Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Великие мистики, как они есть - Руслан Владимирович Жуковец на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Руслан Жуковец

Великие мистики, как они есть

Предисловие

Жизнь и бытие мистиков всегда остаются загадкой даже для тех, кто знает их лично, а тем, кто знает их только по книгам и воспоминаниям, понять удается еще меньше. Жизнь мистиков обрастает вымыслами, причем одни из них создаются недоброжелателями, а другие – последователями, которым трудно удержаться от того, чтобы впасть в соблазн преувеличения достоинств и способностей своего Учителя. Клевета сопутствует прекраснодушным фантазиям и проекциям, очернение идет рука об руку с обожествлением. Великие мистики никогда не воспринимаются людьми однозначно, и потому пишут и говорят о них всякое. Люди судят мистиков согласно своему опыту и представлениям, и тут, конечно, глубокого понимания ждать не приходится. Дела и поведение мистиков кому-то дают основание для их осуждения, а кому-то – для подражания, но суть их послания и деятельности обычно остается нераскрытой. Не имея собственного мистического опыта и переживания Истины, адекватно понять Работу мистиков вообще невозможно.

Тем не менее их послание и методы работы с учениками требуют осмысления и понимания, ведь множество людей берут их за основу для своего поиска. Время все расставляет по своим местам, и сейчас уже можно видеть, к чему пришли последователи того или иного из Учителей и во что превратилась начатая ими Работа.

Очерки, представленные в этой книге, практически не содержат в себе сколько-нибудь полных биографических сведений о жизни их героев. Они посвящены исследованию их миссии, послания и того, что суфии называют Работой. Я писал о тех, кого считаю действительно великими мистиками, хотя не все из них таковыми признаны. Я не стал ограничиваться одним только анализом деятельности конкретных Учителей, но включил в книгу несколько очерков о поздних стадиях суфийского Пути и способах передачи знания. На мой взгляд, они позволят читателю понять ситуацию, в которой оказывается любой настоящий мистик, более полно и глубоко. В этой книге я предлагаю ответы на многие вопросы, которые, как мне точно известно, мучают многих искателей. Надеюсь, что она будет полезной для них, как и вообще для всех, кого интересует Путь – в самом широком смысле этого слова. Ведь опыт Работы каждого мистика – это самое ценное знание, доступное нам в обычном состоянии восприятия.

Ошо: ошибающийся мастер

1

Пробуждать людей можно по-разному. Можно рассказывать им о страданиях их обыденной жизни, стараясь усилить в них ощущение безысходности и неотвратимости постоянно повторяющихся мук, вызванных нереализованными желаниями. Можно указывать на механистичность их действий и вообще жизни, в которой они всего лишь куклы, повинующиеся импульсам психических реакций, сформированных в раннем детстве. Каждый пробужденный выбирает свой способ, который он использует для достижения поставленной цели. И хотя способы могут быть разными, но все они должны создавать в людях беспокойство, лишая их привычного «сна наяву».

При этом, конечно, следует помнить о том, что есть некий общий «призыв», обращенный ко всем, кто может его услышать, и есть индивидуальная работа с конкретным человеком – с учеником или тем, кто собирается им стать. Слова, призванные привлечь внимание многих, несут в себе общую идею, новый взгляд на жизнь и описание методов изменения ситуации, в которой находятся люди. Работа с учеником индивидуальна, и в ней методы пробуждения несколько иные. Общий призыв Ошо был таким: станьте свободными, избавьтесь от догм и обусловленности! Само по себе послание было позитивным, но избавление от догм требовало их критики, и потому Ошо ниспровергал религиозные представления, ругал политиков и высмеивал уклад жизни человечества. Все это прекрасно у него получалось, и, как водится, именно критикой всего и вся он нажил себе немало врагов. Доставалось всем – священникам, верующим, и основателям религий тоже. Характерно, что сам Ошо демонстрировал полную свободу относительно своих собственных суждений – говоря в одном месте об Иисусе с большим уважением и пониманием, в другом он легко мог назвать его «бедным евреем, в маленькую голову которого попала большая идея о том, что он мессия». И так было во всем – непривязанность к собственным суждениям породила массу противоречий в его книгах, особенно если читать их подряд, считая каждое слово Мастера чистой Истиной.

2

Извечный вопрос, мучающий всех учеников, – должен ли Мастер быть последовательным. В случае с Ошо с последовательностью утверждений дело обстояло очень плохо. Сегодня он мог сказать одно, а завтра – совсем другое, нисколько не беспокоясь о том, как это «переварят» умы его слушателей. Вторая проблема, с которой обычно ученики и любопытствующие носятся как курица с яйцом, – может ли Мастер ошибаться. Для тех, кто хочет верить в непогрешимость гуру или считать своего учителя сверхчеловеком, подобная ситуация неприемлема. Вот вам пробуждающая ситуация, ставящая ум перед выбором – принять происходящее или не принять – Мастер, который говорит то одно, то другое. Тут вы должны либо оставить привязанность к деталям, к буквализму и смотреть на суть послания, либо назвать все это чушью и пойти туда, где вам будут говорить одно и то же. Тогда вы выучите все, что нужно выучить, и ваш ум успокоится, впав в новую обусловленность и наполнив себя прекрасными идеями.

Ошо сознательно выбирал непоследовательность, но такое же качество присуще практически всем остальным Мастерам, хотя оно проявляется ими согласно ситуации, в которой они работают. Действуя в контакте с Высшим, Мастер полагается на видение ситуации, которое у него есть, на ощущение тенденций возможного развития событий или, как говорят суфии, на видение Узора. Но человеку никогда не дано увидеть всю картину в целом, к тому же ситуация может поменяться в один день. Так, например, Гурджиев строил большие планы относительно развития Работы в Фонтенбло, но автомобильная авария, в которую он попал, отменила их напрочь. Похожая история случилась и с Ошо, который при переезде в Америку и основании Раджнишпурама говорил о новых перспективах и возможностях в своей Работе, но результаты этого начинания оказались весьма плачевными. В приведенных мной примерах изменение планов можно списать на внешние обстоятельства, однако и Воля Бога будет точно таким же непреодолимым обстоятельством, которое будет явлено лишь Мастеру и никому больше. И если на все Воля Божья – то разницы между несбывшимися планами, нарушенными по внешним причинам, или отказом от них в силу следования той же Воле нет никакой.

Мастер может видеть разные возможности, но далеко не всегда они оказываются реализованными – в силу самых разных обстоятельств. К примеру, у кого-то из учеников может быть высокий духовный потенциал, и Мастер говорит ему об этом, говорит о возможностях, которые существуют. Но ученик почти ничего не достигает, потому что не может преодолеть своего страха или обусловленности. Можно ли сказать в таком случае, что Мастер ошибся?

Что касается Ошо, то он ошибался постоянно – как кажется, делая это совершенно сознательно. Приводя примеры из жизни других Мастеров или знаменитостей, Ошо допускал массу ошибок, серьезно искажая факты или даже придумывая новые истории на ходу. Его это совсем не беспокоило, и когда один из учеников захотел исправить их в текстах книг, выпускаемых на основе бесед Ошо, он запретил это делать. «Важна суть того, что я хочу передать, а факты не имеют значения» – так (или примерно так) заявил Ошо в ответ на упреки в неточности приводимых им историй.

Читатели книг Ошо делятся на две категории. Первые прочитывают одну-две книжки и теряют к ним интерес. Вторые читают их постоянно, благо говорил Ошо много, издают его обильно и, пока перечтешь все его книги, пройдет несколько лет. Я сам когда-то читал их «запоем» и находил массу сведений по самым разным вопросам – как религиозным, так и общим. И мне казалось, что я знаю все обо всех просветленных и чуть ли не обо всех религиях тоже. Позже, когда я занялся серьезным изучением текстов, принадлежащих разным традициям, я убедился в том, что Ошо очень своеобразно подходил к изложению информации и основывать свое понимание какой-либо религии или мистического течения, полагаясь только на его слова, нельзя. Тем не менее мне довольно часто приходилось встречать людей, полностью очарованных книгами Ошо и считающих, что они знают обо всем на свете. Подобная иллюзия возникает у всех поклонников его книг, и они готовы с пеной у рта отстаивать точку зрения, усвоенную ими от Мастера, пребывая в уверенности, что их истина безупречна. Вот одно из следствий легкого отношения Ошо к фактам, соединенного с изумительным даром рассказчика. Другое следствие заключается в том, что многих отталкивает как непоследовательность Ошо, так и ошибки в его рассказах, но на всех, что называется, не угодишь. Да и не было у него такой цели.

