Тайна Флоры

Было странно видеть бабушку Фурнье в кресле с закрытыми глазами. Ведь она никогда не дремала днём, только по ночам.

Я присел рядом с креслом бабушки и смотрел на неё. Прошло минут тридцать, прежде чем бабушка Фурнье открыла глаза и поглядела на меня. Тридцать минут… Чтобы бабушка Фурнье целых полчаса просидела без дела на одном месте — в такое было невозможно поверить. Ведь для неё тридцать минут были всё равно что тридцать лет.

— Вам плохо? — тихо спросил я, обхватив руками плечи.

Бабушка Фурнье побледнела. Она долго смотрела на меня, а потом отправилась на второй этаж.

Сверху раздался шум: пролилась вода, упали какие-то вещи. Похоже, бабушка Фурнье что-то искала.

— Маро, поднимись сюда.

Я не поверил своим ушам. Бабушка Фурнье не назвала меня остолопом или тупицей, она впервые обратилась ко мне по имени. Может, она хочет запереть меня на втором этаже? Или заколдовать в наказание за то, что я опоздал? Или посадить на весь день в комнате выполнять какое-нибудь задание? Однако все мои тревоги были напрасны.

— Иди сюда, не съем, — крикнула бабушка Фурнье, пока я мешкал внизу. Пытаясь унять сумасшедшее биение сердца, я медленно поднимался на второй этаж.

Наверху было две комнаты. В одной жила бабушка Фурнье, а вторая уже давно использовалась как кладовая. Дверь в кладовую всегда была заперта. Даже в те дни, когда в доме была генеральная уборка, бабушка Фурнье не позволяла входить туда.

Я представлял себе, что там спрятана целая гора сладостей. А может быть, россыпи драгоценных камней…

Оказалось, что в кладовой стояли в ряд три ящика мумтмур. Эти ящики делали из корней дерева рувасан, крышку такого ящика мог открыть только его владелец и больше никто.

— Ларисбрэкаис — тыватэ — токаропьенскуа.

Как только бабушка Фурнье произнесла заклинание, все три ящика открылись. В первом лежала книга. Во втором — золотистый мешочек. А в третьем — зелёная шляпа.

Бабушка Фурнье долго разглядывала ящики. Стоя за её спиной, я тихо сказал:

— Бабушка, что происходит? Если вы разозлились на меня из-за того, что я поздно пришёл, так поругайте меня. Хоть сегодня у меня день рождения, если вы хотите, я могу убрать в этой комнате.

Бабушка Фурнье медленно повернулась ко мне. Нахмурившись, она произнесла:

— Ты теперь не должен убираться. Тебе нужно уходить отсюда.

Я не понимал, что она такое говорит. Уходить? К кому? Куда? Моё сердце сжалось. Бабушка Фурнье прогоняет меня, это точно.

— Я виноват. Я больше не буду задерживаться. Не прогоняйте меня.

Бабушка Фурнье покачала головой.

— Я не прогоняю, я отсылаю тебя. Это мой долг. Когда-нибудь и ты прочтешь, что написано в книге пророчеств. Там написано: «Они придут в тот день, когда трое детей из племени Ритито станут пеперьонами». Ты — один из этих троих детей.

Как только бабушка Фурнье произнесла эти слова, снизу донеслись голоса Коко и Лоринг. В этом году только трое из нашей деревни праздновали тринадцатилетие — я, Коко и Лоринг.

— Я ждала. Всех троих, — начала говорить бабушка Фурнье, по очереди оглядывая каждого из нас, когда девочки поднялись к нам на второй этаж.

Ждать нас было не в характере бабушки. Коко и Лоринг удивлённо смотрели на неё.

— Бабушка Фурнье, что-то случилось? Мама с папой сказали мне прийти сюда. Я спрашивала их, в чём дело, но они ничего не объяснили мне, — с круглыми от изумления глазами говорила Лоринг.

Коко дотронулась до ящика мумтмур, будто желая проверить, правда ли, что он волшебный.

