я буду сам решать, как поступить. Возможно, захочу уволиться и вернуться домой.

Их жизнь текла так беззаботно в течение семи лет, а теперь настолько осложнилась. Шанталь не могла предугадать, что дальше произойдет с ними и какую плату потребуют обстоятельства от ее друзей.