Работая с людьми, Ошо стремился к тому, чтобы они не привязывались к его словам, слушая промежутки, молчание между ними. Говорил он медленно, с большими паузами. У тех, кто присутствовал в зале во время его бесед, действительно возникала возможность отстраниться от своего ума и войти в медитативное состояние. Теперь, когда Ошо уже нет, остались только его слова, облеченные в книги, и непоследовательность, использовавшаяся им как метод для работы с умами учеников, становится препятствием для тех, кто пытается узнать Истину. Так все меняется с уходом Мастера, и почти любой действенный метод пробуждения людей, использовавшийся им, либо теряет силу, либо меняет действие, и часто – на противоположное.

3

Ошо сам неоднократно говорил, что не хочет оставлять после себя никакого учения. Его и не осталось, поскольку на комментариях к разным текстам, которыми, по сути, были его беседы, ничего стройного и логичного не построишь. А если учесть количество противоречивых и прямо отрицающих друг друга утверждений, сделанных Ошо за годы его общения с людьми, – то на создании учения можно спокойно поставить крест. Однако это не значит, что из книг Ошо нельзя почерпнуть ничего полезного. Есть как минимум две темы, которые изложены им последовательно, ясно и достаточно полно. Первая из них – тема осознанности. О ней Ошо говорит много, но в разных местах, и, чтобы получить подробную информацию по этой теме, надо прочитать немало его книг. Сейчас выпускаются компиляции отрывков из разных бесед Ошо, собранные по определенным темам, но они, как правило, легко и приятно читаются, не оставляя в уме почти никакого «остатка». Есть и компиляция с названием «Осознанность», но она тоже достаточно поверхностная. По всей видимости, человек, создававший эти сборники, сам не имел высокого уровня понимания. А может быть, хотел опустить тексты Ошо до уровня нашей поп-культуры.

Если уж читать Ошо, то читать его нужно исключительно целыми книгами. Каждый цикл бесед несет в себе определенное настроение, имеет свою энергетику и свое послание. Каждая новая глава связана контекстом с предыдущими, и потому вырывать что-либо из него можно, но тогда часть смысла просто утрачивается. Однако чтобы вникнуть в тему осознанности в подаче Ошо, потребуется прочитать хотя бы с десяток его книг. Он говорит о ней то там, то здесь, часто повторяясь по сути, а иногда и по форме. И благодаря этому, читая разные книги, вы как бы начитываете одно и то же послание, которое хорошенько усваивается вашим умом. Ошо много говорит о подавлении и работе с ним, о главном принципе свидетельствования – неотождествлении и многих других вещах, прямо связанных с практикой осознания себя. Начитывать одну и ту же книгу, чтобы ум мог пропитаться ее содержанием, способны далеко не все. Становится скучно, и кажется, что ты все уже понял, даже если это совсем не так. А читать разные книги, где автор так или иначе возвращается к теме осознанности, – куда проще, и это не воспринимается как насилие над собственным умом. Так что в подходе Ошо есть свои плюсы и свои минусы – как, впрочем, и в любом другом подходе.

Ошо описал массу аспектов свидетельствования и нюансов выполнения этой практики. Вершиной осознания он считал осознание свидетеля или осознание осознания. Получалось так, что рост осознанности, с постоянным направлением внимания внутрь себя, должен был привести к тому, что вся его сила обращалась бы к своему источнику – индивидуальному Сознанию человека. В этот момент происходил бы взрыв энергии и наступало просветление. Вот так Ошо описывал главную тайну просветления, хотя была у него еще доктрина «не-ума», к которой я вернусь позднее. И тогда же мы вернемся к осознанию осознания и возможным причинам просветления.

Вторая тема, которую Ошо великолепно изложил в своих беседах, касается взаимодействия и работы Мастера и ученика. Он знал о ней не понаслышке, поэтому его суждения точны и основаны на собственном опыте. Для потенциальных учеников книги Ошо в этом смысле могут быть очень полезными. Другое дело, что сейчас можно найти не так уж много Мастеров, прямо работающих с людьми. Сейчас в моде семинары, тренинги и ответы на вопросы со сцены. Тем не менее из книг Ошо можно многое узнать о том, чем истинный Мастер отличается от ложного, и научиться различать их в жизни. Это знание весьма полезно для тех, кто ищет руководство на своем пути, но и тут, чтобы собрать наиболее полную информацию, придется прочитать не одну и не две его книги.

Ошо говорил, что в нашем мире существуют только две бесконечные вещи – терпение Мастера и тупость ученика. В этом с ним трудно не согласиться.

4

Еще одна тема, которую Ошо сделал чуть ли не центральной в своем послании, была тема бунтарства, восстания против догм и ограничений обусловленности. Здесь он совпал с тенденциями своего времени – шестидесятых годов XX века, – когда на Западе происходила сексуальная революция, возникло движение хиппи, которые хотели свободы и духовной трансформации, а в России, кстати, тоже прошла так называемая «оттепель» после длительного периода репрессий. Можно сказать, что Ошо воплотил стремление людей к свободе в духовном измерении. Доходило до того, что он называл себя духовным террористом, что сейчас звучит, конечно, несколько иначе, чем тогда, когда терроризм еще не стал одной из главных угроз безопасности людей. Ошо призывал не идти на компромиссы с ложью, распространяемой священниками и политиками, и был поэтому очень неудобен для многих из них, поскольку критика его была язвительной, остроумной и точной.

Мистики всегда связаны с тенденциями своего времени, даже если и опережают его. Самые выдающиеся из них, вроде пророков, закладывают новые модели развития будущего, другие просто осуществляют работу по связи Высшего с земным. Они, как проводники Воли Бога, не могут быть полностью отстранены от процессов, происходящих в человечестве. Если внимательно рассмотреть жизнь любого мистика – при условии, что мы будем иметь достаточно информации о нем, – то нам обязательно откроется связь его послания и Работы с тем, что происходило в это время с людьми. Так было и с Ошо – его бунтарский дух пришелся очень ко двору на Западе, и именно поэтому большинство учеников прибыло к нему оттуда. Они и задали темы его бесед, сориентировав Ошо на рассматривание текстов из всех традиций, чтобы дать ответы на вопросы, которые люди привозили ему со всех концов света.

Взаимодействие Мастера с учениками всегда обоюдное: он влияет и воздействует на них, а они – отчасти – на него. Их необходимость откликается в Мастере, выражаясь через практики, которые он для них создает, а их неожиданные вопросы порождают ответы, столь же неожиданные, но открывающие новые аспекты Истины. Чем выше качество учеников, тем выше качество Работы, которая может быть сделана при их непосредственном участии, и тем больше может раскрыться Мастер как проводник Высшего к человеку и человека к Высшему. Можно сказать, что без талантливых учеников Мастеру раскрыться полностью порой просто невозможно. У Ошо учеников было много, но принимал он их, что называется, с лету, практически на ходу. Человек мог приехать в ашрам на неделю и получить посвящение в ученики – саньясу. Таким был подход Ошо к саньясе – с одной стороны, этим он ломал традиционные индуистские представления об ученичестве, с другой – набирал учеников почти по тому же принципу, по которому в социальных сетях сейчас добавляют в друзья – чем больше, тем лучше. Сам Ошо считал, что даже такое посвящение может изменить жизнь человека, может привести его к занятиям медитацией и, в итоге, к духовной трансформации. Сказать тут особенно нечего, кроме того, что каждый Мастер выбирает свой способ пробуждения людей. Время показало, что большинство саньясинов как легко получили саньясу, так же легко с ней и расстались, но легкость отношения ко всему вообще была частью послания Ошо, поэтому горевать тут не о чем. В какой-то момент учениками Ошо числились десятки тысяч человек, но с таким количеством людей эффективно работать невозможно. В ситуации, когда учеников тысячи, постоянный прямой контакт с Мастером неосуществим, если, конечно, вы не входите в «ближний круг». Поэтому ученики Ошо работали над собой сами, выполняя динамические и прочие медитации и стараясь практиковать осознанность.

5

Если посмотреть на практики, изобретенные Ошо, то складывается впечатление, что он верил в полезность сверхусилия. Они длятся по часу, а иногда дольше, включая в себя очень активные движения, требующие большой интенсивности и самоотдачи. Требующие тотальности, как сказал бы Ошо. В своих практиках он пытался привести людей к взрыву энергий, который сам испытал во время просветления. Поэтому в них было все, чтобы раскачать и поднять внутренние энергии человека, а активные стадии нередко сменялись полным замиранием, чтобы спровоцировать этот самый взрыв. Здесь Ошо был близок к Гурджиеву, который считал, что сверхусилие может привести к прорыву, когда внутри ученика открываются скрытые источники энергии, приносящие последнему новый трансцендентный опыт. Ошо искал другого, но суть его поиска была схожей. Самая известная из медитаций Ошо – динамическая – выполнялась в его ашраме два раза в день, но больших результатов, насколько мне известно, это не принесло. Любой, кто выполнял ее, знает, что эффект внезапной остановки после получасового движения утрачивается довольно быстро – примерно через неделю ежедневной практики. Ум привыкает к упражнению, и потом оно становится этакой приятной формой тренировки, хотя часть, связанная с выражением подавленных энергий, может сохранять свою актуальность и более длительное время.