— Когда мне было тринадцать лет… Я говорю о том времени, когда видела будущее. Я знала, что встречу вас. Знала и то, что в день вашего тринадцатилетия должна буду отдать вам эти вещи, и это будет моей последней обязанностью. Вы должны уйти из деревни. Я не знаю, куда вам идти и что с вами будет, знаю только, что в полдень вы должны покинуть эти места.

— Но почему? Почему мы должны уходить?

Ушки у Коко встали торчком. На её лице было крайнее изумление. Из ящиков мумтмур вдруг заструился свет. Бабушка Фурнье приблизилась к Коко и, наклонившись к ней совсем близко, сказала:

— Потому что племя Ансан надвигается.

У меня задрожали пальцы, когда я услышал о племени Ансан. Ноги не слушались. Дыхание перехватило, как от зелёного дыма Муравьёв чапинсят. Племя Ансан, скитающееся во тьме… На уроках истории бабушка Фурнье говорила, что жители племени Ансан превратились в бесчисленные точки, которые собираются в огромную чёрную тень и бродят по Вселенной. Там, где они появляются, всё исчезает, превращаясь в пепел.

— Посмотрите на небеса. Видите, как сгущается тьма?

Бабушка Фурнье указала в сторону окна. Она перевела дыхание и продолжила:

— Каждый раз, когда я колдовала, в моих видениях появлялось племя Ансан. Силы племени мало-помалу проникали на Папиш.

Коко, широко раскрыв свои, и без того огромные, глаза, смотрела на бабушку Фурнье.

— И что теперь? — послышался дрожащий голос Лоринг.

— Жители племени Ансан постепенно собирались вместе. Они ждали, когда станут одной огромной чёрной тенью и смогут атаковать шесть племён планеты Папиш.

— Сегодня тот самый день, когда с нами произойдёт то, что уготовило нам племя Ансан? Они объединятся все вместе и… — шмыгая носом, испуганно спросила Коко.

— Именно так. И как раз сегодня вы трое стали пеперьонами.

Бабушка Фурнье глубоко вздохнула. Я пытался справиться с дрожью в коленях.

— По дороге сюда я видела, что деревья рувасан чернеют. Такое в первый раз, это очень странно. А ещё сегодня утром умерла моя птичка. Это была фанерора, а ведь фанероры, говорят, запросто могут прожить хоть двести лет. Как только мама и папа увидели, что фанерора мертва, они послали меня сюда.

Коко перебила Лоринг:

— Я тоже видела кое-что странное. На всех часах в нашем доме стрелки начали вертеться по кругу.

— Стрелки часов вертелись по кругу?

Я посмотрел на циферблат в глазнице бабушки Фурнье. На её часах стрелки тоже бежали по кругу.

— Стрелки несутся по кругу… Это значит, пришло время Ансан. До сих пор на Папиш временем управляла сила Флоры, но теперь всё захвачено энергией племени Ансан. Время Флоры было временем света, время Ансан будет временем тьмы.

Лицо бабушки Фурнье скривилось, она закашлялась.

— Так что же теперь с нами будет?

Лоринг с испугом смотрела на бабушку Фурнье. Не поднимая взгляда, бабушка Фурнье тихо сказала:

— Племя Ансан уже давно собиралось завладеть энергией шести племён. До сих пор им это не удавалось, но что будет теперь, я не знаю. Жители племени Ансан поняли, что слабость шести племён в их страхе, и, пользуясь этим страхом, вторглись на Папиш. Я же говорила вам, Ансан было мудрейшим из племён. Пусть вопреки своему уму они и потеряли тела. По мне, так превзойти их в мудрости нет ни малейшего шанса. Они скоро придут и нападут на Ритито.

Коко и Лоринг слушали раскрыв рты. Я похолодел. Когда племя Ансан будет здесь, деревня Айрия обратится в прах. Я живо представил себе пепелище на месте нашей деревни.

— Но почему? Почему сразу Ритито? — воскликнула Коко с таким лицом, будто сейчас заплачет.

— Потому что у тех, в чьей груди пылкое сердце, всегда есть возможность изменить свою судьбу. Пылкое сердце — это самая большая сила, способная победить страх. Атаковав племя Ритито, Ансан сумеет посеять ужас между другими племенами. Как только станет известно, что Ритито подверглось нападению, все остальные племена, объятые страхом, не смогут доверять друг другу. В конце концов они перестанут верить даже себе самим. Если между ними не будет доверия, исполнение Договора станет невозможно. А когда перестанет существовать Договор, разрушится кольцо Флоры.