Необходимость выражения подавленных энергий – одно из главных открытий Ошо в том, что касается практической стороны работы над собой. Хотя латихан существовал и до него, но именно Ошо ясно сформулировал необходимость очищения внутреннего пространства для современных людей. Он дал немало практик, но те, что связаны с выражением, – наиболее ценные из них. Не считая, конечно, упражнений по осознанию и самонаблюдению. Все свои практики Ошо называл медитациями, распространяя этот термин на самые разные по сути упражнения – от хаотического дыхания до вхождения в транс через визуализацию, – но это, что называется, его право. Теперь, во всяком случае, медитациями называют все что хочешь, включая даже упражнения на концентрацию внимания, и терминологическая путаница способствует поддержанию путаницы в умах искателей. Смешение всего в одну кучу стало одной из причин того, что современные люди никак не могут понять разницу между осознанием и концентрацией, ведь в их умах есть представление, что это одно и то же, потому что нередко называется одинаково. Но Ошо, возможно, здесь абсолютно ни при чем.

6

Каждый Мастер учит из двух источников – из собственного опыта и из видения, которое возникает как следствие развитого сверхчувственного восприятия. Ошо утверждал, что родился уже почти просветленным, и потому опыта страданий обычных людей у него практически не было. Первый опыт остановки ума случился с ним в семь лет, а само просветление произошло в возрасте двадцати одного года. Соответственно, какого-либо Пути, кроме вхождения внутрь и осознания себя, он не знал. Теме не менее это не мешало ему трактовать тексты из любых Путей, и здесь Ошо опирался на свое видение и переживание Истины. И его-то он и вносил в трактование, где-то попадая в суть того или иного учения, а где-то и совершая тонкую подмену. При этом слова его весьма поэтичны и, безусловно, несут в себе свет Истины, хотя и не всегда точны относительно содержания конкретного учения, которое он в данный момент комментирует.

Что касается просветления, то Ошо пытался передать свой собственный опыт, к которому пришел через медитацию, – в смысле осознания себя, своего внутреннего пространства и энергий. Поэтому он и пытался привести людей к просветлению созданием искусственного взрыва энергий, в надежде, что через активные практики люди разбудят в себе такую силу, которая вкупе с осознанностью приведет к взрыву и переменам. Но проблема в том, что никакие энергии человека, имеющиеся у него внутри, не могут стать основой для духовной трансформации. Это, собственно, и подтверждено временем – потому что ни одна из активных практик Ошо не привела к тому взрыву, который он рассчитывал увидеть. Похоже на то, что он не совсем верно оценивал свой собственный опыт.

Надо сказать, что представления Ошо о трансформации энергий не выдерживают критики. Например, он часто говорит о том, что в момент просветления гнев трансформируется в сострадание. Или есть у него идея о том, что секс при достижении высших состояний сознания трансформируется в любовь. Здесь Ошо самым таинственным образом обнаруживает непонимание того, что такое наши внутренние энергии и каковы механизмы трансформации вообще.

Человек в принципе является трансформатором самых разных энергий. Он получает их извне и трансформирует в нечто иное. Тут и физическая пища, и кислород, и энергия жизненной силы, которая превращается в желания, и другие энергии. Конечными продуктами трансформации на уровне эфирного тела становятся эмоции, на уровне ума – желания или идеи и так далее. Энергия гнева не может быть трансформирована, она может быть только выражена или рассеяна через осознание. Если человек избавился от желаний, гневу вообще неоткуда взяться, потому что он возникает как реакция на неудовлетворенное желание, и больше никак. Тем более он не может обернуться состраданием, потому что это – чувство, в котором имеется идея о страдании живых существ, желание им помочь (и гнев, если не удается это сделать) и прочие составляющие, о которых подробно написано в соответствующей главе моей книги «Как укротить эмоции». То же самое относится к трансформации секса в любовь – ни то ни другое не может быть трансформировано внутренним усилием. Поэтому не сработали практики Ошо – как ни поднимай свои энергии, как ни раскручивай их, никакая трансформация за счет внутренних ресурсов человека просто-напросто невозможна. Взрыв из своих собственных энергий не получается, как их ни раскаляй.

Для духовной трансформации человеку нужен импульс внешней энергии, при усвоении которого она и случается. Это импульс, получаемый свыше, который в суфийской традиции обычно называется Милостью Бога. Через него происходит просветление и прочие прекрасные вещи, какие приносит мистический Путь. То, что случилось с Ошо во время его просветления, и было схождением на него импульса Милости, который он воспринял и пережил как взрыв энергий. Никакое осознание осознания или осознание свидетеля не приводит к трансформации. Просто в процессе роста осознанности человек настолько очищает свое внутреннее пространство и становится столь восприимчивым, что Милость не может на него не сойти. Это, можно сказать, закон духовного роста человека. Почему Ошо этого не понял и не увидел? Ответ прост – Бога для него никогда не существовало.

7

Ошо не раз говорил о себе, что буддизм ему ближе всего и что он сам является скрытым буддистом. При этом, конечно, он неоднократно рассуждал о Боге в рамках комментариев к очередному тексту, где без Бога было никак не обойтись. То, что Ошо говорил от себя, звучало так: есть вечное Существование, в котором мы все живем, безличностное, но творящее жизнь и взаимодействующее с нами неким образом. Таким было выражение его переживания, и нет причин отрицать его истинность. Существование – все и ничто, надо довериться ему, перестать цепляться за ум с его ограничениями, и все будет хорошо. Кто-то скажет – это, по сути, описание Бога, но разница есть. Нельзя взаимодействовать с бесконечностью, должна быть определенная точка, в которую придут твои молитвы и откуда будет получен ответ на них. В бесконечности и вечности твоя энергия распылится без следа, и ответить тебе будет некому. Поэтому люди создают себе богов, и поэтому есть уровень восприятия, на котором человек воспринимает Бога как Источник, как Силу, имеющую центр. Более подробно я писал об этом в главе «Уровни Бога» книги «В присутствии Бога». Ошо проскочил этот уровень восприятия, попав сразу на следующий и не осознав получения Милости. Ни один просветленный не может знать всего – Истина бесконечна и многомерна, жизнь коротка, а Путь предписан. Ошо и так пытался охватить необъятное, отсюда и количество фактических и прочих ошибок в его текстах. Что-то ему удалось, что-то нет, но все не удается ни одному мистику, каким бы талантливым и просветленным он ни был.

В последние годы жизни Ошо обратился к дзену. Он понимал, что времени осталось мало, и обратился к дзену как методу, обещавшему мгновенное пробуждение. Тогда Ошо стал использовать концепцию не-ума – особого пространства вне пределов ума, в которое ученики могли «прыгнуть» или войти в процессе медитаций, проводившихся прямо во время бесед в присутствии Мастера. Возможно, к этому моменту Ошо уже увидел, что его динамические медитации не сработали в полной мере, и решил попробовать другой путь, который основывался не на ожидании взрыва, а на мгновенном выходе из ума. Насколько я понимаю, эта попытка тоже была не слишком удачной, потому что подобные прорывы должны быть тщательно подготовлены практикой осознанности, серьезной внутренней работой, а люди, жившие в ашраме, были слишком хорошо скомпенсированы, чтобы взрастить свое осознание до нужного уровня.

8

Вот один из парадоксов, которых немало на духовном Пути: жизнь в ашраме, коммуне и монастыре вроде бы предоставляет наилучшие условия для выполнения практик духовного развития, но в том, что касается осознания себя, пребывание в замкнутом сообществе может стать препятствием. Для того чтобы увидеть в себе глубоко подавленные вещи и поработать с ними, одной силы осознания порой не хватает – нужны внешние раздражители, которые вызовут внутреннюю реакцию страха, гнева и так далее. В ашраме Ошо, где народ расслаблялся по максимуму – в танцах, сексе и динамических практиках, подобные раздражители рано или поздно кончались. Человек привыкает ко всему, в том числе и к воздействию поля Сознания Мастера, если достаточно долго в нем находится. И у поля Мастера есть предел воздействия на ученика, который выражается в том, что человек поднимается в своей осознанности до определенного уровня, а потом нужно время и собственные усилия, чтобы рост продолжился. Пребывание в ашраме превращалось в образ жизни, который сильно отличался от того, что творилось снаружи, был куда безопаснее и веселее. Жизнь лишалась того самого вызова, о котором часто говорил Ошо, и становилась весьма комфортной внутренне. В таких условиях расти в осознанности бывает довольно трудно, потому что именно стрессы, вызванные внешними причинами, поднимают то, что все еще скрыто от нашего внимания. Как монастыри, так и современные ашрамы чаще всего являются убежищами от невзгод жизни, а беглецы редко приходят к пробуждению, потому что слишком хотят обрести душевный комфорт и покой. Примерно то же самое происходило и в ашраме Ошо с теми, кто жил там достаточно долго, – динамические медитации превращались в физзарядку, беседы Ошо – в способ получить немного благодатного кайфа, а свобода – в повод расслабиться и ничего не делать с собой.

Я уже писал о том, что лозунг Ошо – «Делай, что хочешь, но осознавай себя» – был несколько изменен умами его учеников, оставивших только часть про «делай, что хочешь». Освобождение от подавленностей имеет смысл только тогда, когда становится частью общей работы по осознанию и изменению себя, не иначе. Можно бесконечно реализовывать свои желания, но если вы не идете к их корням, не осознаете причин их возникновения, то этот путь станет бесконечным. В результате большинство учеников Ошо слишком расслабились, потеряв то необходимое внутреннее напряжение, без которого нет работы над собой. Он и сам способствовал тому, чтобы это произошло, поощряя разного рода празднования в своем ашраме. Его люди танцевали по поводу и без – им было хорошо, Ошо радовался, дело стояло. Время показало, что очень трудно соединить танцующего Зорбу с молчаливым Буддой, потому что Зорба всегда берет верх.

Ошо неоднократно обличал священников и теологов, называя их попугаями, которые повторяют священные тексты, порой даже не понимая их истинного смысла. По горькой иронии судьбы, тем же самым сейчас занимаются так называемые просветленные ученики Ошо. Из тех, кого мне доводилось видеть, ни у кого не было собственного послания миру, только цитаты из Ошо, перемешанные в произвольном порядке. Не было у них и просветления, но об этом они не беспокоились, потому что праздновать Существование, как учил их Мастер, можно всегда, везде и в любом состоянии.

9

«Нет пророка в своем Отечестве» – гласит народная мудрость. Ошо не стал исключением из правила, и в Индии его долгое время воспринимали с немалой долей враждебности – слишком уж дерзким и непривычным было принесенное им послание и методы Работы. Его бунтарский дух не пришелся ко двору и в Америке, откуда он был выдворен и где его отравили таллием. Скандалы, сопровождавшие Ошо, отпугивали одних и вызывали интерес у других потенциальных искателей. Среди добропорядочных граждан репутация его была испорчена навсегда, но такова участь большинства мистиков во все времена. Теперь индийцы гордятся тем, что их нация родила такого великого сына, и книги Ошо помещены в библиотеку их конгресса. Ошо не раз говорил, что мертвый Мастер всегда удобнее живого, и сейчас мы получаем наглядное подтверждение этому.

Никто не может стать Мастером, если он не любит людей. Без любви не будет принятия, не будет интереса к ним, к их проблемам и страданиям. Из любви исходит терпение, благодаря ей сердца открываются Истине. Ошо говорил о любви без объекта, без направления, в котором она должна течь. Такая любовь изливается на всех, питая тех, кто способен ее воспринять. Ошо был проводником Любви, и это тоже одна из причин, почему люди ехали к нему из самых дальних уголков мира. Он, безусловно, обладал религиозным гением, и равных ему в мастерстве дискуссий и комментариев найти невозможно. При всех его ошибках Ошо проделал огромную Работу, и его книги вполне актуальны и долго еще такими и останутся. Сам Ошо говорил, что оказанное им воздействие будет длиться сто лет после его смерти. На сегодняшний день оно все еще живо, а что будет потом – покажет время.

Порфирий Иванов: безумие мистика

1

Может ли мистик быть нормальным – таким же, как все остальные люди? Насколько прикосновение к тайнам Бытия меняет человека и как в нем проявятся эти перемены? Может ли, наконец, мистик быть безумным, практически сумасшедшим? Из истории нам известны случаи странного и загадочного поведения мистиков самых разных традиций. Чем оно было продиктовано – характером их переживания и трансформации или собственным характером человека, особенно ярко раскрывшимся после снятия ограничений ума? На эти вопросы может быть найдено множество умозрительных ответов, но истина познается в опыте. Когда своего опыта недостаточно, мы можем обратиться к опыту других, рассмотрев, например, жизнь какого-нибудь особенно странного мистика. Тогда, возможно, нам удастся понять границу между безумием обыденного ума и безумными заявлениями того, кто пытается выразить переживание запредельного.

Порфирий Иванов был самым, пожалуй, загадочным русским мистиком. Для начала совсем непонятно, как он стал таким, каким явился широкой публике. Известно, что до тридцати пяти лет его жизнь была ничем не примечательной: он любил карточные игры, выпивку и довольно часто менял место работы. Ничто не выдавало в нем «великого Учителя», как теперь его иногда называют. Перерождение произошло внезапно и будто бы беспричинно – он ушел из дома на пять дней (вроде бы оставив жену ради другой женщины), а потом вернулся назад – другим человеком. Где он был во время своего отсутствия – доподлинно неизвестно, и сам он ничего об этом не рассказывает. Мы знаем только то, что с этого момента Иванов серьезно заинтересовался возможностями человеческого организма и его жизнью в гармонии с природой. Порфирий Корнеевич сам указывает точную дату – 25 апреля 1933 года, когда его осенило, что болезни и смерть человека происходят оттого, что тот живет в отрыве от природы. Так родилась Идея, из которой потом выросло практическое учение, вылившееся в двенадцать заповедей, ныне известных как «Детка». И здесь сразу возникает вопрос: было ли это прозрением и заинтересованностью только на уровне ума, или же с Ивановым произошло нечто более серьезное и изменилось не только его умонастроение, а все существо в целом?

Есть два момента, которые обращают на себя внимание при рассмотрении истории перерождения Порфирия Иванова. Первый момент заключается в том, что процесс его привыкания к холоду, его постепенного освобождения от одежды занял около двух лет. Сначала он снял шапку зимой, потом пальто, и так постепенно дошел до того, что остался в одних трусах. Здесь можно сказать, что таким образом Иванов приучил себя к холоду и никакой тайны в этом нет и быть не может. Еще можно добавить, что его способности к закалке собственного организма оказались выдающимися и куда большими, чем у остальных людей. Второй момент одновременно и подтверждает, и опровергает предыдущее утверждение. Он связан с тем, что ни один из последователей Порфирия Иванова так и не смог приблизиться к тому уровню бытия, которое было у их Учителя, хотя тот вроде бы оставил им прямые указания, как это сделать. И тут нам остается либо признать бесталанность ивановских учеников и еще раз подивиться неординарности самого Порфирия, либо посмотреть на ситуацию несколько иначе.

Ни один человек, насколько бы закаленным он ни был, не может оставаться на любом холоде обнаженным в течение многих часов. Подобную способность, однако, демонстрируют некоторые тибетские мистики, чье внутреннее тепло настолько велико, что они могут спокойно сидеть в сугробе, нисколько не замерзая и даже растапливая снег вокруг себя. И, конечно, эта способность приходит к ним благодаря суровым практикам и внутренней дисциплине, чего мы совсем не наблюдаем у Порфирия до момента внезапного изменения. Или, если угодно, до момента спонтанной трансформации.

2

Существует представление о том, что трансформация или просветление меняет человека мгновенно, раз и навсегда. Так любят писать о Рамане Махарши – дескать, он получил переживание, изменившее его в семнадцать лет, после чего уехал из дома на священную гору и стал таким, каким его знали позже многочисленные искатели. При этом как-то упускается из виду тот факт, что Махарши какое-то время уединенно жил в пещере. Что еще случилось с ним там? Никто не знает. Но уму хочется простых и понятных схем – вот все и держатся за факт его переживания смерти в юношеском возрасте, в котором все случилось как бы окончательно. Уму хочется завершенности, вот люди и придумывают себе объяснения чужой трансформации, которые выглядят окончательными и закрывающими вопрос раз и навсегда. Потом они начинают искать подобного переживания и никогда его не находят, ведь все не так просто, как хотелось бы человеческому уму.

Трансформация, к которой приводит импульс Божественной Милости, меняет человека в одночасье, что верно, то верно. Это некий поворот в его жизни, новая точка отсчета. Но получение импульса – только начало, за которым следует процесс трансформации, имеющий некую протяженность во времени, и длительность этого периода прямо зависит от количества принятой Милости и глубины последующих изменений. Они тоже развиваются постепенно, не за один день. Пробудиться можно в одно мгновение, а вот изменения в жизни после пробуждения происходят не сразу, а по мере проживания самых разных ситуаций и ответа на необходимости, которые возникают на их фоне. Так случилось и с Порфирием Ивановым – поворотным пунктом стало прозрение, случившееся с ним 25 апреля, которое, в свою очередь, стало проявлением действия импульса Милости, полученного им либо в этот момент, либо несколько раньше. Только трансформацией можно объяснить столь внезапное перерождение и появившиеся позже сверхспособности Иванова. Другого вменяемого объяснения тут нет, хотя при желании объяснить самому себе можно все что угодно.