— Но ведь если исчезнет кольцо Флоры, свет на Папиш, где живут шесть племён, погаснет. Разве для племени Ансан это не так же смертельно, как для остальных?

Я изо всех сил старался справиться с колотившимся сердцем. Я пытался говорить спокойно, но мой голос дрожал. Только бы Лоринг не заметила этого.

— Ансан стало племенем тьмы. Если исчезнет свет, это придаст племени Ансан ещё бóльшую силу.

— Но ведь мы можем убежать, пока племя Ансан не пришло, чтобы напасть на нашу деревню.

Коко в отчаянии потянула себя за ухо.

Качая головой, бабушка Фурнье отвечала:

— Слишком поздно. Едва мы отправимся в путь, как все обратимся в пепел. Останетесь только вы. Вы избраны. Должен быть какой-то способ положить конец битве.

Коко едва слышно прошептала:

— Но… ведь мы маленькие дети. Нам будет очень страшно без взрослых.

Бабушка Фурнье положила руку на голову Коко:

— Вы пеперьоны. Маленькие взрослые. В вашем возрасте вы уже можете думать и действовать самостоятельно. А ведь нет большей силы, чем способность думать. Эту силу ни в коем случае нельзя терять. Потому что даже самая маленькая мысль может породить огромный круговорот событий. Вам страшно не потому, что рядом нет взрослых, — ваш страх рождают сами мысли об одиночестве. Страха не существует, это ложное чувство. Ему нельзя поддаваться. Как только тебе, Коко, придёт в голову, что ты одна, посмотри вокруг. Вы будете вместе с Маро и Лоринг, плечом к плечу.

Бабушка Фурнье достала из первого ящика мумтмур книгу. Эта книжица была едва ли не меньше моей ладони. Бабушка протянула книгу мне. Раскрыв её, я взглянул на страницы. Там не было ни единого слова.

— Эта книга называется аллуа. Что означает «голос души». Носи её на груди. Тогда в ней начнёт отображаться всё, о чём бы вы ни подумали. И потом, если что-то пойдет не так, вы сможете, посмотрев в книгу, узнать, где допустили ошибку.

Из второго ящика мумтмур бабушка Фурнье достала золотистый мешочек и вручила его Коко. Сгорая от любопытства, Коко заглянула внутрь. Там был всего лишь древесный листок, который невозможно было порвать, как ни старайся.

— Коко, этот листок называется плапла. Необычное название, правда? Стоит тебе произнести это слово, плапла превратится во что захочешь. Но действие листка возможно только в тех местах, где растёт много лиственных деревьев. Плапла притягивает к себе другие листья, и все вместе они могут принять любую форму. Этот листок сослужит тебе добрую службу.

Держа листок в руке, Коко с довольной улыбкой закружилась по комнате. То, что скоро наша деревня превратится в горстку пепла, не омрачало её радости. Коко, несомненно, в один миг забыла, о чём бабушка Фурнье говорила ещё совсем недавно.

Наконец бабушка Фурнье достала из третьего ящика мумтмур зелёную шляпу и надела её на Лоринг.

— Мудрая Лоринг! Я носила эту шляпу, когда была в твоём возрасте. Потому что хотела скрыть свою мудрость. Ведь иногда можно стать пленником собственного ума. Именно это произошло с жителями Ансан. Стоит тебе надеть зелёную шляпу, двое твоих друзей сразу узнают, где ты находишься.

Как только бабушка Фурнье произнесла последние слова, три ящика мумтмур исчезли. Я смотрел то на Коко, то на Лоринг. Коко, несмотря на свою ужасную рассеянность, могла расслышать малейшие звуки, а Лоринг была самой мудрой. А во мне ничего такого не было. Если мы трое должны покинуть племя Ритито и самостоятельно преодолеть всё, что ждет нас впереди, наверное, я буду для девочек только обузой.

— Маро, ты забыл слова Элвина.