Наш ум устроен таким образом, что он может игнорировать любую информацию, не вписывающуюся в привычную для него картину мира. Ум закрыт своими идеями о мире от непосредственного его восприятия и отсекает все – или почти все, – что противоречит этим идеям. Так атеист остается атеистом, даже увидев истинное чудо, и так можно списывать все способности Иванова на уникальность его организма. Наш ум, столкнувшись с неприемлемой для себя информацией, либо входит в состояние протеста, либо впадает в этакое трансовое состояние, в котором убеждает сам себя, что всему есть какое-нибудь, может быть, даже научное, объяснение. В этот момент ум ослепляет сам себя, а заодно и человека, которому принадлежит. Возникает состояние, в котором не хочется ни вникать, ни думать о каком-то вопросе, и становится проще принять чужую точку зрения или махнуть на все рукой. Возникает странный вид забытья, в котором вы как бы знаете некий факт, но его объяснение вас не волнует, не касается, и память относительно него подергивается дымкой. Именно так ум сохраняет статус-кво своей обусловленности – у всех без исключения людей. Нечто похожее происходит тогда, когда человек свято верует в некую, пусть даже новую для себя идею и строит на ней свои действия. Тогда его ум тоже игнорирует любую противоречащую данной идее информацию, погружаясь в трансовое, почти измененное состояние. Тогда можно творить с другими людьми любые зверства, ничего, кроме удовлетворения, при этом не испытывая. Сон, в котором пребывают люди, может быть разным по глубине. И состояние, в котором ум готов игнорировать любую противную ему информацию, весьма способствует углублению этого сна.

3

Итак, Порфирий Иванов получил импульс Милости, сам того не подозревая и ничего для этого специально не делая. Объяснений тому, почему это случилось, может быть несколько. Например, Господь произвольно выбрал Порфирия, и полученная им Милость была практически случайной. Но Творение стоит на принципе необходимости, а Господь – не идиот, и поэтому подобное объяснение выглядит не очень убедительно. Можно сослаться на закон кармы и решить, что произошедшее с Ивановым перерождение стало результатом усилий, приложенных им в прошлой жизни. Скажем, был он тибетским мистиком, растапливавшим снег своим телом, но не дотянул немного до просветления, вот оно и случилось, когда время пришло, в стране, где снега зимой – хоть отбавляй. Неплохая версия, хотя и притянутая за уши. Помимо этих двух, существует еще один ответ на вопрос о внезапной и ничем не подготовленной трансформации Порфирия Иванова, который мне представляется наиболее близким к Истине.

Есть два утверждения, относящихся к так называемой народной мудрости и несущих в себе отражение народного опыта. Первое: свято место пусто не бывает. И второе: не стоит село без праведника. В Советском Союзе боролись с религией и праведников практически уничтожили, превратив их в мучеников. Таким образом их место осталось пустым, и никакой коммунистической моралью дело было не исправить. Для того, чтобы Тьма не перевесила Свет окончательно, нужен был праведник огромного масштаба. Нужен был новый святой, который при этом не был бы сразу уничтожен карательной машиной государства. Возникла необходимость, ответом на которую стало появление Учителя в лице Порфирия Иванова. Почему для этой миссии был выбран именно он – нам знать не дано, и тайна здесь остается тайной. Видимо, на тот момент он был самой подходящей кандидатурой на роль нового русского святого. Иных объяснений нет и быть не может.

Из всего вышесказанного легко понять, почему учение Иванова было почти атеистическим и обращенным на поддержание здоровья – иначе его гибель была бы неизбежной в условиях большого террора тридцатых годов. Его проповедь и так привела к двенадцати годам, проведенным в тюрьмах и психиатрических лечебницах, где Порфирию ставили диагноз «шизофрения». Но нет худа без добра – благодаря инвалидности по психической болезни Иванов мог нигде не работать, путешествуя по стране и обучая людей своему методу оздоровления и закалки. Не будь у него первой группы инвалидности по шизофрении, сидеть бы ему за тунеядство и бродяжничество, ведь работать он бросил почти сразу после того, как родилась Идея.

Сама по себе эта Идея, кстати, имеет два обоснования. Первое – наиболее сейчас распространенное – заключается в том, что человек отделен от Природы за счет одежды, комфортного жилья и прочих благ, к тому же изнутри наполнен едой, и потому закрыт от нее и снаружи, и изнутри. Следовательно, нужно приучать себя жить без одежды и время от времени голодать. Тогда гармония с Природой восстановится и человек обретет крепкое нерушимое здоровье. Второе обоснование существенно отличается от первого, и мне почему-то кажется, что Идея вначале была именно такой. Она гласит, что человек стал слишком зависим от комфорта – жилья, одежды и еды, ради которых он должен большую часть своего времени жизни зарабатывать на них. Поэтому человеку нужно освободиться от этой зависимости, чтобы естественным образом жить в Природе, обходясь самым необходимым и перенося жару и холод одинаково просто. Тогда он сможет открыть истинное предназначение себя и своего места в Природе. Конечно, такая Идея при советской власти была бы воспринята более чем враждебно. А разговоры чудака, стоящего в одних трусах на морозе и пропагандирующего полезность обливания холодной водой, воспринимались куда проще в те годы, когда здоровье культивировалось самим государством. Нет сомнений, что больные люди хотели стать здоровее и охотно слушали советы Порфирия, который к тому же вскоре обрел дар целителя. А призыв к аскетизму на фоне всеобщего стремления к обретению новых благ мог быть услышан только отдельными склонными к мазохизму личностями. Так происходит приспособление послания к существующей реальности, и так сохраняется возможность продолжения Работы, которую – в той или иной форме – должен осуществить мистик. В подобной ситуации оказывается большинство мистиков, несущих некое новое послание, но в случае с Порфирием Ивановым она была невероятно трудной.

Говорят, что верующие получают от Господа испытания ровно по своим силам, по тому, что они могут перенести. Есть и другая сторона этой медали – когда посланник Господа получает такую очевидную сверхспособность, такую зримую силу, от которой просто так не отмахнешься и на проявление безумия не спишешь. Поэтому удивительная стойкость Учителя по отношению к холоду не могла не впечатлять всех – как его сторонников, так и противников, вызывая у них невольное уважение и даже некоторую робость. Так было с санитарами в психбольницах, так было и с фашистами, которые, схватив Порфирия в Днепропетровске осенью 1942 года, закапывали его в снег и возили раздетым на мотоцикле по городу, стремясь увидеть, что он сможет выдержать. В конце концов Иванову была выдана охранная грамота, в которой немецким солдатам предписывалось не трогать его, поскольку он представляет интерес для мировой науки. Позже Порфирий писал в воспоминаниях, что немцы ему очень не понравились, и тогда он решил, что Гитлеру не будет удачи в этой войне. Никогда нельзя сказать с полной уверенностью, насколько сила святого может повлиять на ход дел в мире, но сам Иванов до конца своих дней считал, что такое его вмешательство вполне реально повлияло на исход войны. Не в этом ли была еще одна задача, для решения которой он был призван? Мистики нередко явным или неявным образом влияют на мир и ход событий в нем – и в этом, в частности, и проявляется их роль как проводников Воли Бога на нашем плане Бытия. Может быть, ни один мистик не спасал весь мир, но то, что многие из них спасали свои народы, – это факт. К которому, впрочем, можно относиться скептически, считая, что нет Бога и нет судьбы, а потому все мистики – либо больные на голову люди, либо ловкие шарлатаны. Действительно, трудно себе представить, что один человек может обладать силой, влияющей на нашу реальность, ведь она должна быть равной силе Бога. Тем не менее если вы чувствуете или на собственном опыте знаете об истинности существования Бога, то вам нетрудно будет понять, что прямое Его вмешательство в нашем мире невозможно, поскольку оно нарушит все законы, по которым тот выстроен, и в результате уничтожит его. Поэтому вмешательство в Творение на нашем уровне Бытия должно производиться опосредованно, через проводников, через мистиков и пророков. Так что при всей простоте, с которой Порфирий Иванов рассказывает о своем решении исхода Великой Отечественной войны, его слова могут быть отражением Истины.

4

Порфирий Иванов был простым человеком – насколько простым вообще может быть мистик. Он окончил четыре класса церковно-приходской школы, и другого образования у него не было. Его воспоминания написаны без знаков препинания и прописных букв – все практически одной строкой. По классификации Гурджиева Иванов относится к категории «глупых святых» – когда человек имеет высокий уровень личного бытия, но низкий уровень понимания того, что с ним произошло и происходит. Например, человек следует определенному Пути, получая знание о его стадиях и опыт их прохождения. В идеале уровень бытия человека должен соответствовать уровню его знания – о себе, Боге, Пути и мире. У Иванова уровень личного бытия был очень высоким, но никакого знания о том, что с ним произошло, не было. Схождение Милости на человека совершенно не подразумевает обретение им всей полноты Истины. Порфирий прошел трансформацию и обрел послание, которое должен был нести людям, но это не принесло ему ясного понимания того, что же с ним на самом деле случилось.

Отсутствие понимания того, что происходит, вообще очень характерно как для людей, прошедших спонтанную трансформацию, так и для тех, кого можно назвать «спонтанными мистиками». Так я называю людей, чье восприятие несколько выходит за обычные границы, и потому они видят, слышат и чувствуют некие вещи, связанные с иными уровнями Реальности. Кто-то из них видит энергии, кто-то получает послания, практически всем им снятся яркие, порой вещие сны. Иногда им приходят прозрения относительно сути их жизни, а также приходит информация об их предназначении. Как правило, предназначение это – весьма возвышенное и почетное, да и прочие переживания чаще всего связаны с чем-то величественным и божественным. Я повидал немало подобных «мистиков», и слушать их откровения – сущая мука. Они относятся к своим переживаниям весьма некритично, предпочитая считать себя избранными Богом или – в крайнем случае – весьма необыкновенными людьми. Даже если это не произносится вслух, то подразумевается обязательно. Их распирает осознание своей необычности и очень интересует природа собственного «дара», и они обладают весьма развитым и раздутым духовным эго. При этом они совершенно не понимают того, что с ними происходит, и понимать, как правило, не хотят. Отказаться от своих аберраций восприятия они, как правило, не готовы, потому что стать обычными для них неприемлемо. «Спонтанными мистиками» чаще всего становятся люди с неплохим духовным потенциалом и действительно тонким восприятием, но оно начинает служить им для компенсации комплекса неполноценности, создавая из небольших проблесков восприятия большие «духовные» переживания. Потом в дело вступает ум, и всякого рода прозрения и внутренние галлюцинации, а также ночные сны о собственном величии становятся практически постоянными. Нередко у них открывается «видение», благодаря которому они начинают судить о состоянии окружающих. «Спонтанные мистики» практически не поддаются обучению, потому что ставят свое «восприятие» и свою особенность выше любого знания, если только оно не позволяет им возомнить о себе еще больше. Они одиночки, но любят общество себе подобных, в котором могут делиться «опытом» и петь дифирамбы друг другу. Из практик и книг они берут только то, что им нравится и что позволяет им обрести большую силу, поэтому все они любят энергетические упражнения и занятия магией. От настоящих спонтанных мистиков их отличает отсутствие реального изменения бытия, отсутствие настоящей трансформации. Они занимаются бесконечным украшением и укреплением эго, но больше с ними ничего, по сути, не происходит.

Порфирий Иванов был настоящим спонтанным мистиком, но знания о трансформации у него не было. Не было и знания о том, как другие люди могут достигнуть подобного состояния, потому что он просто не знал к нему дороги. Внезапная трансформация – штука хорошая, но тот, кто ее пережил, никого не сможет к ней привести, потому что и сам не знает, как к ней пришел. Тем не менее послание у Порфирия было, хотя на него не могло не наложить отпечатка это самое отсутствие понимания своей собственной ситуации.

Незадолго до смерти, в 1982 году, он впервые обнародовал так называемые двенадцать советов или заповедей, свою «Детку». Следуя ей, человек мог излечиться от болезней и вообще стать намного здоровее. Свое название она получила от обращения, с которого начиналась: «Детка, ты полон желания принести пользу всему советскому народу, строящему коммунизм. Для этого ты постарайся быть здоровым». Годы, проведенные в тюрьмах и лечебницах, научили Иванова тому, как преподносить свое послание «правильными» словами.

Первый раз его задержали в тридцать пятом году, когда Порфирий пропагандировал свое учение (в какой форме оно тогда выражалось, нам неизвестно) на базаре в Ростове. Тогда же его определили в больницу, в отделение для буйнопомешанных, где и был поставлен диагноз «шизофрения». Видимо, Порфирий серьезно протестовал против такого с собой обращения при задержании. Надо сказать, что и в дальнейшем он вел себя как классический сумасшедший, пытаясь то попасть на съезд народных депутатов, чтобы разъяснить им свою систему, то отправляя письма Сталину. С одной стороны, можно считать подобное поведение чистым проявлением безумия. С другой стороны, представьте себе человека, на которого внезапно свалилась высшая миссия, которая прямо-таки требует воплощения и реализации. Когда человек знает, что может помочь людям и что должен это сделать любой ценой. Конечно, самым простым способом было бы привлечь власть на свою сторону. Отсюда, кстати, и возможное изменение концепции послания с упором на оздоровление. Многие мистики, наделенные некой высшей миссией, стремились либо подружиться с властью, либо вообще взять ее в свои руки. Так, например, поступали пророки. В сравнении с ними миссия Иванова выглядит мелковато, но это не значит, что для него она не стала делом всей жизни и всем ее смыслом.

Когда вам явлена Воля Бога, отказаться от следования ей очень трудно, а точнее – практически невозможно. Воля не оставляет вам выбора, который есть, например, в случае с возможностью сделать шаг к Сдаче или отказаться от него. Импульс Воли жжет вас изнутри, не давая покоя до тех пор, пока вы не сделаете того, что требуется. С посланием происходит то же самое – мистик должен нести его людям, делая для этого все возможное. Осознание важности своей миссии и сам импульс послания наделяет мистика силой, которая помогает преодолеть разного рода напасти, связанные с его распространением. А когда человек становится «мистиком поневоле», то вряд ли он сможет обойтись без нелогичных и даже глупых поступков. Что же касается шизофрении, то в последние годы жизни, когда Иванова перестали преследовать, он продолжал говорить странные вещи, непривычные для уха атеистов, но вполне понятные тем, кто хоть немного знаком с мистическими практиками и переживаниями. Безумие можно трактовать и так и этак. Кому-то кажутся безумными слова о том, что человек является проводником Воли Бога, а кому-то – подробные инструкции к тому, как следует встречать год Красной Огненной Обезьяны. Насколько безумен этот мир и конкретные люди в нем, каждый решает для себя сам.

5

«Детка» Порфирия Иванова состоит из двенадцати пунктов, меньшая половина которых относится непосредственно к телу, а большая – к уму. Рекомендации, относящиеся к телу, просты, хотя и не очень легки в исполнении. Впрочем, таковы почти все пункты «Детки». Надо два раза в день обливаться холодной водой, не курить и не употреблять алкоголя и с вечера пятницы до полудня воскресенья держать строгий пост, обходясь без пищи и воды. Кроме того, нужно регулярно – перед обливанием и по окончании поста – вставать босиком на землю или снег и мысленно желать всем людям здоровья. И вообще, в открытости и доброжелательности, а также в избавлении от эгоистических проявлений состоит духовная часть послания «Детки». Вот, например, одна из ивановских заповедей: «Победи в себе жадность, лень, самодовольство, стяжательство, страх, лицемерие, гордость. Верь людям и люби их. Не говори о них несправедливо и не принимай близко к сердцу недобрых мнений о них». И если заповеди, касающиеся тела, призывают человека стать аскетом, то в том, что касается духовной стороны вопроса, здесь появляется любовь к людям и природе. «Помогай людям, чем можешь, особенно бедному, больному, обиженному, нуждающемуся. Делай это с радостью. Отзовись на его нужду душой и сердцем. Ты приобретешь в нем друга и поможешь делу Мира!»

Заповеди Иванова категоричны и требуют от последователей серьезного внутреннего усилия. Попробуйте-ка, например, взять и победить в себе жадность, лень или страх. Духовные советы Порфирия Иванова не подкреплены практиками – например, упражнениями, позволяющими освободиться от страха. Отсутствие практик прямо связано с тем, как Учитель пришел к трансформации. В силу того, как она произошла, Порфирий просто не знал пути к победе над тем, к чему призывал. Однако у него было видение того, что мешает человеку вырасти и измениться. Так и появились благие пожелания, не имевшие под собой конкретики, а просто так взять и измениться – одним желанием преодолев в себе силу механических реакций – мало кому удавалось. Хотя, конечно, еще остается путь контроля, путь подавления страха, жадности и прочих отрицательных черт личности. Но он не ведет к духовному прогрессу, и понятно, что Порфирий Иванов имел в виду нечто другое.

В «Детке» имеется два пункта, которые сейчас выглядят несколько неадекватно и даже комично. В одном Порфирий просит любить землю и ни в коем случае не плевать на нее, во втором он советует здороваться со всеми людьми, ибо пожелание им здоровья вернется к тебе тем же здоровьем. Что касается плевков, то это, пожалуй, та заповедь, которую сейчас соблюдать легче всего – потому что асфальт, наверное, можно не считать землей. Хотя Порфирий, конечно же, подразумевал уважительное отношение к земле, как и ко всей Природе в целом. Плевки же в его понимании являются проявлением презрения, а потому следует от них всячески воздерживаться.