Бабушка Фурнье положила руку мне на плечо. Я почувствовал тепло её прикосновения. Меня будто накрыло согревающей волной — ласковой, как имя бабушки Фурнье. В мою переполненную переживаниями душу словно ворвался поток свежего воздуха.

Мне вспомнились слова Элвина: «Чтобы изменить свою судьбу, нужно пылкое сердце. Не забывай о том, что ты из племени Ритито».

Часть 2

ВРЕМЯ ТЬМЫ

Глава 6

Чёрная тень

Непросто уйти, оставив тех, кого любишь. Коко и Лоринг просили отпустить их домой проститься с родителями. Но бабушка Фурнье строго-настрого запретила им это. Она сказала, что тот, кто оглядывается назад, не сможет смотреть вперёд. Бабушка Фурнье прибавила, что родителям Коко и Лоринг всё было заранее известно.

— Так вот почему они так себя вели. Вот почему, приведя сюда, обнимали меня, прежде чем уйти.

Лоринг плакала.

Я подумал, что, может быть, это даже к лучшему, что моих родителей нет рядом. Я не смог бы оставить их.

— Мама и папа накупили для нас еды. Нам хватит на несколько лет. А я-то думала, что это для вас, бабушка Фурнье.

Коко указала на сумку на полу. Это была сумка сотин, которая оставалась лёгкой, что бы в неё ни положили.

— Если бы я знала, что случится, я сказала бы им перед уходом, как люблю их, — пробормотала Коко, глядя в стену.

Мне стало совсем грустно, когда я увидел печаль на лице Коко, всегда такой весёлой и шумной девочки. «Я сказала бы им перед уходом, как люблю их», — повторил я про себя слова Коко. Она думала, что слова любви могут быть только радостными. Но когда теряешь тех, кого любишь, чувство любви может приносить боль и страдания. Это знают только те, кто испытал подобное. Мне это чувство стало хорошо знакомо после того, как я потерял родителей.

— До полудня вам нужно быть в саду Меллеспро. Зайдёте внутрь и сразу увидите Водяную Скалу. На её вершине стоит Изваяние Правды. Там вы узнаете, куда вам нужно держать путь. Лоринг, Коко, вам придётся немного подождать на первом этаже.

Когда мы с бабушкой Фурнье остались в комнате одни, меня переполняли странные чувства. Я всегда хотел уйти от неё, и вот, казалось бы, пришёл долгожданный миг — я свободен, как птица, но на душе было тяжело.

— Никто из детей не смог бы лучше тебя готовить молоко митмаллен, — с улыбкой проговорила бабушка Фурнье.

Я впервые видел, как она улыбается. Круглыми от изумления глазами я уставился на неё.

— Теперь ты пеперьон. Я очень долго ждала, когда же встречу именно тебя. Хорошо, что ты меня не любишь. Я не хотела бы стать ещё одной причиной той боли, что тебе придётся испытать.

Бабушка Фурнье обняла меня. Поцеловала в щёку. Я почувствовал тихое биение её сердца. Объятия бабушки Фурнье, которую я всегда считал чёрствой, были горячи. Она ещё крепче прижала меня к своей груди. Я медленно поднял руки и тоже обнял бабушку Фурнье. Тогда, в первый и в последний раз, мы с бабушкой Фурнье обняли друг друга.

— Чёрная тень приближается! — вбежала с посиневшим от страха лицом Лоринг.

— На воде в реке трещины! Как будто зеркало разбилось!

Коко терла кулачком глаза. Она словно не могла поверить, что увиденное секунду назад — правда.

Бабушка Фурнье спокойно произнесла:

— Скорее бегите в сад Меллеспро. Они вот-вот нападут на деревню.

Мы с Лоринг и Коко выбежали из дома. Как и говорила Лоринг, над деревней нависла чёрная тень.

Я свистнул. Мимо чёрной тени стрелой неслась к нам птица риши. Заметив её, Коко и Лоринг изумлённо вскрикнули. Они впервые видели птицу риши так близко. Я посмотрел на грудь птицы. Лиловые перья предупреждающе мерцали. Это был сигнал, что Папиш в смертельной опасности.