Можно здороваться со всеми встречными людьми, и в некоторых деревнях до сих пор сохранилась эта традиция. Знают тебя или не знают – с тобой все равно здороваются, и есть в этом что-то приятное и хорошее. Но чтобы вести себя подобным образом в городе, нужно быть готовым к тому, что тебя примут за чудака, а может – и за безумца. То есть – если точно следовать пути, предложенному Ивановым, – включая раздевание до трусов, – то и сейчас можно попасть на освидетельствование к психиатру. Как говорится, каков Учитель, таков и путь.

Тем не менее обливание холодной водой два раза в день помогло укрепить здоровье многим людям. Так что если не в духовном плане, то в физическом учение Порфирия Иванова принесло определенные плоды.

6

Если бы у Иванова не открылось дара исцеления людей от самых разных, порой неизлечимых другими средствами болезней, то вряд ли ему удалось бы добиться каких-нибудь результатов в распространении своего учения. Именно чудесные исцеления принесли ему известность и славу в народе; они же способствовали тому, что у него начали появляться последователи. Их преклонение перед необычайными способностями Учителя неожиданным образом повлияло на него самого. В последние годы жизни Порфирий вдруг стал говорить о себе как о Боге и всерьез заявлять о собственном бессмертии. Причем имелось в виду физическое бессмертие, а не духовное. В идее физического бессмертия тоже было нечто безумное, но что еще могло стать логическим завершением идеи абсолютного здоровья, подкрепленного проявлением сверхсилы у ее мессии? Любой человек, преодолевающий собственные слабости и ограничения, начинает ощущать в себе силу, а тот, кто преодолевает даже законы человеческой природы и имеет власть исцелять людей, начинает ощущать ее беспредельность. Это, по сути, нормальное для мистика состояние, но тот, кто прошел обучение в школе, будет знать, что сила принадлежит не тебе, а Богу, и ты лишь ее проводник, причем довольно слабый и ограниченный. В системе Иванова Бога заменяла Природа, а его чувство собственной силы было ничем не объяснимо. Таким же необъяснимым было чувство вечности, безвременья и бесконечности, из которого появилось ощущение собственного бессмертия. Из этого ощущения, помноженного на внутреннюю силу, и родилась новая идея: я бессмертен! А добрые последователи уже помогли Порфирию прийти и к следующей мысли: я Бог! А может быть, он пришел к ней сам, под впечатлением того, как перед ним преклоняются люди; разницы, в общем, нет.

Люди любят создавать себе кумиров, чтобы добавить своей потребности в поклонении кому-то большей значимости. О Порфирии ходило немало легенд: то он пятнадцать минут пробыл под водой, и тому было множество свидетелей, то его видели в одно и то же время в разных местах, в общем, говорили про него всякое. Проверить достоверность этих легенд сейчас невозможно, да и нет никакого смысла в такой проверке. Главное, что пришедшая к Порфирию слава начала менять осознание им своей роли и значимости. Из проводника Идеи он вдруг сделался новым Творцом, и, как положено Богу, решил создать нового Адама – совершенного человека. По замыслу Иванова, новый Адам должен был с рождения жить в полном слиянии с Природой и быть бессмертным. С него бы началось новое человечество, избавленное от болезней и страданий тела. Акт нового творения должен был происходить в месте силы – на Чувилкином бугре, который находится рядом с родным селом Иванова и который Порфирий считал особым священным местом.

Сейчас такое, скорее всего, получилось бы – родить ребенка на бугре, и чтобы роды принимал достаточно широко известный, но все же инвалид первой группы по шизофрении. В 1975 году это было невозможно. Несмотря на то, что одна из последовательниц Иванова решила посодействовать в рождении нового человека (Порфирий не был отцом ребенка) и к началу родовых схваток ее уже доставили на Чувилкин бугор, мистический акт был прерван участковым милиционером, который забрал роженицу и отвез в роддом. Так самым банальным образом был отменен великий эксперимент, к которому Иванов почему-то больше не возвращался. Возможно, был упущен момент, а может быть, Порфирий понял всю бессмысленность данной затеи. Тем не менее учеников у него прибывало, и поклонение вкупе с обожествлением продолжалось.

7

Бесполезно судить о делах мистиков тем, кто не живет Запредельным. Более того, даже другие мистики не всегда могут понять причины, по которым действовал тот или иной их «коллега». Тайна потому и остается тайной, что разгадать ее никак нельзя, можно только принять ее существование, и все. Порфирий Иванов не был шизофреником, но действовал порой так, как будто им был. Трансформация порой настолько меняет человека, что границы возможного становятся для него расплывчатыми, но вместе с ними утрачивается то, что среди обычных людей называется адекватностью.

Мистик влияет на мир, но выделить это влияние среди общего потока жизни, в котором масса влияний переплетается, соединяется и либо усиливает, либо ослабляет друг друга, – очень сложно. Мир, в свою очередь, тоже воздействует на мистика, откликаясь на оказываемое им влияние всеми видами сопротивления. Так бывает всегда, и никаких исключений из данного правила нет. Порфирий Иванов был призван Господом по определенным, неведомым нам причинам и делал все, что мог и как мог. И как бы мир ни сопротивлялся, сколько бы Порфирия ни держали в тюрьмах и психбольницах, одним своим присутствием Учитель уже изменил его. Это тоже тайна, которую раскрыть невозможно, и пусть она такой и остается.

Идрис Шах: новая традиция

1

Идрис Шах прославился на Западе как суфийский Учитель, причем в некоторых источниках его называют Учителем Века – то есть самым значительным проводником Знания своего времени. Большинство современных ортодоксальных суфиев считают Шаха отщепенцем и ни в грош не ставят Работу, которая была им проделана, считая ее ложной и вредной. Удивляться этому не приходится, ведь версия суфизма, представленная Шахом изумленной публике, существенно отличается и в чем-то противостоит ортодоксальной его версии, которая до этого была, по сути, единственной нам известной. При этом легитимность претензий Шаха на обладание Знанием была вроде бы почти безупречной. Будучи выходцем из Афганистана, Шах утверждал, что родословная его семьи имеет связь с пророком Мухаммадом, что весьма почитается в исламских странах. Где Идрис Шах проходил суфийское обучение, доподлинно не известно, но для западных людей достаточно было его происхождения, чтобы принять его как истинного суфия.

На роль проводника суфийских идей в западном мире Шах подходил как нельзя лучше – его семья долго жила в Англии и сам он даже три года отучился в Оксфорде. Идрис прекрасно владел английским и был знаком с ментальностью европейцев. Может быть, именно поэтому (а также из-за его выдающихся способностей в изложении Знания) он и был выбран неизвестными нам учителями для выполнения особой миссии?

Насчет этой его миссии существуют две версии, которые, впрочем, не являются взаимоисключающими. По одной из них – общеизвестной – он был посланником людей Традиции, людей Знания, для того чтобы представить его миру. Вся его деятельность вроде бы и была направлена на распространение Знания и на то, чтобы внедрить новые идеи в умы современников. По другой версии – Шах должен был отделить суфизм от ислама и создать условия для его распространения на Западе. Если это так, то не была ли миссия с представлением Традиции и всего, что он о ней писал, всего лишь способом, этакой «дымовой завесой» для выполнения другой, истинной его миссии?

2

Впервые о существовании Традиции Шах пишет в книге «Суфии», которая и принесла ему известность в академических и прочих кругах. В ней утверждается, что суфизм есть сердце любой религии и что суфии существовали всегда, хотя обрели известность под сенью ислама. В книге объясняется, почему ислам явился прекрасной почвой для расцвета суфизма, но там же утверждается, что суфии присутствовали во всех значимых эзотерических течениях во все времена существования человечества. Традиция несла в себе высшее знание, доступное только посвященным и прошедшим специальное (суфийское) обучение. По этому поводу тут же вспоминается Рене Генон и прочие традиционалисты, которые считали, что истинное знание как раз таки было получено неким волшебным образом в древности, а потом хранилось и передавалось из века в век от избранных к избранным. Только Генону казалось, что в какой-то момент Традиция была забыта и вытеснена модерном, а потому новое время является эпохой упадка нравов и всего вообще. Шах же, наоборот, заявляет, что Традиция никуда не делась и прекрасно существует и в наши неспокойные дни, продолжая передачу знания и обучение тех, кто к нему способен. Что суфии встречаются повсюду, действуя то явно, то скрытно, – и выполняют Работу по поддержанию Традиции и эволюции всего человечества в целом.

Идея, что в древности все человечество получило высшие знания из одного Источника, чаще всего именуемого Абсолютом, не очень нова. Ее последователи находят признаки проявления общих идей, общей символики и близких по сути ритуалов в разных эпохах и разных мистических орденах и школах. Идея Традиции, несущей Истинное Знание и дающее человечеству некий вектор для правильного развития, всегда привлекает людей, ищущих смысл в том, что и почему с нами происходит в этом мире. Идея тайного знания, зашифрованного в книгах, строениях и музыке, тоже привлекает определенный тип умов, мечтающих прикоснуться к тайнам и стать хоть немного, но избранными. Наконец, идея того, что в мире вообще возможно существование чего-то высшего, и в частности высшего знания, уже питает ум надеждой обретения самого высшего смысла человеческой жизни.

Эго устроено таким образом, что для веры в важность обладания чем-либо ему нужны бренды, проверенные временем. Новая модель автомобиля «Ауди» ценна в первую очередь тем, что это именно «Ауди». Древние тайные знания – тоже бренд, раскрученный не одним поколением разного рода духовных писателей и учителей. Есть известное высказывание Стругацких, что писать нужно либо о том, что знаешь очень хорошо, либо о том, чего не знает никто. Древние, да еще и тайные знания относятся к категории того, о чем не знает никто, и под это дело можно выдать слушателям и читателям сколько угодно отсебятины. Каковой и было выдано немало за последнюю сотню лет.

Идрис Шах использовал понятие Традиции, при этом отойдя от принципа ругать современность, воспевая прошлое. Он воспользовался идеей древнего знания и отвел роль его носителей суфиям. По сути, Шах создавал с нуля новый суфийский бренд, применяя цитаты из текстов великих исламских мистиков для подтверждения своих, порой ошеломляющих, утверждений. Шах предлагал западному читателю новую картину мира, в котором суфии, в той или иной степени, влияли почти на всю науку и культуру. В представлении Шаха суфии становились инициаторами прогресса или – обращаясь к терминологии автора – эволюции человечества.

Эволюция – вот еще одно из понятий, используемых Шахом в «Суфиях». Имеется в виду в первую очередь внутреннее развитие человека, обретаемое через сознательные усилия, но там же говорится и о том, что существование человечества тоже имеет некую цель, связанную с раскрытием потенциала его развития. Кто поставил перед человечеством такую цель – прямо не указывается. Подразумевается, что это вроде бы Господь Бог, но нигде нет ясного указания на это. Цель эволюции суфия – по Шаху – обрести мистический опыт в виде озарения, приводящего к новому уровню понимания и знания. Возможно, и целостность восприятия тоже обеспечивается не столько практиками, сколько озарением. Но подробнее из книг Шаха узнать об этом нельзя.

3

Нет никаких сомнений в том, что Идрис Шах проходил обучение у суфиев и сам был одним из них. Кроме того, он обладал выдающимся интеллектом и потому, возможно, взял на себя миссию представления нового взгляда на суфизм на Западе. Или создания новой версии суфизма, подходящего западным людям. Точнее, создания запроса на эту новую версию, описание которой он широко представлял и рекламировал. Для выполнения этой задачи требовалось сделать суфиев независимыми от ислама. Так появляется история о Традиции, существовавшей задолго до ислама и являвшейся сердцем всех религий. Чтобы прибавить новой версии пущей значимости, нагнетается таинственность, и суфизм представляется как единственный источник возможной эволюции человека. Вот цитата из «Суфиев»: «Суфии считают, что в некотором смысле человечество развивается, стремясь к определенной цели. Все мы участвуем в этом развитии. Органы появляются в ответ на потребность в существовании таких особых органов (Руми). В соответствии с такой потребностью человеческий организм вырабатывает новый комплекс органов. В наше время преодоления времени и пространства этот комплекс также занят преодолением времени и пространства. То, что обычные люди считают отдельными и случайными проявлениями телепатических или пророческих сил, суфии рассматривают как первые признаки деятельности именно этих органов… Как развить эти органы? Методами суфиев. Как можно узнать, что мы развиваем их? Только с помощью опыта». Далее идет прекрасная фраза о том, что опыт, получаемый на суфийском Пути, невозможно передать словами, и повторяется такое в разных местах текста неоднократно.

Здесь Шах обещает прямое физическое изменение человеческого организма, трактуя эволюцию чуть ли не буквально, в духе дарвинизма. Идея весьма странная, но загадочная и даже будоражащая воображение. В более поздних книгах она получила свое развитие, когда Шах начал подавать суфиев чуть ли не сверхлюдьми, но мы поговорим об этом ниже. Тем не менее мне известны люди, которые до сих пор размышляют о местоположении и действии упомянутых Шахом «органов», стараясь обнаружить их у себя. Так таинственность и недосказанность дают пищу для поисков, порой уже нелепых донельзя.

Чтобы возникло желание, нужно рассказать человеку о том, к чему он мог бы стремиться. И рассказать следует таким образом, чтобы он захотел того, что ему предлагают. На этом принципе основана вся современная реклама, и по нему же работают духовные учителя. Вы не можете захотеть того, о чем никогда не слышали, но вы и не захотите обретения вещей или состояний, в которых нет ничего привлекательного для вас. Будда, как мы знаем, продавал освобождение от страданий, Гурджиев – способность управлять своей жизнью, Иванов – здоровье, а Шах – возможность развития человека в некое высшее существо. Сюда же прилагалось прекрасное дополнение в виде Традиции, хранящей и передающей Знание, принадлежность к которой позволяет наполнить свои действия высшим смыслом и приблизиться к тому, чтобы чувствовать себя избранным.

Можно ли преуспеть в распространении своих идей, не прибегая к такого рода приманкам? Наверное, можно. Но пряник приходится обещать всегда, такова уж человеческая природа – ведь никто не может начать поиск Пути, не имея самых банальных желаний, вроде обретения бессмертия, силы, блаженства и тому подобного. Если твоя цель создать в обществе запрос на новое учение, на новый Путь, то преувеличения, таинственность и заманчивые обещания должны быть включены в его описание. Другое дело, что на подобные вещи клюют чаще всего те люди, которым пройти Путь не под силу, но это, как говорится, одно из неизбежных следствий подобной Работы.

Ошо рассказывал, что в самом начале своей работы с людьми он пытался давать им Истину в чистом виде. По его словам, их рвало от нее. Они были неспособны «переварить» получаемую информацию и энергию. Потом он стал разбавлять ее приятной ложью, и тогда, когда Истины осталось совсем немного, люди начали потихоньку усваивать хоть что-то. Я вполне доверяю этому его рассказу, потому что сам неоднократно сталкивался с тем, насколько невосприимчивы неподготовленные люди к истине о них самих, а уж к Истине как таковой – и подавно. Поэтому «продавать» людям Истину бесполезно: в том состоянии, в котором они находятся в обыденной жизни, Истина не кажется им привлекательной. Вот мистикам и приходится выкручиваться, чтобы хоть как-то привлечь их внимание к своему посланию. Или начинать с самых простых и очевидных истин, чтобы постепенно, в процессе работы над собой, люди могли дозреть до понимания и восприятия истин куда более высоких. Но на простых истинах послание не построишь, потому что за последние пару тысяч лет все они были уже использованы мистиками, работавшими до нас, и стали слишком привычными и «замыленными». Другие же истины, которые усваиваются более-менее легко, слишком мелки для того, чтобы на них что-нибудь строить. Вот и приходится носителям послания придумывать все новые и новые способы привлечения внимания людей, давая им порой заведомо ложную информацию. Трудно сказать, насколько в данном случае цель оправдывает средства, но для того, чтобы разбудить спящего, можно, наверное, крикнуть: «Пожар!», и кому-то это поможет. В любом случае, ни одно послание не может стоять исключительно на лжи или преувеличениях, иначе оно уже и не послание вовсе.

4

В послании Идриса Шаха было немало Истины. В первую очередь, она касалась человеческого ума – его обусловленности, проявлений эго, способов мышления, обработки и восприятия информации. К прянику Традиции и эволюции прилагался кнут – в той части послания, где описывалось состояние ума современного человека. Очень точно и с немалой долей иронии перед читателем обнажались его эго и ум, живущий и принимающий решения по старым заигранным шаблонам. Для усиления эффекта обычным людям противопоставлялись суфии, и было в этом сравнении нечто, вызывавшее вполне ощутимый дискомфорт у читателя. Кнут действовал неплохо – по молодости, при чтении очередного текста Шаха, я не раз ловил себя на ощущении полной своей ничтожности. Такое же ощущение, знаю, испытывали и многие другие читатели. Были, правда, и такие, которые ничего подобного не чувствовали, но они либо уже относили себя к суфиям, либо читали книги не с целью открыть для себя истину, а скорее для интеллектуального развлечения.



Поделиться книгой:

На главную
Назад